Чем ярче пламя

Now I’m blind I can open my eyes*

В клубе было темно и людно. Звук электронной музыки, доносящийся со сцены и колонок, размещенных на покрытых граффити стенах, смешивался с голосами десятков людей, пришедших сюда в вечер пятницы, чтобы расслабиться и развлечься. Сквозь толпу танцующих к барной стойке пробиралась высокая девушка, одетая в темные узкие джинсы и белую расстегнутую рубашку поверх майки такого же цвета. Усевшись на одно из свободных мест, она поздоровалась с барменом и заказала выпивку. Не успела она сделать и пару глотков яркого желто-зеленого напитка, как услышала над ухом знакомый голос.  — Судя по тому, что ты торчишь тут с такой кислой миной в компании непонятного пойла, могу сделать вывод, что этот кретин оказался-таки мудаком, — улыбнулся обладатель хрипловатого баритона, парень лет двадцати пяти с растрепанными волосами и нарочито отросшей щетиной на приятном лице, приземляясь слева от девушки. — Я снова оказался прав, вот она, чуйка Джея, никогда не подводит.  — Ага. Возьми с полки рогалик, Шерлок, — она устало отсалютовала другу стаканом.  — Все было настолько плохо?  — На самом деле нет, просто… — она на мгновение задумалась, пытаясь сформулировать свои чувства, а потом покачала головой и сделала неопределенный жест рукой. — Просто с ним было скучно. Мне не хотелось его слушать и уж тем более рассказывать что-то о себе. Не мой человек, вот и все.  — Куда ходили-то? — поинтересовался он, разворачиваясь спиной к стойке и провожая оценивающим взглядом одну из посетительниц клуба.  — Спрашиваешь, чтобы обрести еще один повод для подколов?  — Разумеется.  — На выставку работ его друга-художника, — без особого энтузиазма ответила та. — В картинах обитателей дельфинария и то больше смысла и таланта, чем в рисульках этого недомерка с усиками.  — Профессиональная ревность? — сощурился Джеймс, доставая из кармана пачку сигарет.  — Зависть, чего уж, — хмыкнула девушка, с неодобрением глядя на чиркнувшего зажигалкой и сделавшего затяжку друга. Тот в ответ лишь подмигнул ей и пожал плечами. — Даже у человека, главной темой работ которого являются вафли и их разновидности — на входе, кстати, висел огромный лиловый хлебец, в который каждому гостю предлагалось ткнуть пальцем, чтобы «собственноручно ощутить хрупкость искусства и узреть свою власть над ним» — есть своя выставка, а я торчу на Девиантарте и в захолустном тату-салоне колю пупки, да рисую сов и голых баб. Без обид.  — Конечно. Ты всего лишь до глубины души оскорбила меня, так вопиюще пренебрежительно отозвавшись о детище всей моей жизни, но это пустяки, я не обижаюсь, — хохотнул парень, выпуская изо рта колечко сизого дыма.  — «Детище всей жизни»… Как красиво и пафосно звучит-то, а!  — Высокие чувства, епта. Так что мы имеем в итоге, ты снова блюдешь целибат и шарахаешься от мужиков? — ухмыльнулся Джим и стряхнул пепел с сигареты.  — Да пошло оно все. Буду плыть по течению. На кого-то, вон, призвание и вечная любовь в одном флаконе сваливается ни с того ни с сего, — она лукаво улыбнулась и локтем толкнула друга в бок. — На меня может тоже что-нибудь шлепнется.  — Ходи осторожно, я делаю ставку на голубиное дерьмо.  — Ты просто уморителен, Джимбо. Я сейчас лопну от смеха. Да вынь ты эту дрянь изо рта! Я читала, что курение, помимо очевидных проблем, вызывает рак яичек! Не какого-то там мозга, который тебе не так уж и дорог, а яичек! — протянула она настолько возвышенным тоном, что со стороны можно было подумать, будто она рассуждает не о трагичных для мужчин последствиях курения, а как минимум, о литературной ценности творчества Гомера. После секундной паузы Джим взорвался хохотом — не вполне трезвым, но таким искренним и заразительным, что его подруга, пытавшаяся хранить серьезно-грозное выражение лица, не выдержала и тоже рассмеялась.  — Слышу, блин. Как и весь клуб. И это самая идиотская твоя попытка наставить меня на путь истинный, — прокряхтел наконец парень, успокоившись.  — А еще ты и меня этой байдой травишь. Пассивное курение еще вреднее, кстати говоря.  — А вот это уже удар ниже пояса. Слушай, не смотри, но тот мужик постоянно пялится на тебя, — не меняя выражения лица, проговорил Джеймс, глядя на бледного черноволосого молодого человека, сидящего в самом конце стойки, справа от них. — Даже сейчас, я на него таращусь, а он щурит свои лупари и глаз с тебя не сводит. Ух, не нравится мне его рожа.  — Рожа как рожа.  — Попросил же не смотреть. Спорим, я сейчас уйду, и он к тебе подкатывать начнет?  — Ну, начнет, и что с того?  — И я вырву ему патлы, вот что, — пробурчал он, нахмурившись. — Ты гляди, лыбу давит сидит, будто слышит нас, блин.  — Кто-то меня монашкой называл, а сейчас вдруг потенциального хахеля изуродовать грозится, — прыснула девушка, вновь бросая беглый взгляд на предмет их разговора.  — Я же сказал тебе, он мне не нравится. Какой-то он… скользкий, — Джим зыркнул на брюнета так недоверчиво-испытующе, как на него в детстве частенько смотрела мать, чувствуя от сына запах табака, но при этом не находя в его карманах никаких доказательств этой пагубной привычки. — Мутный.  — Ох, мой татуированный рыцарь, где ж ты раньше был, а? Мужик, видите ли, «мутный» на меня посмотрел — ты его уже придушить готов, а мне вот в школе один говнюк сахара на голову насыпал, прикинь, был бы там ты, как бы ты его отмудохал за такие проделки! — она ухмыльнулась, отпивая коктейля. — А если серьезно, то спасибо за заботу, ты чудесен. Если что — я крикну в ночь и буду знать, что на свете-таки есть супергерой, который точно придет мне на помощь. Ты, конечно, не Капитан Америка, — девушка томно вздохнула, представив своего кумира, и озорно улыбнулась, — но раз уж выбирать не приходится…  — Тьфу ты. Ну я в общем предупредил те… — он запнулся, потеряв мысль. Подруга проследила, куда был устремлен его взгляд, и понимающе хмыкнула. Джеймс так резко завис по вполне понятной и весомой причине. С двумя еще более весомыми и очевидными аргументами, маняще поскакивающими в экстремальном декольте и норовящими вот-вот явить себя миру.  — Тебя, кажется, зовут, — пропела девушка, хлопая Джима по плечу.  — Ты тоже услышала, да? Пойду. И, Вита, береги себя, — он притянул к себе подругу, в последний раз пытаясь взглядом проделать дыру во лбу черноволосого, и быстро чмокнул ее в щеку. — В понедельник жду на работе, не забудь эскизы. Джеймс отошел было от стойки, но, явно пересиливая себя, остановился и проговорил:  — Ты долго тут будешь? Может, проводить?  — Иди уже, — хмыкнула Вита, шутливо толкая друга в бок. Джеймс благодарно улыбнулся и бодрой походкой заправского мачо направился в толпу, где грациозно извивалась та, на которую сегодня пал его выбор.  — Бабник, — фыркнула Вита, провожая парня теплым взглядом, развернулась к стойке и снова отхлебнула из своего бокала. Она мельком глянула на мужчину, который так не понравился Джиму: он внимательно изучал меню бара и, казалось, уже совершенно не обращал на нее внимания. Девушка воспользовалась этим, чтобы получше рассмотреть его. Не сказать, что вид его ей не понравился, напротив, он был очень хорош собой, его бледное лицо даже показалось ей смутно знакомым, но все же в нем действительно было что-то чуждое, напрягающее. А еще Вита поймала себя на мысли, что вполне может бессознательно приписывать ему несуществующие настораживающие качества, чтобы легче было оправдать свою неспособность просто подойти и познакомиться с симпатичным парнем и вследствие не так сильно ругать себя за робость и нерешительность. Вита со вздохом опустила глаза и с кривой усмешкой подумала, что такими темпами и впрямь никогда никого не найдет, но изменить что-то в себе у нее не получалось: завязать разговор с посторонним мужчиной было выше ее сил. Почувствовав в клатче, лежащим на гладкой поверхности стойки, вибрацию, она достала телефон и прочла пришедшее SMS. «Ты не шлешь гневных сообщений о сегодняшнем вечере и о тупости всех мужиков, поэтому надеюсь, что все прошло удачно. Жду отчета». Вита цокнула языком и коварно усмехнулась, печатая подруге ответное сообщение: «Все прлошло отлично, обожэаю ныытиков, пишу как разз с негоооооолооллр». Подняв от экрана смартфона довольное лицо, она вздрогнула, увидев на месте рядом с собой того самого молодого человека. Он сидел, подперев висок кулаком, и со странной ухмылкой на губах наблюдал за ней. Вита подозрительно на него покосилась, по-дурацки дернула бровями и вновь уткнулась в телефон, делая вид, что сосредоточенно читает что-то. Через несколько не в меру тягучих и преисполненных неловкости минут она услышала полный иронии мужской голос:  — И как, интересно?  — Да тут мне прислали… э-э важные документы, вот изучаю, — она постаралась придать лицу более-менее адекватное выражение, но по снисходительной ухмылке черноволосого сделала неутешительные выводы о своем актерском мастерстве.  — И этот важный документ называется «Инструкция по эксплуатации мобильного устройства»? — невинно поинтересовался он, склонив голову набок, и прошил девушку очередным самодовольным взглядом, который не ушел от ее внимания и совершенно ей не понравился. Вита громко и тяжело вздохнула, на секунду прикрывая глаза и поджимая губы, а потом одарила незнакомца суровым взглядом исподлобья. Так, осуждающе-пренебрежительно, устало и в то же время недоуменно она обычно смотрела на юных посетительниц тату-салона Джеймса, желающих «сделать какую-нибудь красивую татушку не как у всех, чтобы не больно, не запарно и, желательно, не навсегда». Только в этот раз вместо семнадцатилетней прелестницы, не обремененной интеллектом, здравым смыслом и необходимыми предметами гардероба вроде нижнего белья, перед Витой сидел стильно одетый и явно неглупый мужчина — издалека он показался ей немного младше — который в ответ на ее многозначительный взгляд явно не собирался ни устраивать истерику, ни уж точно убегать в слезах. Непривычная ситуация.  — Я могу вам чем-то помочь? — холодно спросила девушка, пряча в сумочку гаджет, который так вероломно подвел ее, и допила коктейль.  — О, ты можешь, — криво усмехнулся он, бесстыдно блуждая глазами по ее телу. И хотя ничего вызывающего во внешнем виде Виты не было, ей захотелось сжаться до микроскопических размеров и прикрыться, но показывать свое смущение какому-то наглому пикаперу — возможно, она даже видела его в интернете, вот почему лицо его до сих пор кажется ей знакомым — ей не позволяло упрямство. Девушка расправила плечи, развернулась к нему всем корпусом и с вызовом проговорила:  — У-у, с этой проблемой вы справитесь и своими руками, мистер. Незнакомец странно сузил глаза, изучая лицо Виты, на которое она постаралась нацепить самоуверенное и спокойное выражение, и рассмеялся. Девушка отметила, что смеется он… необычно. Даже очень.  — Да неужели, — покачав головой, он тихо сказал самому себе, все еще улыбаясь. — Ты просто сидела тут одна, я решил составить компанию.  — Я сидела тут с другом вообще-то и…  — Но пришла ты не с ним и уйдешь не с ним.  — Да с чего ты взял, что не уйду-то? Может, ему сегодня не обломится и вместе с ним…  — Потому что ты уйдешь со мной, — невинно заключил он, слегка подняв брови. Вите показалось, что она услышала звук своей упавшей челюсти. — Выпьешь?  — Пожалуй, н-…  — Повторите два раза, — перебил ее молодой человек, обращаясь к бармену и указывая на пустой стакан из-под коктейля. Тот кивнул и принялся смешивать напитки. — Я — Локи.  — Вита, — на автомате ответила та, не понимая, как себя вести. Она не могла похвастаться большим опытом общения с такими мужчинами, а под подобным напором окончательно растерялась.  — Редкое имя.  — Ты мне это говоришь? Я твое имя, кажется, только раз в жизни слышала, так какого-то придурочного чувака в скандинавских мифах звали, — Вита обратила внимание, как ее новый знакомый закатил глаза. — Но тебе, должно быть, все об этом говорят, наверно, раздражает.  — Ты даже не представляешь, насколько, — фыркнул он, протягивая девушке наполненный стакан и беря в руку свой. — За знакомство.  — Ну, за знакомство. Сделав пару глотков, Вита отставила стакан и подумала, что возможно стоит дать этому странному человеку со странным именем шанс. В конце концов, уйти она всегда успеет.  — У тебя интересный акцент, откуда ты? — спросил Локи, постукивая пальцем по стойке.  — Такой чуткий, а, акцент услыхал, — сузила глаза девушка, хлопая себя по коленке. — Русская я.  — И давно ты здесь?  — Три года. Воспользовавшись тем, что молодой человек приложился к стакану, Вита внимательно оглядела его, сделав вывод о его похвальной опрятности и обратив внимание на его изящные, по-настоящему красивые руки.  — Не жалеешь о переезде в этот… город? — продолжил разговор Локи.  — За все время раза три жалела, когда совсем туго было, но потом все как-то устаканилось: какая-никакая работа, друзья. Думаю, что осела здесь надолго.  — Скучаешь по дому? — лениво поинтересовался он, изучающе глядя на девушку.  — Конечно, скучаю по родным, но я же их не оставила: мы общаемся, я несколько раз летала к ним, меня там всегда ждут. Просто мой дом теперь и здесь, — Вита заметила, как изменилось и посерьезнело лицо собеседника. — Америка всегда была моей мечтой, меня не стали держать. А ты сам откуда?  — С чего ты взяла, что я откуда-то? У меня нет твоего ужасного акцента.  — Ты тоже скучаешь по дому, — сказала она, проигнорировав колкость.  — Люди глупы, они истово верят, что способны понять чувства друг друга, — после минутной паузы ядовито проговорил Локи, не отрывая взгляда от Виты. — Но какой же надо обладать тупостью, чтобы посчитать, что знаешь незнакомца? Вита напряглась, на мгновение опешив от тона и слов, сказанных собеседником, но быстро сориентировалась.  — Равной невежеству, позволяющему хамить незнакомке, — вторила она ему, кривя губы, и потянулась к клатчу. Вынув оттуда несколько купюр, она положила их на стойку. — Мне пора идти. Одной. Всего хорошего.  — Сидеть. Не успела она подняться, как тут же снова рухнула на стул и стала с ужасом оглядывать себя, пытаясь пошевелиться.  — Сиди тихо и спокойно, — расслабленно сказал тот, вальяжно потягивая коктейль через соломинку.  — Какого хрена происходит? Почему я, блядь, не могу пошевелиться? — сквозь зубы едва слышно процедила она, скашивая глаза на Локи.  — Потому что я так хочу, — лицо молодого человека озарила добродушная улыбка. — И потому что ты мне приглянулась.  — Приглянулась? Приглянулась?! — голос Виты стал похож на шипение, но ее ярость вызвала у Локи лишь слабую усмешку. — Что. Тут. Творится. Что ты мне подсыпал, мудила?  — Следи за языком, иначе тебе надолго придется замолчать. — Девушка хотела было возразить, но побоялась окончательно онеметь и опустила голову, нахмурившись. — Так-то лучше. Меня утомило это грохотание, называемое музыкой, да и ты хотела уйти, верно? Вставай, пошли. Разум Виты отчаянно сопротивлялся, но тело ее не слушалось: она поднялась, взяла сумочку и направилась за молодым человеком.  — Да какого же хера, что за мутотень такая, кто ты, блин, такой? — истерично шептала девушка, следуя за Локи, попутно пытаясь привлечь к себе внимание посетителей клуба и выглядывая в толпе Джима, но никто из попавшихся на пути так и не понял ее немой просьбы. Лишь один уже изрядно выпивший мужчина, встретившись взглядом с безумными глазами Виты, похабно ухмыльнулся и понимающе подмигнул ей, видимо, посчитав, что она находится под действием каких-то веществ и ее ожидает веселая ночь в компании приятеля. Ужаснувшись, девушка подумала, что он может оказаться прав, и глянула на Локи, заметившего ее неуклюжие попытки позвать на помощь и сейчас со снисходительным любопытством наблюдавшего за ней. Он, казалось, искренне веселился ее замешательству и был абсолютно спокоен. Вита же была близка к обмороку.  — Смотри. Мы выходим. Вместе, — сладко пропел он, беря Виту за локоть. Девушка проклинала его на чем свет стоит, демонстрируя при этом незаурядные способности по построению многоэтажных конструкций из далеко не самых культурных слов разных языков. Локи лишь довольно усмехнулся и увел ее за собой. ____________________________________________________ * - Теперь я ослеп, я могу открыть глаза Combichrist — Throat Full Of Glass