На её страницах

1997 год Они расписались. Пальцы Фрэнсис дрожали, когда она брала в руки перо. Она не могла поверить, что теперь она не Фрэнсис Каликс, а Фрэнсис Малфой. Драко сделал её своей. Он сделал это, не смотря на то, что знает её совсем недолго. Почему? Почему Малфой возжелал сделать такую как она, своей супругой? Он просил довериться ему. Зачем? Зачем ему это нужно? Что она может ему дать, кроме любви? Ни-чего-го. За спиной Фрэнсис нет ничего, что могло понадобиться Малфою, у него уже было всё: статус, деньги и родословная. Она могла играть роль верной и любящей жены, но не больше. Фрэнсис боялась, что этого ему будет мало. Раньше девушка была уверена в себе, считала, что её любви хватит на двоих… Теперь в её голове возникали всякие сомнения на счёт будущего. Неужели совместная жизнь с любимым человеком, могла так пугать? Она никогда не думала, что ей будет так страшно. Фрэнсис не хотела, чтобы Драко когда-либо узнал, о том, какие мысли ей приходили в голову после росписи. Она стыдилась этого. Желчь застряла у неё в горле, когда она опустила взгляд на свои дрожащие пальцы. В голове было слишком много мыслей, и ей было трудно остановиться на чем-то одном. Она задавалась вопросом как себя вести, что делать, когда сообщить родителям и друзьям или сообщать ли вообще?! Драко взял жену под руку, но ей стало ещё хуже. Он чувствовал её панику и посмотрел на неё таким взглядом, что ей было легче свалиться в обморок, чем просто ему улыбнуться. Была ли это жалость и вина? — Доверься мне. — прошептал он, крепче сжав маленькую ладошку супруги. — Если ты спокойна и счастлива, то и я тоже. Теперь мы плывем по одному течению. Куда занесет тебя, там буду и я… — он не договорил. Драко выглядел так, будто ему было тяжело продолжать этот разговор. — А…куда занесет тебя, то и… — ломанным голосом, еле как из-за волнения проговорила девушка. — то и меня тоже. — Фрэнсис старалась говорить твёрдо, но она не была уверена что у неё получилось. Пуффендуйка не понимала, как так быстро могло поменяться их настроение. Совсем недавно они были такими счастливыми, а сейчас на их лицах не осталось ни тени радости. Прошло не так много времени с маленькой и уютной церемонии. Фрэнсис исподлобья взглянула на своего мужа и ещё больше растерялась. Она впервые за всё то время заметила, что у Малфоя не здоровый цвет лица, и бледные губы. Ей ужасно захотелось его обнять. Она отпустила чужую ладонь, чтобы потом обнять его и положить свою голову ему на грудь. — Я люблю тебя. — еле слышным голосом, призналась девушка. Не сразу, но Драко обнял её в ответ, осторожно положив свои ладони ей на поясницу. — С днём рождения, Фрэнсис Малфой. — то, как он сделал акцент на её фамилии, заставило что-то внутри девушки совершить опасный кульбит. Это было так непривычно слышать, пускай, будучи влюбленной в Драко, она не раз примеряла его фамилию на себе. Малфой не сказал, что любит её, но Фрэнсис старалась не слишком расстраиваться на этот счёт. Она надеялась и верила в то, что Драко дорожит ею и когда-нибудь скажет заветные три слова, которые искренне вылетали из её уст, словно печальная музыка для его ушей. Все четверо отправились на башню замка, где по просьбой Фрэнсис, Карл достал её пирог. Вид, конечно был не очень презентабельным, но на вкус, по словам близнецов и Драко, всё как раз было наоборот. Они даже не оставили ей немного пирога, и слопали всё. Пуффендуйка не очень расстроилась, ведь готовила его не для себя, а для них. Фрэнсис скромно улыбалась, довольная собой, и была настолько счастлива, что даже не заметила, как Николас тайком достал из мешка с медикаментами целебный элексир, и передал его Малфою с братом, чтобы они избавились от боли в животе и привкуса гари во рту. — Фрэнси, сейчас мы сделаем ещё один переход, но не домой. — предупредил девушку Карл. — И собо… — Ник оттолкнул его от неё, и встал на место брата, изобразив на лице широкую улыбку. — Что ты делаешь? Не толкайся! — Поздравляю. — Каликс завалился на Фрэнсис и Драко с объятиями. — Крепкой и долгой вам семейной жизни. Карл остался стоять за их спинами, с раскрытым от удивления ртом, наблюдая, как его брат обнимает маму и папу, будто искренне рад их браку. Ему самому стоило поступить точно также, ведь в душе он надеялся, что брак между Фрэнсис и Драко посодействует её будущему счастью и благополучию. Но в груди Карла с самого детства росла ненависть и обида, которая всегда призывала его сделать больно хотя бы словом отцу. Он удивлялся, как быстро Николас забыл сколько плохого им пришлось пережить из-за родителей. Карл, будучи старшим братом, обязан был поддержать Ника, только воспоминания о пережитом, не давали ему ясно мыслить. Он не мог забыть этого, и жить настоящим. Эгоистично?! Да. Но кто его будет винить в этом? Они с Николасом прошли через многое, и не заслуживали порицания, чтобы не натворили. По крайней мере, так считал сам Карл. Только в итоге, на смотря на детскую обиду, старший Каликс заметил кардинальные изменения в поведение брата, и в какую именно сторону они были направлены. Ник изменился, научился искренне радоваться, веселиться и жить одним днём. Встречи с Драко перестали приносить ему боль. Чёрт, да он сблизился с ним, и стал отцу близким другом. Карл ревновал своего близнеца, но эта глупая ревность никогда бы не заставила сделать Николаса несчастным, каким он был прежде. Он старался понять брата и поладить с Малфоем, ради него и Фрэнсис. То, как сильно изменился его брат, наводило на мысль, что они ещё смогут стать счастливыми. По крайней мере, Ник выглядел обычным здоровым волшебником, рядом с мамой и папой. — Поздравляю. — твёрдым и казалось, искренним голосом, произнес Карл. Он протянул руку, и Драко тут же пожал её, крепко, передавая всю свою признательность этим действием. В тот день, когда Карл встретил Драко на границе Англии и Франции, Малфой обещал ему поддерживать и защищать Фрэнсис. Каликс не знал, верить ли ему или нет, и травма детства не давала ясно мыслить, но ради Николаса и мамы, которая слишком сильно любила его, он дал шанс Драко. Отец решил узаконить свои отношения с Фрэнсис, тем самым навсегда связав себя с ней. Он думал, что это поможет сохранить их любовь и уважение в будущем, тем самым избежать проблем. Карл видел, что Фрэнсис небезразлична ему, поэтому и допустил мысль, что идея Драко хороша. Им оставалось только сыграть свадьбу, и держать Фрэнсис подальше от Англии. Но это было слишком легко. Карл чувствовал, что они упустили с виду важную деталь. И смотря на довольных молодожёнов и брата, Каликс больше убеждался в этом. Беда всегда приходит, когда её не ждут. — Будут вопросы, не стесняйтесь задавать. — выбросив из головы уж слишком настойчивые мысли, неожиданно для себя посоветовал Карл юной паре. — Какого характера? — положив свою ладонь на талию Фрэнсис, не скрывая насмешки, поинтересовался Драко. — Женатому мужчине советы холостяка не к чему. А вот тебе я могу дать. — Я старше. — напомнил ему Каликс. — А я опытнее. — улыбка на лице Малфоя не сходила, так сильно ему нравилось дразнить Карла. — Возраст здесь особой роли не играет. Николас взял под руку брата, и чтобы тот не успел ничего сказать, использовал портал в виде обычной зубной щётки, которая лежала у него в кармане, и переместился. Фрэнсис подняла взгляд прищуренных глаз на Драко, и с удивлением заметила, что он оживился, и она его лице появилась добродушная ухмылка. Ей казалось, что в нём проснулся азарт. Малфой хмыкнул, и достал из кармана пиджака монету, предварительно произнеся: «Портус», исчез в пространстве вместе со своей женой. Ощущение при перемещение у всех четверых были неприятными, но Фрэнсис отходила от этого дольше всех. Её тошнило первые две минуты, а потом вовсе вырвало. Драко пришлось использовать, после случившегося, заклинания очистки вещей. Николас откуда-то достал успокаивающее зелье, и вскоре ей стало лучше, но все трое присматривали за ней, как за маленьким ребёнком, контролируя каждый шаг. — Я в порядке. — сгорая от стыда, уверяла их она, но неловкие просьбы девушки не волноваться, не заставили их меньше оглядываться на неё, чтобы убедиться в этом самим. — Ник, верни ей палочку. — попросил брата Карл, неожиданно вспомнив о своем обещание. Николас кивнул, доставая волшебную палочку матери из рукава своей мантии. Он с лёгкой улыбкой на лице, вернул её. Фрэнсис ответила ему ещё более яркой улыбкой. Близнецы скорее всего думали, что пуффендуйка держит обиду на них, и пускай она на самом деле, не очень была довольно тем, что у неё отобрали важный магический предмет, зла на них та не держала. — Я не очень расстроилась отсутствием палочки. Иначе я бы не ощущала себя магглом последние несколько дней. Это было так интересно! — призналась девушка. — Вообще, вы помогли моей семье покинуть Англию, что они может никогда бы не решились сделать. И вы помогаете мне сейчас. Спасибо. — почти минуту Фрэнсис завороженна смотрела на палочку в своих руках, перед чем произнести заклинание «люмос». — Но мне, конечно, было немного сложно без неё. Не смотря на то, что несколько волшебных палочек освещали пространство вокруг, очертание комнаты, в которой они находились, яснее не были. — Где мы? — прижавшись к Малфою, спросила Фрэнсис. — Зачем мы здесь? — она замирала, когда её глаза натыкались на силуэты гигантских статуй, освещаемые тусклым светом их палочек. Николас ловил каждое изменение в выражение лица своей матери. «Зачем они здесь?» Каликс был бы рад ответить. Он помнил изящные статуэтки в комнате своей матери, помнил, как дедушка Алекс сидел напротив кровати дочери и читал древние легенды Египта. Бабушка Анна рассказывала, как сильно Фрэнсис любила слушать их в детстве. Семья Уизли, узнав о стремление девочки оказаться в Египте, выказали желание исполнить её мечту, так как собирались отправиться в семейное путешествие, но юная волшебница заболела драконьей оспой. Каликс покрылась зелено-фиолетовой сыпью и чихала искрами, вылетающими из ноздрей, что у неё самой пропало желание путешествовать в таком состоянии. Братья хотели исполнить мечту матери, за этим они и здесь. — В пирамиде Хеопса. — послышалось откуда-то сверху, заставив всех четверых напрячься. Фрэнсис поёжилась, потому-что в комнате стало заметно прохладнее. — Кто они? — чей-то женский голос отозвался прямо возле уха Николаса, заставив его сильнее сжать волшебную палочку. — Туристы. — сердито ответили с потолка. — Но отец, они нас слышат, смотри как эта девчонка дрожит. — призрачный палец незнакомки прошел сквозь грудь Николаса и указал прямо на Фрэнсис. — Как нам с ними поступить? — Мы в пирамиде Хеопса? — наконец-то дошло до светловолосой волшебницы. — Мы в Египте? — она перешла на писк. — Мерлинова борода, подождите, если мы в пирамиде Хеопса…то эти голоса…неужели… — Долго думала. — хихикнул женский голос. — Люди десятилетиями беспокоят царя Хеопса и принцессу Нефертиабет, даже не предполагая, что мы здесь, веками скитаясь по пирамиде, всё видим и слышим. — женщина закатила глаза и сложила худые руки на груди. Карл магией зажёг факела в помещении, негодуя на себя, что раньше не заметил, и не подумал о них, а после поднял взгляд на потолок, где как раз над их головами, маячил сам царь Египта Хеопс. Это был надменный мужчина средних лет с бронзовой кожей, большими черными глазами и полными губам. Прикрывала лысину на голове Хеопса, а по-другому Хнум-Хуфу, высокий цилиндрический головой убор. Николас, большой любитель истории, и ему было немного известно о нём. Хеопс был не раз женат, имел много детей, и отличался целеустремленностью. Египетский царь опустошил всю свою казну, чтобы построить эту гробницу, но этого ему не хватило, и поэтому он был «вынужден» приказать своей дочери заработать на камни древнейшей профессией. «Без денег не возращайся!», — сказал тот своей дочери. Она выбрала себе публичный дом, заселилась в лучшую комнату, прихватив из дворца лишь одну служанку, которая после каждого клиента поправляла ей макияж. Сейчас Нефертиабет стояла за его спиной, да и непозволительно близко, охлаждая воздух вокруг себя. Ему бы не хотелось, чтобы Фрэнсис когда-нибудь прочла в каком-нибудь сборнике легенд Древнего Египта о Хнум-Хуфе, о его эгоистичных поступках, и о его послушной дочери, которая, как ему казалось, сама с удовольствием зарабатывала, беря за раз по камню для пирамиды. Она, несомненно, желала оставить свой отпечаток в истории. Николас с Карлом никогда бы не подумали, что встретят призрака Хеопса и его дочери. — Почему ваши души…то есть, вы призраки…скитальцы? — Фрэнсис перебила его мыслительный процесс, очередным вопросом. — Как так получилось? — не унималась она. Пуффендуйка могла сойти за сумасшедшую, так как её поглотил безумный интерес, и сдерживать себя от удивленных охов и ахов, практически не получалось. — Не тактично спрашивать об этом! — воскликнул призрак Хеопса, спустившись с высокого потолка вниз. — Прочь из моей гробницы, нарушители! — Отец, только посмотри на их горящие от восхищения глаза. — женский призрак покрутился вокруг Карла и Николаса, соблазнительно улыбаясь каждому. — Правда ведь? — спросила она у второго, наклонившись к его уху. Николас отшатнулся, удерживая на лице пофигистическое выражение лица. Внимание принцессы Нефертиабет ему не льстило, как и желание ощущать за своей спиной её холодное дыхание. Но она донимала его больше остальных. — Представьтесь, волшебники. — снова подлетев к нему, чарующим голосом, попросила она. Карл проглотил смешок, глядя на брата, который старался держать себя в руках и не подать вида, что его что-то не устраивает. Это же был призрак принцессы Нефертиабет, которая могла помочь им найти выход из пирамиды и встретить рассвет сидя на горячем песке. — Мы прибыли из Англии. — начал объяснять Драко, ровным и спокойным голосом. — Моя жена интересуется легендами Египта с детского возраста, поэтому я решил привести её в самую большую и красивую пирамиду Хеопса. — Опустив взгляд на супругу, внимательно прислушивающуюся к каждому его слову, Малфой не сдержался и погладил её по обнажённому плечу. Кожа Фрэнсис была гладкой и мягкой, из-за чего ему не хотелось прекращать поглаживать её, но если бы он не не убрал руку, девушка лишилась бы сознания от смущения и удовольствия. Эта мысль заставила его губы дрогнуть, но он удержал на лице маску серьёзности. — Эта пирамида самая высокая в Гизе. — довольный собой, согласился Хеопс. — Мне потребовалось много сил и времени, чтобы добиться этого результата. — его забинтованные руки замахали в воздухе, указывая на крепкие стены и её масштабы. — Разве это только ваша заслуга? — краем глаза смотря на его дочь, спросил Карл. — Нет! — воскликнула Нефертиабет. Она выглядела устрашающе, когда подлетела к Хеопсу. Принцесса прошла прямо через тело Николаса, заставив его вздрогнуть от холода. — Отец, ты же помнишь, как отправил меня зарабатывать на эти камни? Нашей казны не хватало на твои амбиции. — осуждающе подметила она. Желваки Каликса заиграли от злости, когда он заметил, как ехидно скалится его брат. Может Карлу было и смешно, но Николасу нет. Ощущения у волшебников складываются не самые приятные, когда призрак проходит через их тела. Им становится прохладно, и это чувство запоминается на продолжение долгого времени. — Если бы не помощь вашей дочери, вам не хватило бы жизни на постройку этой пирамиды. — безмятежно бросил Карл, покручивая на двух пальцах свою волшебную палочку. — О самопожертвование Нефертиабет говорят до сих пор. — добавил он, уже предполагая, как подействуют эти слова на принцессу. — О чём он? — шепотом спросила Фрэнсис у Драко, потянув его за рукав чёрного пиджака. — Тебе знать об этом не нужно. — стараясь говорить мягче, ответил Драко, но его слова всё равно звучали жестко. Он не хотел, чтобы она узнала про жизненную историю принцессы Нефертиабет. Малфой уже был готов к очередному вопросу, но Фрэнсис замолчала, опустив рукав мужа. Драко догадался, что его тон мог её задеть, только он не жалел о сказанных словах. — Разве Хеопс и его дочь волшебники? — Фрэнсис буквально через несколько секунд отошла от супруга и подошла к Карлу. — Почему о них не так много написано в истории магии? — Они сквибы. — Коротко ответил Каликс, тайно надеясь, что она больше не задаст ему вопросов, и особенно тот, на который ей не ответил Драко. Малфой свел скулы, когда заметил, что Фрэнсис рядом с ним нет. Она быстро перекочевала к другому, чтобы добиться своего. Было немного печально, но Драко лишь покачал головой и подошёл к ним, чтобы схватить девушку за предплечье и потянуть к себе, избавив сына от лишних расспросов матери. Фрэнсис надула губы, но не стала возмущаться. Она лишь продолжила восхищено озираться по сторонам, удивляясь красоте рисункам на стенах, масштабам помещения, а также существованию призраков, живущих ещё до этой эры. — Здесь очень красиво. — восхищено прикрыв рот ладонью, сиплым голосом, произнесла миссис Малфой. Нефертиабет оглянулась на неё, и заметила фанатичный огонь в чужих глазах, и это настолько её поразило и порадовало, что она не смогла не подлететь к пуффендуйке. — Хочешь, покажу как выглядит пирамида со стороны? — предложила принцесса, улыбаясь ей. Красота дочери Хеопса поразила Фрэнсис, и конечно, она не могла отказать живой части древнеегипетской истории. Словно загипнотизированная, девушка кивнула в знак согласия, и вскоре последовала вслед за ней. Волшебница удивлялась тому, как отлично сохранилась принцесса в облике призрака. Она была невероятно красива. Смуглая кожа и узкие глаза, которые были вытянуты к виску чёрными стрелками, придавили ей восточную загадочность и шарм. Высокие скулы, как и полные чувственные губы притягивали взгляд. Только одно могло остановить мужчину от того, чтобы поддаться соблазну насладиться её красотой… Это отсутствие физического тела Нефертиабет. Пускай в тусклой полупрозрачной оболочке души принцессы сохранилась тогдашняя красота, она была ничто без крови и плоти. Фрэнсис, как бы сильно не было приятно встретить египетскую принцессу, пожелала никогда бы её не встречать. Это бы значило, что душа Нефертиабет не осталась заточена в этом мире. — Мне ещё никогда не приходилось встречать волшебниц в гробнице отца. — зачем-то поделилась с пуффендуйкой египетская принцесса. — Мне повезло. — в её голосе прозвучали нотки грусти. Фрэнсис сглотнула откуда-то появившийся ком в горле. У живого человека может быта множество забот, но и у мёртвых их не меньше. Война, болезнь, убийство, потеря, смерть…этот список несчастий на земле можно было бы продолжать бесконечно. И некоторым повезло больше, чем другим. — Дышать немного трудно. — прошептала пуффендуйка, спускаясь вниз к туннелю по узким ступенькам. — Сейчас должно быть нормально. — прокашлянув в кулак, проговорил низким голосом Драко, перед чем зачаровать вокруг головы девушки пузырь с кислородом. — Что ты…? — приятно удивившись ему присутствие, воскликнула она. — Парни, вы как оказались здесь? — оглянув всех троих, спросила волшебница. — Последовали за тобой. — ответил Карл, прочистив горло. — Карта показывает, как и моя интуиция, что принцесса ведёт нас по верному пути. — он помахал помятой бумагой у лица матери, сдерживая смех, рвущийся из груди. Фрэнсис смотрела на него огромными глазами, сквозь головной пузырь, напоминая рыбку в тесном аквариуме. — Что ты сказал, волшебник? — прищурив свои узкие глаза, спросила Нефертиабет, хотя итак всё слышала. — Сомневаешься во мне? — Вот вы шутница, принцесса. — добрым и даже немного ванильным голосом, ляпнул Каликс, проводя ладонью по своей белоснежной и пушистой макушки. — Юмористка прямо. Драко усмехнулся, в душе ликуя от того, что его сын, не смотря на множество печальных ситуаций в жизни, вырос назойливым, уверенным в себе, упрямым волшебником, способным шутить даже тогда, когда это не стоило делать. — А где ваша гробница? — спустя время, спросила у принцессы Фрэнсис, даже не замечая, что с потолка на неё уставился рассерженным взглядом сам Хеопс. Нефертиабет приостановила свой полёт. Со спины пуффендуйка не видела принцессу, но когда она медленно развернулась к ней, девушку поразило её опечаленное лицо. Она выглядела несчастной. — Не спрашивай о смерти! — призрачные руки Хеопса схватили Фрэнсис за плечом, заставив её с криком отшатнуться. Она подскользнулась, и полетела назад. В голове загорелась мысль, что удар от падения может оказаться болезненным. Девушка автоматически закрыла глаза и до крови сжала губы, но боли не последовало. Драко, стоявший за её спиной, во время подхватил жену за предплечье и прижал напряжённое тело плотнее к себе. Его лицо было хмурым, а зубы стиснуты. Он смотрел на такого же разгневанного призрака, который испугал её, и прожигал того взглядом полным презрения и ненависти. — Отец! — ахнула Нефертиабет, переводя взгляд туманных глаз с бледного лица волшебницы, на злобное, отца. — Ты в порядке? — заботливо спросила у Фрэнсис принцесса. — Да. — тихо ответила пуффендуйка, осторожно развернувшись в объятиях Драко. — Ты можешь уже отпустить меня. — заглядывая в его мутные серые глаза, добавила она. Малфой сделал так, как она просила, но далеко отходить не стал. Вскоре они вышли к выходу из пирамиды. — Как высоко! — воскликнула Фрэнсис, глядя сверху вниз на гладкий блестящий песок. Выход из туннеля был выше уровня земли на шестнадцать метров. — Как мы спустимся? Солнце только восходило с востока, но не заливало небо красным и розовым цветом, как это ожидала Фрэнсис. Небо было тусклым, немного притушенным, захватывающим дух своей тяжестью и индивидуальностью. Солнце казалось огромным, и выглядело как сочный апельсин. — Я трансгрессирую нас вниз. — ответил Драко, взяв жену под руку. Её ладонь была тёплой, и согревала его, даря чувство комфорта. — Подожди ещё немного! — испугавшись, что он сделает это прямо сейчас, воскликнула она. — Хочу встретить рассвет, стоя здесь. Малфой улыбнулся, смотря на испуганное лицо своей супруги. Она специально откинула голову назад, чтобы лучше разглядеть его. Фрэнсис выглядела невероятно милой. Драко не собирался трансгрессировать изначально, но он не стал говорить ей об этом. Ему было неловко признавать вслух то, что ему хотелось взять её за руку, когда она даже не думала этого. Нефертиабет усмехнулась, смотря на него, как на диковинную игрушку. Ей было жаль расставаться с ними. Но Драко она бы с радостью выпроводила и пожелала бы никогда ему больше не возвращаться. Ей никогда не нравились мужчины, которые не могут признать и принять свою влюбленность. — В следующий раз, приходи ко мне одна, ну или с этим красавчиком. — попросила принцесса волшебницу, кокетливо стреляя глазами в Николаса.