Пари

Я – настоящая тварь. И сволочь. Это знают все, в том числе и я. И особенно мой любимый братишка. Англия. А мне нравится. Нравится его унижать, выставлять его дураком… Хотя он и есть дурак. Но я его люблю. Не, правда, очень люблю… Я прям как мальчишка, которому нравится девчонка и он дергает ее за косички, дразнит, скрывая свои чувства. Да, в детстве Артур был особенно хорошеньким… Особенно милым, когда плакал. Сейчас его уже трудно заставить бежать к мамочке в слезах, но бывают случаи, и я умиляюсь, клянусь!.. Знаете, я – настоящая сука. И я с этим смирился. А всем назло, мне нравится. Я этим горжусь. Ага, страшно вредный. Каждый день по двадцать шесть подзатыльников Артуру, а по воскресеньям двадцать семь. Он спрашивает, почему, а я отвечаю: потому что двадцать семь – удачливое число. А для Вас будет открытием, когда я скажу, что я – презирающий все на этом свете, кроме родимой сигареты, садист? Да, я садист. Люблю иногда повалять на земле своего братишку. Он уже к этому привык, и я заслужил у него прочное «ненавижу» на всю жизнь. Обидно, правда, но я, конечно, сам виноват, что записал себя в рейтинг «Стран, которых Англия первыми истребит, будь у него возможность». Я не обижаюсь ни на одно матерное слово, сказанное в мой адрес из этих соблазнительных губ… Напротив, меня это забавляет, и я только смеюсь, что еще пуще злит Артура. А я Вам говорил, что я – извращенец? Нет? Так знайте: это так. Люблю иногда представлять, будто у меня в постели мирно посапывает Британия… Его изящные изгибы… Яркие зеленые глаза, запах и светлые волосы… Тошно, я и без Вас знаю. Самому вырвать хочется. Но что поделаешь: влюблен по уши и все тут. Сами в голову лезут всякие пошлые представления о том, что произойдет с Англией, если он задержится со старшим братом за чаем, в его комнате, наедине, да и еще, если свечи в спальне внезапно потухнут… Ну, короче, самое главное, что Вы поняли, что я извращенец. А еще я – любитель поспорить. И, естественно, не просто так. Обязательно ставлю условия. Потому что без них – полнейшая скукота, нету азарта, пропадает интерес. Недавно Англия мне проспорил, и пришлось ему отмывать все туалеты в моем замке, не исключая хлев. Ох, как он злился… Клялся, что больше никогда в жизни со мной заключать пари не будет. Но он и я знали, что это ложь. Я только с насмешливым взглядом наблюдал, как этот коротышка в фартуке и с щеткой в руке, проклинал меня и все мои прошлые жизни, а также материл мой «сранный» замок, (за что получил удар по голове) смотрел я сверху вниз на него, держа в зубах сигарету, и запоминал его слова: «Я никогда не буду спорить с тобой, твою же мать! Никогда!!!». Я опять рассмеялся этому «факту» и, когда он закончил с делами, протянул ему руку, предлагая новое пари. Он, хмуро сдвинул брови, зло зыркнул на меня исподлобья, постоял две секунды и все же принял руку в качестве согласия. - Отлично,- говорю я ему, все еще зажимая между двумя рядами зубов сигарету.- Пари, значит, такое: кто больше "блинчиков" наделает, тот и победит, идет? Он коротко кивнул. Затем мы подошли к берегу Лох-Несса (кстати, Арти у меня гостит сейчас, потому что его дом сжег Франция во время очередной стычки. А я рад и готов сердечно поблагодарить его за то, что мой любимый братик со мной живет…). - А какое наказанье для проигравшего?- спросил Артур, пока собирал камни. Видно, он привык проигрывать, вот поэтому и спрашивает инстинктивно. Я гадко ухмыляюсь. Я что-то задумал. Я – гадина и этим горжусь. - А проигравший делает, что захочет от него победитель…- Снова хитрая улыбка касается моих губ. Нет, Вы не подумайте, я не такой извращенец, чтобы насиловать своего родного братца! - Что?!- Люблю, когда на его милом личике появляется испуг. Он всегда не любил играть на желания, а я бью по его слабому месту. - Что такое, Англия? Трусишь? - Да иди ты на хрен! Я согласен!.. Опять я его одурачил. Я ведь знаю, если Артура вывести из себя (а это легко), то он непременно будет говорить все наоборот, что скажет ему собеседник. Воздух родимой земли придает мне больше уверенности в себе. Вдыхаю свежий запах озера, выдыхаю клуб серого дыма, чувствую, что насыщение от природы Родины придает мне больше сил и наглости. Кидает первым Артур, как подобает эгоистичному льву, а я уступаю, как истинный интеллигентный единорог. Ха-ха, Англия, готовся проиграть! Всего четыре круга на зеркальной поверхности, проделанные твоими камешками. Смотри и учись! Кидаю я, и вода беспокоится шестнадцать раз. Ладно, вру, семнадцать… Артур с ужасом поднимает снизу вверх свои зеленые глаза на мое довольное лицо. - Ты проиграл,- просто говорю ему я, а он и без этого знает. Англия срывается с места, дабы избежать неизвестной участи. Я без проблем перехватываю его тонкое запястье. - Пусти!- выбивается и рычит, как подобает истинному невоспитанному и трусливому льву. А я, как благородный единорог, ставлю его опять на землю и разжимаю руку. Он потирает запястье, ему больно. Опять. Но со мной приятно не будет, и он уже привык, он уже знает… - Ладно, чего ты хочешь?..- раздраженно процедил сквозь стиснутые зубы он. - Та-а-ак, чтобы такого загадать?..- театрально задумываюсь я, хотя план по унижению Британии уже готов в мозгу. Это я так, чтоб его помучить.- Хм-м… - Давай быстрей,- проворчал несчастный Артур. - Эм… О! Знаю…- по-детски злорадствую.- Ты должен меня поцеловать. - ЧЕГО???!!! Нифига… Такого пронзительного крика я никогда не слышал от своего братика… - Что я должен??!! - Поцеловать меня, дуболом,- отвечаю я с едва заметной ядовитой улыбочкой. - Пошел ты! Не буду! - А надо, Арти, проиграл же… Он опять рычит и, кое-как вставая на цыпочки, дотрагивается губами до моей щеки. Я невольно вздрагиваю от внезапного прикосновения другой кожи… Блин, как здорово… Но я держусь невозмутимо и презрительно фыркаю: - Ха! Да разве это поцелуй?.. Что я могу сказать, Англия? Даже в этом ты слабак!.. Я заливаюсь смехом диким-предиким, гадким и надоедливым. Но я не заканчиваю сонату Шопена в таком исполнении, потому что чья-то неимоверная сила маленьких рук резко дернула за галстук вниз. От неожиданности я даже испугался. Но, еще один миг, и я оказываюсь в объятьях губ брата. Мои глаза расширяются от удивления. Что-что, но такого поцелуя и вообще поцелуя я не ожидал от Британии. Как он мастерски проделывал миссию, языком путешествуя по ротовой полости, углубляя поцелуй… Я очнулся и начал выдвигать свою «кооперэйшн», забыв, что это дело Артура, его долг. Но у него просто потрясающий опыт. Я никогда ни с кем не целовался, как с Арти. В этом, я обязан отдать должное. Здесь он не победим. Интересно, где он научился так здорово целоваться? Особенно, в засос?.. Дыхания не хватает, ему тоже. Я был приятно удивлен, когда заметил, что он не собирался отрываться от меня, так же, как и я, несмотря на недостаток воздуха. Неужели я ему тоже понравился?.. Мы прекращаем лизаться и, стараясь скрыть смущение и вспыхнувшую страсть, пытаемся спокойно дышать, хоть это и получается у нас паршиво. Нет, поцелуй был замечательный, волшебный, и я почти захотел Арти… Всегда бы так… Хотелось бы, чтоб он оставался здесь, в моем замке, хотелось, чтобы мы были счастливы и не скрывали свои чувства, если у Англии есть какое-то чувство, помимо ненависти. О да, Артур просто бесподобен… И в поцелуе я в нем не разочаровался. Мне ничего не стоит сказать ему: «Хоть в чем-то ты не лох…». Но, Вы же знаете, какая я сука, сволочь и тварь. Поэтому я ему ядовито говорю с горящим желанием в глазах: - Эх ты, Британия, в поцелуях ты тоже совсем ничего не соображаешь…