нежность

она видит её впервые в свете прожекторов: широкие стрелки и красивое бельё; не даром их называют бабочками — похожи: неприглядная, такая же, как и все — только глаза грустные. и блестят не от надежды — пьяная. второй раз замечает её, выходя со смены. забираясь в свою машину, наблюдает, как два громилы ведут под руку. Кристина пересекается с ней иногда — в их гриммерке единственный туалет на весь стафф. прозывает её кратко «шлюха» и даже не пытается узнать имя. ей прозвище подходит — самая активная. ходит между столов и предлагает свои чёртовы услуги. а ещё пьёт больше всех среди стриптизёрш в этой помойке. Кристина только косится исподлобья и подливает заказанное: та на неё внимания не обращает. работать в этом месте морально сложно. особенно, когда ненавидишь мужиков, но раз за разом наблюдаешь, как они уводят одну из понравившихся. когда под утро раздают списанную еду, шлюха набрасывается, будто не ела неделю. а потом блюёт в туалете так громко, что хочется закрыть уши. и Кристине тошно, потому что она всего лишь ждёт свою зарплату на одном из кресел в их гриммёрке. хочется подойти и сказать, что не стоит. она там делает это ради мужиков или чего ещё? но Кристина лишь наблюдает, как та выходит и выпивает бутылку воды залпом.                             *** на корпоративе, о да, они и в таких заведениях бывают, шлюха уходит в разнос. а грёбанная барменша лишь наблюдает. к ней липнут и остальные, миловидно усаживаясь на коленях, и Кристине нравится возможность забыться. она следует за ней, якобы покурить. на деле хочет поближе рассмотреть, хотя бы. — Не будет сигаретки? — хрипловато-посаженным от работы в громком помещении голосом спрашивает; — У меня последняя, — по-милому улыбается; она пьяная, но искренне добра. и Крис удивляется, как та может гореть жизнью. барменша хмыкает, собираясь уходить, но шлюха протягивает ей свою; из рук в руки. доброта и чистый альтруизм; кажется, её детская непосредственность сводит с ума. — Как тебя хоть зовут? — Ангелина. они разговаривают: о жизни, работе здесь. Крис жалуется, что мужики иногда косятся даже на неё. Геля рассказывает о своём сыне и о том, как попала в это всё, и что живёт на втором этаже клуба. уезжая в тот вечер домой, Кристина прибавляет скорости больше, чем обычно. и много думает о суке-жизни. потому что, оказывается, не все хотят подкладываться под мужиков. и не все хотят блевать в туалетах. и её рамки рушатся в один вечер. оказывается, у шлюх тоже есть сердце. *** выходя после смены на улицу, морщится. холодно, первый туман спустился на город; слышит какие-то крики и плетётся за угол — проверить. шлюху бьют — несильно по лицу; и та пытается вырваться из цепкой хватки амбала. подбегает, даже не думая, и прописывает самому главному — тому, что лишь наблюдает. — Она с вами никуда не едет. — отчеканивает, готовясь к следующему удару. но амбалы расходятся, а в её руки оседает хрупкое тело. — Тише, зайка, всё нормально. — она обнимает, пытаясь унять чужую истерику. мягко берёт в руки дрожащее лицо и убирает большими пальцами дорожки слёз; Ангелина шепчет, что не хочет здесь оставаться и что больше этого не вынесет. Кристина на ухо повторяет, что она сильная. просьбу слышит сквозь строки — везёт к себе домой. и заводя ту в тёплую квартиру, заботливо усаживает на стул и наливает чай. а потом говорит, что Ангелина достойна большего. — Посмотри на меня, я шлюха обыкновенная. — Малыш, мы все совершаем ошибки. Ты прекрасная девочка, и мама тоже. Не губи себя в этом гадюшнике. подходит, присаживаясь на одно колено, чтобы быть на одном уровне. и целует нежно, хватая за подбородок. Ангелина зарывается в длинные волосы, обнимает за шею и пальцами очерчивает скулы.  нежность льётся через край, доставая до самого сердца.  и они теряются в жаре тел, в характерно-хлюпающем звуке и в волосах, раскиданных на подушке.  и когда Ангелина спрашивает, что ей сделать, Кристина просто прикрывает ей рот рукой. потому что она не на вызове; и она должна узнать, что такое нежность.