О важности предисловий

Тяжелые времена рождают сильных людей. Можно ли утверждать, что в самые страшные из времен рождаются самые красивые сказки?

Обнаружив себя образца 2022 года то ли в Океании, то ли в Астазии образца «1984», автор этих строк, не выпадая из состояния уныния и тлена, наткнулся в родительской библиотеке на книгу Роберта Штильмарка «Наследник из Калькутты». Следующие дни прошли как в тумане: шесть сотен страниц захватили в плен (в приятном значении этих слов!), выход из которого был сравним с завершением езды на «американских горках». Прежде, чем приступить к чтению самого романа, мною был совершен нехарактерный для меня поступок: чтение предисловия. Оно имело интригующее название «Небольшой детектив о большом романе» и содержало воспоминания сына Роберта Штильмарка о истинной истории создания данного произведения. Именно после этого «Небольшого детектива» длиною в несколько страниц в мою бедовую голову пришла очевидная и всем известная мысль: предисловие может служить краеугольным камнем для понимания самого автора, того состояния, в котором он творил, а значит, помогает прочувствовать роман в той тональности, в которой он создавался. Роберт Штильмарк, вопреки первому впечатлению при взгляде на эти имя и фамилию, был советским писателем и журналистом, родившимся в 1909 году в Москве инженера Александра Александровича Штильмарка, имевшего немецкие и шведские корни, окончил Высший литературно-художественный институт имени В. Я. Брюсова, работал журналистом-международником в «Известиях», ТАСС, редактором «Иностранной литературы» и «Молодой гвардии». Во время Великой Отечественной получил орден Отечественной войны 1 степени, орден Красной Звезды, медаль «За отвагу», медаль «За оборону Ленинграда». В общем, личность была незаурядная. А в апреле 1945 года его арестовали по обвинению в «контрреволюционной агитации» и приговорили к десяти годам лишения свободы. Вот такие комментарии дает всезнающая Википедия по данному поводу, не раскрывая фамилии непосредственно высказывающегося: «Он был арестован за месяц до окончания войны, во время войны работал в редакционно-издательском отделе Генштаба, боевой офицер, воевавший под осаждённым Ленинградом, осуждён (по ст. 58-10) «за болтовню»: назвал какое-то здание в Москве «спичечным коробком», не одобрял снос Сухаревой башни и Красных ворот и переименования старых городов и т.д.». В Енисейском исправительно-трудовом лагере другой заключенный, криминальный авторитет Василий Василевский, исполняющий обязанности лагерного старшего нарядчика (для самых маленьких: да, зеки имели(ют) свою иерархию), сделал Штильмарку заказ, подал, так сказать, заявку на роман. Зачем? Вопрос в наше время любопытный. Ответ – весьма необычный. Василевский был наслышан, что якобы отдельные заключенные разных лагерей были помилованы товарищем Сталиным за создание книг и изобретений. Писательского таланта у Василевского не было, зато были амбиции и железный кулак. Он предложил Штильмарку более-менее облегченный вариант существования в лагере за приемлемую плату – роман в определенных рамках. Требования к произведению (взято из Википедии): • …действие книги должно было происходить не менее двухсот лет назад, • оно должно было происходить не в России, а в зарубежных странах, • в сюжете происходила бы история похищения ребёнка из знатной семьи, • также должен был упоминаться ручной лев (наверное, это было рассчитано на читателей, любящих экзотику и животных). Вот что говорили товарищи Штильмарку о Василевском (взято из воспоминаний сына Р. Штильмарка): «Давай соглашайся. Василевский — маньяк, обязательно хочет стать писателем. Кто-то сказал ему, что Сталин только приключенческую литературу читает, вот он и решил, что пошлет Сталину роман (под своей, разумеется, фамилией), да еще из таких мест, где сам генералиссимус когда-то отбывал ссылку. Сталин прочтет, умилится, удивится, что такой хороший писатель сидит понапрасну,— и освободит его. У Василевского прямой расчет, отбывать ему еще около десяти лет». Штильмарк творил чуть больше года, по мере написания зачитывая главы другим заключенным. Те были в восторге. Нечеловеческие условия обостряли жажду чего-то сказочного, экзотичного, а роман получался для советского писателя весьма неординарным. «Наследник из Калькутты», содержащий под сотню персонажей, громадное количество узкоспециализированных терминов, исторических фактов и географических нюансов, стал своего рода дайджестом приключенческих романов девятнадцатого века. Было в нем что-то от романов Стивенсона, что-то от «Графа Монте-Кристо» Дюма, что-то от Жюль Верна, и – о, неожиданность! – современному читателю сразу придет на ум сходство с «Пиратами Карибского моря», которые, естественно, в те времена еще даже не планировались. Действия романа разворачиваются в конце восемнадцатого века, охватывают большой промежуток времени, происходят где угодно, но не в России, хотя архангельская пушнина, древесина и русская царица Екатерина вскользь упоминаются неоднократно. История похищения ребенка тоже имеет место быть. Ручной лев прошел как-то мимо моего внимания, хотя там имеется масса других зверей. Когда произведение было завершено, коварный Василевский решил убрать автора руками других заключенных, но те, не взирая на авторитет и влияние старшего нарядчика, отказались это делать. «Батю-романиста не убивать, потому что он ничего плохого ворам не делал, а наоборот скрашивал им жизнь» (О создании романа воспоминания Штильмарка в письмах к И.Б. и Г.Б.Мигачевым: «Мое таежное детище»). Книга была отдана на первую полноценную рецензию знакомому Василевского, который отметил качество романа и резонно заметил, что Василевский, ни одного предложения грамотно в жизни не написавший, не мог создать такой труд, никто ему не поверит и помилование он не получит. Василевский, покусав губы, согласился с критикой, приписал на обложке пониже своей фамилии «Р.Штильмарк» и отправил в лагерную администрацию. Та переслала рукопись в Москву, где она благополучно осела в Культурно-воспитательном отделе ГУЛАГа. Пока ее изучали, Сталин скончался. Из наших 20-х годов двадцать первого века перенесемся в середину прошлого столетия, в ГУЛАГ. Какие условия были у политического заключенного при создании романа? Глухая тайга в качестве настраивающего на особый лад пейзажа, колючая проволока, железная печка, пара светильников, почти полное отсутствие интернета… Про интернет, конечно, грустная глупая шутка. Роман писался замерзшими пальцами на почтовой бумаге, термины типа «бетель» (ост-индское перечное растение), «стипль-чейз» (скачка с препятствиями) и «нактоуз» (деревянный шкафчик, на верхней части которого устанавливается судовой компас) воспроизводились Штильмарком по памяти. Разумеется, делать полноценные копии автор не мог и, отдавая свое детище в лапы Василевского, он прощался с оригиналом. Когда Роберт Александрович вышел на свободу, Василевский еще продолжал отбывать срок. Конечно, автору не хотелось, чтобы его титанический труд пропал даром. Сам он продолжил жить в Енисейске, а добывать «горькую реликвию трудных лет» отправил сына. В Москве «Наследник из Калькутты» был выцарапан из закромов Культурно-воспитательного отдела и окольными путями предоставлен Ивану Ефремову, автору «Туманности Андромеды», «Часа быка» и «Таис Афинской». Ефремов пришел в восторг. Книгу отправили в печать. Спустя годы она претерпела множество переизданий, хотя и не без трудностей. В отдельные периоды ее отказывались публиковать, как якобы неактуальное авантюрное чтиво для строго искушенного советского читателя. Изначально печаталась под двойным авторством, позднее Штильмарк доказал единоличное создание «Наследника» в суде, несмотря на недоброе напутствие Василевского не делать этого, иначе «будешь ходить и оглядываться». Свидетелями выступили заключенные, подтвердившие факт зачитывания им глав темными вечерами за колючей проволокой, и таинственный шифр «лжеписатель, вор, плагиатор», закодированный в двадцать третьей главе по первым буквам каждого второго слова. Сейчас «Наследник Калькутты» свободно стоит в книжных магазинах в разных переплетах с иллюстрациями и без. Роберт Штильмарк давно умер. Умер Василевский. Умер Сталин. Спустя более чем два века от вымышленных событий и более полувека от событий «расположивших к написанию» книга выглядит актуальной. Не зная предисловия ее можно было бы запросто отнести к какой-нибудь зарубежной классике вне времени и расстояния. Штильмарк нашел место Василевскому – создал куда более харизматичного, чем оригинал, Джакомо «Леопарда» Грелли, пирата, укравшего чужую личину. Растворил себя в пирате Бернардито Луисе Эль Горра и виконте Френсисе Райленде, а еще в несчастном мальчишке, десять лет просидевшем за решеткой ни за что, преждевременно состарившемся, поломанном, но нашедшем в себе силы искать Город Солнца, место, где все будут счастливы. Черные рабы, ни разу не показавшие себя с плохой стороны, по-детски наивные и чистые, - чем не идеализированный вариант заключенных, слушавших его роман, затаив дыхание и свято веря, что «Наследник из Калькутты» - лучшая книга всех времен и народов? Бескрайний океан, изрезанный бригами, шхунами, фрегатами, корветами, каравеллами и бригантинами, далекие берега Африки и Америки, с их реками и цивилизациями, Венеция, Греция, Англия, Италия – все это мечта заключенного о свободе, желание согнутого, скрюченного над рукописью человека расправить плечи, спрятаться на необитаемом острове от надсмотрщиков, отделить себя от массы других жителей барака. Автор бредил своим произведением уже и после выхода на свободу. Его мучила бессонница, вспоминались дни, когда он творил по двенадцать-двадцать часов в сутки, вываливаясь из реальности в мир вымышленных приключений. Он закрутил такую спираль сюжета, пусть и с клише, и с проверенными тропами, и с ожидаемыми поворотами, что раскручивание захватывает с головой, унося водоворотом далеко-далеко. Нашлось место для английских луддитов, итальянских иезуитов, испанских инквизиторов, пиратов, работорговцев, африканских негров и американских индейцев, для детского непосильного труда, для борьбы с машинами, чье изобретение отняло рабочие места и помножило в Европе расслоение населения, для пышных платьев и индийских сари. Нашлось место для всего настолько казалось бы несочетаемого и неестественно притянутого, что получилось почти… классически. Зло наказано, добро победило, так должно быть, так правильно, но в «Наследнике из Калькутты», написанном не за удобным столом в личном кабинете, а в бане, с обмотанными тряпьем ногами, с выторгованным табаком, ни герои, ни финал не могли быть однозначными. Один из главных персонажей, стержень сюжета, - пират, преступник, претендент на виселицу. Но его история, «сказка об Одноглазом Дьяволе», так и кричит: «У меня не было другого выбора! Я не мог не пойти против существующих законов, господ и власти! Чтобы сохранить честь, нужно порой сражаться против системы!». Зло получило по заслугам, свадьбы сыграны, но счастью простых смертных нет места в этом грешном мире. Им суждено искать Город Солнца, которого нет ни в океане, ни в далеких землях других материков, ни на одиночно стоящих островах. Автор вышел за пределы концлагеря, зная, что тьма плотной вуалью покрывает землю, режимы будут строиться, рушиться, перестраиваться, но пока не сменятся поколения, подчиняющиеся системе, где большинство - рабы, униженные бытом, своей ограниченностью, необразованностью, а меньшинство – господа по рождению или пронырливые беспринципные дельцы, ничего не поменяется. Будут без суда и следствия кидать за решетки, бить протестующих и взятками решать все проблемы. От этого можно сбежать в открытый океан, а можно попытаться бороться. А можно смириться, спрятав голову в песок. Таков был контекст для написания удивительной многогранной сказки, скрашивавшей досуг заключенным. Реально ли было насладиться историей, не зная биографию Роберта Штильмарка? Да, конечно, реально. Но, согласитесь, с ней все куда более захватывающе.