Ещё лишь раз

      Кибутсуджи наблюдает, как Амане собирает грязную посуду на поднос и уносит её. Как она удаляется из комнаты, задвинув за собой сëдзи. Он любит наблюдать за семьёй Убуяшики. Следить за не о чём не подозревающими людьми, словно призрак. Слушать их разговоры, примечать их семейные традиции, любоваться, как мило играют две старшие сестрёнки в комнате своего отца и болтают между собой на разные темы.       Мудзан, такой холодный и бесчувственный, с вечера на вечер, без злых намерений, наблюдает за обычной семейной рутиной. Необычно, правда? Даже когда тот зол или раздражён, стоит ему снова увидеть Кагую, как все отрицательные эмоции бесследно исчезают. Мужчина не понимал до конца, как это действует, но этого ему и не требовалось. Это всегда безоговорочно работало. Работало, как бы сильно Мудзан не презирал весь род Убуяшики.       Поместье состояло из четырёх вытянутых минок, стоящих рядом друг с другом, образуя квадрат из домов с садом по середине. Каждый уголок этого поместья был по-особенному уютным, здесь было чертовски приятная и тëплая аура, в которой хотелось остаться подольше. Мудзан часто сидел на крыше минки, что была напротив комнаты главы семьи, дабы было удобнее наблюдать. Он уже привык к этому месту, он изучил его на столько, на сколько это вообще представлялось возможным.       Больше всего, конечно, ему нравилось смотреть за Кагаей. Самая великая, уважаемая и благоразумная персона среди всей организации охотников на демонов, чьи светлые мысли и деяния спасли немало бедных душ, помогли им найти своё место в этой жизни и чьи благие труды уничтожили сотни демонов. Конечно, Кибутсуджи не одобрял истребление его подданных, но он искренне восхищался всем трудом Кагаи, восхищался этим человеком.       Удивительно, но Кибутсуджи пришла мысль об убийстве главы лишь раз, когда он находился на территории поместья. Он знал, что когда-то всё же убьёт его, но пока мужчина был так близко к Кагае, все эти злостные мысли вылетали из головы, оставляя её пустой.

      Время придёт, когда я покончу с ним, но не сейчас.

      На бескрайнем небе, усыпанном миллиардами бусинами - звëздами, сияла полная, прекрасная луна. На контрасте с бесконечностью космоса она была особенно восхитительной этой ночью.       В комнате Кагаи, как всегда, горел тëплый, приятный глазу свет. Сам же мужчина некоторое время смотрел в стену перед собой, после, неспешно вылез из-под одеяла шикибатона и прошёл на веранде. Его лицо как всегда выражало спокойствие, умиротворëнность, губы были растянуты в лëгкой, нежной полуулыбке.       – В последнее время ты зачастил сюда приходить, – спокойно сообщил тот. Кагае не нужно было произносить имени, Мудзан и без того понимал, что обращаются к нему.

      Значит, он догадался, что я здесь. Он знал, что я уже давно слежу за ним. Хах.. Это было.. Ожидаемо.

      Но Кибутсуджи не спешил отвечать второму, не посчитал это нужным.       – Раньше я, честно, был немного в замешательстве от твоих визитов, они напрягали меня, – решил продолжить Убуяшики, – Но теперь, кажется, я понимаю, зачем ты навещаешь меня.

Мне будет крайне интересно узнать, зачем же я это делаю по твоей версии.

      – Было много вариантов, но думаю, я нашëл один верный, – добавил он и ненадолго замолк, будто ожидая ответа.

Так и не скажешь напрямую?

Зачем тебе нужно было начинать этот диалог со мной, Кагая?

      – С каждым днём мне всё хуже, – сообщил Убуяшики и пару раз покашлял, – Надеюсь, я доживу до дня твоего уничтожения.

Хорошо, я скоро приду за тобой.

      – Может я и не застану эту великую битву и, тем более, её конец, но в тот день я хочу попрощаться с тобой навсегда.

Это то, что я всё это время хотел услышать?

      – Полагаю, ты вернëшься сюда лишь раз, когда этот день настанет, – загадочно проговорил Кагая. – Тогда, я буду ждать.       Мудзан приподнялся на ноги, он собирался уйти во мрак ночи.       – Уже уходишь?       Кибутсуджи так и не заговорил с ним. Одним резким прыжком он пропал. Хоть Убуяшики и не видел его, но прекрасно чувствовал.       – Хорошо.. – на выдохе сказал тот в пустоту и прикрыл глаза. – До встречи, Мудзан.