Желания бывают разными

Когда наступает ночь, когда яркое солнце сменяет бледная луна, когда все засыпают в предвкушении нового и, как кажется им, более лучшего дня, я вновь обладаю тобой, Сиэль Фантомхайв. О, да. Ты не представляешь, какое блаженство прикасаться к твоей коже, такой бледной, прохладной. Ты безумно красив, когда смущаешься: твои щеки горят, резко контрастируя с аристократической бледностью твоего прекрасного лица. Скажи, ведь ты хочешь большего? Нет? Я смеюсь и кусаю мочку твоего уха, хищно и собственнически. Ты пытаешься вырваться из моих крепких объятий, убежать как можно дальше, но тщетно – что ни говори, а я сильнее тебя. Снова улыбаюсь. В моих глазах мелькнула издевка, в твоих – возмущение и презрение. Даже находясь в таком положение, ты держишься достойно, как подобает аристократу. Но надолго ли тебя хватит? Или ты кого-то ждешь? Кого-то, кто спасет тебя из моих загребущих рук? Не так ли, Сиэль? Ты ждешь Себастьяна? И где же он? Где твой драгоценный Себастьян? Где твой хваленый демон-дворецкий? Где этот чертов ублюдок, к которому ты так доверяешь себе и свою бесценную душу? Во мне закипает злоба, и я силой отталкиваю тебя. Ты, подобно тряпичной кукле, отлетаешь в стену и медленно сползаешь по ней вниз. Кажется, я слышал, как хрустнули твои хрупкие кости. Смотрю на тебя. Ты поднимаешь взгляд, в котором я читаю жгучую и испепеляющую ненависть к моей персоне. Точно, мне не показалось: из уголков твоего рта стекают тонкие струйки крови. Значит, правда – несколько костей повреждены. Наблюдаю за тобой. Ты делаешь жалкую попытку встать. Твои худые ноги трясутся, не в силах держать тебя, но ты, прикусив губу, будто назло мне, встаешь, оперевшись спиной на стену. С тихим злорадством и удовольствием смотрю, как ты судорожно дышишь, ловя окровавленными губами воздух. Я вижу, тебе больно, но ты не позволишь себе этого показать этого. Так, Сиэль? Такой гордый и неприступный. Интересно, а со своим ненаглядным Себастьяном ты тоже такой же? Все равно. Наверняка, он себе не представляет, насколько сладко и безумно приятно каждую ночь ломать тебя – растаптывать твою гордость, отнимать твою невинность, срывая с твоих губ стоны и крики, полные отчаяния и невольного наслаждения… Медленно приближаюсь к тебе и беру кончиками пальцев твой подбородок. Ты даже не отворачиваешься – попросту нет сил. Лишь с бессильной злобой смотришь на меня, показывая, что не собираешься сдаваться, а тем более показывать мне свою слабость. А жаль. Знал бы ты, что такое поведение возбуждает во мне ещё большее желание обладать тобой. Всем, без остатка, каждым кусочком, каждой клеточкой. Усмехаюсь и жадно целую тебя. Немного отстранившись, кончиком языка слизываю кровь с твоего подбородка. Жмурюсь от приятного свинцового вкуса бардовой, слегка вязкой жидкости. Ты морщишься и пытаешься меня отпихнуть. Но я лишь чувствую слабый толчок. Усмехаюсь. Нет, ты все-таки чертовски милый и до жути соблазнительный… Не церемонясь, хватаю тебя за запястья и резко валю на ковер. Ты прикусываешь губу, чтобы не закричать от новой вспышки боли. Меня это злит и заводит одновременно. Начинаю срывать с тебя одежду – откидываю в сторону темно-зеленый пиджак, белоснежную рубашку, с какой-то звериной жестокостью разрываю твои штаны, а за ними и плавки. Ты делаешь жалкие попытки сопротивления, но лишь ещё больше меня распыляешь. Ехидно улыбнувшись, я изящным жестом вытаскиваю из кучи разорванных тряпок темно-синюю ленту и стягиваю ей твои запястья. Теперь ты полностью обнажен и почти не можешь двигаться. Собственнически оглядываю твое идеальное тело. Я уже представляю, как овладеваю им, заставляя тебя смущаться и издавать такие стоны, о которых ты потом будешь стыдиться вспоминать… Провожу ноготком по твоей груди, оставляя слегка красноватый след. Ты недовольно морщишься и отводишь взгляд. Не нравится? Что ж, это только начало… Наклоняюсь и прикусываю кожу на твоей шее так, что на ковер начинает капать алая кровь. С наслаждением облизываю губы и вновь смотрю на тебя. Ты все так же не поворачиваешь головы, но я чувствую, как ты едва уловимо дрожишь. Боишься? Нет, скорее ждешь продолжения. Приподнимаюсь и касаюсь пальцем сделанной мной ранки. Слегка сковырнув её ногтем, провожу по твоей груди и торсу, вплоть до самого члена, оставляя красноватую дорожку. Твоя дрожь усиливается, но ты по-прежнему молчишь и не смотришь на меня. Это начинает меня раздражать. Неужели тебе совсем не нравится? Не могу в это поверить. Снова наклоняюсь и на этот раз до крови прикусываю слегка розоватую кожицу вокруг твоего соска. Ты кривишься и тихо вскрикиваешь. Наконец-то ты перестал корчить из себя неприступную скалу и показал, что все-таки не утратил способность чувствовать. Улыбнувшись, рисую узоры кровью, что бежит из новой ранки. Вывожу круги около каждого соска, извилистые линии — на торсе. Ты тяжело дышишь – боль сломанных костей и кровавые укусы вытягивают твои силы, отдавая взамен неприятные и почти тошнотворные ощущения. Но ведь ты не можешь отрицать, что тебе приятны прикосновения к твоей мраморной коже? Смотрю в твои синие глаза. Нет уже ненависти, злости, гнева. Ты уже смирился и теперь желаешь одного – чтобы все поскорее закончилось. Или лучше – потерять сознание, чтобы не ощущать боли и не видеть ничего. Но нет, я не позволю тебе погрузиться в небытие, пока не завладею тобой, Сиэль Фантомхайв… С ехидством смотрю на тебя. Сейчас будет моя самая любимая часть… Приподнявшись, немного отодвигаюсь и кончиками пальцев легко раздвигаю твои ноги, согнутые в коленях. Ты не сопротивляешься. Я наклоняю голову и немного обиженно говорю: -Неужели тебе совершенно все равно? Может показаться, что я действительно сконфужен и раздражен, но это далеко не так. Хотя соглашусь – совсем неинтересно, когда игрушка, особенно столь гордая и неприступная, абсолютно равнодушна к тому, что с ней собираются делать. Не дождавшись ответа, наклоняюсь к твоему члену и касаюсь его кончиком языка. Ты приподнимаешь голову и делаешь попытку сомкнуть ноги. На моих губах появилась улыбка, улыбка собственника, который обнаружил, что предмет его вожделения попытался сбежать от него. Улыбка, больше похожая на оскал. Мне хватает легкого движения руками, чтобы пресечь твою попытку избежать моего триумфа и твоего падения. Я продолжаю – провожу языком по всей длине до самого основания. Даже в таком месте твоя кожа удивительно нежная, отмечаю про себя. И я просто не могу подавить желание… Резко кусаю твою чувствительную плоть. Я немного не рассчитал свои силы, и рана получилась несколько больше и глубже. Ты вскрикиваешь уже в голос и выгибаешь. На ковер вновь капает твоя кровь. Будто желая успокоить тебя, начинаю зализывать то, что сам сделал. Но это мало помогает. Тогда я почти полностью беру твой член в рот. Ты негромко стонешь. Я мысленно торжествую и продолжаю. Двигаюсь медленно, иногда прикусывая нежную плоть. Ты часто и шумно дышишь. Я слышу, как ты негромко говоришь, сбиваясь и спотыкаясь: -Пре… прек… прекрати… прекрати это… Не надейся, мой дорогой. Я только вошел во вкус. Я только на крошечную долю утолил свой голод… Совсем не обращая внимания на твои протесты, я не прекращаю своего занятия. Будто бы невзначай впиваюсь ногтями в твои колени так, что спустя мгновение чувствую, как тонкая кожа рвется. Ты вновь вскрикиваешь, и кровь в который раз орошает ковер. Чувствую, что ты уже на пределе, и если я не остановлюсь, то ты кончишь. Конечно, заманчиво, какова на вкус сперма в сладостном дуэте с кровью, но желание ещё немного продлить муки гораздо сильнее, поэтому я поднимаю голову. Отпустив твои ноги, оценивающе оглядываю тебя. Ты стал ещё прекрасней, Сиэль… Весь в алых узорах, бледный, словно мраморная статуя, часто дышащий на белоснежном ковре. Даже мелкие капли пота, что выступили по всему телу, нисколько тебя не портят. Скорее, наоборот. Стоя на коленях, протягиваю руки и притягиваю тебя к себя. Негромко говорю тебе на ухо: -Разве ты не хочешь, чтобы все прекратилось, м, Сиэль? Молчание. -Ты не будешь молить меня о пощаде? Презрительный взгляд и гордое фырканье, выражающие всю неприязнь ко мне. Значит, все ещё не сдался? Очень зря, ибо дальше начнется настоящий ад, который я создам для тебя, Сиэль Фантомхайв… Зло отталкиваю. Ты падаешь и в который раз кривишься от боли. Больше я не буду так добр, Сиэль. Ты сам вынудил меня поступить так… Не церемонясь, переворачиваю тебя на спину и, вцепившись в плечи, резко поднимаю. Мне абсолютно все равно на то, что сейчас ты испытываешь. Главное – чтобы сделать как можно больнее, а после с удовольствием лишить тебя девственности, невинности, чистоты, чтобы ты стал таким же, как я… Мое тело дрожит от нетерпения, но пока не время. Ты ещё не вкусил сполна всей сладости муки, мой милый Сиэль… Обнимаю тебя и, коснувшись ранки на шеи, целую лопатку. Во рту все ещё стоит привкус крови. Ты вздрагиваешь. Целую шею и с каким-то непонятным упоением вдыхаю аромат твоих волос, аромат ненависти и прекрасной розы. Улыбаюсь и кончиком языка провожу от пятого позвонка до середины спины. Затем прикусываю кожу и впиваюсь ногтями в твои ребра. Ты громко вскрикиваешь и подаешься вперед, но я держу крепко. Я смеюсь, смеюсь громко и злорадно. Снова толкаю тебя, но на этот раз придерживаю одной рукой за талию. Ты свешиваешься, будто безвольная марионетка. Пробегаю пальцами по позвонкам к копчику, а потом и к заду. Мягко раздвигая пальцами, я нахожу анальное отверстие и, глядя на твою дрожащую спину, резко ввожу первый палец. Ты выгибаешься и стонешь в голос. Просто кричишь, но не умоляешь. Какой же ты упрямый, Сиэль. Но ничего, я заставлю тебя молить о пощаде… Медленно ввожу второй, а за ним, почти сразу, третий. Ты продолжаешь стонать и делаешь никчемные попытки вырваться. Нет уж, пока ты не сломаешься, не сдашься мне, твои пытки будут продолжаться… Несмотря на то, что твоя дырочка жутко тесная, я собираюсь ввести четвертый палец. Но неожиданно чувствую, как кожа разрывается, и ощущаю, как горячая кровь окропляет мою руку. И неожиданно до моего слуха доносится твой слабый, молящий голос: -Алоис, пожалуйста, прекрати… прекрати… прошу… Вытаскиваю пальцы и с наслаждение облизываю их. Неужели я дождался? Наклоняюсь к тебе и, лизнув ухо, шепчу: -Нет уж. Я снова смог сломить тебя. Неужели ты надеешься, что я остановлюсь на полпути? Укусив тебя за мочку уха, я провожу пальцем по твоей спине. За ним остается красноватый след крови. Смеюсь и, бросив тебя на ковер, поднимаюсь. Ты падешь лицом в ворсинки, пропитанные твоей же кровью. Я быстрым движением стягиваю с себя штаны и, опустившись на колени, подкрадываюсь к тебе. Ты поворачиваешь ко мне и смотришь мутным взглядом. Ты хочешь что-то сказать, но не успеваешь – я наклоняюсь и жадно целую тебя. Кусаю нежные губы до крови и отстраняюсь. Ты морщишься. Я понимаю, что сил ждать больше нет. Я хочу обладать тобой, Сиэль. Я хочу оказаться внутри тебя, хочу чувствовать твой трепет. Я желаю слышать твои стоны боли и удовольствия. Запускаю руку в твои волосы. Ты выгибаешься, и я… -Господин, пора просыпаться, — спокойный голос Клауда заставляет Алоиса резко сесть на кровати. Юноша ощущает, как дрожит, а все тело будто горит. В памяти ещё свежо сновидение, которое каждую ночь видит Алоис, но никогда не досматривает его до конца. Каждый раз его прерывает тихий, требовательный голос дворецкого, который делает это, как начинал подозревать молодой господин Трансия, специально. Потому что возбужденный сладостным сном Алоис всегда испытывал нужду в разрядке. Естественно, без Клауда он обойтись не мог, потому что только он знал, как доставить своему господину наивысшее удовольствие. -Скажи, ты нарочно это делаешь? – интересуется Алоис, снимая свою спальную рубашку. -Что вы имеете в виду, господин? – непонимающе переспрашивает Клауд, помогая молодому хозяину избавиться от одежды. Мягко уложив его на кровать, дворецкий снимает перчатку и обмакивает два пальца в крем, что стоит тут же, на тумбочке. Он был предназначен именно для таких случаев. -Будишь меня в те моменты, когда я весь сгораю от желания и почти обладаю им… -И в мыслях такого не было. Клауд осторожно вводит два пальца. Он не хочет, чтобы его господину было больно. Поэтому медленно начинает двигать их, лаская второй рукой член Алоиса. Парень тихонько постанывает и откидывает голову. Руки инстинктивно сжимают простынь. Наслаждение волной накрывает парня, но он находит силы и приказывает: -Сделай мне минет, Клауд. -Вы уверены, господин? – дворецкий прекращает ласки и внимательно смотрит на парня. -Да, я хочу. И когда я кончу, проглоти всю сперму. До капли, — улыбнувшись, Алоис садится на кровать и, слегка наклонив голову, ждет. Клауд снимает очки и убирает их в кармашек пиджака. Поклонившись, он шепчет: -Хорошо, ваше величество… Слегка шершавее губы демона целуют чувствительный орган Алоиса, а затем Клауд начинает ласкать его языком. Парень шумно дышит. Издав тихий стон, юноша обвивает шею брюнета руками. «Ещё немного, и он кончит», — думает Клауд. Член Алоиса тут же исчезает во рту Клауда. Парень громко стонет и сжимает плечи своего дворецкого. Тут же демон чувствует горячую сперму, слегка сладковатую. Облизав губы, Клауд хочет встать, но его неожиданно притягивает к себе его молодой хозяин и, прижавшись к нему обнаженным телом, требовательно целует. Демону ничего не стоит, как ответить на столь внезапный порыв господина. Ведь он всего лишь дворецкий, которому нужна душа этого заблудшего ребенка с пугающими желаниями. Но пока эти мечты не осуществляться, он будет тем, кто обладает абсолютной властью над телом своего господина. Для демона это ничто, а для человеческой сущности Клауда — самое главное. Ведь владея телом, разум поработить не так сложно. Просто привязать к себе человека, если владеешь его мыслями. Просто сделать зависимым, если знаешь чувствительные точки. Просто сломить, если известны слабости… Клауд усмехается про себя. «Тебя просто убить, потому что ты, Алоис Трансия – человек, способный чувствовать. Чувства – это то, что делает тебя слабым и уязвимым…» Клауд поднимается и накрывает своего молодого господина. Изящным жестом возвращает очки на переносицу. «Когда-нибудь они подтолкнут тебя к роковой ошибке, и тогда я заберу твою душу, Алоис Трансия, а пока… Я буду верен тебе, как дворецкий семьи Трансия…» Клауд усмехается и покидает покои хозяина. Пусть Алоис ещё потешит себя своей мечтой обладать Сиэлем… Мечтой, которая поможет ему, Клауду, заполучить при удачном стечении обстоятельств целых две души – его хозяина и Сиэля Фантомхайва.