Протёртая душа

Альбедо повернул ключ в замке и, прежде чем открыть саму дверь, взглянул в маленькое стекло, чтобы удостовериться, что пациент не стоит рядом и не представляет опасности. Психиатр прошёл в палату, встречаясь взглядом со Скарамуччей, который сидел на широком подоконнике и смотрел в окно на маленькую реку вдалеке. — Вернулись? — с безразличием в голосе задал вопрос подросток, взглянув на вошедшего. Альбедо кивнул и сел на кресло, от ножек которого отходили короткие цепи для безопасности, чтобы пациенты не смогли поднять мебель выше пояса. — К тебе приходил медбрат? — задал вопрос Альбедо и открыл небольшой блокнот, куда записывал всю информацию. — Приходил. Скарамучча соскочил с подоконника и размашисто плюхнулся в кресло, закинув ноги на подлокотник. Он прожигал психиатра безразличным взглядом, морально давя. Но Альбедо привык к подобному, поэтому чувствовал себя совершенно комфортно. Он пережил много фокусов пациентов, поэтому удивить его было крайне сложно. — Ваш идеально белый халат испачкался, — Скар перевёл взгляд на закатанный рукав парня. — Неудивительно. С такой-то работой, — Альбедо посмотрел на капельки собственной крови на рукаве. Нос неприятно заныл от недавних воспоминаний. — Что ж… Альбедо щёлкнул ручкой и бегло изучил юношу взглядом. Тот сложил руки на груди и старался смотреть в сторону, но взгляд иногда падал на психиатра и сразу же пропадал, когда голубые глаза смотрели на него. — Я читал твоё дело. Там сказано, что ты попал в детский дом в двенадцать лет, но ничего больше написано не было. Могу я спросить тебя о том, что произошло? Скарамучча фыркнул, презрительно посмотрев на парня. Альбедо только что открыл ящик с самыми неприятными воспоминаниями детства. — Родители умерли, — юноша пожал плечами. — Меня определили в этот собачий приют с кучей утырков. Пробыл я там до пятнадцати, пока меня не забрала тётя со стороны матери. С ней я прожил ещё два года, а сейчас я здесь. — Ты выпил лекарства, которые тебе принесли? — вспомнил Альбедо. — Не-а, — Скарамучча поморщился, кинув взгляд на маленький коробочек, где были таблетки. — Медбрат не стал настаивать и просто оставил их здесь, после того, как я начал крыть его матом. Слабоватые у вас сотрудники тут работают. Скарамучча усмехнулся, довольствуясь своей победой. Психиатр медленно перевёл взгляд на коробок, взял его в руку и протянул пациенту. Скарамучча вскинул бровь, показывая всю свою неприязнь, но взгляд голубых глаз был настойчивее. Закатив глаза и раздражённо втянув в лёгкие воздух, юноша взял коробочку и разорвал пополам, демонстрируя свою злость. — Дайте воды хотя бы, — фыркнул подросток. Альбедо встал с кресла и подошёл к встроенному в стену кулеру. Стаканчик быстро наполнился водой, которую недовольный Скарамучча тут же получил. Альбедо вернулся на место, выжидающе глядя на пациента, который в отвращении играл в гляделки с таблетками. — Пей, Скарамучча. Они не принесут тебе вреда. Таблетки всего-то успокоят тебя. — Я и так спокоен, как удав, — сквозь зубы выдавил Скарамучча, в одно движение закидывая таблетки в рот и быстро запивая их холодной водой. — Ну и дрянь же. Альбедо сидел в ожидании, изучая своего пациента напротив. Скарамучча вздрогнул, после чего вернул внимание психиатру. — Зачем вы пришли? — Я твой психиатр. Ты будешь находиться у меня на лечении весь следующий год. Если лечение будет действенным, то мы можем подумать над тем, чтобы отпустить тебя раньше. Но пока что срок — год. — Охуенно, — Скарамучча нахмурил брови. — Встречу своё совершеннолетие в стенах этого гадюшника. Кстати, а вы тут за всеми так присматриваете? — В основном я работаю с острыми пациентами, которые находятся на третьем этаже. Но иногда бываю и на втором, если какой-то психиатр не может принять своих пациентов. Скарамучча болтал ногой, что свисала с подлокотника кресла. В голове появился небольшой туман, который затруднял поток его мыслей. «Всего-то успокоят. Ага, пизди больше. Я овощем скорее стану, чем спокойным» — подумал подросток, переводя ленивый взгляд на психиатра. — Вижу, тебе стало лучше, — Альбедо позволил себе лёгкую улыбку. — Давай немного поговорим о тебе? — Мы не на свидании, чтобы я вам что-то о себе рассказывал. Вот пригласите меня, тогда я ещё подумаю, — отшутился Скарамучча, саркастично улыбаясь назойливому психиатру. — К сожалению или к счастью, но отношения между мной и пациентами невозможны, потому что это нарушает этику. — О, так вы человек правил, — грустно выдал Скарамучча, надув губы. — А вы знали, доктор, что правила созданы для того, чтобы их нарушать? — У каждого своё мнение на этот счёт, — сказал Альбедо, внутренне ликуя, что удалось поймать пациента на крючок и вывести его хоть на какой-то разговор. — И что с вами будет, если у вас завяжутся личные отношения с пациентом? — поинтересовался юноша и принял нормальную позу в кресле, поймав желание продолжить эту беседу. — Уволят, а в дальнейшем могут вообще больше не допустить к подобной работе, — вспоминал Альбедо. — Да и на меня в суд могут подать. Так что такая себе идея. — Интересно, — Скарамучча лениво улыбнулся, чувствуя, как тело стало ватным. — А вы, доктор, чувствовали когда-нибудь что-то к своим пациентам? Альбедо поднял бровь, смотря на подростка. Вопрос застал врасплох, заставив воспоминания вернуться. — Ты задал личный вопрос. Я не сближаюсь со своими пациентами, поэтому тебе о моей жизни не следует ничего знать. — Ха-ха, влюблялись, значит, — Скарамучча расплылся в улыбке, ощущая эйфорию от мысли, что он играет с этим человеком. — Даже если так, — Альбедо сжал переносицу двумя пальцами, — я всё равно не делал никаких попыток сблизиться и просто ждал, когда мои чувства пройдут. Мы все люди, поэтому неудивительно, что мы можем что-то испытать к другим, пусть иногда это и под запретом. — Ох, жаль вас, — Скарамучча состроил наигранное сожаление. — Наверное, так сложно не переходить черту, смотря на того, кто так симпатичен вам. — А ты? Чувствовал к кому-нибудь что-то? — психиатр решил перетянуть игру на свою сторону, смотря на потерянное лицо пациента, который не ожидал такого вопроса. Альбедо не любил играть с пациентами и ставить их в неловкое положение. Обычно он относился ко всем мягко и с пониманием, стараясь не давить на человека, если он сам не хочет открываться. Но этот подросток был не так уж и прост. Скарамучча вызывал интерес. Этот юноша любил играть в игры и ставить людей в неловкое положение, поэтому Альбедо принял правила игры, понимая, что это единственный способ вытянуть из Скарамуччи слова и поднять его интерес к беседе. — Хах, — Скарамучча откинулся на спинку кресла, смотря на психиатра из-под прикрытых век. — Чувствовал, конечно. Например, я чувствовал злость к однокласснице, которая разлила на меня горячий чай. Я хорошенько приложил её лицом об стол. Или, может, чувствовал величие, когда пнул какого-то парня в грязь, унизив его перед девушкой. Альбедо всё записывал. Каждое слово Скарамуччи отражалось на бумаге в блокноте. — А чувствовал любовь? — задал вопрос голубоглазый, внимательно посмотрев на пациента. Скарамучча оскалился и рассмеялся. — Все эти тупые людские чувства? Я избавился от этого дерьма уже давно, потому что подобные чувства и эмоции делают человека слабее. А я не тряпка, чтобы кого-то любить, — юноша улыбнулся уголком губ, чувствуя себя сильным и независимым. — Я никогда не буду в плену подобной хуйни. Альбедо хмыкнул, быстро записывая слова пациента. Он ожидал чего-то подобного, но его всё равно удивляли мысли этого ребёнка. — Кстати, доктор, не могли бы вы рассказать устройство больницы? Я же тут новенький, поэтому хотелось бы знать, — вспомнил Скарамучча. — Да, конечно, — Альбедо отложил блокнот на колени. — На третьем этаже у нас острые пациенты. Например, тут лежат люди с шизофренией, с девиантным поведением, ещё есть маньяки и убийцы, но у нас таких, к счастью, мало. В общем, на третьем этаже лежат те, кто может представлять какую-либо угрозу окружающим, поэтому за ними ведётся более строгий контроль. Скарамучча внимательно слушал, стараясь запомнить каждое слово из чужих уст. Ведь любая информация может ему пригодиться в дальнейшем. — На втором лежат те, кто представляет угрозу наполовину. Например, люди с попытками самоубийства. Также пациенты с депрессией, биполярным расстройством, пограничным расстройством личности и так далее. На первом этаже лежат самые, так скажем, безобидные люди. Кто-то с расстройством пищевого поведения, кто-то с тревожностью, — Альбедо смотрел мимо Скарамуччи, вспоминая всё, что надо рассказать пациенту. — Такие пациенты несут минимальную угрозу для остальных, поэтому у людей с первого этажа больше открытых дверей, как, например, частые прогулки на улице или посещение общей комнаты. Скарамучча подтянул ноги на кресло, уложив подбородок на колени. — Ага, понял. А где у вас что находится вообще? — Общая комната на первом этаже. Туалеты общие по две кабинки на комнату без дверей. Столовая тоже на первом, но туда пускают только пациентов с первого и второго этажей. Людям с третьего еду приносят прямо в палату. Проще говоря, острые пациенты проводят большую часть времени в палате и никуда не выходят. Если пациент не проявляет никакой агрессии, и все видят, что лечение идёт на пользу, его выпускают на улицу вместе с санитаром или медбратом, которые могут присмотреть. — Получается, что я ещё смогу вдохнуть свежий воздух за хорошее поведение? — Ну, да, скажем так, — Альбедо улыбнулся. — Кстати, возле твоей двери есть кнопка вызова. Если тебе надо будет в уборную, например, то ты можешь её нажать и к тебе сразу же придут. Скарамучча перевёл взгляд на кнопку, что находилась позади кресла Альбедо. Подросток улыбнулся от мысли, как будет весело нажимать кнопку каждые десять минут, а пришедшему говорить, что произошёл какой-то сбой. — У тебя ещё есть вопросы? — поинтересовался Альбедо, поглядывая на наручные часы. Ему в скором времени нужно было пойти к Аято. — Ага, — Скар встал. — Можно поссать сходить? А то с обеда тут сижу. Кстати, меня ещё не покормили, так что разберитесь с этим как-нибудь, доктор, — Скарамучча ухмыльнулся. — Ну, если не хотите, чтобы после своего освобождения я поставил вам одну звезду в отзывах на сайте вашей психушки. — Конечно, — Альбедо улыбнулся, чувствуя лёгкое раздражение от тона и манеры речи парня. Психиатр открыл дверь ключом и пропустил Скарамуччу вперёд. — Не боитесь, что я сбегу, пока вы тут дверь закрываете? — Куда ты убежишь на таких ватных ногах? — ответил вопросом на вопрос психиатр, полностью уверенный в сильном действии лекарств. «Провёл меня, гад» — оценил Скарамучча. — Ладно, пошли проведу тебя до туалета, а то на этаже не вижу ни одного медбрата, — сказал психиатр и повёл пациента по коридору. «Странно. Неужели опять что-то случилось, раз никого на посту нет?» — размышлял парень. Дойдя до туалета, Альбедо прошёл вместе со Скарамуччей внутрь. Как психиатр и говорил, здесь были две кабинки без дверей, но хотя бы огороженные невысокими стенками. — Прям будете сзади стоять и смотреть? — Скарамучча прошёл к одному из унитазов и приспустил больничные штаны. — На тебя — нет. Но буду следить, чтобы не было лишних движений или чего-то подобного, — Альбедо скрестил руки на груди и расфокусировал зрение, чтобы не смотреть прямо на юношу, занимающегося своим делом. Скарамучча пожал плечами и старался не оглядываться через плечо, пока удовлетворял свою потребность. Спустя несколько секунд он нажал на слив и повернулся к психиатру, который посмотрел ему в глаза. Скарамучча прошёл мимо него, чтобы помыть руки. Ледяная вода из-под крана заставила пальцы дрогнуть. Юноша скривился, но ничего поделать не мог. — А душевые у вас где? — спросил он, глядя на Альбедо в зеркале. — Рядом. В них тоже ходят с персоналом больницы. — То есть даже подрочить нельзя спокойно? — Скарамучча грустно вздохнул и хмыкнул. — Ты можешь заняться этим у себя в палате, ты же там один, — холодно ответил ему психиатр и вышел из уборной вместе с пациентом. Дойдя до его палаты, он открыл дверь и выжидающе посмотрел на Скарамуччу, который не спешил заходить. Синие глаза посмотрели в голубые. — Тебя что-то тревожит? — поинтересовался Альбедо, сделав маленький шаг назад, ощутив, что пациент стоит слишком близко. — Нет. Просто представил, как буду сейчас заниматься самоудовлетворением, — розовые губы растянулись в улыбке. — И напомните кому-нибудь о еде, я голоден. После этих слов Скар зашёл в палату и упал на кровать. Ключ в замке оповестил о том, что его опять заперли. Юноша уставился в потолок, злясь на то, как сложно выбить этого психиатра из равновесия спокойствия. Так хотелось его разозлить или ввести в ступор, но Альбедо был совсем ледяным, что калило Скарамуччу. Альбедо остановился возле палаты Венти. Заглянув в маленькое окошко, он увидел парня, лежащим на кровати лицом в подушку. Рука дёрнулась за ключом, но Альбедо вовремя остановил себя. Он зайдёт попозже, когда Венти чуть придёт в себя. Тем более, что к нему недавно точно заходил кто-то из персонала и давал таблетки. Наверное, парень чувствует себя слишком слабым, чтобы вести хоть какой-то разговор. Подумав и постояв, Альбедо всё же двинулся на первый этаж. — Казу, — обратился он к медбрату, который бегал туда-сюда. — А, — Казуха остановился, чуть ли не роняя коробочки с лекарствами. — Извини, что отвлекаю тебя. Вижу, тебе сегодня даже подышать не дают, — с сочувствием произнёс психиатр. — Не переживайте. Пока что справляюсь, — Казуха в смущении глянул на свои руки. — Вы что-то хотели? — Ах, да. В палату триста пятьдесят надо принести обед. Сегодня какая-то суматоха в больнице, поэтому, наверное, забыли туда принести еду для нового пациента. Справишься? — Д-да, конечно, — Казуха кивнул и побежал в сторону лифта, желая поскорее разнести все таблетки по палатам. Сегодняшний день в больнице и вправду был наполнен каким-то хаосом. Довольно много новых пациентов привезли сегодня, а на третьем и втором этажах вообще произошло непонятно что. Кто-то впал в истерику, кто-то поколотил санитара, а кто-то вообще начал драться в общей комнате, что случалось редко, ведь там в основном были только спокойные пациенты. Казуха бегал, как в задницу ужаленный, пытаясь помочь всем. Выйдя на втором этаже, Казуха зашёл в самую ближайшую палату, чуть не роняя ключ из-за занятых рук. Но с дверью он как-то справился, робко проходя в палату. На него тут же упали три пары глаз. — Здравствуйте, — поздоровался один из самых вежливых парней в палате. Казуха кивнул и улыбнулся. Он подходил к каждому из ребят, раздавая им коробки с таблетками. Подойдя к последнему, он столкнулся с золотыми глазами, в которых читалась усталость. Казуха незаметно глянул на табличку на кровати и прочитал его имя. «Сяо. Кажется, Венти говорил о нём» — вспомнил Казуха. — На этом всё. Вам что-то ещё нужно? — спросил медбрат, собираясь к выходу. — Да, я хотел кое-что спросить, — тут же оживился тот самый вежливый парнишка. — Да, Син Цю? — Казуха улыбнулся. — Куда пропал наш психиатр Чжун Ли? Он утром обещал к нам зайти, но скоро вечер, а его смена тоже скоро закончится. — А, Чжун Ли, — Казуха задумался. — У нас сегодня очень загруженный график. Я уверен, что он не забыл про вас. Я спрошу у него, не переживай. Син Цю благодарно кивнул, позволив Казухе выйти из палаты. Медбрат спустился на первый этаж. В животе неприятно урчало, напоминая, что парень не поел из-за постоянных пробежек с этажа на этаж. Зайдя в небольшую столовую, он прошёл к автомату. Нормальную еду брать совершенно не было сил, поэтому, приложив банковскую карточку, он оплатил покупку и забрал из ящика круассан. «Ну, хоть на какой-то перекус похоже» — подумал он и открыл пакет. Казуха тут же вспомнил про поручение Альбедо. Тяжело вздохнув, он пошёл к девушке на раздаче. — Здравствуйте, можете выдать обед для пациента? — спросил Казуха, перестав жевать круассан. — Разве еду разносят не санитары или медбратья и медсёстры рангом пониже? — пошутила девушка, зная, что у Казухи были задачи сложнее и ответственнее, чем разносить завтраки, обеды и ужины в палаты. — Да, но про одного пациента забыли, поэтому мне нужно лично отнести ему обед, который закончился чёрт знает когда. Девушка понимающе кивнула и ушла на кухню, чтобы разогреть еду. Казуха продолжил медленно откусывать круассан, ощущая сухость и мизерное количество начинки. «Вернусь домой и вкусно поем» — пообещал себе медбрат, который, витая в облаках, не заметил девушку с подносом и тарелкой на нём. — Держите. А, ещё кружка и пакетик чая. У больного в палате же стоит кулер с кипятком? Казуха кивнул, ожидая, когда на поднос положат всё нужное. Зайдя в лифт, медбрат нажал на третий этаж, переживая за поднос в трясущихся руках. Он так устал, что был готов лечь на кровать к пациентам, чтобы хорошо выспаться. Но такие мечты явно были невыполнимы, поэтому Казуха смиренно шёл к крайней двери коридора. Взглянув в окошко, он медленно открыл дверь ключом. — Извини, что тебе не принесли еду, — сразу же заговорил Казуха, поставив поднос на круглый столик между двумя креслами. — Да-а-а, — протянул Скарамучча и встал с кровати. — Вы те ещё проёбщики. Брови Казухи взлетели в извинении. — Да ладно, не парься, — успокоил его Скарамучча и сел за стол, беря ложку в руку. — Я другого и не ожидал от этой великолепной больницы. — Такого больше не повторится, — тихо сказал Казуха, чувствуя вину. — Да чего ты отчитываешься передо мной, словно я твой начальник? — Скарамучча усмехнулся, пробуя суп на вкус. — Блять, ну и от еды я особо ничего и не ожидал. — В нашем рационе не особо много специй, чтобы не вредить здоровью, поэтому некоторая еда может показаться пресной. Но так не со всеми блюдами, — поспешил оправдаться Казуха, утыкаясь взглядом в пол. — В основном такими бывают только супы, а всё остальное очень вкусное. — Да-да, ваша больница же пиздатая. Наверное, тут и креветки в кляре готовят, — Скарамучча подул на горячий суп. — Ну, на праздники пациентам дают шанс выбрать что-то, что они хотят съесть, поэтому больница может обеспечить тебе хоть доставку фастфуда в качестве подарка. — Интересно, — Скарамучча задумался. — И на какие же праздники такое удовольствие? — Рождество и день рождения, — сказал медбрат. — А, ещё в день основания больницы. Это тоже считается праздником. — Ммм, три раза в году я могу выбрать что угодно, что хочу съесть. Интересно, если я закажу героин, чтобы сожрать его с ложки, то мне предоставят такое? — Скарамучча посмотрел прямо в алые глаза, которые слегка приоткрылись от шока. — Н-нет… Ещё нельзя алкоголь просить, — выдавил из себя Казуха. — Да расслабься ты, — Скарамучча рассмеялся, открыто издеваясь над парнем. — Я даже не ждал ответ на этот вопрос, ведь знаю, что никто такое не сделает. Казуха кивнул, смутившись, что воспринял вопрос юноши буквально. — Кстати, а как тут с курением? — спросил подросток. — Ну, это не запрещено, но тут не разрешают этим злоупотреблять. Курящим пациентам персонал выдаёт по одной сигарете в день, в крайних случаях могут дать две. Можно курить на улице либо в туалете. — Класс. Тогда… Как там тебя? — Скарамучча задумался, глядя на плавающую морковку в супе. — А! Казуха! Так вот Казуха, сгоняешь мне за сигаретой? А то курить хочу пиздец. — А… Я… Д-да, я попрошу санитара зайти к тебе, — Казуха растерялся и взял ключ из кармана халата, быстро открывая замок и пулей вылетая из палаты. — Ха, слабак, — довольной прошептал Скарамучча, дуя на ложку. Доев суп, довольный Скарамучча взял в руки чашку и пошёл к кулеру, нажимая на кнопку с кипятком. Пока вода наполнялась, он всё думал о слабохарактерном медбрате. — Господи, какое удовольствие, — Скар еле сдержался, чтобы не пискнуть от радости. — У меня появилась отличная жертва для издевательств. Хотя с Альбедо так играть будет поинтереснее.