Сигареты

      Дым сигарет заполнил кухню до потолка, любой, кто пришёл бы сюда, рисковал задохнуться насмерть, жаль, он живёт с демонами под боком, которым откровенно чхать и на дым, и на смерть, и даже на обладателя этой самой квартиры, где они зависают уже пару месяцев. Девка с рогами, та, что Пауер, дрыхнет вот уже седьмой час на кровати, благополучно выпнув своего соседа на пол. Денджи припёрся на кухню, чтобы пожрать на ночь глядя, как обычно, полуголый, "а кого стесняться? Пауер, что ли? Ей вообще пофиг, хоть голым спи" — ляпнул как-то этот придурок и свалил отлить. Хаякава не обращает внимания на ещё одного ночного гостя, продолжая методично приканчивать очередную сигарету, пепел летит в полупустую кружку с соком, кажется, — хер разберёшь, что там до этого было — и последний бычок отправляется следом. Пачка заканчивается на третьем часу его рандеву с мыслями и личными кошмарами. Шуршание пакетов отвлекает, пусть и не надолго, но помогает прийти к порядку в башке.       Денджи мажет клубничный джем на тост и только потом поднимает отупевший взгляд на него, предлагая с опаской свой бутерброд.       — Жрать будешь?       — Обойдусь, — Хаякава с сожалением смотрит на бычки в кружке и нервно цыкает — закурить бы.       — Мне больше достанется, зашибись, — тарелка с месивом из тостов и джема с грохотом летит на стол, затем уже садится сам пацан, осторожно придерживая в руках пузатую кружку с отколотым краем — Пауер разбила половину нормальной посуды, и то, что осталось, теперь прячут от неё подальше. Чай неаккуратно расплескивается по столу противно липким пятном, на что Аки морщится, но продолжает молча пялиться в окно. — Курить не думал бросить, ты ж так подохнешь.       — Мы все когда-нибудь подохнем, так что заткнись и жри, — глаза пробегаются по ничуть не расстроившемуся парню и цепляются за верёвку, торчащую из чужой груди, подмывает дёрнуть за неё.       — Какие мы нервные, только поглядите, — острые зубы вгрызаются в слишком сладкий тост с аппетитом, Денджи счастливо щурит глаза и с чувством стонет. — Жратва богов! — капли джема летят мимо тарелки, прямо в сладкую лужу из чая, он глядит на срач на столе и думает, что стоит пару раз ткнуть его туда рожей, как провинившуюся псину, глядишь, дойдёт. — Новая пачка в шкафу со специями, её рогатая туда засунула.       Хаякава встаёт с места, обходит какие-то коробки и пустые пакеты из-под чипсов и открывает дверцу — новенькая пачка дешёвых и откровенно дерьмовых сигарет лежит не тронутой. Хрень полная, однако это все, что осталось. Он хватает её и садится обратно, по пути все же наступая на что-то мерзкое и липкое.       — Кто покупал? — пацан пялится на него, глупо хлопая своими зенками, и неожиданно улыбается самодовольно, ерошит волосы на затылке, совершенно не задумываясь о чистоте собственных пальцев. Аки передергивает от омерзения.       — Ну я, а что?       — У тебя вкус отвратителен абсолютно во всем. Не умеешь курить — не берись, — а сам подпаливает кончик и затягивается. Гадость, но сейчас не до сантиментов. Лёгкие до предела заполняются никотином, голова пустеет пропорционально уровню яда в крови, он прикрывает уставшие глаза и прислушивается к легкому шуршанию и грохоту. Тишины не хватает — с этими кретинами хрен порефлексируешь.       — Принцип комплементарности, слышал о таком? — говорит скорее для себя, ведь знает, что его не поймут.       — Чел, я вообще не вдупляю, че ты мелешь. Это комплимент, типа? Если что, я не гомик, так что отвали, — Денджи морщится, откладывает кружку подальше и заваливается назад, поглаживая впалый живот руками. — Фух, вот это я обожрался.       — Тебя разве в школе этому не учили? — бросает неосторожно и только потом вспоминает, что, нет, не учили, он же вообще на отшибе жил и концы с концами сводил. Парень пожимает плечами и мотает головой.       — Я же там не был, мне не понять всех этих ваших принципов компли... а похеру, — он отмахивается и косится на пачку сигарет, а затем на курящего Хаякаву, что пускает кольца дыма в задрипанный потолок — кое-где видны пятна кетчупа и горчицы, ещё мутное пятно от соевого соуса. Это он пытался научиться готовить карри, чтобы потом удивить Макиму-сан своими умениями. Умения закончились, когда кастрюля взорвалась, а злой, как черт, Аки выпнул его из квартиры. Ор тогда стоял ужасный. — Дай покурить.       — Еще чего, детям нельзя, — его лупят по руке, и он с шипением отстраняется. — Иди, спать ложись.       — Там рогатая всю кровать отвоевала, мне спать негде, можно у тебя, ты же все равно тут зависаешь?       — Не мои проблемы, хоть на полу спи, таким псам, как ты, там самое место, — Хаякава откладывает уже полную кружку в сторону и берет чужую, замечая укоризну в карих глазах. Пацан фыркает и по-детски показывает язык.       — Тогда дай покурить, иначе я разбужу своим нытьём Пауер, и твоей ночи в тишине придет конец, — он загибает башку назад, набирает в лёгкие побольше воздуха, чтобы начать вопить во все горло. Аки тишину любит, особенно ценит её сейчас, так что засовывает все свои принципы поглубже и недовольно произносит:       — Ладно, держи, только одну, — сигарета ложится в чужую ладонь, Денджи смотрит на нее и засовывает в рот, зачем-то разжевывая фильтр в мясо. — Ты вообще хоть раз курил?       — Не-а, мне приходилось жрать окурки за сто йен, но не курить, — зажигалку нелепо пытается заставить работать, но только подпаливает себе пальцы. Смотреть на этот идиотизм у Хаякавы сил больше нет, поэтому он отбирает несчастную из кривых рук.       — Ты не так делаешь, придурок, — огонёк появляется перед удивленным лицом неожиданно, тот смотрит на него завороженно и улыбается, когда сигарету поджигают.       — Прикольно, научишь? — вертит в пальцах никотиновую дрянь, рассматривая со всех сторон и делает первую тягу, сразу же закашливаясь. Лицо краснеет, глаза слезятся, и редкие ресницы мокнут, проливая пару слезинок на алые щеки. Это было ожидаемо для новичка, чей уровень умений на нуле. — Блин, забористо. Как ты их куришь? Ужасно.       — Ты просто не умеешь, смотри и учись, — он достает новую, умело поджигает и втягивает щёки, набирая дым в рот, а затем пропускает в горло. — В затяг не делай, иначе поплохеет, через рот постепенно пропускай, пока только так.       — А какой тогда в этом кайф, если все в пустоту улетает? Это ж все равно, что воздухом дышать, — пепел с сигареты падает на линолеум и прожигает его, когда он трясет рукой. — Бля, сорян.       — В затяг ты кашлять начинаешь, набери в рот и пропусти через ноздри, — Денджи осторожно стряхивает в свою же кружку и делает новую попытку, впалые щеки создают вакуум, выглядит пацан при этом так сосредоточенно, что на смех пробивает. Бездарь. Он держит дым во рту и вопросительно выгибает бровь, спрашивая, что делать дальше, задыхается, кажется. У Хаякавы дергается глаз. — Через нос выдыхай, — дым валит мелкими струйками из ноздрей, и парень начинает ржать сквозь кашель.       — Я похож на дракона, — Аки думает, что он похож на идиота. — И все равно не дошло, что такого в курении, я ничего не понял. У меня нос заболел, если в этом кайф, то ты мазохист, — он высмаркивается в руку и вытирает её о какую-то тряпку на столе, которой потом вытирает и сам стол.       — Ты новичок, все с этого начинали, но тебе не стоит, — ещё один бычок в коллекцию к остальным.       — Почему? Разве я настолько в этом плох? — трясет патлатой башкой по-собачьи и клонит вбок, не хватает только гавкнуть. — А тебя кто научил?       Аки смотрит на свои руки и хмурит брови, вспоминая последние слова Химено. Было ли ей больно? Могла ли она поступить иначе и выжить? Он давно уже забыл вкус собственных слез, не выдавить даже каплю — всё истратил в той больнице.       — Сам научился, ещё вопросы? Если нет, то вали уже спать.       — Какой ты грубый, а ведь я хотел попросить об услуге, — руки складываются в молитвенном жесте, Денджи смотрит умоляюще и заискивающе улыбается. — Дай ещё одну, мне хочется попробовать снова.       — Ну уж нет, мы договаривались на одну, ты свою бездарно похерил.       — Но ведь это я купил пачку! Ты вообще должен мне её отдать, — он тянется забрать её, но его опережают, и он клюет носом прямо в поверхность стола. — Урод.       — Ты забыл, что я тебе говорил? Ты выполняешь все, что я прикажу. Я приказываю тебе валить к себе в комнату и заткнуться до утра, — в пацана летит мокрая тряпка и виснет у него на башке, он порывисто её срывает и кидает обратно адресату.       — Сходите нахер, Хаякава-сан, — чинно кланяется и улыбается глумливо, когда видит искаженное в злости лицо. — Я останусь тут, а вы дадите мне сигарету, — он садится и с видом победителя закидывает ногу на стол, грязной ступней пиная кружку. Та скользит по поверхности и летит на пол, чудом не разбиваясь, окурки рассыпаются вместе с пеплом. У Аки аж перед глазами темнеет от чужой наглости. Он подлетает мгновенно, хватает того за горло и шипит в лицо:       — Чёртов щенок, совсем субординацию не соблюдаешь? Не боишься, что сдохнешь в это же мгновение? — рука на горле ощутимо сжимается.       — А вы не забыли, как я бил вас по яйцам? У меня нога как раз в удачном месте, — колено скользит по внутренней стороне бедра и упирается в пах, Хаякава задыхается. — Дай мне чёртову сигарету, — парень уже действует из чистого принципа — надавить, заставить, добиться своего. Не важно что именно, будь то помацать сиськи или покурить, он просто хочет чего-то и он это получает. Аки остывает, отстраняется и зажимает сигарету в зубах.       — Тратить на тебя последнее, что осталось, я не намерен, так что поступим так, — он хватает его за щеки и дергает ближе, вынуждая приподняться. — Не пойми превратно, я просто экономлю, — делает затяжку и выдыхает в чужой рот, продолжая держать в крепком захвате. Глаза Денджи распахиваются, он дёргается, пытаясь отстраниться.       — Че за... фу, бля, ты че творишь? — губы вытирает тыльной стороной ладони и сплевывает на пол. — Я же сказал, что не педик, охуел? — Хаякава смотрит равнодушно, продолжает курить, выпуская дым в потолок.       — Я тоже, это просто такой способ курить, говорю же — экономия. Продолжим? Я сейчас спать уйду, — и показательно делает ещё затяг, сигарета постепенно тлеет.       — Бля, ладно, но я все еще не педик! Мне Макима-сан нравится!       — Как пожелаешь, — дым оседает горечью на языке, он смотрит на то, как жмурится пацан, нелепо открывая рот, губы сухие и обветренные, видно, что он их кусает, сдирая в мясо засохшую корку. Клубы сизого тонкой струйкой выдыхают, тот ловит их и открывает глаза, залипая. — Ну как?       — Еще хочу, — и сам тянет ближе к себе, рукой фиксируя чужую голову. Аки не сопротивляется, подаётся вперёд, случайно касаясь губами других, глядит выжидающе — вдруг втащат. — У тебя губы мягкие и табаком пахнут, — шепчет Денджи на выдохе и хихикает, будто прибалдел. — Мне в голову дало, прикинь? Прикольно, башка кружится, давай ещё раз, — сигарета тлеет почти до фильтра, Хаякава выдыхает ещё раз и, не отстраняясь, кидает остатки куда-то назад, уже наплевать, все равно срач кругом. Парень хлопает ртом, громко всасывает воздух вместе с дымом, а потом мажет губами, напоследок слизывая горечь языком. — А ты можешь меня поцеловать?       — Ты же не педик.       — Да я просто подумал, что губы у тебя, как у девки, нежные такие, да и мой первый поцелуй вышел отстойным — в рот блеванули, я потом ещё неделю не мог думать об этом, — притискивается ближе и закидывает руку на плечо. — А еще от тебя прикольно пахнет, если глаза закрыть и представить, что это Макима-сан, то будет зашибись.       Аки морщится, думая, что так глубоко он ещё не опускался, целуя детей, да ещё и своего пола. Что бы на это сказала Химено? Проржалась бы, наверное, от души — его ж с девкой сравнили. На раздумия уходят секунды, если поцелует, то от него отстанут, и он, наконец, уйдёт спать. Чем бы дитя не тешилось.       — Ладно, — вздыхает. — Повторяй за мной, залезешь ко мне в глотку языком — убью.       — Понял, — Денджи закрывает глаза и открывает рот, буквально тут же ловя чужие губы своими. Он целуется слишком мокро и неумело, широко раскрывает рот и будто жрёт, а не целует.       — Не так делаешь, тебя ещё и этому учить надо? Хотя плевать, я свое обещание выполнил, — уже собирается сваливать, но его останавливают, хватая за руку, и дёргают, заставляя наклониться. — Что еще?       — Мне просто понравилось, повторить хочу, — мистер я-не-педик теряет голову от поцелуя с парнем, Аки готов меч поставить, что в этот момент ни о какой Макиме не может быть и речи даже в мыслях, потому как плывёт тот вполне основательно, цепляясь пальцами за его помятую футболку и лапая далеко не женскую грудь. — Офигенно, хочу, чтобы ты был моим учителем. Мне нужно покорить Макиму-сан своим сногсшибательным поцелуем.       — Еще чего, с меня хватит, я спать. Не вздумай лезть ко мне, сопляк, иначе по зубам отхватишь, — Хаякава удаляется из кухни, прихватывая с собой пачку сигарет. — И срач убери.       — Засранец, — ухмыляется парень и трогает пальцами свои губы.       Пожалуй, целоваться с ним занимает почётное второе место после тостов с джемом.