На её страницах

1997 год Фрэнси не рисковала своей жизнью и доверием двух довольно странных слизеринцев, поэтому ждала момента, когда сможет спокойно переговорить с ними двумя, в частности с Перксом, ведь именно он был инициатором этого спектакля, в котором на удивление сыграл свою роль и Драко. Вокруг этого дома стоял защитный барьер, скорее всего Людвиг использовал не только Сальвио Гексиа, но отражающее заклятье Протего Максима, поэтому кроме него и Драко ей не кого ждать у себя. Они не посещали её два дня, и уже шёл вечер третьего. Каликс грызла локти от злости и раздражения. Успокаивало то, что дома никто не знал о том, где она сейчас, ведь Людвиг обещал её подменить. Фрэнсис не так долго была знакома с этим чудаком, но его она считала другом. Пуффендуйцы легко привязываются к людям, в конце концов, вовлекая их в ряды близких. Всё бывают настолько запущенно, что многих начинают считать своей семьей. Фрэнсис не желала симпатии к себе от Перкса, но девушку тронуло желание слизеринца защитить её. Ради того, чтобы отдалить Каликс от переворота в мире магии, парень пошёл на крайние меры, чем привлек внимание пожирателей смерти. Людвиг своими действиями защитил мистера и миссис Каликс. Иначе бы они никогда не покинули Англию, оставаясь преданными власти, ещё не до конца свергнутой Тёмным Лордом. В сложившейся ситуации конечно были свои плюсы, но и минусов было не мало. Фрэнсис не могла колдовать без своей палочки, поэтому все эти два дня она жила в роли обычного маггла, только совсем не самостоятельного и очень глупого. Обедом прошлого дня Каликс захотела попробовать приготовить себе что-нибудь, хотя бы банальный омлет, но чуть не спалила дом. Больше к плите девушка не приближалась. Хотя к ней каждое утро, обед и ужин приходил эльф с подносом еды, Фрэнси считала обязательным хотя бы раз в жизни сделать себе что-нибудь самой…но не получилось. Ей было бы интересно посмотреть, как готовят оба слизеринца и сравнить их кулинарные способности, но Драко слишком сильно был Малфоем, а Людвиг, не смотря на свою чудаковатость не переставал быть последователем Салазара. Иногда девушка представляла в своей голове слишком странные сцены с их участием…будто они оба близки словно братья. Малфой и Перкс внешне были очень похожи, как и некоторые черты их характера. Драко всегда был умён и амбициозен, этим же мог похвастаться Людвиг. Только Драко был приверженцем чистокровной доктрины, когда Перкса это практически не волновало, он относился ко всем так, как считал нужным сам. Фрэнсис до сих пор помнила тот день, когда ночной кошмар Снейпа подошёл к их столу, не боясь осуждения со стороны своего факультета, позвал её в Хогсмид и даже под конец легко поклонился пуффендуйцам. Он отличался от остальных. Заварив шестую чашку чая за день, Фрэнси села на стул и пододвинула ближе к себе лимонник, который утром принёс эльф. Это заточение её уже утомило, тем более книги, которые ей принесли не вызывали в ней никакого интереса, поэтому единственным развлечением пуффендуйки было — заваривать чай. Так же как и единственным развлечением, это было единственным, что она умела. Когда девушка преподнесла кружку с горячим чаем к губам, в коридоре послышался странный шум, будто что-то упало. Она сразу выбежала из кухни, примерно догадываясь кто же источник шума. Это был Людвиг Перкс. Парень использовал портал, чтобы добраться сюда и сейчас приходил в себя. В его руках был горшок с мандрагорой. — Зачем ты её принес? — это было первым, что она спросила его, когда он пришел. — Она будет защищать тебя, пока меня не будет рядом. — тяжело дыша объяснил парень. Николас наконец-то выпрямился, хрустнул спину и погладил свою растрёпанную макушку, а потом радостно улыбнулся девушке. — Это молодое растение, поэтому плач не смертелен, но ты обязательно вырасти её! — Ты желаешь мне участи Венизии Крикерли? — большими глазами смотря на своего паслёнового «защитника», жалобным голосом спросила Фрэнси. — Да и можешь зелье из мандрагоры сварить, мне ещё принести? — парень засмеялся, гордо приподняв подбородок. — У профессора Стебль их полно! — он проигнорировал вопрос девушки, сделав вид, что не слышал или не понял её вопроса. — Ты был в Хогвартсе? — испуганно воскликнула девушка, прикрыв рот ладонью. — Но как? Его ведь охраняют дементоры! Там полно пожирателей, они разве не заметили тебя? — она не прекращала задавать вопросов, идя следом за Людвигом, который направлялся в кухню. — Что ты там делал? Крал мандрагору? Ты в правду псих? Я понять тебя не могу. — последнее предложение она пробубнила себе под нос. — Послушай, я знаю, что могу нравиться тебе, но не надо рисковать своей жизнью ради меня! Николас с громким стуком поставил горшок на стол, от чего кружка с чаем упала и горячая жидкость разлилась по всему столу и под. Парень резко развернулся к ней лицом, схватил за плечи, и опустил голову, чтобы их глаза были прямо напротив друг друга. — Я готов каждый день рисковать своей жизнью, чтобы сохранить твою. Фрэнсис показалось, что он шутит, но Перкс говорил вполне серьезно, да и не единый мускул на лице парня не дрогнул. — Н-но мне этого не надо. — уже тише проговорила пуффендуйка, чувствуя как краснеют её щёки и шея. Она опустила глаза и прикусила губу, чтобы сдержать улыбку. Впервые за этот тяжелей год, ей так сильно хотелось засмеяться. Похлопав девушку по плечу, Николас отстранился. — Жожо! — громко крикнул он. — Да, молодой господин. — в комнате появился эльф, который все это время таскал ей еду. Теперь пуффендуйка знает, как его зовут. Странно, почему раньше она не интересовалась его именем. — Принеси перчатки, копалку, наушники, горшок по больше этого… — указав на стол, попросил Николас. — и принадлежности для заваривания зелья. Снова взглянув на юную мать, он добавил: — Хорошо поработай, пока я несу тебе ещё мандрагоры. — подмигнув ей, «Людвиг», воспользовавшись порталом, исчез. Каликс так и стояла минут пять в кухне, не моргая, пока домовой эльф Жожо не появился снова со всеми необходимыми принадлежностями. Тогда она и решила, что хватит скучать. Метаясь по небольшому дому, девушка заглядывала в каждый угол, чтобы понять, где бы ей устроить себе рабочее место для выращивания мандрагоры. В её распоряжение была маленькая кухня, зал, спальня и ванна. Она остановилась на кухне. Открыв окно, девушка переставила горшок со стола на широкий подоконник, чтобы лучи света и свежий воздух проникали в дом. Принадлежности для выращивания мандрагоры, девушка расставила по верхним полкам, а кастрюли, травы и флаконы по нижним. Прищурившись, Фрэнсис поглядывала на мандрагору и пыталась понять, чего не хватает. Слишком одиноко она смотрелась одна на этом подоконнике. — Что-то не так! — разочарованно воскликнула девушка, расставив руки по бокам. — Что именно? — раздался знакомый голос прямо над ухом, заставив её удивлено ахнуть. Он стоял слишком близко, и почему она раньше не заметила чужого присутствия рядом с собой?! — Малфой. — выдохнула Фрэнсис развернувшись к нему лицом. Ей пришлось задрать голову, чтобы посмотреть на него. Девушка ужаснулась, когда встретилась с большими красными глазами слизеринца. — Ты ужасно выглядишь, что с тобой? Он высокий, худой, бледный и уставший неожиданно появился в этом доме, заставив её врасплох больше не своим появлением, а состоянием. Малфой выглядел ещё хуже чем в прошлый раз. Этот парень сошёл бы за инфернала больше, чем за здорового волшебника. Он отвернулся, когда услышал её вопрос, устало потерев итак красные глаза. Малфой будто сам не понимал что тут делает. На самом деле Драко не хотел трансгрессировать в убежище Каликс, просто почему-то в самый последний момент в его голову пришла она и этот маленький одинокий дом. Парень не мог находиться в своём поместье, которое скорее было тюрьмой для него. В мрачном и тревожном Малфой-мэноре он медленно сходил с сума. Каждый день Драко просыпался в липком поту, принимал холодный душ, часами стоял у порога своей комнаты, наконец-то спускался в логово змей, вежливо приветствовал свой ночной кошмар, садился за один с ним стол и глотал еду, которая всегда застревала в горле, как и ужас, через который он проходил. Ему было больно смотреть на отца и мать, дрожащих каждый раз, когда Тёмный Лорд заговаривал на своём змеином и шипящем языке, когда проводил присутствующих внимательным взглядом, когда растягивал свои тонкие синие губы в хитрой улыбке. Малфой терпел каждый взмах его палочки. Он не выбирал быть Пожирателем Смерти, не выбирал той доли, которой был одарён судьбой. Не решением Драко было опустив глаза, слушать смертельные, может даже последние крики волшебников, не угодивших ему. Слизеринцу не было покоя ни в доме, ни на улице, ни в школе, и даже на едине. Его левая рука пульсировала и болела даже когда он их не звал к себе. Это жжение преследовало его. Драко страдал от фантомной боли, и постоянно сходил с сума от страха быть пойманном на мыслях, которые не должны были появляться в его голове. А теперь парень боялся, что Лорд или Пожиратели Смерти узнают ещё один секрет, секрет из будущего, и окончательно сломают его. Ему было плохо, и сначала Малфой пытался притупить все свои чувства, но они всегда…выходили наружу. А Фрэнсис смотрела на него так, будто хотела помочь, будто она волновалась… Её светло-карие глаза казались излучали добро и искренность, что он думал, было бы хорошо просто утопиться в них. Может быть тогда наконец-то наступило бы умиротворение. Но Драко поступил иначе. Он приблизился к ней, медленно и как-то даже нехотя, а потом наклонившись, опустил свою наполненную переживаниями голову ей на плечо. Каликс пахло сладко-кисло…ванилью и лимоном, а ему так нравился этот запах, что он не мог перестать вдыхать его, зарываясь носом в тонкую женскую шею. Драко не ожидал от Фрэнсис ничего, но пуффендуйка смело его обняла за талию, прижавшись щекой к мужской груди, где спрятавшись за рёбрами, болезненно сжималось и разжималось окровавленное сердце. Улыбка…скромная даже, немного странная для Малфоя, выступила на его лице. И в какой-то момент, спустя пару рваных вдохов злотовласой Каликс, на глазах слизеринца появились горячие солёные капли, вскоре упавшие ей на ключицы. Он не стал обнимать её в ответ, но это Каликс и не нужно было, девушка поняла из без этого, что Драко благодарен. Фрэнсис сильнее сцепила руки за чужой широкой спиной, чтобы не отпускать его, чтобы Малфой вдруг не вздумал сбегать от неё. Она была взволнованна и тронута поступком Драко так же сильно, как опьянена запахом его тела, дрожавшего в её объятиях. — Давай выращивать мандрагору вместе. — краснея до кончиков ушей, предложила Каликс, когда её кожа высохла от его горячих слёз. Он аккуратно отстранился от девушки, удивленно глядя на пуффендуйку сверху вниз. Это не то, что Драко ожидал от неё услышать после того, как раскрыл свою слабость. Она не задавала ему больше никаких провокационных вопросов, а просто вела себя не принуждённо и расслаблено, от чего слизеринец был благодарен ей ещё больше. Между ними не было никакой неловкости. Фрэнсис снова потянула ладонь к Драко, дотронувшись тёплыми пальцами до изгиба его шеи. Она начала медленно поглаживать этот участок, следя за движением своих пальцев. В это время Малфой смотрел лишь на её пушистые ресницы, на нос с не заметной горбинкой, на розовые губы, растянувшиеся в неширокую улыбку. — Я буду ждать тебя столько, сколько понадобится, чтобы пересадить мандрагору в другой горшок. — нервно хихикнула она. Для Фрэнси эти слова были своеобразным признанием в любви, которое Драко мог не сразу расшифровать, поэтому она не с терпением, но явным понимаем, ждала ответа, каким бы в конце концов он не был. — Когда я постараюсь не заставить тебя долго ждать и разделить с тобой её смертельный плач. — стараясь говорить как можно серьезней, ответил ей Малфой. Фрэнси вздрогнула, и убрала пальцы с его шеи, чтобы потом схватить парня за ворот рубашки и потянуть на себя. — Ты только что принял мои чувства, Драко. — взволнованно прошептала Каликс, неловко впечатавшись губами в губы парня. Она заранее закрыла глаза для поцелуя, поэтому не могла видеть Малфоя. В таком положение они и стояли целую минуту, перед чем девушка добавила: — Было больно, так должно быть? — хоть её брови нахмурились, веки оставались прикрытыми. Драко хрипло засмеялся ей прямо в губы, перед чем скользнуть губами вниз по подбородку и запечатать там быстрый поцелуй. — Нет.