***
Когда Радагон выразил свои ставшие мирными намерения и призвал к переговорам, Реннала, пускай и не сразу – в силу своей крайне упрямой и гордой натуры, – пригласила его в качестве гостя в саму Академию Райи Лукарии, оплот для мудрецов и других пытливых умов, возжелавших постичь магию блестящих камней, что передавалась среди потомков древних астрологов, умевших предсказывать судьбу по звёздам. Тягомотные и наполненные нудными формальностями встречи глав двух армий через какое-то время переросли в лёгкие беседы вне стен зала великой библиотеки, временно переоборудаванной под дипломатические заседания, а затем и вовсе Полнолунная королева в разговоре обронила «приятель» в сторону Радагона, переводя их общение на новый этап. Надо сказать, Радагон искренне ненавидел свою рыжую копну волос: по преданиям подобный цвет кудрей означал родство с великанами, давними врагами Марики, что в мире царящего Золотого порядка воспринималось окружающими с долей презрения, однако для мужчины не это было камнем преткновения: цель его существования, причина создания Радагона – вот, что своей тонкой иронией, граничащей с угрозой, беспокоило его. С самого своего первого дня на этом свете мужчина знал, что является скверной, чумой, созданной Золотым порядком для контроля и возможной замены Марики Вечной, чересчур подозрительно не уничтожившей единственную вещь, способную навредить великому древу Эрд, – Яростное пламя великанов, проигравших-таки ей в войне за власть над Междуземьем. Несмотря на это, Радагон открыл для себя неожиданное удовольствие, когда он в порыве странных чувств позволял Реннале, имевшей неописуемую потребность в заботе о других (будь то её собственная семья или ученики Райи Лукарии, что видели в ней не только сурового преподавателя, но и широкой души женщину), долго и методично расчёсывать, со всей присущей учёному аккуратностью заплетать в косы его длинные волосы, так часто мешавшие ему в повседневной жизни, но предававшие необъяснимую отвагу на поле брани. Его времяпрепровождение в качестве гостя Академии с самого начала имело под собой не только дипломатические основания, а потому подобные проведённые за тихими разговорами ни о чём вечера после долгих дневных официальных переговоров лишь довершали картину всей неоднозначности причины прибытия Радагона в сердце мира магов блестящих камней. Случилось то, что должно было случиться, в какой-то из благодатных месяцев пребывания Радагона в Райе Лукарии. Все старые конфликты были улажены, раны на телах воинов затянулись, оставляя только бледные шрамы, однако мужчина так и не покинул Ренналу Полнолунную, получившую наконец заслуженный титул ректора Академии. По углам ученицы с опаской шептались о возможной связи королевы Кария и того-странного-чужака, но стоило кому-то из главных героев сплетен появиться на горизонте, как студенты тут же замолкали, а то и вовсе краснели. Разумеется, Радагон и Реннала знали о подобных слухах, но по негласному договору ни разу так и не обсудили их: спустя время они в целом стали говорить меньше, понимая друг друга практически с полуслова. Реннала с радостью предоставляла на редкость обладающему пытливым умом мужчине полный доступ ко всем сотням тысяч фолиантам о чарах, а Радагон в свою очередь помогал ректору улаживать периодически возникающие в Академии конфликты. Одним из таких конфликтов и было громкое дело с участием могильной школы – подпольным объединением студентов во главе с Могильной Ведьмой, изучающих первозданную магию блестящих камней, которую Реннала в первый же день своего «правления» назвала чересчур опасной и объявила незаконными все подобные практики. Впрочем, громкое название «могильная» данная школа получила не сразу, а лишь после того, как вскрылся факт их противоречащим всем нормам морали экспериментам над другими студентами и даже над самими собой в попытках превратить людей в семена звёзд. Радагон долго ломал голову над тем, где бы могли скрываться отступники, но, прочитав в одной из книг об умении чародеев создавать иллюзорные стены, с изумлением для себя обнаружил два просторных помещения прямо возле зала для прений, который ежедневно посещали сотни студентов, не замечая творившейся у них практически под носом вакханалии с применением запретных чар. Комната, доверху заваленная талисманами могильной школы и фолиантами с запретными чарами, освещалась приятным светло-голубым, напоминающим лунный светом, исходящим от королевского скипетра Ренналы. Она и Радагон приняли решение сперва исследовать это помещение только вдвоём, ведь настоящие личности отступников не были известны, а потому ни о каком доверии к посторонним речь не шла. – Как у них только духу хватило повесить мой портрет в столь омерзительное место?! – не находила себе места от гнева Реннала, явно готовая уже лично содрать свой написанный масляными красками портрет со стены, поросшей кристаллами. – Я полагаю, что только ваш величавый лик способен удержать могильную школу от ещё больших зверств, – по-доброму ухмыльнулся мужчина, привыкший к тому, что подобные незамысловатые комплименты с его стороны умело игнорировались. – К чему вся эта лесть, Радагон? – впрочем, на сей раз ректор озорно выгнула бровь, стоя вполоборота к названному. Растерявшись на пару мгновений, мужчина быстро пришёл в себя и из последней надежды не упустить свой шанс просто и без обиняков пожал плечами: – Вы достаточно умна, чтобы понимать… – Должна предупредить вас, герой Золотого порядка, что в династии Кария главенствующую роль всегда занимали именно женщины, – вернув себе образ строгой правительницы, проговорила Реннала. – Ради вас я могу с этим смириться, Ваше Величество, – склонил голову в почтительном поклоне Радагон. Их первый поцелуй мужчина не сможет забыть никогда, даже будучи скованным под основанием древа Эрд вместе с Марикой, ведь одной только мысли о нежной ночи хватало для того, чтобы ярким всполохом возникло воспоминание о Полнолунной королеве.***
Обвенчались они довольно скоро в роскошном храме, получившим вскоре говорящее название Храм Клятв, под чутким руководством на редкость разумной черепахи. Простой народ Лиурнии не мог нарадоваться воцарившемуся на их землях миру, в то время как новоиспечённая королевская карианская чета зажила образцовой семейной жизнью, наполненной взаимопониманиям и обоюдной тяге к неизведанным границам мироздания. Позднее Реннала и Радагон приказали отстроить полузаброшенное с давних пор родовое поместье семьи Кария и время от времени уезжали туда отдохнуть от давящей количеством нераскрытых тайн атмосферы академии. Первенца супруги назвали Радан в честь отца, от которого тот унаследовал высокий рост и огненно-рыжие волосы, а его брата, что был ненамного младше, нарекли Рикардом, с первых дней его более-менее осмысленной части жизни отметив обострённое чувство справедливости и нежелание подчиняться многим догмам Золотого порядка. Рождение дочери Ренни потрясло всё Междуземье: девочка появилась на свет с потенциалом Неземной, чем не были одарены даже сильнейшие из полубогов-отпрысков самой Марики и Повелителя Годфри. Реннала была невыразимо счастлива, обучая дочь Лунным чарам и возлагая на неё великие надежды, однако теперь Радагон знал точно: Вечная королева больше не отпустит его, возжелав произвести на свет Неземных, которыми было бы проще управлять, займи они место нового вместилища Золотого порядка. Радагона мучила непомерная совесть за то, что рано или поздно ему придётся покинуть Ренналу, а потому он не придумал ничего лучше, чем подарить ей подобранного им в одном из походов волчонка огненно-рыжего окраса (маленький Радан даже отметил схожесть цвета шерсти животного и волос отца). Ректор с благодарностью приняла подарок и даже загорелась идеей обучить волка карианской магии, однако по её выражению лица: чуть натянутой улыбке и опущенным уголкам глаз – Радагон понял, что от мудрой чародейки не скрылась двойственная суть этого подарка. И слова мужчины были бы ложью, если он не сказал бы, как сильно щемит его сердце от вида опечаленной супруги.***
То была одна из «золотых» ночей, когда концентрация и сила рун увеличивалась в разы, а с малых деревьев Эрд по всему Междуземью разлетались листья, окрашивая пейзаж тёплым золотым светом. Ближайшее к поместью Кария древо находилось в относительном отдалении, а потому до сидящих на крыше одной из пристроек супругов не долетало ни кусочка ожившей драгоценности. Повсюду здесь царило умиротворение, а вид дремлющих под открытым небом, переплетясь руками и ногами, Ренналы и Радагона идиллическую картину. Полупризрачная охрана предпочла скрыть своё присутствие, и даже птицы молчали, стараясь не тревожить их негу. Вдруг на колени мужчине, кружась, спланировал лист с древа Эрд, напоминающий цельную пластину драгоценного металла. Когда Радагон опасливо прикоснулся к листу, откуда-то из самого воздуха донеслось эхо слов Марики Вечной: «О, Радагон, верный пёс Золотого порядка. Ты ещё не стал богом. Давай же погибнем вместе, отражение души моей». Уже на следующий день он забрал с собой в столицу сыновей и на прощание в качестве то ли извинения, то ли намёка на подневольность собственных действий подарил возлюбленной великую руну Нерождённых, ещё не подозревая, что с подобной силой невозможно справиться даже такому крепкому разуму, каков был у ректора Академии Райи Лукарии, очаровавшей всех своими чарами Полной Луны.