Midnight

Но ночью на кухне она скинет туфли, А в душе её дымят раскалённые угли. Все окна потухли, и ночью на кухне Она плачет навзрыд, словно мир вот-вот рухнет.

      Лайя никогда не любила праздники. Ей нравились уютные вечера, горячий чай, осень, печь шоколадное печенье и много разговаривать.       Но иногда праздника избежать не получается, приходится наряжаться и веселиться. Или хотя бы делать вид. Делала вид она в последнее время очень часто, потому что праздников стало слишком много. Хотелось кинуть «стоп!», попросить жизнь замереть и дать ей насладиться непривычно тёплым ноябрём, много гулять по жёлто-багряному парку со стаканом горячего кофе, но девушка мчалась за своим бойфрендом, едва поспевая.       Очередной праздник — городской фестиваль — проходил в Чёрном замке на окраине Лэствилла. В замке, в котором сейчас жил Влад. И, пожалуй, он был последним, кого ей хотелось бы видеть. И не потому что Влад её обидел или сделал что-то не так, напротив, это она сгорала со стыда, чувствуя себя предательницей. Он любил её. Вернее, не совсем её, любил в ней Лале, встретив спустя шесть бесконечно долгих веков, а она предпочла другого, не того, кто так долго любил её душу.       Лайя думала об этом почти каждый день, стоило только остаться в одиночестве, грызла себя, стирала в порошок. Пожалуй, лишь вечные шутки Ноэ вырывали её из когтистых лап этого чёрного самобичевания. Но Ноэ сейчас не было рядом, он ушёл за едой минут двадцать назад, и Лайя одна стояла у стены, наблюдая, как Влад общается с гостями. То и дело отводила взгляд, но неизменно выхватывала его статную фигуру в толпе.       К вечеру на улице похолодало, начал накрапывать дождь, и праздник перетёк в отреставрированные залы замка. Лео и Сандру Лайя после этого так и не нашла, теперь и Влада упустила из виду, а Ноэ так и не появился. Поблизости крутился мэр со своей невестой, и, пожалуй, во всей этой кутерьме только их Лайя и могла считать знакомыми.       В помещении стало душно, и девушка поспешила выйти на балкон. Порыв холодного ветра откинул её волосы за спину, тело покрылось неприятными мурашками, а тень у ограды справа обернулась на звук шагов, принимая облик её знакомого. С тех пор, как она сделала свой выбор, они ни разу не поговорили, не считая дежурных, ничего не значивших фраз. Она испытывала стыд, он — боль.       Они разошлись после ритуала, став мгновенно чужими, занявшись своими жизнями и будничными делами. Их больше ничего не связывало.       Бежать назад в зал было бы глупо. Девушка подошла ближе, кивнула в знак приветствия, положила ладони на бетонный парапет.       Вихрь мыслей опять вернулся в её гудящую от громкой музыки и пары бокалов шампанского голову. Влад казался слишком сложным. Со своими этими бесконечными «уходи-вернись», «останься-оставь меня», но, главное, со своей многовековой любовью к Лале. Пожалуй, это было слишком — сражаться за внимание мужчины с призраком. Но почему же Лайя чувствовала себя так горько?       — Прости, — выдавила она из себя, не посмев повернуться.       Сердце застучало быстро-быстро. Его звуки, казалось, даже заглушали музыку и весёлые голоса в замке. Пальцы мелко дрожали, и Лайя поспешила прижать их к ограждению в попытке скрыть это.       Она давно должна была сказать ему «прости». В самом начале она дала надежду, а затем жестоко от него отвернулась и выбрала Ноэ. Но понял ли сейчас Влад? Возможно ли, что воспринял это как извинение за то, что она его сейчас потревожила?       — Всё в порядке. Ты не должна винить себя за чувства, которых не испытываешь, — но он понял. — Этого стоило ожидать, — голос спокойный, но точно не безразличный. — Я буду рад, если ты будешь счастлива, Лайя.       Осеннюю ночь наполнил его тяжёлый вздох, заставивший вздрогнуть и возненавидеть себя ещё сильнее.       — А что, если… — девушка запнулась. — А что, если я сделала неправильный выбор? Если я испытываю чувства, которые испытывать не должна? — она сама не понимала, что сейчас несла, однако слова вырвались вперёд взвешенных мыслей.       — Ты не должна сомневаться в своём выборе, — Влад подошёл ближе, но всё же не позволил себе вторгнуться в её личное пространство.       Лайя передёрнула плечами от очередного порыва ветра. Почему же ей не стало легче? Она-то думала, что, извинившись и получив прощение, отпустит ситуацию, вздохнёт спокойно и будет дальше жить свою жизнь с Ноэ. Но внутри была исключительно зияющая пустота, яма, темень, тянущая её внутрь, в свою глотку, чтобы проглотить, не подавившись.       Теперь было стыдно ещё и перед Ноэ. Потому что она чувствует к Владу то, что не должна. Потому что хочет сейчас разорвать расстояние, броситься к нему, обнимая крепко-крепко и вымаливая прощение. Потому что, в конце концов, она сомневается в своём выборе. Потому что такая, как она, не заслуживает ни одного из них.       Ноэ был… хорошим. С ним было весело и всегда интересно. Он ворвался в её жизнь, как ураган радости, разбрасывая по сторонам переживания и грусть. Он не грузил какими-то проблемами, с ним можно было не бояться рутины и уж точно ни в чём себе не отказывать. У него всё и всегда получалось по щелчку пальцев, в прямом смысле, с ним было легко. Почти всегда легко. Но спустя месяцы Лайя поняла, что эмоции утихают, страсть гаснет, а ей на смену не приходит другое, более глубокое чувство. Не приходит даже простая привязанность. Да, исчезни он в одночасье, она будет скучать, однако это скорее случится по привычке, потому что Ноэ всё это время был рядом.       — Может, пойдём внутрь? — снова заговорил Влад. — Ты дрожишь. А я не могу тебе помочь.       Лайя наконец посмотрела на него. Влад был без пиджака, как в начале праздника, и, видимо, имел в виду, что не может им поделиться. Девушка утвердительно кивнула, развернулась и первая спешно покинула балкон. Вскоре нашёлся Ноэ, который развеял её гнетущие мысли, подоспела Сандра, и всё стало веселее.       Фестиваль незаметно подошёл к концу. Гости покинули праздник под совсем разгулявшимся дождём, рабочие под чутким руководством организаторов загрузили необходимое в грузовики и также покинули территорию замка. Остались лишь пятеро то ли друзей, то ли просто знакомых, застывших в гостиной после прощания с последним работником.       Стихия разбушевалась. Дождь хлестал по окнам, ветер жутко завывал, и только зажжённый камин разбавлял мрачную атмосферу под каменными сводами.       — Вы можете остаться в замке, — Влад заговорил первым. — Мне кажется, не лучшая идея ехать в такую погоду.       — Я согласен, — Лео, неуютно поведя плечами, подошёл ближе к камину и протянул к огню ладони.       Блики тут же заплясали на его лице, рыжие волосы приобрели золотистый оттенок, и Лайя мимо воли улыбнулась, наблюдая за ним — таким тёплым и солнечным.       — Я, пожалуй, тоже, — Сандра устало опустилась в кресло. — Спасибо, — она мягко улыбнулась Владу, вытягивая вперёд уставшие за вечер ноги.       — Детка, мы можем просто переместиться, — Ноэ закинул руку на плечо Лайи и притянул девушку к себе.       — У меня дома мама и Милли, — Лайе было неуютно в его хватке сейчас, перед всеми, — не стоит.       — Конечно, — Ноэ демонстративно фыркнул, — я же недостаточно хорош для мамочки.       — Не начинай, — шикнула на него Лайя, готовая сгореть со стыда, а после провалиться сквозь землю.       Лео и Сандра удивлённо переглянулись, Влад смерил беса тяжёлым взглядом, сжал и разжал кулаки и спешно удалился, сообщив, что сейчас попросит подготовить комнаты. Повисло молчание, и Ноэ о чём-то пошутил, но Лайя его не слушала — освободилась из объятий и подошла к камину, встав рядом с Лео и поймав его ободряющую улыбку. Стало немного легче.       Лайя понимала недовольство Ноэ. Прошло столько времени, а она всё ещё не представила Ноэ семье в качестве своего молодого человека. Она и сама не могла понять, почему не впускает его в свою жизнь, ведь это было логичным и правильным. И Ноэ злился совершенно праведно.       Вскоре Мириам сообщила, что комнаты готовы, и гости разошлись.       Едва войдя в спальню, где провела до этого ни одну ночь, Лайя сбросила свои туфли. Здесь всё было по-прежнему. Прислонившись к стене, она проследила, как Ноэ сбросил свой пиджак на спинку кресла, а затем быстро и ловко расстегнул пуговицы на рубашке.       — Что с тобой, детка? — спросил он, глядя на растерянную девушку.       — Пожалуйста, не называй меня деткой, сто раз просила, — бросила Лайя чересчур резко, хотя совсем этого не хотела.       — Хорошо, дет… Лайя. Какая-то ты напряжённая, — Ноэ уселся на кровать и похлопал рядом: — Поработаем над этим?       — Устала, — девушка не шелохнулась. — Праздники выматывают меня больше, чем работа.       Лайе иногда хотелось простых человеческих радостей: почитать вместе, посмотреть кино, поговорить, потягивая чай. Да, Ноэ мог перенести их в любую точку света, показать Венецию и Вену, северное сияние и египетские пирамиды — и всё это без виз, самолётов и долгих часов в пути. Но он совершенно не хотел разделять людские радости, желая вечного праздника.       И это было здорово и прекрасно, потому что её обычные будни были зачастую скучными и тянулись бесконечно долго, как резина, а потом вдруг всё вокруг заполнил нескончаемый яркий и шумный карнавал. Только вот, погружаясь в этот новый, необычный, полный веселья мир, Лайя позабыла, что она не очень-то любит веселиться.       Закусив губу, Лайя смотрела на Ноэ. Он улёгся поперёк кровати, что-то насвистывал и болтал ногой в воздухе. Такой знакомый, ставший привычным и неотъемлемым, но не родным. Когда он её целовал, Лайя больше не закрывала глаза.       — Пойду в душ, — Лайя слишком резко оттолкнулась от стены и едва не упала, однако смогла удержать равновесие.       — Давай тебя принарядим, — Ноэ поднял вверх руку, щёлкнул пальцами, и в воздухе появилась чёрная шёлковая сорочка.       Лайя её поймала и вздохнула. В замке было прохладно, ещё и погода вносила неуюта, хотелось укутаться в старую фланелевую пижаму и укрыться двумя одеялами, но никак не надевать что-то настолько откровенное и холодное.       «Но лучше так, чем никак», — решила Лайя и ушла в ванную.       Пытаясь согреться под горячим душем, она опять думала про Влада. Хотелось биться головой о стену, только чтобы вытрясти эти дурацкие навязчивые мысли. И если раньше она постоянно размышляла больше о том, как сильно его обидела, то сегодня вспоминала, как близко они стояли на балконе. Достаточно было шага от одного из них, чтобы плечи соприкоснулись, но никто его не сделал.       — У тебя всё в порядке, детка?! — крикнул Ноэ из спальни. — Ты уже двадцать минут там.       Лайя скрежетнула зубами, закрыла кран и вскоре вернулась в комнату. Ноэ встретил её горящими глазами и лукавой усмешкой, жадно наблюдая, как при каждом шаге бессмысленная одежда оголяет женское тело.       — Спокойной ночи! — Лайя юркнула под одеяло, чмокнула растерявшегося беса в щёку и, повернувшись к нему спиной, опустила голову на подушку, закрывая глаза.       Ноэ что-то пробубнил, немного поворочался и наконец уснул. А вот Лайе не спалось. Понимая, что царства Морфея ей не видать, она села и сжала пальцами виски. Ноэ сопел, развалившись больше чем на половину кровати, Лайя на него посмотрела, вздохнула и опустила ступни на холодный пол, вздрогнув от перепада температур.       Она решила попытаться спастись от бессонницы чаем. Девушка глянула на своё платье, влезать в которое не было никакого желания, а затем на совершенно бесстыжую сорочку, наколдованную Ноэ. Так она тоже пойти не могла. Лайя взяла с кресла ровно сложенный плед, укуталась в него, обула туфли, недовольно поморщившись, потому что те оказались до ужаса неудобными, а ноги ещё не успели отдохнуть.       Выглядела она крайне комично, но всё же вышла за дверь, осторожно её прикрыв, и направилась по тёмному коридору к лестнице. Идя на цыпочках, чтобы не перебудить гостей замка, она спустилась на первый этаж, миновала холл и вошла на кухню. Свет там почему-то не выключили, Лайя прошла к плите, но вдруг ощутила себя жутко неловко от осознания, что придётся здесь хозяйничать.       Подхватив вместо чайника стакан, Лайя набрала воды и уселась за стойку, подперев рукой подбородок. Она скинула с ног неудобные туфли, блаженно выдохнув, и, делая маленькие глотки воды, стучала пальцами по деревянной столешнице, выбивая ритм не то какой-то песни, не то подстраиваясь под шелест дождевых капель, а слёзы от беспомощности и злости на саму себя покатились по щекам.       — Не спится? — раздалось за спиной, заставляя вздрогнуть. — Извини, не хотел напугать. Попьёшь со мной чаю?       Лайя одним взмахом стёрла солёные дорожки, обернулась и кивнула. Влад быстро и уверенно шёл от двери в её сторону. На нём вместо костюма были серые брюки и чёрная футболка, которая облегала широкие плечи, грудь, руки, подчёркивала мышцы. Лайя поняла, что смотрит слишком долго, и отвернулась, уткнувшись в полупустой стакан.       «Что же ты не уедешь в свою Румынию?» — задала себе вопрос Лайя, оторвавшись от изучения воды. Теперь она смотрела на его спину, а Влад в это время открыл небольшой пакетик, выпуская в кухню аромат трав, и насыпал в чайник заварку. В тишине он достал две чашки, поставил их перед девушкой и вернулся к плите. Вода как раз вскипела, Влад наполнил ею чайник и вскоре сел напротив Лайи.       Девушка обхватила ладонями пустую чашку и смотрела, как в прозрачном чайнике оседают чаинки, прекращая свой задорный танец, а вода за стеклом с каждой секундой становится всё темнее.       Влад тоже молчал, иногда смотрел на неё, но неизменно отводил свой взгляд в сторону. Он в очередной раз тронул чайник, проверяя, достаточно ли тот остыл, разлил по чашкам напиток и притянул свою ближе.       Тишина не тяготила. Лайя чувствовала себя в ней спокойно и уютно, хотя в голове в противовес этому спокойствию и умиротворению бушевал ураган из мыслей.       «Нужно расстаться с Ноэ!» — эта была самой яркой и, как казалось Лайе, правильной. Потому что она его не любит, потому что это нечестно, неправильно. Потому что она сомневается, потому что она не достойна его хорошего отношения и чувств. Потому что сейчас она сидит на кухне напротив Влада и больше всего на свете желает дотронуться до его руки, расположенной так близко, пусть и не знает даже, зачем.       — На следующей неделе я возвращаюсь в Румынию, — наконец заговорил Влад.       — А… — Лайя была настолько огорошена этой новостью, будто сама не хотела этого несколько минут назад. — Но почему?       — Моё участие здесь больше не нужно. К тому же в Румынии есть дела.       — Сандра тоже собралась уезжать… — вздохнув, Лайя провела пальцем по столешнице и замерла в паре миллиметров от руки Влада.       — Здесь останется Лео. И Ноэ…       «И Ноэ…» — Лайя поджала губы.       От горячего напитка быстро стало жарко, Лайя сама не заметила, как приспустила плед, и в какой-то момент поняла, что мужчина напротив смотрит на неё слишком внимательно и… откровенно? Она запоздало ощутила, что лямки сорочки съехали вниз по плечам, оставалось совсем немного, чтобы оголилась грудь, а его на первый взгляд ледяные глаза, казалось, могли сжечь эту ткань к чёртовой матери.       — Прости! — выпалили они одновременно.       Влад отвернулся, Лайя опять укрылась пледом по самую шею.       «Вот дерьмо», — девушка закусила губу, осознавая, насколько ей понравился его взгляд.       — Я, наверное, пойду спать, — Лайя неловко соскочила с барного табурета, неприятно поморщившись, когда коснулась босыми ногами пола, и взяла полупустую чашку, но Влад легонько сжал её запястье, останавливая.       — Я сам уберу.       Лайя затаила дыхание, наблюдая, как он поднимается со своего места, как подходит ближе. Но вместо чашки он обхватил её лицо, притянул к себе, накрывая губы самым нежным поцелуем на свете. И она, вместо того, чтобы оттолкнуть, прильнула ближе, сжала дрожащими пальцами ткань футболки на груди, ответила его губам, закрыла глаза.       Но главный страх всё же вышел на авансцену. Лайя отшатнулась от мужчины, будто обжигаясь, резко втянула воздух, глядя на него почти с ужасом, осознавая, что только что сделала. Его ладони всё ещё лежали на её щеках. Но страх уже заполнил все её мысли осознанием того, что она просто чья-то копия и замена.       — Влад, я не Лале, — прошептала девушка.       — Я знаю, что ты не Лале, Лайя. В тебе и нет ничего от неё, кроме внешности, — он говорил тихо, но уверенно. — При чём здесь это сейчас?       — Притом, что ты до сих пор её любишь, — в голосе явно были слышны слёзы, в горле стоял ком бессилия и отчаяния.       — С чего ты взяла? — ещё один поцелуй, только более чувственный, жаркий, откровенный, как попытка доказать, в ком он сейчас действительно нуждается.       — Это неправильно, — Лайя нашла в себе силы остановиться, пыталась слушать своё сознание, хотя тело отчаянно рвалось в объятия мужчины в одном шаге от неё.       Они смотрели друг на друга, замерев. Не в силах разойтись, но и не имея права коснуться. Плед предательски заскользил по плечам девушки вниз, но Влад его поймал и запахнул, не позволяя себе увидеть её обнажённое, самое желанное тело.       — Прости, — снова выпалили они одновременно. Лайя развернулась и выбежала из кухни, оставляя в воздухе только недосказанность и горький осадок недостатка в прикосновениях.       — Лайя, ты забыла туфли! — крикнул Влад, поднимая с пола белые лодочки, однако девушка его не слышала, быстро поднимаясь по лестнице.       Он вышел в холл, прижимая туфли к груди, и проследил, как беглянка скрылась за поворотом на втором этаже. Тяжело вздохнув, он медленно направился в сторону своей спальни, надеясь, что хотя бы сегодня Лайя Бёрнелл его пощадит и не будет сниться всю ночь.