Бурная молодость

Настырный писк будильник прорвался в подсознание, заставив ТиДжей заворочаться. Она нащупала кнопку, отключила будильник, повернулась к мигающим большим зеленым цифрам. Девушка вздохнула, щелкнула ночником, слабо осветившим небольшую комнату. Она повернулась к мужчине рядом, тихо посапывавшему во сне и почувствовала, как ее охватила жалость. Ей так не хотелось нарушать его сон, но сегодня они и так позволили слишком много. День был выматывающий, после него полковник все, что смог – это мирно заснуть рядом с ТиДжей. Это случилось впервые за несколько месяцев их отношений. ТиДжей приподнялась на локте и смотрела на его лицо в тусклом свете ночника. Провела пальцами по его щеке, разгладила несколько морщинок у глаз, обвела контур губ, улыбнулась, когда он поморщился, медленно просыпаясь. Внутри разгоралась обида на себя и на него, на всю ситуацию в целом, но она быстро задавила в себе все, холодно напомнив, что сама шла на это. Ведь она знала, что он женат. Палец скользнул к мочке его левого уха, взгляд остановился на том, чего она раньше не замечала. ТиДжей всмотрелась внимательнее, коснулась кончиком пальца едва заметной дырочки в мочке. Янг заворочался, повернулся к ней, открыл глаза и прошептал: - Привет. - Привет, - улыбнулась она. - Мне не послышалось, будильник звенел? Тамара кивнула. Эверетт вздохнул с сожалением, погладил ее по щеке. Он вспомнил, почему старался никогда не засыпать в постели девушки – уходить от нее было тяжело. Полковник неохотно откинул одеяло в сторону, выбрался из постели. ТиДжей наблюдала за движениями Янга. Он быстро надел штаны, натянул носки, взял в руки футболку и куртку и тихо чертыхнулся. ТиДжей среагировала мгновенно: - Что такое? - Да карман на куртке отрывается. Только заметил. Надо будет пришить, утром. ТиДжей покачала головой, выбралась из постели и прошлепала босиком по полу, чтобы включить верхний свет. Эверетт внимательно следил за ней: - И что ты делаешь? - Хочу пришить карман, - Тамара пожала плечами, она уже достала из ящичка своей тумбочки коробку со швейными принадлежностями. - Тамара, не нужно, я сам, - попытался отказаться Янг. Но девушка уже протянула руку к куртке. - Это не дело, если ты будешь ходить с оторванным карманом, а пришивать ты будешь его долго. Помнишь пуговицу? Полковник почувствовал себя нерадивым мальчишкой при упоминании о том, как две недели проходил с оторванной пуговицей, опять же на злосчастном кармане. Он сдался, отдавая куртку Тамаре. Девушка забралась в кресло, сев по-турецки. Янг отвел глаза от ее обнаженных длинных ног, сверкающих белизной, чтобы не соблазняться. Но все-таки бросил взгляд туда, где край ее спальных шортиков заканчивался, открывая приятный изгиб бедра. Он надел футболку и сел на кровать. Его взгляд остановился на пальцах ТиДжей, которые ловко справлялись с ниткой и иголкой. - Тебя этому в медшколе научили? - Шить? Ну… нет, сначала дома. А в медшколе я отшлифовала это дело при помощи медицинской иглы и кетгута, - засмеялась Тамара. Она отвлеклась от своего занятия и спросила: - Эверетт, можно задать вопрос? Янг насторожился. Слишком хрупкой была легкость их отношений, слишком обманчивой. Эверетт знал об этом, понимал, что однажды все рассыплется вдребезги. Но предпочитал не думать об этом. Он боялся, что однажды ТиДжей заговорит о его семейной жизни, поймет, что так дальше нельзя, если уже этого не поняла, и уйдет. Последнее время Эверетт все больше страшился ее ухода. Но он все равно утвердительно кивнул на просьбу девушки. - Когда ты проколол ухо? Янг сначала почувствовал облегчение, потом удивление. - Откуда ты… - потом усмехнулся. – Внимательная. – Рука бессознательно потянулась к мочке уха. Он грустно улыбнулся: - Напоминание о бурной молодости. ТиДжей поморщилась. Она не любила, когда так или иначе он напоминал об их возрастной разнице. - Очень бурной? - Достаточно. - Разбивали витрины, обкидывали проезжающие машины яйцами и помидорами, прокалывали соседские шины? - И это тоже. У нас была весьма… веселая компания. – Эверетт не хотел углубляться в рассказ, но незаметно для самого себя разговорился. – Я ведь не первый военный в семье. Уже третье поколение. Моего отца часто переводили с базы на базу, и мы часто переезжали. История любой подобной семьи. Нигде не задерживались надолго, пару лет. Естественно, стоило с кем-то подружиться, как пора было уезжать, и я перестал идти на контакты со сверстниками. Просто ходил в школу, отбываловка. А потом мы переехали в Южную Каролину, отцу дали полковника и назначили командовать базой. Мы впервые оказались на юге, я впервые столкнулся с расовой дискриминацией. Отец сказал, что мы здесь надолго, я успею школу закончить, поэтому мне нужно обзаводиться своей жизнью. Но то, что предлагала мне школа, мне не нравилось. Мне было все равно, какого цвета кожа у моих друзей, главное, чтобы у нас интересы сходились. А они сходились, но не с теми, с кем, по идее, должны бы. - Возникли проблемы? - Да. В школе с поведением, что привело к ухудшению в учебе. В личной жизни с отцом, который считал, что я должен идти на поводу у общественности потому, что я, сын полковника, командира базы, отказывался дружить с детьми его подчиненных, элитой базы. В общем, это все было сложно и запутано для 16-летнего подростка, у которого и так характер был не лучшим, но тогда совсем испортился. - Прокол уха было бунтом против родителей? - И да, и нет. Да – мне хотелось достать отца, и это удалось. Нет – это была дань дружбе. У меня был друг, Тони. Мы проводили много времени вместе с ним и его друзьями. С ними и сводили с ума население нашего милого городка. А однажды решили сделать что-то такое… что бы нас объединило. ТиДжей рассмеялась: - Знакомо. Мы с подругой собирались сделать татуировки. - Да? - Да. - Не сделали? - Нет. Передумали. – ТиДжей помолчала, потом добавила: - Денег не хватило. - Мы тоже подумывали о татуировках. Но остановились на проколотых ушах. Куртка уже была давно подшита и лежала на коленях Тамары. Но разговор продолжался. ТиДжей уловила грусть в его голосе. Грусть отразилась и на лице полковника, когда перед его мысленным взором возникла давняя картинка их с Тони, выскочившим из салона и веселым хохотом распугивающих прохожих. - Эверетт? - Да? - С Тони что-то случилось? Эверетт вздохнул: - Да… после очередного бурного вечера у отца лопнуло терпение, и он запер меня дома. Если отец чего-то хотел, он это делал. И все попытки сбежать из заточения были бесполезны. В тот день я после школы вернулся домой. Ребята… угнали машину. Полиция их преследовала. Тони не справился с управлением и перевернулся, впечатался в дерево. Он погиб на месте, трое, кто с ним был, получили травмы разной степени тяжести. Тамара отложила в сторону куртку и перебралась на кровать, поближе к Эверетту. Она обняла его со спины, положила подбородок ему на плечо. Эверетт улыбнулся и погладил ее по руке. - Это случилось за три недели до окончания школы. После выпускного отец отправил меня в Вест-Пойнт. Ну, а дальше уже все случилось так, что я закончил его с отличием. Вошел во вкус, - грустно усмехнулся полковник. – Знаешь, я часто задумывался о том, как бы все могло случиться. Я ведь тоже мог оказаться в той машине и погибнуть. Или мог остановить Тони и тогда он бы остался жив. Пошел бы учиться на юриста. Он мечтал стать политиком и изменить все эти дурацкие законы, которые держали его. Мы оба мечтали изменить мир. Жаль, не получилось. ТиДжей поцеловала Эверетта в висок: - Ты не прав. Ты меняешь мир. - Не в лучшую сторону. - Почему ты продолжил службу? Ведь после определенного срока ты мог бы уйти. Но ты остался. И не надо говорить, что ты больше ничего не умеешь. Эверетт засмеялся: - Хорошо, не буду. Я остался потому, что считал, что действую во благо страны. Защищаю ее интересы, защищаю ее жителей. - Разве это не так? - Так. Хотя не всегда это соответствует понятиям моей чести, но… ты прав, я, наверное, достиг своей цели. - Мне жаль Тони, - ласково прошептала ТиДжей, поглаживая висок Эверетта. Он закрыл глаза, наслаждаясь нежностью ее прикосновений. - Не хочу уходить. ТиДжей подумала, о том, что она не хотела его отпускать, но вместо этого разжала руки и произнесла: - Тебе пора. Эверетт взял куртку, посмотрел на карман. Потом на Тамару: - Увидимся за завтраком, - потом нагнулся и поцеловал ее. – Спасибо за разговор.