Живи назло.

Илиас медленно шагал по дорожкам, добросовестно оглядывая все, до чего дотягивался взгляд. Навстречу быстрым шагом летела госпожа. За ней бежал молодой господин. Илиас поспешно поклонился. - Эй, ты? Мальчишку в слугах видел? - Которого именно? - Змееныша. - Видел. - Поди, он на кухне. Живой – оттащи к лекарю. Если уже издох – закопай вне усадьбы. В голове молодого стражника что-то с глубоким басовым звуком натянулось, а после осознания полученного приказа звонко лопнуло. Он сорвался с места, и рванул к кухне. Служанки, выглядывая из-за перегородок и углов, тихо шмыгали носами, вытирали лица. Ребенок лежал на земляном полу, заляпанном кровью. Рядом паршиво растекалось тесто, грязное, в земле и крови. Илиас вдруг вспомнил, что в руках хозяйки был дисциплинарный хлыст, и руки ее были в крови. Он рванул к ребенку, аккуратно перевернул его, с надеждой вцепляясь пальцами в сонные артерии, быстро-быстро пульсировавшие под тонкой белой кожей, холодной, как мрамор. Стражник оглянулся на служанок, отчаянно соображая, что делать. Глаза зацепились за белый фартук на стене. - Быстро, полотенца, фартуки, что угодно, только чистые!!! Служанки, будто получив разрешение, рванули к нему, попутно собирая все, что можно было хоть как-то привлечь к экстренной перевязке. Вскоре ребенок уже был до самых глаз замотан в белые тряпки. Илиас аккуратно сгреб его в охапку, и подняв на руки, рванул прочь с кухни, выжимая из себя всю скорость. *** Открыв глаза, ребенок увидел белый потолок. Болело все, казалось, он превратился в чистую боль, весь, без остатка. Он не мог даже закрыть открытых глаз. Будто забыл, как двигать хоть чем-нибудь. Хлопнула дверь, подошла женщина в белом платке и фартуке. Она бросила на него взгляд больших грустных глаз, и заметила, что он неподвижно смотрит в потолок, не моргая. Засуетилась, присела на корточки, пощупала сонные артерии, потом вены на руках. - Живой, господи, чудеса какие-то! Ребенок с трудом вдохнул глубже, и едва слышно, даже не надеясь быть услышанным, выдохнул только одно слово: - Больно. - Ай, ты мой хороший, сейчас… - Девушка кидается прочь из поля зрения, возвращается с каким-то пузырьком и кусочком ткани. Хорошенько пропитав ткань прозрачной жидкостью, которая пахла чем-то терпким и сладким, девушка аккуратно прижала ее к нижней половине лица. Прошло минут пятнадцать, она уже нервно оглядывалась на пузырек, и на недоуменно моргающего мальчишку. - Тебе какие дозы хлороформа-то надо, а? - … - Ответить или пожать плечами он не мог, лишь промолчал, ответив непонимающим взглядом лишь слегка сонных глаз. - Тебе хоть полегче? - Аха. – Тихонько выдохнул он, понимая, что препарат хоть и не подействовал, но слегка рассеял сознание, и боль чуть притупилась. - Хорошо, ладно, еще раз. – На этот раз терпко-сладковатый запах полностью перекрыл реальность. В себя прийти заставил знакомый уже до боли шорох дорогого шелка. - Ну? - Что, госпожа? - Мозги включи. Как он? - Плохо. И если бы не… хм… - Говори уже. - Если бы не некоторые особенности его организма, у него бы даже шанса не было. - О чем ты? - У него хорошая регенерация и свертываемость крови, высокий болевой порог. Кто угодно из ваших воинов от пары ударов кнутом уже плачет, и кричит. Он же… молчит. - Значит ли это, что ему не больно… - Больно. Он сказал, что больно. Даже пошевелиться не мог, но не плакал. Не пикнул даже. Да еще и к лекарствам не восприимчив. Пришлось ему лошадиную дозу хлороформа применить, только тогда отключился. - Ладно. О, смотри-ка. – На лице женщины отразилось удивление, и еще что-то, чего ребенок никогда не видел. Он медленно сел, и начал подниматься. - Стой, стой!!! – Несчастная девушка кинулась укладывать его обратно, но наткнулась на злой и уверенный взгляд. - Не останавливай, зачем? – Хозяйка не улыбалась. – Дурной, что ты делаешь? Жить надоело? - Вы… - Он медленно вдохнул, и с трудом выдавил то, что нужно было сказать. – Вы ведь добивать пришли. Я лежа умирать не собираюсь. - Ты смотри, какой гордый. – Невесело усмехнулась женщина. – Много чести тебе будет. Живи уже. Хватит с тебя. Сердитая лекарша дала какие-то капли, свалившие в сон быстрее, и надольше, чем хлороформ. Он постепенно приходил в себя, раны заживали быстро, не смотря на их количество. Ребенок с любопытством сам себе снимал швы, рассматривал розовые полоски на коже, обрамленные точками такого же цвета. Когда стало легче жить, снова пришла госпожа. Смотрела на него с каким-то странным выражением лица. Усмехнулась. А потом подошла, натыкаясь на уверенный и спокойный взгляд темных золотистых глаз, с темно-оранжевой каемкой. - Смелый стал. - Теперь добьете окончательно? - Зачем? - Хотели ведь. А теперь даже не бьете, за то, что глаза поднял от пола. - Смелый, да. Ничего не боишься. - Не боюсь. - А кому доверяешь? - Никому. - Будешь с Тео драться на тренировках. - Всегда? - Что, интересно? Продам тебя. - Никчемный, да? - Верным мне ты никогда не будешь. Вместо ответа ребенок медленно поклонился, словно говоря, что ответить ему на это нечего. Женщина так же молча дернула рукой, будто не поняв, какой же жест ей нужен. Махнула рукой, и ушла. Ребенок медленно выпрямился. Девушка, возившаяся со своими лекарствами, покосилась на него, и фыркнула. - Что? - Врунишка. Никому он не доверяет. - Никому. И тебе тоже. - И Илиасу? - Все, кому я доверяю, рано или поздно оказываются не очень-то хорошими. - Да ну? - Бабушка умерла и бросила меня. Сторож говорит, что со мной невозможно заниматься, а Илиас уже устал, и говорит, что у меня шило… в попе. Но его там нет… - Он образно. - А когда я поверил Тео, и снял его с дерева, меня побили. Угу. Тебе тоже скоро надоест. - Уверенность – твое второе имя. - Что? - Да уж… - Что? - Образных фраз вообще не перевариваешь? - Что значит образных? - Ну, не в прямом смысле сказанных. Илиас сказал, что у тебя шило… - Да, в попе. Но его там нет, я уверен. - Не перебивай. Сказал, потому что ты слишком активный. - Ааа… - Ага. Понял? - Понял. - Ладно, пойди, что ли наружу, сидишь тут. - Можно? - Можно-можно. Иди. - Спасибо. Мальчик вышел в коридор, посмотрел, нет ли вокруг людей, и, распустив волосы, выскочил на улицу. Проскочив мимо стражников, он ушел в сад. В планах было найти Илиаса, но его нигде не было. Мальчик обыскал пол-усадьбы, и собирался уже тайно просочиться в господскую часть территории, но проходя мимо конюшен, услышал, как кто-то тихо шмыгает носом. Он без колебаний направился на звук. В кустах роз он увидел девочку лет пяти. Она была одета в типичную для служанок одежду. Подойдя ближе к сидевшему на корточках ребенку, мальчик увидел, что на шее у нее какая-то грязная тряпка, пропитанная свежей кровью. Несколько секунд он стоял, размышляя, потом вспомнил, как поступил с ним Илиас, желая помочь. - Привет… - Девочка, услышав тихий голос за спиной, резко обернулась, явно готовая убежать. – Нет, не убегай… - Ты кто? – Тихо прошептала девочка дрожащим от слез голосом. - Я… у меня нет имени. Но… я хочу тебе помочь. Как тебя зовут? - Кики… Мальчик внимательнее посмотрел на девочку сквозь прядки волос. - Сколько тебе лет? - Шесть. - Почему ты плачешь? - Меня… меня забрали у мамы дяди в кожаных штуках, и привезли сюда. Отдали толстой тете с веером, и сказали что моя мама не… не отдала долг, и поплатилась. Тогда та тетя схватила меня, и потащила куда-то. Там были еще тети. Они меня держали, а та, толстая, резала. Долго и больно. - Не надо больше. Я все понял. - Я не хочу здесь быть. Я должна пойти к маме. Когда они меня утащили, она лежала на полу, вся в крови. Не шевелилась и не дышала. Я должна к ней вернуться. - Боюсь… у тебя не выйдет. - Она умерла, да? Толстая тетя тоже так сказала. - Жаль, что ты знаешь об этом. И не называй толстую тетю толстой при ней. Она может сильно побить за это. - Хорошо. - Пойдем, Кики. Девочка доверчиво схватила протянутую руку, и спокойно последовала за мальчиком. Лекарша поразилась способности мальчика находить приключения, но обезболивающее, бинты, и заживляющую мазь дала, прежде чем убежать на тренировочную площадку, где ее ждали. Мальчик аккуратно снял грязную тряпку, пропитанную кровью, с шеи девочки. На светлой детской коже тонкими порезами были начерчены ветви сакуры с цветами и листьями. Мальчик нахмурился, наблюдая, как из порезов сочится кровь. Он прекрасно помнил, как около года назад на его руке так же безжалостно, невыносимо больно, была вырезана змея обвивавшая предплечье. Теперь это были лишь шрамы, светлые, почти белые полоски, вырисовывавшие каждую чешуйку ненавистной рабской метки, означавшей, что он навеки принадлежит кому-то. Девочка заметила, что он хмурится, и тихо подала голос. - Так страшно? Что там? - Они вырезали тебе метку. - Что это значит? - Что теперь для них ты – раб. Принадлежишь Госпоже. - Но я не хочу никому принадлежать! - Я тоже. Но они не спрашивают. Поэтому все, что мы можем сделать, это не принимать как данность свое рабство. Я сбегу отсюда, как только смогу. И тебя заберу. - Хорошо. А что там? Что за метка? - Ветка сакуры. Метку хозяйка выбирает, и у каждого она своя. - Понятно. А у тебя? - Вот. – Мальчик засучил рукав левой руки, демонстрируя змеею, оплетшую предплечье, и перечеркнутую свежими шрамами в нескольких местах. - Тебя бьют? - Не переживай, Кики, тебя так бить не будут. - Спасибо тебе. – Девочка вдруг крепко обняла мальчика за шею, утыкаясь носом в ключицу. – Ты хороший. - Что ты делаешь? – Ребенок остался в недоумении, но вырываться не стал. - Обнимаю тебя. Можно? - А… да, наверное. - Ты чего? - Так раньше никто не делал. - Это значит, что я не могу сказать тебе, насколько благодарна, поэтому просто обнимаю. - Ясно. Ладно, я не против, но давай лучше обработаем твою шею. - Хорошо. - Сначала будет немного больно, но потом ты вообще ничего не почувствуешь. - Ага. Мальчик аккуратно смочил прямоугольник ткани в обезболивающем, и, не выжимая, положил на рану. Девочка тихо пискнула, и тут же замолчала, обиженно сопя носом. - Прости. Сейчас перестанет. - Ты не виноват. Уже не болит, нормально. - Хорошо. – Мальчик аккуратно убрал ткань и, сложив несколько раз следующий кусочек ткани, аккуратно обмакнул его в антисептик. Обработав каждый порез, он выбрал прямоугольник ткани, подходящий по размеру к метке, и нанеся на каждую ранку мазь, аккуратно накрыл метку тканью. Наложив не давящую повязку, он улыбнулся девочке: - Все, Кики, скоро заживет, и ты даже не вспомнишь об этом. - Останется шрам, как у тебя. Все теперь будут говорить, какой у меня некрасивый шрам. - Ты сама по себе очень красивая. Ты видела у кого-нибудь еще такие яркие синие глаза? Я вот не видел. Кто угодно посмотрит на тебя, и залюбуется глазами, а метку не заметит. - Правда? - Правда. А если кто-то станет акцентировать внимание на метке, то ты сможешь понять, что это безмозглый слепец, и он не разглядел, как ты красива. - Мне раньше никто так не говорил. - Мне кажется, что я просто говорю то, что необходимо. Это ведь правда. - Ясно. Спасибо тебе. Кики внимательно посмотрела на своего нового друга. Ей было безумно интересно, как он выглядит, поэтому долго думать она не стала. Как только мальчик отвлекся, аккуратно закрывая баночку с мазью, она ловко откинула с его лица пряди волос. Ребенок даже отреагировать не успел – только испуганно замер, уставившись на нее янтарными глазами. От неожиданности и испуга зрачки резко сузились, превращаясь в едва заметные щелки. Девочка замерла на несколько секунд, а потом вдруг отшатнулась, и с криком выбежала из комнаты мимо лекарши, как раз вернувшейся с тренировочной площадки. Девушка несколько секунд смотрела вослед девочке, убежавшей на улицу. Обернувшись на мальчика, она вдруг увидела, что он так и сидит, уставившись в пустоту испуганными глазами. Он так и не закрыл мазь до конца, сидел, не шевелясь, только отброшенные назад прядки волос постепенно падали обратно. Внезапно его глаза как-то странно заблестели, и только подойдя ближе, она увидела, что мальчик почти плачет. Закрыв дверь, девушка быстро подошла к нему, и села напротив. - Почему… почему после того, как я ей помог, она испугалась всего лишь глаз? Сама ведь полезла, почему так испугалась? - Она не знала, наверное. Не ожидала просто увидеть… - Чего? Увидеть чего? Урода? Таких страшных глаз? – Сдавленно прошептал ребенок, сжимая в пальцах деревянную баночку с мазью. Девушка впервые увидела, как по лицу маленького человека по одной скатываются слезинки, падая с подбородка. – Неужели только из-за этих глаз меня всю мою жизнь все будут бояться? Если это так, то я не хочу так жить… - Это не так. – Девушка осторожно коснулась его плеча. – Это не стоит того, чтобы ты плакал. Когда тебя хозяйка избила, ты не плакал, а ведь больно было, а? А сейчас? - Тогда я хотя бы видел, что болит. А сейчас так… так обидно, а я даже не понимаю, чем я это чувствую. - Да. Эмоции – это больно. Но это того не стоит. Это сущий пустяк, недоразумение. Такое нужно просто выбрасывать из головы. Иначе боли накопится слишком много. - Я не понимаю… - Это так просто не понять. Это нужно научиться переживать и отпускать. Иначе тебя просто на это не хватит. Мальчик внимательно посмотрел ей в глаза. Девушка вдруг увидела в его взгляде столько тоски и одиночества, что невольно притянула ребенка к себе за плечи, и обняла. Он какое-то время он сидел неподвижно, а потом тихо вздохнул, и отстранился. На лице была улыбка. Едва заметная, вежливая улыбка, так похожая на маску. - Спасибо вам. Но не стоит, правда. Я не люблю, когда меня жалеют. Оно того не стоит. Мальчик закрыл банку, поставил ее на место, и вышел из комнаты. Илиаса он все-таки нашел – он чистил броню около здания, где жили стражники. Увидев мальчика, он помахал ему рукой, и вернулся к своему занятию. Мальчик подошел, сел рядом прямо на землю. Некоторое время он молчал, но потом все же рассказал о том, что с ним произошло. Илиас выслушал его, не перебивая, а потом серьезно посмотрел на него. - Ты себе не придумывай. Маленьким детям свойственно пугаться необычных вещей. Она просто раньше таких глаз не видела, вот и перепугалась. Ничего такого в этом нет. Она же маленькая. - Взрослые тоже пугаются. – Мрачно ответил мальчик, поднимаясь. Илиас не нашел, что возразить, и ребенок просто ушел. Охранник какое-то время смотрел ему вослед, потом вздохнул, и продолжил натирать доспехи тряпочкой. Мальчик медленно шагал по тропинке, погруженный в свои невеселые мысли. Из размышлений его вырвали крики старшей служанки, плач, и глухие удары. Пришлось поднять взгляд от дорожки, усыпанной белым песком, и посмотреть в сторону кухни. Старшая служанка стояла у самого входа, вцепившись толстыми короткими пальцами в ухо Кики, и дергая так, что казалось, ребенок рискует расстаться с этой частью тела. Кики слез не сдерживала. Мальчик какое-то время колебался. Потом решительно сорвался с места, подбежал к старшей служанке, и одним простым прямым ударом сбил ее с ног. Она неловко рухнула на землю. Кики затравленно переводила взгляд с мальчика на старшую служанку, и обратно. Ребенок какое-то время смотрел на сидящую на земле женщину. - Вам в таких ситуациях свойственно кричать. Почему вы этого не делаете? - Госпожа запретила бить тебя, отродье, и повышать на тебя тон. - Вот как. Почему вы ругаете Кики? - Она плохо работает. - Что вы ей поручили? - Помыть пол в подвале. - Пошли. – Мальчик без вопросов подошел к Кики, взял ее за руку, и повел прочь. Некоторое время она покорно шла за ним, но потом остановилась, и вырвала руку. Мальчик не остановился, только бросил взгляд через плечо. - Не хочешь – не иди. Я сам все вымою. Только держись подальше от этой тетки. Взяв из чулана ведро, тряпку и швабру, он пошел к колодцу, набрал воды, отправился в подвал. Вылив воду на каменный пол, и оставив ведро и тряпку, он вновь пошел за водой. Десяти ведер было достаточно, чтобы весь пол подвала был залит водой. Мальчик разулся, и зябко отряхивая то одну, то другую ногу от ледяной колодезной воды, пошел оттирать бурые пятна крови от серых булыжников. Вода, глубиной около пяти сантиметров, жгла ноги холодом, плескалась о каменные стены. Мальчик погрузился в давно знакомую работу. Спустя пятнадцать минут, когда он уже принялся вычерпывать воду ковшиком в ведро, по лестнице послышались шаги. Это была Кики. Она какое-то время смотрела на него, потом тихо вздохнула. - Эй. - Что, Кики? - Прости меня. - Ты ничего плохого не сделала. Я должен был тебя предупредить. - А я не должна была лезть. - Ты не могла не испугаться. Все пугаются, даже взрослые. А ты – ребенок. Тем более. - Я просто от неожиданности испугалась, честно… - С тобой госпожа Чан говорила? - Лекарша? - Она. - Ну…да. Но она ведь… - Я не нуждаюсь в утешении и извинениях. Ты абсолютно права в своем страхе. Уродства стоит бояться. Если ты думаешь, что я обижусь, и не помогу тебе сбежать, то это не так. При первой же возможности я помогу тебе выбраться отсюда. - От твоих слов я чувствую себя более виноватой. - Ты не первая, кто убежал с криками после того, как увидел мои глаза. Ты первая, кому стыдно за свой страх. Я не виню тебя. - Ты простил? - Да. - Это должна была делать я? – Наблюдая, как он тащит вверх по лестнице полное ведро воды, спросила Кики. - Да. Но нет. - Странно… - От воды потом сильно болят ноги. Нельзя тебе туда лезть. - Спасибо… - Ничего. Ты чего примчалась-то? - Ко мне подошел молодой господин, спросил, не видела ли я тебя. А потом велел быстрее привести на тренировочную площадку. - Ясно. Подожди немного. Мальчик быстро закончил с уборкой, и побежал к тренировочной площадке. Кики бежала следом. В беседке в углу площадки сидел хозяин усадьбы, хозяйка, и Тео. Мальчик бодренько перебежал усыпанный белым песком плац, и остановился около деревянных ступенек, которые вели в беседку. - Господин. – Мальчик аккуратно поклонился в сторону сидевшего за столом мужчины. По его квадратному грубому лицу, исчерченному шрамами, мелькнула самодовольная ухмылка. - Хорошо ты его выдрессировала, Эри. - Слишком хорошо. Тео, ты хотел показать, чему научился, а? - Да, мама, отец, я придумал свой собственный прием, никто из будущих стражей не может устоять, все падают! - Ну, и зачем тогда слуга? – Поморщился мужчина, внимательно вглядываясь в черные прядки волос, закрывавшие лицо мальчика. - Он у нас новое тренировочное чучело. – Фыркнула Эри. – Тео теперь с ним драться будет. Ты не смотри, что тощий, крепкий зато, неубиваемый. - Сама проверяла? - А как же. Мальчик с презрением наблюдал за ними. Богатство, эта роскошь и лень вызывали у него отвращение. Легко им убивать, пользуясь жизнью, как разменной монетой. И говорить о его жизни, которую они все никак не могут отнять, как о чем-то ничего не стоящем. Тео спустился по ступенькам, сбрасывая по пути свободную длиннополую рубашку с длинными рукавами. Мальчик с досадой наморщил нос. За узкую нижнюю рубашку так просто не ухватишься. Однако увидев, как Тео самодовольно смотрит на его самодельную рубашку, мальчик спокойно и неторопливо развязал шнурок, державший рубашку в запахнутом состоянии. Уверенность быстро сползла с лица Тео. Он ринулся на противника, надеясь успеть со своим приемом, но мальчик легко увернулся, оставляя в руках младшего брата только кусок ткани. Тео с досадой отшвырнул рубашку, и уставился на противника. - Хорош. – Прозвучало из-за спины. Мужчина явно наслаждался представлением. – Эри, а ты не перестаралась с проверкой? Ребенок зябко повел голыми плечами. Он не привык, чтобы его шрамы кто-то видел. Ему не нравилось это ощущение, когда на него смотрят изучающим взглядом, будто от скуки, рассматривая интересную скульптуру. Он плавно скользнул в сторону, будто упрашивая Тео напасть на него справа, и заодно уходя от неприятных взглядов в спину. Тео смотрел на него уже без интереса и симпатии. В зеленых глазах младшего горела ненависть. Мальчик сунул руку в карман, и быстро вытянул оттуда шнурок. На секунду в глазах Эри мелькнула паника. Но когда ребенок ловко стянул волосы на затылке, она расслабилась. - Что, думаешь, он может убить Тео? Этот шкет? - Может. Ты сильно его недооцениваешь. - Вот как? - Эй! Мелкий! Покажи, на что способен! - Тео! Давай, работай! Младший с удвоенной энергией набросился на старшего. Однако, не смотря на его усилия, мальчик даже с места не сдвинулся. Тео раз за разом кидался на него, но каждый раз в попытке ударить просто пролетал мимо. Парнишка просто слегка поворачивал плечи, и отшатывался. - Эй! – Мужчина приподнялся с кресла, и впился глазами в слугу. – Ты бить его будешь? Давай, доведи этого сопляка до слез! - Это приказ? – Снова уворачиваясь от атаки, крикнул старший. - Да! Это приказ! Или только уворачиваться умеешь? Не успел мужчина договорить, как мальчик, не дожидаясь, когда Тео в очередной раз пролетит мимо и упадет, аккуратно схватил его пальцами за шею с двух сторон, легко предотвратив падение одной рукой, и поднимая брата за шею, как котенка за шиворот. Младший заскулил. Мальчик расслабленно приподнял его одной рукой в воздух, и вдруг улыбнулся, будто на публику. Наблюдавшим показалось, что он подбросил противника в воздух, но на самом деле он просто резко отпустил его, и не успел Тео коснуться земли, как мальчишка несильно стукнул его в живот пальцами второй руки, сложенными щепоткой. Тео взвизгнул, как собачонка, и мешком рухнул в песок, завывая от боли. Мальчик театрально поклонился, потом наклонился к брату, и перевернув его лицом вверх быстро ударил кончиками пальцев по каким-то точкам на его шее и челюсти. Тео перестал завывать, и теперь, тяжело дыша, лишь зло косился на победителя. - Простите, молодой господин. Более щадящего способа я еще не придумал. – Равнодушно проговорил мальчик, бесцеремонно закидывая одну из рук младшего себе на плечо. Без всякого труда подняв его на ноги, мальчик волоком затащил брата в беседку, и сгрузив его в пустующее кресло, поклонился. Тео сжался в комок, тяжело дыша, и снова зло покосился на брата. - Вам уже не так больно. Если бы я не применил вторую технику, то эффект был бы раза в три сильнее, и держался бы около суток. - Откуда ты все это знаешь? – Уже с интересом уставился на него хозяин поместья. - Все мои приемы с применением болевых точек я отработал на себе. То, что применил к молодому господину – самое щадящее из того, что я пробовал. - Шутишь. – Презрительно сощурился мужчина, с интересом глядя в глаза дерзкому слуге. – Давай, продемонстрируй. – Он лениво протянул пареньку руку. - На руках лучше не пробовать. - Ты что, думаешь, я боли боюсь? - Как скажете. – Безразлично отвечал парень. Левая рука ребенка скользнула за широкий рукав. Мужчине на секунду показалось, что по руке ползет змея. Хвост вырезанной на руке мальчика рептилии скрылся в рукаве одеяния хозяина – мальчик невесомо коснулся пальцами вен, бесцеремонно скользнул пальцами к запястью, и вдруг железной хваткой сжал руку мужчины. Складывая пальцы в одному ему известном жесте, резко ударил по руке пальцами, и выдернул руку из рукава за секунду до того, как мужчина судорожно сжал пальцы в кулак. - Я говорил. – Бесчувственно усмехнулся он, наблюдая, как мужчина медленно багровеет от боли. – От этого пасса я еще не придумал ключ. Вам придется терпеть около восьми часов. Иначе никак. - Ты что вытворяешь?! – Вскакивая со своего места, закричала хозяйка. – Что ты себе позволяешь?! - Нет, Эри, не стоит. – Немного сдавленно усмехнулся мужчина. – Парень хорош. Тебе не кажется, что мы не от того сына отказались? - Именно от того. – Мальчик развернулся, и ушел, по пути прихватив рубашку. Победа над Тео и хозяином поместья не принесла ни радости, ни раздражения. Мальчик понял, что ему совершенно не хочется видеть этих людей. Они вызывали в нем полное отторжение, ему хотелось уйти, но он понимал, что совершенно не знает, куда идти, и как жить в том большом мире, что находится за оградой усадьбы. Выйдя за ограждение тренировочной площадки, он увидел Кики. Девочка смотрела на него со смесью восхищения и страха. - Ты такой сильный, почему ты до сих пор не убежал? - Куда? Меня нигде не ждут. А с такими… глазами… вряд ли я буду кому-то нужен. - Ты думаешь? – Кики подошла ближе к отвернувшемуся от нее пареньку. Он дернулся было распустить волосы, чтобы они снова упали на глаза, но девочка успела встретиться с ним взглядом. Теперь в ее глазах не было ни капли страха. – Они на самом деле не страшные. Я просто придумала себе больше, чем есть на самом деле. Вот и все. - Спасибо. - Тебя правда никто не ждет? - Правда. - А как же твоя семья? Их тоже убили? - Нет. Моя семья там. – Мальчик кивнул на беседку. – Но я им не нужен. - Очень зря. – Девочка осторожно взяла его за руку, и пошла прочь. – Ты лучше их в сто раз. - Спасибо, Кики. – Усмехнулся мальчик, забирая у девочки руку, чтобы потрепать ее по макушке. – Иди к кухне, я догоню. Подождав около десяти минут, мальчик отправился за Кики. У него созрел план побега. В момент, когда он был метрах в пятидесяти от входа в кухню, оттуда вышла старшая служанка. Увидев, что Кики сидит без дела, она замахнулась на нее. Девочка вскочила, и увидела своего защитника. Поняв, что старшая служанка его не видит, девочка со всех ног рванула к нему. Мальчик прибавил шагу, решив, что Кики улепетнет на безопасное расстояние. Однако девочка подбежала прямиком к нему, и, не тормозя, прыгнула на руки, обнимая за шею. Автоматически подхватив ребенка на руки, мальчишка успел только сделать страшные глаза. Служанка махнула рукой, и ушла. Поставив Кики на землю, мальчик отряхнул на ней смятую юбку, и чуть улыбнулся: - Завтра тебя тут уже не будет. - Как? - Я помогу тебе сбежать. - Когда? - Сегодня ночью я тебя разбужу. Спрячься на чердаке, я тебя найду. - Хорошо. *** Ночью мальчик тихо пошарился по кухне, собрал немного провизии, воду в бутылке, медикаменты, и отправился на чердак за Кики. Девочка спала, завернувшись в одеяло. - Кики. Киикии. - А? - Вставай. Пора уходить отсюда. - Угу… С трудом переправив Кики через забор, мальчик перелез сам. Они пешком пошли к городу. Уже на последнем перекрестке перед городскими воротами мальчик услышал, что стражники обнаружили пропажу, и идут за ними. - Кики. - А? - Что там? – Мальчик указал ей на юг, куда уходила дорога, перекрещивавшаяся с той, по которой они шли в город. Там темнела громада какого-то здания, и множества самых различных построек. - Там королевский дворец. - Чей? - Королевский. Королю принадлежит. - Кто это? - Ну ты даешь… это самый сильный человек в стране. - Он добрый? - Да. И справедливый. - Иди туда. Добейся, чтобы тебе помогли, хорошо? - А ты? – Девочка робко подняла на него глаза. В теплых янтарных зрачках мальчика отражались далекие огоньки факелов. Их догоняли. - Я догоню. Беги. - Хорошо. Обещаешь догнать? - Обещаю. – Мальчик на секунду крепко обнял девочку. – Ты сильная. Справишься и без меня немного, а? - Хорошо. - Беги. Девочка сорвалась с места, и побежала к дворцу. Мальчик смотрел, как она растворяется в темноте. Его охватил желтый свет факелов. Стражники подбежали, и схватили за плечи. - Где девчонка? Куда она пошла? - Так я тебе и сказал. – В золотистых глазах полыхнуло упрямство. – Много чести будет. Солдат швырнул его о дорогу, как тряпичную куклу, сразу же припечатав сверху ногой. Остальные присоединились к нему. Мальчик уже не помнил, как его приволокли обратно в усадьбу, и как госпожа Чан обрабатывала все раны и ушибы. Он отключился. Пришел в себя уже не от боли, а от голода. Лекарша напичкала его какими-то не особо-то полезными препаратами, которые рассеяли сознание, но не притупили боль. Он сидел у стенки, закрыв глаза, пытался прийти в себя. Внезапно дверь распахнулась, зашуршал шелк. Он не смог даже открыть глаза. Такой слабости он еще не ощущал ни разу в жизни. - Ты как? – Шепот напротив вырвал его из полусонного состояния. - Могло быть и хуже. - Не открывая глаз одними губами прошептал мальчик. - Чертовы стражники… - Госпожа, не выражайтесь при детях. – Тихо, через силу усмехнулся мальчишка. - Ах ты… Женщина подалась вперед, и вдруг осторожно прижала ребенка к себе, и порывисто вздохнула. - Нет мне прощения… - Если бы тогда вам хватило любви на нас обоих, я был бы таким же неуклюжим и самонадеянным эгоистом, как Тео. Для меня вы сделали намного больше, чем для него. Я Вам благодарен. - Поверь, мне было бы проще, если бы ты меня ненавидел. - Я уже устал всех ненавидеть. Вы обещали меня продать. Не откладывайте это в долгий ящик. - Прости меня… - Хорошо. - Я ведь не просто так пришла. - Я знаю. Господин хочет снова посмотреть представление. - Как ты правильно понимаешь его намерения. - Ему все равно какой сын какого бьет. Пусть смотрит. Мальчик с трудом поднялся, медленно размял руки, покрутил головой, чуть не потеряв равновесие, и обернулся к матери: - Я почему-то знаю, что сегодня не умру. - Хотела бы я тебе верить. - Моя интуиция меня редко подводит. Тео уже стоял в центре тренировочного поля. Мальчик сбросил рубашку, привычно затянул волосы узелком, и внимательно осмотрел брата. Глаза застилал туман, и красная пелена. - Плохо выглядишь. – Усмехнулся Тео. – Братец. - Рассказали, наконец? Это хорошо. Посмотрим, какой ты, когда злой. - Не храбрись. Еле на ногах держишься. - Врешь. Тебе меня не превзойти. – Парнишка уклонился от удара, понимая, что опаздывает за собственными мыслями. Он удачно уклонялся и атаковал около десяти минут. А потом вдруг резко отключился. В глазах потемнело, боль исчезла, он почувствовал, как упал в песок, и как его бьют. Как Тео методично и сильно бьет его по лицу, а потом встает, и ногой раз за разом бьет по груди, будто желая втоптать уставшее сердце в пыль. По ушам неприятно резанул далекий крик. - Тео! Прекрати, сей час же! - Почему? Он как в тумане увидел тень брата, повернувшегося к нему спиной. Пришлось собрать силы в кулак, и преодолеть теплую волну навязчивого сна. Он поднялся, и со всей силы ударил в голову. Тео рухнул мешком. Он успел еще обернуться и увидеть лекаршу. Потом подкосились ноги. Кто-то крепко прижал его к себе, и не пришлось еще раз падать в песок.