когда смерть становится жизнью

– Женька!– Аня настраивает камеру и улыбается, смотря на подругу, которой только с третьей попытки удаётся нормально взять в руки телефон. – Господи боже, что стряслось уже? – Медведева всматривается в камеру и поправляет неаккуратно уложенные волосы, но через пару секунд бросает это бесполезнейшее занятие, резонно предположив, что Анька её любит любой, – Аж видеозвонок. – Смотри, – Щербакова лукаво улыбается и демонстрирует правую руку с кольцом на безымянном пальце. – Ого, кольцо новое купила? Красивое, – Медведева не была бы Медведевой, если бы упустила возможность хоть немного побесить близкую подругу. – Ты бываешь невозможной. – А что? Я же сказала, что красивое. Одобряю. – Только прямым текстом с тобой и разговаривать, Жень, – Аня закатывает глаза и продолжает с несвойственным ей пафосом, – Даня сделал предложение руки, сердца и всего себя! – Это я вообще-то поняла. Поздравляю тебя. – Да ну тебя, поняла она. – Пошутить что ли нельзя уже? – лучшее и единственное, что может спасти Женьку от гнева подруги – перевод темы на более благоприятную, – Ты лучше расскажи мне, что да как. Интересно же. – Он романтик, каких поискать, конечно. За завтраком притащил букет и кольцо. Ну, и всё. – Зато не планируемый матриархат. Не хочешь ко мне приехать? А то ты же теперь будешь дамой замужней, – Медведева двусмысленно вскидывает брови и улыбается лишь правой стороной губ. – Это ни на что не повлияет, но я всегда "за". Буду через часик. Щербакова откладывает в сторону телефон и идёт переодеваться, решив прогуляться и не тратить деньги на такси. |<•>| Спустя обозначенное время Аня уже подходит к подъезду подруги. В наушниках Земфира, в голове табун мыслей, тонкой нитью переплетающихся между собой, а на душе тепло-тепло. За пару метров до последнего поворота к Щербаковой подходит мужчина. На вид около сорока лет, но знаменитую фразу Карлсона применить к нему можно было с большим натягом – хронические алкоголики вряд ли могут быть в самом расцвете сил хоть в двадцать лет, хоть в сорок, хоть в шестьдесят. – Девушка, не найдётся пятьсот рублей? – мужчина подходит неприлично близко, заставляя Аню поморщиться из-за запаха алкоголя. – Извините, на опохмел не даю. – Да как ты смеешь, – собеседник повышает голос и активно жестикулирует; алкоголь точно выветривает из головы человека остатки здравого смысла и самоконтроля, – Точно же есть. Аню поражает подобная наглость. Ей хочется спокойно пройти последние несколько метров, подняться наконец на нужный этаж, обнять подругу и за чашкой травяного чая посмеяться над этой ситуацией. Но у мужчины, по всей видимости, тоже были планы на этот вечер, и отказываться от возможности их осуществить он не намерен. Мужчина хватает Щербакову за запястья, на которых точно останутся синяки. От неожиданности и боли девушка вскрикивает, пытается выдернуть руки из импровизированного плена и старается сбить его с ног, чтобы убежать. Сопротивление Ани в планы мужчины не входило, поэтому он, не отдавая себе отчёт о действиях, достаёт из кармана нож-бабочку. Мгновение, и острие входит в живот девушки. Алкоголик, кажется, даже не осознаёт произошедшее – просто смотрит на Щербакову, застывшую на месте. Он вытаскивает нож и смотрит то на него, то на рану, из которой потоком начинает течь алая кровь. Аня пытается хоть как-то остановить кровь, прикрывая место повреждения ладошкой. Резкая боль растекается от раны по всей области живота, а ноги немеют, а потом и вовсе отказываются держать девушку. Мужчина начинает паниковать и осознавать масштаб произошедшего, смотря то на Аню, то на окровавленный нож. Он выкидывает колюще-режещее в ближайший куст и оттаскивает девушку, находящуюся уже в бессознательном состоянии, с дороги, после чего скрывается в неизвестном направлении. Медведева же в это время решает встретить подругу у подъезда, поэтому, по истечении обозначенного времени, выходит на улицу. Сначала Женя ничего не замечает, просто засиживаясь в телефоне, как тут взгляд падает на лужицу крови на обочине. Девушка бледнеет из-за сочетания алой жидкости и городского асфальта и отходит от этой картины на пару шагов. — Кошмар, блин. Я же больше одна не выйду отсюда... Судорожно Медведева начинает звонить подруге, чтобы узнать, в каких канавах её носит, но, услышав звук из ближайших кустов, дёргается и переводит взгляд. Евгения шумно выдыхает и решает пойти на звук: "Вдруг из-за обилия кустарников Анюты не видно?" Ситуация оказывается хуже, чем Женя могла себе представить даже в самом страшном сне. Пройдя за кусты, она видит практически бездыханное тело Щербаковой. Кофта в крови, а руки из последних сил пытаются прикрыть рану. Во всех стрессовых ситуациях девушка впадает в ступор, но сейчас она с криками подлетает к лежащей девушке, начиная зажимать рану. — Ань! Аня! Ты меня слышишь?! Нет, нет, нет.. Ань, твою мать, я держу, держу. Женя снимает с себя кофту, начиная закрывать ею рану. Дрожащими руками Медведева начинает звонить в скорую, быстро объясняет всю ситуацию, пытается держать всё в себе и не поддаваться эмоциям именно сейчас. — Ань, пожалуйста, держись. Сейчас всё будет хорошо, я обещаю. Сейчас скорая приедет и всё обойдется, только держись же! |<•>| Как бы людям ни хотелось бесконечно верить в сказку, волшебство и чудеса, реальность славится способностью разбивать все мечты на множество осколков, что разлетаются во все стороны света, а собрать их уже не предоставляется возможным. Она филигранно справляется с этой задачей, зная болевые точки каждого человека и надавливая на них, отчего справиться с настоящим бывает непросто. Всю бумажную волокиту Глейхенгауз взял на себя, не решившись нагружать этим Станислава и Юлию, ведь самое страшное, что может произойти в жизни родителя – смерть собственного ребёнка. В голове мужчины постоянно всплывают будто пророческие слова Воланда: "Да, человек смертен, но это было бы ещё полбеды. Плохо то, что он иногда внезапно смертен, вот в чём фокус!" Если бы Даниил Маркович знал, насколько прочно судьба его Ани будет связана со столь мистическим романом, то без всяких сомнений поставил бы произвольную программу под саундтрек к какому-нибудь мультфильму. Желательно, 0+. Факт смерти Щербаковой стал слишком болезненным и неожиданным для Медведевой. Ей казалось, что уж кто-кто, а Анька точно выкарабкается, и уже через пару месяцев они вновь встретятся в парке на утренней пробежке. Но слова врачей эхом раздаются в пульсирующей от боли и слёз голове: "Время смерти 14.45". Время, которое изменить нельзя и новая жизнь, в которую вступать нет ни сил, ни желания. Со дня смерти прошло уже 9 дней. Работу Медведева отложила на десятый план, полностью игнорируя существование менеджера. В принципе, если подумать, единственное, что Женя не отложила в дальний ящик – воспоминания и сон, постоянно превращающийся в кошмар. Девушка практически ничего не ела и ходила как призрак. Если бы не Тутберидзе со своими нарезанными фруктами, положенными в рот против воли, и чая с сахаром – мир лишился бы ещё одной фигуристки. Из-за подобных выходок в один момент, когда Евгения хотела дойти до кухни и налить себе воды, организм девушки не выдержал, и она с грохотом упала на холодный пол. Женя сидит на лавочке посреди любимого парка. Люди куда-то торопятся, пробегая мимо девушки и  развеивая запахи любимых духов, смесь которых становится тошнотворной. Девушка вздрагивает, когда до её плеча кто-то дотрагивается, и театрально выдыхает, когда узнаёт в той, кто нарушил спокойствие, Аню. – Привет, любимый медведь, – Щербакова продолжает открыто улыбаться и приобнимает подругу за плечо. – Привет, мой маленький ангел, – Медведева привстаёт, чтобы обнять девушку. Рядом с Аней всегда комфортно и уютно. Хоть на шумной вечеринке, хоть дома за чашкой травяного чая. Комфортно и говорить о том - о сём, и молчать, но сейчас Женя планирует слушать, – Давай хвастайся скорее, я еле сдержалась, чтобы не попросить скинуть фото кольца. Лицо Ани в момент становится серьёзным, а взгляд надменным: – Вообще-то я пришла не хвастаться, а втык тебе давать. – А мне-то за что? – Женя хлопает ресницами, совершенно не понимая, где успела накосячить, – Я вроде ничего не успела натворить... – Не ешь уже несколько дней нормально, – Аня говорит на выдохе. Надменность испаряется, предоставляя место переживаниям и волнению, – За мной собралась, да? Рано тебе. – Да ничего я не собралась, – девушка закатывает глаза и заламывает пальцы на руках, наконец решаясь задать волнующий её вопрос,– Почему ты ушла от меня? – Случайность. А ты не раскисай, ладно? Я ещё обязательно к тебе вернусь. От подобной информации Медведева столбенеет: – Когда вернёшься? И как вообще? – Через 36 недель. Правда, ненадолго и в обличье твоей дочери.. Договорить Щербаковой не дают, ведь теперь её собеседница совсем ничего не понимает: – Какой дочери? Ты о чём вообще? – Ты беременна, – совершенно спокойно заверяет Аня. – Беременна?.. Ты... ты шутишь что ли? – девушку словно награждают холодным душем. – Мёртвые не умеют ни шутить, ни лгать. – Звучит очень не смешно. И грустно вообще-то, – по спине, кажется, стекает капля холодного пота, а сама девушка мечется меж двух огней, – Ты только не приходи так ко мне больше, ладно? А то страшно, знаешь ли, осознавать реальность происходящего. – Страшно? Почему? – Потому что я боюсь этих встреч с духами. Это даже звучит жутковато, если честно. Вы ж можете за собой позвать и прочее..– Жене почему-то стыдно озвучивать подобное, поэтому она мгновенно краснеет и отводит взгляд. – Можем, – без какой-либо заминки соглашается Аня, – Но я же здесь, чтобы оберегать тебя. Буду приходить только в крайних случаях – когда будешь причинять себе вред и когда меня что-то будет сильно не устраивать. – Я не причиняю себе вред, не выдумывай, – уверенно оглашает Женя, после чего добавляет для пущей убедительности,– У меня всё нормально! – Ты валяешься в голодном обмороке. – Сложный период. Простительно. Я не каждый день теряю близкого мне человека, без которого теперь как-то придётся жить. – У тебя есть, ради кого жить. Щербакова, не дожидаясь ответа, прижимает к себе подругу едва ли не до хруста костей. – Женя! – Тутберидзе водит ваткой, насквозь промоченной ношатырём, у носа девушки, а когда та морщится от неприятного запаха шумно выдыхает, – Просыпаемся, давай. Медведева приоткрывает глаза и первое, что понимает – картинка изменилась. Последнее, что помнит девушка – объятия Ани, а после она уже видит перед собой напуганную до побеления возлюбленную, поджимающую от страха нижнюю губу. – Да всё-всё, хватит, я в порядке. – Голова кружится? – женщина обеспокоенно смотрит на Женю, аккуратно приподнимает её с пола и сажает на кровать, продолжая держать за плечи, чтобы та вновь не завалилась назад. – Почти нет, – Медведевой требуется несколько секунд, чтобы рассеять туман в глазах и настроить зрительный контакт с Тутберидзе, – Я беременна. – Чего? Когда узнала? Женя пересказывает всё, что ей удалось запомнить из такого импровизированного разговора с Аней. В какой-то момент девушке становится по-настоящему жутко, а вот скептически настроенная Этери лишь твердит, что всё это не более, чем игры подсознания. – Давай ты сначала сделаешь тест, а потом уже будешь трястись от страха. Женя охотно соглашается и направляется в уборную, где уже через несколько минут, ничему не удивляясь, смотрит на две красные полоски. Умывшись холодной водой и немного придя в себя, девушка проходит в спальню и подаёт возлюбленной тест. – Мёртвые не могут ошибаться.