хонджуну нельзя много пить

Четвёртая годовщина группы — прекрасный повод, чтобы выпить в хорошей компании. Из-за постоянных дневных тренировок Эйтиз пришлось выйти в праздничный эфир ночью. Безалкогольные напитки, пицца, курочка — идеальный набор для хорошего празднования. Парни веселились, читая комментарии и отвечая на вопросы, заранее заготовленные для них. Но двенадцать часов ночи — время позднее, особенно, когда последнюю неделю ложишься спать около трёх из-за репетиций концерта. Именно поэтому Сонхва сидел полусонный, мысленно находясь в своей кровати с мягкой подушкой, и едва не засыпал. Он слышал голоса Юнхо и Сана, которые о чём-то спорили, и Хонджуна, который громко смеялся, попутно опустошая все бутылки на столе. Сонхва посмотрел на Ёсана — тот тоже едва не спал, изредка вмешиваясь в разговор. Даже Уён вёл себя относительно тихо, читая комментарии и тихонько посмеиваясь себе под нос. Минги тоже принимал участие в дискуссии Сана и Юнхо, но не так активно, и, по его изредка покачивающейся голове, Сонхва понял — тот тоже скоро уснёт. Чонхо вёл себя как обычно спокойно, поэтому старший не был уверен, хочет тот спать или нет. К середине трансляции внезапно и незаметно для фанатов выяснилось, что кто-то заменил одну из бутылок на настоящее вино. Юнхо шепнул Сонхва об этом, когда почувствовал запах спиртного. Старшему хватило одного взгляда на Хонджуна, чтобы понять, что тот пьян. Одна из бутылок, заменённая кем-то на алкоголь, была практически полностью опустошена капитаном, и теперь Сонхва только предвкушал, насколько интересная ночь его ждёт. Трансляция закончилась вполне успешно — Хонджун ещё не успел ничего сделать (кроме того, что допил злосчастное вино прямо из горла на последней минуте эфира). Все расслабленно выдохнули, и, как только менеджер и стафф ушли, ещё раз поздравив парней и оставив им вкусный торт, Сан достал из-за дивана несколько бутылок вина, поставленных туда ещё до начала трансляции. — Ну что ж, с четвёртой годовщиной нас! Как бы сильно Сонхва не хотел спать, он не мог пропустить такое веселье, и уже через полчаса во всю распевал песни вместе с Уёном. Такие моменты были особенно ценны для каждого участника — из-за частых тренировок и бешеной нагрузки порой не оставалось времени на банальные разговоры ни о чём, поэтому сейчас все могли позволить себе расслабиться на полную. Время половина третьего ночи, и парни наконец-то поняли, что пора расходиться — тренировки никто не отменял. Все медленно расползались по своим комнатам, желая друг другу спокойной ночи. Сонхва застелил свою постель и хотел уже ложиться спать, но отсутствие Хонджуна немного напрягало, поэтому старший с неохотой вернулся в гостиную, обнаружив капитана мирно покоящимся на диване. — Ты спать собираешься идти? — Сонхва сел рядом с Хонджуном, отчего тот распахнул глаза. — Или тут дрыхнуть собрался? — Сонхва… — лениво протянул Хонджун, перекатываясь на другой бок и чуть ли не упираясь носом в бедро парня. — Ложись со мной. — Я так и думал, что эта бутылка вина, предложенная Юнхо, будет для тебя лишней, — старший тяжело выдохнул и поднялся с дивана. — Пошли спать. Давай, давай, подъём. Хонджун что-то пробормотал себе под нос, но всё-таки лениво поднялся и последовал за Сонхва. Он быстро пьянел, и это было главной причиной, по которой Сонхва был вынужден следить за ним во время весёлых гулянок — пьяный Хонджун равно непредсказуемый Хонджун. На полпути к комнате Сонхва почувствовал, как капитан навалился на него сзади, обнимая за талию и прижимая к себе. — Сонхва, а мы точно идём спать? У меня есть идея поинтереснее, — рука Хонджуна спустилась к паху старшего, сжимая член сквозь тонкую пижаму. — Нет-нет-нет, даже не думай, — Сонхва дёрнулся вперёд, вырываясь из объятий. — Ты же пьяный и вообще не соображаешь, что говоришь. Потом сам же мне утром устроишь скандал. Я говорю, нет. Старший быстро скрылся за дверью комнаты, устало опускаясь на кровать. Одна его сторона хотела того же, чего и Хонджун, и Сонхва был уже готов вернуться в коридор и поцеловать парня, но вторая сторона призывала к благоразумию и мыслях о последствиях, которые плохо скажутся на ком-то из парочки, если не на обоих. Хонджун с трудом зашёл в комнату, закрывая дверь на замок, и так же медленно подошёл к кровати, садясь рядом с Сонхва. — Хва, ну чего ты ломаешься? Сам же хотел, чтобы мы… — Когда ты трезвый. Хотел, чтобы у нас был секс, но когда ты трезвый, а не в таком, — Сонхва в воздухе обвёл силуэт Хонджуна рукой, — состоянии. Ты же сам будешь потом ругаться. — Обещаю, что не буду. Ну, Хва-я, не будь букой, тебе ведь хочется, — парень провёл рукой от колена вдоль всего бедра и задержался около паха. — А тут такой удобный случай. Ну давай же. — Нет, даже не пытайся. — А я попробую, я ведь всегда добиваюсь того, чего хочу, — голос Хонджуна прозвучал возле самого уха, а от горячего дыхания кожа покрылась мурашками. — Пак Сонхва, ты такой красивый, сексуальный, я не могу устоять перед тобой. Я хочу почувствовать твои сильные руки, твои пухлые губы на своём теле. — Ты же понимаешь, что нам нельзя, и я… Эта фраза лишь раззадорила Хонджуна, и не успел Сонхва продолжить свой только начинающийся монолог, как капитан поцеловал его. В нос ударил резкий запах спиртного, вопреки практически неощущаемому вкусу. Хонджун был напористым и уверенно продвигался вглубь влажного рта, исследуя языком каждый и без того знакомый уголок. Сонхва пытался сопротивляться, но внезапный стон Хонджуна в его губы затмил любые мысли и рассудок. Поцелуй длился долго и до невозможного приятно. Никто не стремился его разрывать, но Сонхва почувствовал то, чего боялся больше всего. Возбуждение нарастало приятным комочком внизу живота, и старший понадеялся, что никак более серьёзно это не проявится. Хонджун лениво отстранился от его губ и постарался сфокусировать свой взгляд. — Хонджун, успокойся. Поцеловались и хватит, — Сонхва всё ещё пытался избежать неизбежного и надеялся на хоть какое-то просветление в пьяном мозге Хонджуна. — Теперь ты тоже хочешь меня, — Хонджун отстранился от парня с довольной улыбкой. — У тебя щеки порозовели, знаю я эту твою особенность. Ну всё, Хва-я, теперь-то ты никуда не денешься. — Во-первых, обращайся ко мне уважительно. Во-вторых, это ещё ничего… — Хва-я, Хва-я, Хва-я, — как маленький ребёнок затараторил Хонджун, наблюдая за сменой эмоций на лице старшего. — Почему ты такой бука, а? Я к тебе со всей любовью вообще-то. — Пьяной любовью? Не надо, спасибо. — Тогда… Тогда я пойду, — покачиваясь из стороны в сторону, Хонджун не без труда поднялся на ноги и двинулся в сторону двери. — Придётся самому справляться. — Куда ты собрался? — А тебе-то что, а? Пойду в ванную. Раз ты не хочешь помочь мне, я сделаю это сам. — Да туда же может кто угодно зайти! Хонджун, стой! — Сонхва ринулся следом за парнем, хватая его за руку. Надо было оставить его спать на диване. — А что не так? Я буду… Знаешь, я буду представлять тебя… Твои горячие губы, твой голос… Хва-я. Если бы ты знал, как ты сексуально стонешь, когда я трахаю тебя. Даже представить не можешь. Щёки Сонхва вспыхнули за секунду. Хонджун никогда, никогда так себя не вёл. Даже будучи пьяным. Даже во время секса. Старший предположил, что на нём сказалась их отдалённость за последние пару недель — подготовки к туру занимают всё время, которого и без того ничтожно мало, и ночью времени друг на друга уже не остаётся. Итого: недотрах + алкоголь + неумение Хонджуна пить = бомба замедленного действия, которая может рвануть в любой момент. — Ладно, всё, я понял. Давай спать, а? Завтра вставать рано, на тренировку идти. Давай, давай. Я могу с тобой рядом лечь, — будто уговаривая маленького ребёнка, начал Сонхва, надеясь, что Хонджуну надоело устраивать эту весёлую сцену, и он наконец-то захотел спать. Парень как-то сонно кивнул ему, и старший внутри даже немного обрадовался, поэтому вновь вернулся к кроватям, взбивая подушку Хонджуну и расправляя ему одеяло. Сзади стало подозрительно тихо. Ни тихого шарканья по полу, ни сонных зевков, ничего. Сонхва развернулся. Футболка Хонджуна валялась на полу, шорты лежали возле ног парня. Сонхва спустился взглядом к паху, который теперь не прикрывало ничего, кроме тонкой ткани трусов, плотно облегающих возбуждённый член. — Ну что, детка, даже после этого ты будешь говорить, что не хочешь меня, а? — Хонджун подошёл ближе, прижимаясь к Сонхва своим возбуждением. — Давай, скажи мне это прямо в лицо. Сейчас. — Хонджун, пожалуйста, прекрати. — Нет. Ты постоянно отказываешь мне, почему? — Хонджун приблизился к уху Сонхва, понижая голос до шёпота. — Хочешь, чтобы я умолял тебя? Просил? Ползал у тебя в ногах? Скажи, Хва, что ты хочешь? Сонхва стыдливо опустил взгляд. Он не может так просто сдаться. Он знает, какие будут последствия. Но он знает, как ему будет хорошо. Он знает, как Хонджун будет его целовать, как он будет его кусать и зализывать болючие укусы, как будет нежен во время подготовки и груб во время секса. Он не может сказать ему «нет». — Так что ты хочешь, Сонхва? — Тебя, — едва ли не просипел парень, осознавая, на что идёт. — Что-что? — Сонхва был уверен, что Хонджун всё услышал, каждую букву, каждый звук. — Милый, повтори. — Я хочу тебя, — чётко произнося каждое слово, повторил Сонхва, переводя взгляд на Хонджуна, прямо ему в глаза. Дальше Сонхва перестал отвечать за свои действия. Просто отдался моменту. Нет. Отдался Хонджуну, который в следующее же мгновение поцеловал его. Раздвинул языком губы, проник внутрь. Сонхва зря надеялся, что сможет как-то вести ситуацию. Уже с первой секунды поцелуя Хонджун не оставил ему и шанса. Его руки спустились к краю пижамной рубашки, а по коже Сонхва побежали мурашки. Горячие, будто бы обжигающие прикосновения на животе, груди, и каждое особенно; каждое будто бы остаётся на коже вечным следом. Сонхва почувствовал, что Хонджун начал касаться его выше, но не целиком, а лишь кончиками пальцев. Стоило ему подумать об этом, как поцелуй грубо разорвали. — Раздевайся, Хва. Нечего стесняться, ты прекрасен. Хонджун немного отошёл, давая парню больше места для снятия одежды. Сонхва сначала неуверенно теребил рукава рубашки, но затем, подняв взгляд на Хонджуна, всё же сделал то, о чём его попросили. Он осторожно расстёгивал пуговицы одну за другой, чувствуя, что Хонджун смотрит на него; смотрит, не отрывая взгляда. Рубашка полетела в сторону. Сонхва поёжился от неощутимого до этого холода. Однако Хонджун остался не удовлетворён и кивнул на штаны. — Полностью. Сонхва сел на кровать, чтобы раздеваться было удобнее, аккуратно откладывая снятые вещи в сторону. Его пальцы остановились на резинке боксеров, но Хонджун довольно ухмыльнулся, а затем подошёл ближе, опускаясь на колени между разведённых ног Сонхва. — Ты стесняешься меня, детка? Мы ведь столько раз занимались сексом, неужели ты думаешь, что я как-то не так посмотрю на тебя? Сонхва отвёл взгляд в сторону. В трезвом состоянии Хонджун не говорил ему такого. Иногда у него проскальзывали пошлые фразы, от которых у Сонхва краснели уши, да и не только, но сегодня он был сам не свой. Хонджун подцепил резинку трусов, стягивая их со стройных ног. Теперь Сонхва был абсолютно обнажён, его возбуждённый член упирался головкой парню в живот, а Хонджун так и сидел на полу, выводя на ногах Сонхва неизвестные никому узоры. — Ты такой красивый, Хва-я. Такой красивый и только мой. Мой и ничей больше. Только я вижу тебя на пике возбуждения, слышу твои мольбы и стоны, слышу, как ты выстанываешь моё имя, — практически неощутимые касания губ на бёдрах. Сонхва хотел сдвинуть ноги, но Хонджун и не подумал уходить. — Ты стесняешься, Хва? Ответь мне, детка, — парень потёрся щекой о гладкую кожу бедра, уткнулся носом в него, вдыхая приятный аромат геля для душа. — Да, — Сонхва отвернул лицо в сторону, чувствуя, как румянец от щёк ползёт вниз к шее. — Почему? Хва, скажи, почему? — Хонджун приблизился ещё ближе к паху. Так близко, что Сонхва почувствовал горячее дыхание у основания члена. — Я… Я… — Сонхва пытался начать, пытался объяснить, но взгляд Хонджуна снизу вверх лишал дара речи. Парень не знал, что ответить. Смущение не позволяло говорить, а в голове не было ни одной мысли. — Ты так сильно стесняешься меня, что даже не можешь ничего сказать? — ещё один влажный поцелуй на бедре. Сонхва зажмурился, почувствовав глубокий укус на коже. — Ай, — вырвалось сквозь зажатые губы. — Прости, милый, тебе было больно, — словно в качестве извинения Хонджун поцеловал место укуса, провёл языком по синему следу. — И всё же, ты не ответил. — Я не могу, — собрав все силы, Сонхва произнёс всего три слова и тут же отвернул голову в сторону, словно пытаясь избежать взгляда Хонджуна. В тишине комнаты было слышно лишь дыхание Сонхва. Хонджун же словно боялся пошевелиться рядом с ним, снова прижимаясь щекой к бедру. Старший не понимал, к чему это ведёт. Хонджун не торопился, не предпринимал никаких попыток к чему-то большему. — Ты предлагаешь просто сидеть в тишине? Хонджун снова поднял взгляд на Сонхва, которого опять прошибла волна мурашек. Он не мог вынести этого. Наконец, словно обдумав что-то в своей голове, Хонджун приблизился к возбуждённому члену Сонхва, осторожно подув на него. Парень зашипел от неприятного чувства. Хонджун ухмыльнулся и, ещё раз посмотрев на старшего снизу вверх, обхватил головку губами. Он не опускался ниже и, пососав всего пару секунд, отстранился. Сонхва заметил капли собственной смазки на его губах и сглотнул. Хонджун приподнялся на коленках и положил руку на шею парня, притягивая его к себе для поцелуя. Сонхва чувствовал липкую смазку на любимых губах, на языке, которым Хонджун проник внутрь. Неприятный горький вкус стал весьма ощутимым во рту. Парень хотел отстраниться, но рука Хонджуна с силой надавила ему на шею, не позволяя отдалиться даже на сантиметр. Он не отпускал Сонхва до тех пор, пока старший не слизал всё с его потрескавшихся губ. — Хонджун, что ты делаешь со мной?.. — в отчаянии пролепетал Сонхва, держа парня за плечи. — У нас давно не было близости, милый. Я очень… Хва, я очень люблю тебя и хочу взять тебя прямо сейчас, — кроткий поцелуй в щёку в подтверждение своих слов. — Я вижу, что ты боишься, стесняешься или просто не готов морально, но… Детка, ты же знаешь, что я не сделаю тебе больно. Если посмею, то, честно, Хва, я позволю тебе сделать всё что угодно. Даже если ты захочешь… какое-то время не контактировать в любовном плане, — последние слова явно дались Хонджуну с трудом. Он взял руки Сонхва в свои, поочерёдно поцеловав каждую из них, и посмотрел ему в глаза, пытаясь найти в них ответ или разрешение. — Ты что, протрезвел? — Это лучшее, что ты мог сказать после моей речи? Не то, чтобы я был сильно пьян… — Ты прикидывался? — Ну типа. Нет, я выпил немного, но не так, чтобы меня совсем развезло. — И что это тогда за театр одного актёра? — Думал, так тебя будет проще уломать. И у меня, кстати, почти получилось. Сонхва был удивлён и опустил взгляд на свои руки, которые Хонджун всё ещё держал в своих ладонях. Ему не нужно было много времени на ответ, да и он вообще был очевидным, но Хонджун всё равно ждал, пока получит точный ответ. — Пусть будет по-твоему. — Эй, это не похоже на то, что ты хочешь заняться сексом! — Если бы я не хотел, то я бы не сидел перед тобой голый. — Почему ты такой, Сонхва, а? — Хонджун обессиленно положил голову парню на плечо. — Но ты же меня любишь, Джун-и, — впервые с того момента, как Сонхва поднял Хонджуна с дивана, он улыбнулся. — Я тоже хочу заняться с тобой сексом, так что давай не будем медлить. Хонджун дождался этого. Повалив Сонхва на кровать, он снова впился в его губы, но теперь уже трепетнее, нежнее, сминая сначала верхнюю, потом нижнюю губу. Сонхва улыбнулся в поцелуй, обнимая Хонджуна за шею. Парень потянулся к запястьям, покрывая руки и плечи Сонхва беспорядочными поцелуями. Кожа на выпираюших тонких ключицах манила прикоснуться к себе, и Хонджун решил не отказывать себе в этом удовольствии. Ярко-красный неаккуратный засос появился на груди парня, чуть выше соска. Удовлетворённый Хонджун смотрел на него, как художник смотрит на своё произведение. С наслаждением. С восхищением. С любовью. Влажная дорожка поцелуев спустилась ещё ниже, к животу. От щекотных прикосновений Сонхва тихо засмеялся, из-за чего получил недоумённый взгляд Хонджуна. — Что? Щекотно же. Парень закатил глаза на это ненужное, по его мнению, замечание и продолжил свои действия, стараясь не пропустить ни единого кусочка кожи. Прикосновения были настолько нежными и осторожными, что Сонхва почти не ощущал их, когда Хонджун спустился губами ниже пупка. Член старшего был всё ещё возбуждён, и Сонхва громко ойкнул, когда Хонджун случайно задел его. — Детка, ты точно готов? — А что, по мне не видно? — А можно просто нормально отвечать? — Знаешь, когда ты притворялся пьяным, ты мне всё-таки нравился больше. Хонджун хотел возразить на это замечание, но Сонхва приложил палец к его губам, кивая головой вниз. Недовольно дёрнув головой, младший встал с кровати, снимая трусы и отбрасывая их к своей остальной одежде. Пока Сонхва пытался поудобнее улечься на кровати, Хонджун достал из первого ящика тумбочки смазку и презервативы. — Нет-нет, сегодня я хочу видеть твоё лицо, — вернувшись к кровати, Хонджун поспешил исправить недоразумение в виде Сонхва, лежащего на животе. Парень с недовольным, даже мученическим, стоном перевернулся на спину. Хонджун ещё раз обвёл его фигуру голодным взглядом и выдохнул. С громким щелчком открыв уже использованный наполовину тюбик смазки, парень осторожно выдавил густую массу на пальцы. Сонхва развёл в стороны дрожащие от возбуждения ноги и сжался от предвкушающего удовольствия. Хонджун не торопился. Удобно устроившись между ног старшего, он аккуратно обвёл сжимающуюся дырочку пальцем, чувствуя, как вздрогнул Сонхва. Дразнящие движения не нравились старшему, хотелось уже быстрее почувствовать Хонджуна внутри, в себе, а тот, как специально, издевается. Наконец парень ввёл внутрь один палец, закрывая глаза оттого, как приятно сжал его Сонхва внутри себя. Узкие стеночки давили на палец со всех сторон, и Хонджун даже подумал, что Сонхва кончит гораздо раньше, чем он сам ожидал. Второй палец вошёл уже не так легко — старший всё ещё крепко сжимал Хонджуна в себе. Это был уже далеко не первый их раз, но последний раз был так давно, что Сонхва уже забыл это чувство. Чувство, когда он абсолютно не контролирует ситуацию, а просто отдаётся любимому человеку. Немного привыкнув, Сонхва всё-таки расслабил мышцы, позволяя войти внутрь третьим пальцем. Хонджун осторожно двигал ими то вглубь, то в стороны, наблюдая, как меняются эмоции на лице Сонхва, как он сжимает простыни в своих руках, как закусывает губу до крови, тут же спеша слизнуть красную капельку языком. Он был на пределе. Как и Хонджун. Вытащив пальцы и вытерев их о первое, что попалось под руку — футболку Сонхва, — парень наскоро разорвал упаковку презерватива и натянул его на член, выдавливая сверху смазку. Руки опустились по обе стороны от плеч Сонхва, Хонджун посмотрел ему в глаза, боясь увидеть там сомнение или неуверенность. Но Сонхва явно был уверен и готов ко всему и на всё, чтобы наконец-то кончить. Без каких-либо лишних вопросов и слов Хонджун пристроился головкой к анусу и, выдохнув, вошёл в разгорячённое тело. Не полностью, наполовину. Он понимал, что Сонхва надо привыкнуть, даже после подготовки. Движения были осторожными, будто несмелыми, Хонджун не заходил дальше середины, ожидая знака от старшего, что можно продолжить. Сонхва всё ещё хмурился, но через несколько толчков распрямил брови и кивнул Хонджуну. «Всё в порядке». Одно резкое и быстрое движение, которым Хонджун вошёл в парня полностью, но не начиная двигаться без разрешения. Сонхва вцепился пальцами ему в плечи, сжимая кожу до синяков. Через несколько секунд хватка ослабла, и Хонджун начал двигаться, подбирая темп так, чтобы Сонхва было приятно. Но не больно. — Быстрее, — обессиленно пролепетал старший, безвольно раскидывая руки на кровати, не в силах больше держаться за Хонджуна. Движения стали быстрее, настойчивее. Хонджун задевал чувствительную точку, от каждого толчка в которую Сонхва хотел стонать. Так громко, что точно будет слышно вне комнаты. Он сдерживался изо всех сил, пытался пересилить себя, хоть и с трудом. Из-за быстрого темпа и слишком точного попадания Хонджуном по простате Сонхва не продержался долго и кончил, всё-таки выпустив один глухой низкий стон из-за сжатых губ. Ещё несколько движений, а затем неприятная и холодная пустота — Хонджун тоже кончил с громким стоном. Несколько минут в тишине, после чего Хонджун, немного пошатываясь, поднялся с кровати и подхватил свою футболку с пола, заботливо вытирая с Сонхва подсохшую сперму, после чего отбросил одежду обратно на пол. — Если я завтра не встану с кровати, то виноват будешь ты, — устало произнёс Сонхва, укладываясь на руку к Хонджуну, как на подушку. — Не хочу тебя расстраивать, но так и будет. — Ненавижу тебя, Ким Хонджун. — А я люблю тебя, Пак Сонхва.