Случайная встреча

Кантор шёл по нижнему Лабиринту в поисках Шеллара, который призраком быть перестал, но и в себя приходить не торопился, болтаясь где-то на грани, а именно — в бреду. Следовательно, искать его нужно было именно тут, но опыт в подобных прогулках у Кантора был нулевой, что неимоверно раздражало. Рассчитывать приходился лишь на чутьё и природную склонность, как уверял папа. Он спустился по знакомой каменной лестнице и побрёл по серой брусчатке, пытаясь сосредоточиться на мыслях о блудном короле. Но его будто что-то постоянно сбивало с этих мыслей, толкало и звало. Что ж, чутьё так чутьё, надо слушаться — и Кантор отправился туда, куда Лабиринт его вёл. Стены вокруг были голыми и обшарпанными, по углам зеленела плесень, воздух казался затхлым. За поворотом он буквально нос к носу столкнулся с юношей. Судя по внешности, корни у того явно были мистралийскими, разве что глаза синие, а не тёмные, да кожа побледнее. Шляпы на нём не было, и его длинные чёрные волосы развевались, будто на сильном ветру, хотя вокруг себя Кантор не ощущал ни дуновения. Вид юноша имел слегка потерянный, но как только заметил незнакомца, тут же остановился, сделал лицо непроницаемым и вздёрнул подбородок повыше. Это почему-то рассмешило Кантора. — Кто вы и что здесь делаете? — дерзко вопросил юнец по-мистралийски, немного странно выговаривая слова, но, в целом, узнаваемо. — Я — человек Лабиринта, — выбрал Кантор наиболее обтекаемую формулировку, даром что ли столько лун с Шелларом общался. Нечего кому попало представляться, когда ты на задании государственной важности. — Собственно, Лабиринт меня к вам и вывел, юноша. — И кого это вы имели наглость назвать юношей? Неужто меня? — вызывающе переспросил тот. — Вас. Простите покорнейше, если я ошибся с возрастом, здесь вы видитесь мне едва ли старше Мафея, то есть лет семнадцати. Но это ничего страшного, меня, помнится, нашли едва ли не младенцем, а самого Мафея и вовсе цыплёнком. Молодой человек недоумевающе уставился на него, надменно изогнув холёную бровь. Откуда бы он ни был, он явно привык смотреть на людей сверху вниз, несмотря на весьма невысокий рост. Кантор поспешил направить разговор в нужное русло: — А кто вы, позвольте узнать, и что здесь делаете? — Я — герцог Рокэ Алва. И я ищу… одного человека. Имя показалось Кантору смутно знакомым, но с тем количеством информации, которое за последнее время проходило через него, ничего удивительного в этом не было. А вот юноша замолчал с таким видом, будто собственный язык только что предал его, выдав нечто совершенно недозволенное. Кантор про себя усмехнулся и пояснил: — В Лабиринте нельзя солгать. Даже самому себе, судя по всему. Рокэ Алва сжал губы в тонкую линию и устало прикрыл глаза. На его юном лице это выражение смотрелось неуместно, делая его значительно старше. Он вдруг внезапно пошатнулся, как от сильного порыва ветра, и Кантору пришлось ухватить его за запястье, чтобы он смог устоять на ногах. — Насколько я понимаю, вас несёт к тоннелю, — прокомментировал свои действия Кантор. — К тоннелю? — Рокэ Алва говорил чуть громче, чем стоило бы, будто перекрикивал шум этого самого ветра. — Что это значит? — Ничего хорошего, — хмуро пояснил Кантор. Он прикрыл глаза, сосредотачиваясь, чтобы понять, где выход наружу. Чутьё почти сразу показало ему нужное направление, и он с облегчением выдохнул. — Но вам повезло, я вас выведу. Рокэ Алва вырвал руку и упёрся обеими ногами так, чтобы существующий только для него ветер не снёс его. — Я никуда не собираюсь уходить, пока не найду то, за чем пришёл! — надменно бросил он. — А если ты не уйдешь прямо сейчас, то никого не найдешь и сам здесь сгинешь! — вспыхнул и без того раздражённый задержкой Кантор, от злости моментально переходя на ты. Перспектива тащить мальчишку за шкирку против его воли и против воли Лабиринта его никак не прельщала. Да и необходимость найти Шеллара никуда не испарилась: наследник сам себя не спрячет. Двое стояли в узком сером переулке и упрямо сверлили друг друга взглядами. Кантор, на правах старшего, решил всё-таки сдвинуть дело с мёртвой точки, хотя ужасно хотелось плюнуть на упрямого остолопа и оставить его здесь, пусть себе катится к тоннелю. Но Лабиринт такого не прощает. Его же самого добрый доктор вытащил когда-то. Кантор тяжело вздохнул и уже спокойнее предложил, обращаясь на ты, потому что как-то глупо было после вспышки вновь продолжать раскланиваться: — Давай договоримся так: я выведу тебя к выходу, пока ещё есть шанс, а потом вернусь и поищу твою потерю. Если она ещё здесь, конечно. У меня должно получиться всяко лучше. Тебя же я нашёл. Юноша тяжело дышал, зло сверкая синими глазами, щурясь от всё усиливающегося для него ветра. Наконец решился, признавая правоту Кантора, но желая оставить последнее слово за собой. Вот же наглец! — Веди! Кантор молча развернулся, чтобы не наговорить паршивцу гадостей, и зашагал в нужном направлении. Тот нагнал его не сразу, видимо, к тоннелю его сносило весьма ощутимо. Кантор пропустил его чуть вперёд, страхуя на случай, если очередной порыв собьёт его с ног. — Так кого мы ищем? — первым не выдержал Кантор. Тишина давила, да и выяснить стоило: мало ли потом не до разговоров станет. — Ничего выдающегося, — с готовностью начал Рокэ Алва, будто только и ждал вопроса, — русые волосы, серые глаза, упрям, как сотня вепрей, герцог, Ричард Окделл… — И он умер в вашем мире, — зло закончил за него Кантор. Так вот почему имя показалось знакомым! — И в ваш гадюшник он, слава богам, никогда не вернётся! Рокэ Алва резко остановился, оборачиваясь, и Кантор едва не налетел на него. — Что значит не вернётся? Тебе откуда знать? — прошипел он в ответ. Его глаза опасно сузились, рука потянулась к поясу, где должно было быть оружие, которого там, конечно же, не обнаружилось. Воин в Канторе безошибочно распознал собрата по ремеслу, опасного, опытного, не чурающегося убийства — и рука точно так же потянулась к тому месту, где обычно располагалась чакра Трёх Лун, которой там предсказуемо не оказалось. — Оттуда, что переселенцы обратно в свой мир не возвращаются, а он уже больше года благополучно живёт на Дельте. И живёт вполне счастливо. Куда счастливее, чем до того, хотелось бы заметить, — едко ответил Кантор. — У нас, по крайней мере, не принято платить чужими жизнями за свои юношеские ошибки. — Он сам виноват, он сам нарушил клятву, — холодно бросил Рокэ Алва. — О последствиях нарушения которой он понятия не имел! Потому что никто ему не удосужился нормально объяснить! — зло огрызнулся Кантор. В первые пару секунд он думал, что Рокэ Алва его ударит: такими молниями сверкал его взгляд. Вряд ли у него получилось бы тягаться с Кантором здесь, но на намерение это никак не влияло. А потом он тяжело выдохнул, прошипел сквозь зубы незнакомые ругательства, откинул с лица волосы, которые нещадно трепал ветер и, резко развернувшись на каблуках, зашагал в прежнем направлении. Несмотря на клокочущую внутри злость, Кантор пошёл следом. — Расскажи о нём, — вдруг попросил Рокэ Алва, голос его звучал глухо, будто он наконец осознал что-то важное. — Первые пару лун мальчишка едва на людей не бросался, везде ему чудились интриги да заговоры, — сменив гнев на милость, начал Кантор. Дружелюбия в его голосе было маловато, но этого и не требовалось. — Его адаптацией занимался Жак, наш шут, и отношения у них, мягко говоря, не сложились: любую остроту Дикон воспринимал в штыки, сразу же кидаясь к оружию. — Да уж, с пониманием шуток, особенно в свой адрес, у него всегда были проблемы, — заметил Рокэ Алва. — Ну вот, а у Жака язык без костей. Но когда Жаку даже теоретически что-то угрожает, он не выносит. И так по кругу. Пока за Дикона Элмар с Ольгой не взялись! — на упоминании такой формы имени юноша чуть заметно дёрнулся. — На Элмара он смотрел, чуть ли не рот раскрыв! Ещё бы — первый паладин королевства! Наверное, Дикон именно тогда осознал, что на пути воина у него больше всего шансов. Теперь он сам уже четвёртый паладин. Ещё, говорят, он маг, слабый и неклассический, но я не вижу. А вот тень у него вообще никакая, хуже, чем у Ольги, поэтому он так наивно и вляпывается, что у нас, что в прошлой жизни. Зато боец из него, что надо. И сильный — не Элмар, конечно, но тоже великан будь здоров — и искусный, и смелый, иногда до безрассудства, и положиться на него можно всегда. На это идущий впереди Рокэ Алва усмехнулся, Кантору даже показалось, что горделиво. — Ну вот, а Ольга его чуть ли не усыновила. Даже приревновать к нему нормально не получалось, она с ним, как с ребёнком малым, нянчилась, объясняя, что да как. А тут и у короля Шеллара выдалась свободная минутка, чтобы с переселенцем по душам побеседовать. Минуткой там дело не обошлось, несколько вечеров подряд беседы проводил. И уж на что Шеллар любитель вести политические игры да использовать всех и каждого, порой и вслепую, даже он потом признавался, что после рассказов о вашем мире ему хотелось хорошенько в ванной отмыться. Зато потом опыт общения с Диконом помог ему в укрощении Харгана, — усмехнулся Кантор, — но это уже другая история, не вникай. В общем, Шеллар растолковал Дикону, что у нас не следует шарахаться от каждой тени, но и доверять кому попало безоглядно тоже не стоит. Разъяснил и разложил по полочкам, кто и как его использовал в вашем мире. Кстати, Шеллар говорил, что ты там в вашей иерархии самый главный, не помню, как называется, но то ли сам об этом не знаешь, то ли по-умному молчишь. Это так? — И он сделал этот вывод из рассказов Окделла? — Это же Шеллар, ему и меньшего хватило бы, — с гордостью улыбнулся Кантор. — Я не отказался бы видеть такого короля на троне, — ненавязчиво ушёл от прямого ответа Рокэ Алва. Только сейчас Кантор заметил, что тот побледнел совершенно и едва переставляет ноги, борясь уже по меньшей мере с ураганом. Кантор обхватил его за талию, тот лишь независимо повёл плечами, обозначая сопротивления. Но Кантору было всё равно, до выхода оставалось совсем недалеко, а терять его здесь и начинать всё сначала, ужасно не хотелось. — Идём, осталось чуть-чуть! — озвучил свои мысли Кантор. Как только Рокэ Алва ступил на первую ступеньку, ведущую к выходу, ветер перестал трепать его волосы и одежду, и он устало опустился на камень прямо там, где стоял. Кантор помнил по рассказам Дикона, что Рокэ Алва приблизительно ровесник Кантора, но сейчас он видел перед собой обессиленного чуть дрожащего мальчишку, лишь ярко горели огромные синие глаза на осунувшемся, бледном до серости лице. — Я расскажу Дикону, что встретил тебя здесь, — твёрдо пообещал Кантор. — Не стоит, — негромко, но чётко возразил юноша. — Стоит. Вы и так натворили дел, потому что разговаривать считали ниже своего достоинства, — снова заводясь, выплюнул Кантор. — Я бы на его месте тебя в круг вызвал, на поединок на ножах! — Он и вызвал, — невесело усмехнулся Рокэ Алва. — Что? — не понял Кантор. — Он и вызвал. На дуэль. Но не дожил, глупый и наивный. — Он тебя то ненавидел, то боготворил, сам понять не мог, пока Шеллар ему всё не объяснил, — остывая, проговорил Кантор. — А сейчас он с тобой с удовольствием поговорил бы. — Но нет возможности. Как ты сказал? Переселенцы не возвращаются в свой мир. Возможно, оно и к лучшему, — печально закончил юноша. Он, пошатываясь, встал, попытался вежливо поклониться, но едва не потерял равновесие. — Благодарю, кхм, за спасение, — проговорил он на прощание. Кантор лишь покачал головой ему вслед.