Сжечь страницу

"Так мило, что все оставили переезд нам, да?" ворчит ТК. "Хех, да." Он занес последние коробки. Ты с Люси уже вынесла большую часть своих вещей из старой квартиры в новую. Люси была на работе, заняв должность повара, чтобы дать ТК немного свободного времени. Тем временем Питер совершал долгую поездку обратно со своего старого места со всеми своими вещами на буксире, а Дон занимался другими платёжеспособными жильцами. По плану. ТК плюхается на диван, Вытирая пот со лба. Ты колеблешься, дыхание сбивается, когда ты вспоминаешь, что именно ты собираешься сделать. Это не должно быть так сложно, все здесь видели тебя обнаженной и делились с тобой различными видами близости. Не должно быть так сложно вальсировать и опускаться голой попой на того, кто Выразил желание быть внутри тебя. Ты решаешься, подходишь к ТК и садишься к нему на колени. "Приветик", - говорит он с ухмылкой. Ты почти соскальзываешь в сторону, но быстро цепляешься за его плечи, когда его руки летят к твоим бедрам. Твоя безразмерная футболка, одна из футболок Питера, достаточно сильно сжимается в его руках, чтобы ТК смог разглядеть под ней абсолютное ничто. Глаза ТК расширяются, ухмылка превращается в дьявольскую улыбку. "Без трусов? Почему Т/и, как рискованно". У тебя не получается подшучивать. В этом сценарии у тебя это ужасно получается, и ТК тебя просто переплюнет. "Ты перестанешь дразнить меня и воспользуешься этим часом, который у нас есть наедине?" Ухмылка ТК становится знойной, его взгляд пылает. "Но дразнить тебя - это половина удовольствия". Его ладони перемещаются на твои бедра, нежно сжимая их, прежде чем ТК спросит: "Все ли знают, что это мой особый час, или меня собираются пристрелить посреди него ревнивые любовники?" "Я провела специальные переговоры". Ты опустилась до Люси и Дона. Ну, ты не столько опустилась на Люси, сколько подчинилась тому, что она села тебе на лицо и ездила на нем как в седле. Ты, наверное, единственный человек, который может убедить Дона сделать что-то для тебя, встав на колени и глубоко заглотнув его член. Зачеркните это. Ты единственный человек. С другой стороны, Питеру обещаны особые переговоры. "Ну что ж, - прерывает твои мысли ТК, - не будем терять времени". Он стягивает твою рубашку через голову, обнажая перед ним всю тебя. Они проводят руками по бокам и спине, прежде чем притянуть тебя к себе для поцелуя. То, как его язык движется против твоего, посылает пульс прямо в твое сердце. Он углубляет поцелуй еще больше, скользнув руками вниз по спине, чтобы сжать твою попку. Он напевает. "Моя любимая часть тебя". "Что, моя задница?" "Угу". Он кивает. "Я пялился на нее при каждом удобном случае в той закусочной. А теперь", - он поднимают руку и громко шлепает по ней, - "она моя". "Тогда тебе лучше начать пользоваться этим". Ты возобновляешь поцелуй, когда одна из рук ТК скользит по твоему бедру, ногти скребут по коротким волоскам, пока кончики пальцев не находят твой клитор. Ты задыхаешься, прижавшись к его рту, бедра подрагивают от его прикосновения. ТК вздрагивает. "Так приятно чувствовать, как ты вся мокрая для меня". Затем его пальцы проникают в тебя. Ты прикусываешь губу, прижимаясь к его руке. "Ты такая жадная, детка". Ты задыхаешься, ухмылка дразнит твои губы. "Чтобы удовлетворить меня, нужны вы четверо". Злая усмешка проносится между тобой и ТК. "Тебе, наверное, не стоит говорить мне об этом, если ты собираешься уйти после этого". Он резко вводит свои пальцы в тебя, вызывая приятный крик. "Я приглашаю тебя испытать меня". Ты покачиваешь бедрами, вбирая в себя как можно больше. Его глаза стекленеют, прежде чем они отдергивает руку и рывком расстегивает брюки. Его член прижимается к твоему входу, прежде чем он проталкивается внутрь, стоны Вырываются из вас обоих. ТК хватает тебя за бедра и вводит в тебя, ощущения такие приятные и желанные. У тебя было достаточно времени, чтобы прийти в себя после первой ночи марафонского траха, и теперь, когда он заполняет тебя, это скорее облегчение, чем агония. Ты выдыхаешь его имя в его губы, и вдруг он переворачивает тебя на спину. Вдавливая тебя в подушки дивана, он хватает тебя за колени и подтягивает их к груди. От этого нового ракурса ты застонала, а ТК дьявольски ухмыльнулся. "Это один из способов войти в новый дом". Ты стонешь, тебе нравится восхитительное ощущение ловушки под ними, пока он задает впечатляюще быстрый темп. Твои крики так же быстры, как его бедра, которые впиваются в тебя, толкаясь в тебя, подталкивая вас обоих к краю. Он заставляет тебя кончить первой, но к тому моменту он еще далеко не закончил с тобой. TK скользит руками по твоему телу, открывая все контуры, которые он упустил в ту роковую ночь. Когда он наконец кончает в тебя, он сползает с дивана и начинает вычищать тебя своим ртом. Наблюдать за тем, как он пьют из тебя обоих, глядя между твоих бедер, так сексуально, особенно когда ты продеваешь пальцы в его зеленые волосы и крутишь их до тех пор, пока корни не начинают поддаваться. Ты и не знала, что способна на такое. ~ Ты так и не сходила на свидание с Питером - тем самым, который начал соревнование за место в твоей постели. Поэтому, когда все переехали и остались распаковывать свои коробки, ты уговариваешь его прогуляться поздно вечером по парку и провести время за мороженым и кренделями. "Это не то сочетание, о котором я сразу подумал", - говорит Питер, макая кусочек кренделя в ванильное мороженое, - "но это работает". "То же самое. Хотя соленое и сладкое мне нравится больше, чем мятное и шоколадное". Вы гуляете и разговариваете, наслаждаясь тихой частью парка, где вы впервые официально встретились. Вы доедаете свои закуски, и прежде чем устроиться на скамейке, Ты берешь Питера за руку и ведешь его дальше по тропинке к более густому участку леса. "У меня есть кое-что для тебя", - шепчешь ты. Питер лучится. "Это ты? Потому что ты - это все, что мне нужно". Он краснеет, абсолютно признавая, что это ужасная пикаперская фраза. Ты все равно хихикаешь. "Вообще-то... да". Потянув его с тропинки, ты только слегка пугаешься того, что чем дальше вы отходите от фонарей, тем темнее становится. Вытащив фонарик из телефона, ты ведешь его вглубь, пока не находишь небольшую палатку, которую ты установила ранее в тот день. Заметив ее, он усмехается и спрашивает: "Это комната для убийства? Ты думаешь, что избавишься от меня?". "Прекрати." Уже достаточно сложно признать, что любое расставание в этой группе - это, по сути, смертный приговор для конкретного человека. "Я же сказала тебе, что наверстаю тот потерянный час, не так ли?" Повернувшись к Питеру, ты сцепляешь руки на его шее и притягиваешь его к себе для поцелуя. Он мгновенно тает, обнимая тебя за талию и притягивая к себе. Когда ты отстраняешься, то шепчешь: "И твой первый раз будет не в машине". Он вздрагивает, из его горла вырывается возбужденный скулеж, когда ты вцепляешься пальцами в воротник его рубашки и тянешь его вниз, в палатку. Сама палатка немного мала для вас двоих, поэтому ты вынуждена лечь, чтобы он мог заползти внутрь. Похоже, это его не беспокоит, так как он тут же расстегивает молнию на твоем свитере, проникая коленом между твоих бедер. Ты задыхаешься, когда он шепчет: "Ну, правилами этого часа было то, что я должен ублажать тебя". "Забудь о правилах. Скажи мне, чего ты хочешь", - вздохнула ты. Твои руки скользят по его груди и животу, и ты вздрагиваешь от того, как он одновременно дрожит и толкается в твоих прикосновениях. Свет телефона почти теряется в тесном пространстве, но ты видишь, как он кусает губы, когда ты запускаешь пальцы в пуговицу и молнию его брюк. "Есть фантазии, которые ты хотел бы разыграть?". Слова странно звучат на твоем языке. Ты не привыкла быть впереди. Люси и Дон берут на себя ответственность, а подшучивания ТК так возбуждают тебя, что ты готова выкрикивать свои требования. Питер чувствует себя странно хрупким по сравнению с ними. Судя по его румянцу и блеску голубых глаз, он не привык, чтобы его преследовали. "Просто...", - задыхается он, уже на взводе, просовывая ладони под твою рубашку, - "прикоснись ко мне. Так, как ты бы сделала это сама". Твои щеки горят от мысли, что он мог наблюдать за твоей мастурбацией через щели твоего шкафа. Ухмыляясь, ты шепчешь: "Думаю, я могу сделать лучше". Тебе с трудом удается уложить его на спину, не перевернув палатку. В итоге ты смеешься, понимая, что это далеко не романтично, но это единственный способ уединиться, пока все официально не переехали. Расположившись, ты расстегиваешь его ширинку и освобождаешь член. Он настолько чувствителен, что уже стонет от твоего прикосновения, пока ты оцениваешь его размер. Обхватив одной рукой основание, ты позволяешь своему дыханию пробежаться по кончику его члена, а затем заглатываете его, наслаждаясь тем, как он дергается от одного только прикосновения. Он бьется в твой рот, ударяясь о заднюю стенку горла. Ты проводишь языком вокруг него, принимая столько, сколько можешь, не захлебываясь. Когда ты достаточно облизала его по всей длине, ты отстраняешься и начинаешь бороться со своими штанами. Питер стонет. "Дорогая?" "Да?" Ты освобождаешь одну ногу и смотришь на него. "Я," - он колеблется, когда ты заканчиваешь снимать штаны и начинаешь стягивать свитер, - "я люблю тебя." Это кажется более неожиданным, чем следовало бы. Ты знаешь, что он любит, это заметно в каждом прикосновении и каждом движении между вами. Он был готов подвергнуть себя опасности ради тебя, когда ты даже не знала его имени. Тем не менее, он Выглядит почти невинным, когда признается, пока ты раздеваешься над ним. "Я тоже тебя люблю", - говоришь ты. Кажется, что ты не должна, но ты знаешь, что любишь его за то, что он сделал для тебя, за то, что он заставил тебя чувствовать. Ты думаешь, что любишь всех четырех своих партнеров, но то, что Питер первым открыто признался в этих чувствах, кажется правильным. Питер загорается, прежде чем притянуть тебя к себе, притянуть твое лицо к своему, чтобы он мог глубоко поцеловать тебя. Ты оседаешь на его узкие бедра, его член прижимается к твоей груди. Он задыхается и тянется между тобой, чтобы выровнять себя. Он входит, и ты хнычешь от его размера. Он длиннее, чем у Дона, и пронзает тебя глубже под этим углом. Он ждет, пока ты дашь ему понять, что все в порядке. Когда это происходит, ты прижимаешься к его груди в ожидании неизбежных толчков. Его движения медленные и глубокие. Он обхватывает тебя за бока, приподнимая и опуская обратно, пока не ворвется в тебя так сильно, что тебе покажется, что он не сможет довести себя до конца. Он вдыхает каждый звук, который ты издаешь, не торопясь и наслаждаясь тобой, запоминая, как именно ты чувствуешь себя на нем. "О, моя милая дорогая", - бормочет он. Его руки обхватывают тебя, и он переворачивает тебя гораздо плавнее, чем вам это удавалось раньше. Ты обхватываешь ногами его талию, пока он продолжает эти медленные, равномерные движения, которые распахивают тебя и вырывают крики из твоей груди. Питер опускает голову в лоно твоей шеи, идеально обхватывая этот участок кожи. Ты чувствуешь, как его язык ласкает твою плоть, как раз перед тем, как он сильно вводит ее, сопровождая движение прикусыванием. Шум, который ты издаешь, несравним с теми звуками, которые ты издавала раньше. Все твое тело горячее, ногти впиваются в спину Питера, когда он продолжает резкие, внезапные толчки. Его движения непредсказуемы, его укус неизменно присутствует на протяжении всего этого. Ты хнычешь, когда он сильно всасывает твою кожу, ссадив большой участок шеи и плеча, когда он входит в тебя. Неважно, насколько сильно он кусает, насколько жестко он захватывает твои конечности, насколько грубо он толкает тебя через край, Ты уверена в одном: тебя обожают. ~ "Хорошо", - начинаете ты, поднимая первую из многих рюмок, которые будут употреблены сегодня вечером, - "прежде чем мы начнем, сегодня абсолютно никаких убийств". Коллективный стон твоих четырех любовников заставляет тебя добавить: "И никаких драк тоже. Мы здесь, чтобы хорошо провести время. Во-вторых, - ты поднимаешь указательный палец, указывая на каждого из них, - я согласна на все, что вы хотите сделать со мной, пока находитесь под воздействием, только не ломайте меня пополам, и если я скажу "молочный коктейль", остановитесь". Они загораются. Злобного блеска в их глазах должно быть достаточно, чтобы заставить тебя пересмотреть свои решения, но ты этого не делаешь. Ты пьешь, и они тоже. И они продолжают пить. Ты, ТК, Питер и Люси официально переехали в новый номер. Это единственная ночь, когда вы все свободны, поэтому Дон решил, что сегодня будет единственный раз, когда он будет снисходителен к выпивке и всему остальному, что принесут на вечеринку. К несчастью для всех остальных участников, это означает, что он получил право на то, чтобы ты сидела у него на коленях большую часть ночи. Твои конечности начинают чувствовать себя нечетко, как будто статическое электричество пробегает от твоего туловища до пальцев рук и ног. Люси что-то говорит, и ты смеешься, чуть не проливая свой напиток. Дон усмехается, берет напиток из твоих рук и отставляет его в сторону. "Полегче, милая. Если слетит одна рубашка, то слетят все", - шепчет он тебе на ухо. Твое и без того красное лицо становится еще краснее, когда ты извиваешься на его коленях, к которым уже прижимается солидная выпуклость. "Спорим, ты не сможешь с этим справиться", - говорит Люси, предлагая ТК рюмку своего специального домашнего пива. "Хочешь поставить на это деньги?" - спрашивает он. Люси фыркает. "Нет. Я просто ставлю на то, что ты не сможешь принять это без кашля". "Хорошо". ТК берет рюмку из ее рук и опрокидывает ее обратно. В те секунды, когда она оказывается у них в горле, он гримасничает и корчит рожицы, борясь с желанием закашляться. Когда, наконец, ему это удается, пыхтя и отдуваясь, словно он пробежал марафон, он жестом показывает на Люси и говорит: "Дай мне свои гребаные деньги". Она разражается смехом, когда Питер достает якобы оскорбительную прозрачную жидкость. Он нюхает ее, затем спрашивает: "Это реактивное топливо?". "В принципе. Проба слишком высока, так что не вздумай пить его, как будто это вызов", - предупреждает Люси. ТК вскидывает руки вверх и начинает танцевать и небрежно петь: "Я не чувствую своего лица, когда я с тобой!". Тем временем Питер наливает себе рюмку и опрокидывает ее обратно, даже не вздрогнув. Глаза Люси расширились. "Ты что, чувак?!" Питер краснеет, показывает на тебя и дрожащим голосом говорит: "Я ее парень". Люси захихикала. "Подожди минутку, Т\и". Ты лениво поднимаешь глаза, твоя кожа покалывает там, где Дон гладит тебя по щеке. "У кого самый большой член?" "У меня", - отвечает Дон, полностью уверенный в себе. "Длина или ширина?" - спрашиваете Ты. "Длина", - говорит ТК. Ты указываешь на Питера, который хитро смеется. "Конечно, блядь!" Люси воет. Даже уши у нее красные, то ли от алкоголя, то ли от возбуждения. "У этого ублюдка светящиеся глаза и клыки, конечно, у него чудовищный член!" "Ширина", - говорит Дон, его голос громко звучит у тебя над ухом. Ты указываете на ТК, который взрывается насмешливым "ХА!". "Я тебе не верю", - говорит Дон. "Мне все равно, я знаю, как пользоваться своим". "Не ответственно", - ворчит ТК в свою чашку. "Что?" Дон хмурится. "Что?" ТК подражает. Питер зыркает на них, и они обращают свои горящие взгляды на более высокого. "Знаешь, ты тише, чем я думал, когда ты пьян". "Ты меня ни о чем не спрашивал". "Ты когда-нибудь думал, что будешь делить любовь всей своей жизни с кучей таких же, как ты?" спрашивает Люси. Питер качает головой. "Нет, черт возьми, один или двое из вас уже были бы мертвы, если бы я хотел". "Тебе нравится расположение?" спрашивает ТК. Питер пожимает плечами. "В этом есть свои преимущества". Они разговаривают. Они смеются. Они пьют. Ты сидишь на коленях у Дона, с каждой минутой все больше расслабляясь. Его пальцы прижимаются к тому месту на твоем плече, где Питер оставил свою метку, и ты вздрагиваешь. Дон оттягивает воротник твоей рубашки в сторону и видит резкий укус. "Ну, это просто нечестно". В следующее мгновение он берет тебя за подбородок и откидывает твою голову назад. "Вот так, милая". Он кусает тебя высоко в горло, близко к уху. Твой высокочастотный вой - это призыв сирены для всех в комнате. Дон перекладывает тебя к себе на колени, поворачивая лицом ко всем остальным в комнате. Ты теряешь счет тому, чьи руки пробираются по твоей коже, стягивая с тебя одежду, пока ты не оказываешься полностью обнаженной и окруженной. Когда Дон закончил высасывать из тебя жизнь, как вампир, он прикрепляет твои руки к ручкам своего кресла. Люси смотрит на вас обоих со своего места на полу и спрашивает: "Ты чувствуешь себя щедрым, папочка?". "Продолжай называть меня так, и я не поделюсь". Его дыхание обжигает твое ухо. Ты беспомощно прижимаешься к его груди, когда руки ТК и Люси хватают по одному бедру, раздвигая твои ноги так далеко, как они только могут. "Хорошо, большой парень, покажи нам, что у тебя есть". Питер смеется, позволяя своему длинному языку выскользнуть изо рта. "Господи, мать твою", - вздыхает Люси, заставляя его сильнее возбуждаться, когда он опускает свой рот к твоему входу. Ты вскрикиваешь и выгибаешься, когда его язык обводит твой клитор, прижимаясь к твердому телу Дона, в то время как двое других сжимают твою бедра. Язык Питера атакует твои ягодицы, а Люси и ТК впиваются в твои ноги, и ты замираешь. Быть в их власти гораздо более сенсационно, когда твой разум не связан должным образом с твоим телом. Ты помнишь все моментально. Ты прижата спиной к груди Дона, его пальцы перебирают твой клитор, пока Питер заполняет тебя. Вы переходите на пол, где Питер впивается в тебя сзади, а ТК толкается в твой рот. В конце концов, ТК дразнит твою задницу, впиваясь в тебя, а твое лицо зарыто между ног Люси. Это много. Все это не кажется реальным. "Я думаю, ты сможешь справиться со всеми нами сразу, детка", - шепчет ТК тебе на ухо. Ты уже скачешь на Питере, когда ТК входит в твою попку. Ты полна, вдвойне полна, пока Люси скачет на твоих пальцах. "Открой шире", - говорит Дон, прежде чем ввести свой член тебе в рот. Ты переполнена ощущениями, принимая и отдавая так много всего сразу. Ты не хочешь, чтобы это закончилось. Тебя трахают в трезвом виде. Даже все четверо сразу, они не доводят тебя до точки разрыва, как это было раньше. Только когда с тебя капает и ТК говорит Люси: "Дай мне свой нож". Она достает его из ботинка и протягивает ТК. Их ухмылки становятся угрожающими. "Как ты смотришь на то, чтобы поставить инициалы на нашей работе?" "Никаких ножевых ранений", - скулишь ты, когда Люси прижимает тебя к своей груди. Она держит тебя, как тряпичную куклу, пальцы погружаются в твою все еще красную пизду, когда она шепчет: "Никаких ножевых ранений, милая. Только немного резьбы". Ты колеблешься, но ее пальцы так приятны на ощупь, что ты соглашаешься. Люси вырезает свои инициалы на твоей лопатке, Дон - на коже над правой бедренной костью. ТК выбирает место чуть выше левой ягодицы, а Питер вырезает свои прямо над сердцем. В конце концов, ты получаешь еще один набор надрезов, который, как тебе кажется, ты любишь больше всего. Большая, зазубренная надпись НАША на внутренней стороне твоего бедра.