Думать о тебе...

Арсений (Аркин) Бывший преступник, отсидевший два раза. Он работает на стройке, живëт на съëмной квартире в Ростове и ненавидит свою жизнь. У него есть прекрасная дочь, которая с каждым днём всë больше отдалялась от него. Он надеется, что рано или поздно сможет наладить отношения с семьёй, точнее, тем что от неë осталось. Его родители умерли десять лет назад. Отец разбился, а мать слегла от болезни. Он женился, но попал в тюрьму, а выйдя и прожив пару лет в любви и здравии, развëлся и потерял всë, что имел ранее из-за проклятого алкоголя. Он в завязке уже год и старается наладить свою жизнь, но получается слабо. Лиза говорила, всë образуется, она всё ещё поддерживала своего бывшего мужа, она его любила, но считала, что пока рано давать ему второй шанс. Хотя бы ради Сони (Синди). Она подросток, ей сложно будет смотреть на отца, который с трудом вылезает из пропасти жизни. Она думает, что жить порознь будет лучше. Суббота Аркин в надежде хорошо провести время с дочерью подходит к подъезду. Его малышке уже 13 и она стала не по годам взрослой. Для него она всë ещё ребëнок. Он не может поспеть за еë увлечениями, старается угодить, но всë мимо. Ей не нравятся книги, она не любит плюшевых медведей и не слушает их любимую музыку. Раньше они гуляли по паркам и аттракционам, но сейчас еë не вытащить на улицу с роднëй. Она хочет гулять и быть одна или с друзьями. Он стоит в лифте и нервно теребит пальцами ручку пакета. На полу остатки чьей-то еды и это заставляет его сморщиться. «Мрази» Он звонит в дверь и через время она открывается, а на пороге стоит Лиза. В одном халате. Волосы небрежно завязаны в хвост. С кухни доносится запах жаренного, на полу ведро с водой, а рядом тряпка. «Проходи», - она улыбается, пропуская бывшего мужа в квартиру. Он старается улыбнуться в ответ, проходит и разувается, подходя к комнате дочери. Он стучит и заходит только, когда слышит приглушëнное музыкой «Чего?» . Он открывает дверь и взгляд мечется по комнате. Всë изменилось. Обои полностью заклеены постерами. На некоторых знакомые ему певцы, а других он и знать не знает. На стуле гора одежды тëмных цветов, кровать в безобразном состоянии, а на ней в шортах и футболке на два размера больше, лежит его дочь, читающая комиксы, которые он с горем пополам купил ей в прошлом месяце. - Привет, - он улыбнулся, прикрывая дверь. - Привет, - она даже не оборачивается и это делает ему больно. Он так любит свою малышку, он почти всë детство был рядом с ней. Он помнит как они смеялись и были счастливы. Возникает ощущение, что сейчас она даже видеть его не желает. - Я принëс тебе ту футболку, - он достал аккуратно сложенный предмет одежды и протянул его дочери. - Оу, спасибо, - она впервые взглянула на него. Взяла и развернула футболку, а на лице засияла улыбка. Она быстро переоделась, скинув старую вещь на кровать. - Спасибо, спасибо, спасибо, люблю тебя, - девочка накинулась на отца с объятиями. Он улыбнулся прижимаясь к дочери. Она побежала в ванную, а Арсений принялся рассматривать комнату. Это заставило его улыбнуться. Так необычно. Ему стоит записать названия с этих рисунков. Когда София вернулась, Арсений спросил: - Может быть сходим в музей? Ты никогда там не была. - Что там делать? Там скучно, давай лучше в кино? - Но там красивые картины и много чего ещё, давай, хотя бы один раз. Для саморазвития, - он неловко улыбнулся. - Твою мать, - прогундела себе под нос Соня. - Ладно, давай. Лиза пожелала им удачи и принялась готовить, когда они вышли из дома. Было начало осени, ещё тепло, так, что Арсений был одет в толстовку, которую купил на рынке с поддельными надписями Adidas, потëртые джинсы и кеды. На Соне же красовалась новая футболка с Королём и Шутом, которого они часто слушали, когда ей было пять, джинсовка, купленная матерью, чëрная юбка с цепями и кроссовки. Подростковая мода так изменилась в его глазах. Ростовский музей был расположен не так далеко от них и они решили дойти пешком, нежели тратить время на грязный автобус переполненный свиньями за сорок. В здании было немного душно. Соня решила по быстрому пройтись и выйти, а потом пойти в кино, но еë внимание останавливалось на картинах, от одной к другой, от другой к третьей. Она и не замечала, как ходила по залу останавливаясь у каждой. Арсения это улыбнуло. Они оба ходили по залу, пока не остановились у шкафов с большим количеством мëртвых, бальзамированных насекомых. Это завораживало. Идеально блестящие, будто за всеми каждый день ухаживали. Это нельзя было не назвать искусством. - Правда они чудесные? – послышался голос сзади. Арсений вздрогнул, а Соня спокойно обернулась с улыбкой. - Да, они прекрасны. - Я ухаживаю за ними чуть ли не каждый день. Долго же мне пришлось настаивать на эту выставку. - Это всë ваше? – удивлëнно спросил Арсений, оборачиваясь. Перед ним стоял ухоженный мужчина в чëрной рубашке и таких же чëрных брюках, подвëрнутых по щиколотку. На ногах матовые туфли. Всë сливалось воедино. Волосы короткие, чуть-чуть растрëпанные. Под глазами синяки. На вид ровесник Арсения. Он был безумно красив. Арсений мотнул головой. - Хотите расскажу вам о них? – мужчина улыбнулся и подошëл к стеклу с пауками. - Очень, - воскликнула Соня. Он принялся что-то увлечëнно рассказывать, голос был тихим, спокойным и немного хриплым. Арсений не слушал. Он будто выпал из реальности на время. Всë смотрел на этого мужчину. Он даже не знал как его зовут. - Извините, - воскликнул он. Мужчина обернулся. - Как вас…зовут? - Алексей, меня зовут Алексей, - он улыбнулся. – Извините, но мне уже нужно идти, надеюсь вам понравилась моя скромная коллекция. - Да, очень. До свидания, - Соня улыбнулась, помахав рукой. – Теперь мы пойдём в кино, пап? Арсений не отвечал, пока не получил слабый удар в бок. Это заставило его опомниться. - Да, да, милая, пошли. *** Прошло три дня, а он всë ещё думал об этом. О нëм. Он не знает почему. Капли дождя громко стучали в окно. До будильника ещё полтора часа. Вставать не хотелось совсем. Спать тоже. Он поднимается с постели. Спина болит и ноги тоже. Старость не в радость. Подоконник мокрый, это видно даже с кровати. Арсений идëт в кухню за полотенцем, но забывает о нëм и тормозит у холодильника, в котором уже почти не осталось еды. Он быстро одевает спортивный костюм и добегает до круглосуточного магазинчика напротив. Он покупает пару тройку продуктов, роняя всë, что только можно из рук. Всë ещё идëт домой по дождю. Он кинул пакет на стол, сбрасывая кофту. Час до будильника. Тридцать минут. Время выходить. Твою мать. Его грëбанная машина заглохла. Как не вовремя. Ему придётся ехать в блятской маршрутке. Ему мерзко находится среди людей с того времени как он начал пить. Он отвык от общества, просиживая холодные дни и ночи в тëмной, грязной квартире. На душе странная тяга. Через пол часа он стоит в набитом людским отродьем автобусе. Дождь стал слабее, но не прошëл, погода делает ситуацию в тысячу раз хуже. Кто-то вновь заходит и люди толкаются. Со спины на него наталкиваются с притупленным «Извините» и он узнаëт. Этот голос. Его голос. Он оборачивается и взгляд встречается с ним. Твою мать. Алексей (Аса). Он поворачивает голову назад, стараясь вести себя спокойно. Волнение. Страх? Нет. Уж точно нет. Не сейчас. Не хочет говорить ни слова. Выбегает из автобуса даже не на своей остановке. Почему? Зачем? Для чего? День проходит смутно. Вечером он уже ничего не чувствует. Уставший падает на кровать. Всë ещё о нëм думает. Что сегодня случилось? На следующий день тоже самое. Снова. И снова. И снова. Он занял свободное место в автобусе. Сегодня тихо. Двери открываются и заходит мужчина. Он садится рядом. Арсений слишком увлечëн телефоном, чтобы повернуть голову. От него пахнет знакомым парфюмом. На против сидели две пожилые женщины. Те самые, которые постоянно обсуждают всë произошедшее в городе. - Ты слышала, что девчонку два дня назад зарезали? Не далеко от музея искусств. Молодая, совсем ребëнок, - она громко шептала своей подруге, у которой, по всей видимости, проблемы со слухом. Зарезали. Совсем ребëнок. Это заставило Арсения насторожиться. Он осмотрелся. Не сразу заметил человека рядом. Он вздрогнул, когда осознал. - Напугал тебя? – Алексей усмехнулся. Он выглядел немного иначе. Щетина. Это выглядело…сексуально? У Арсения всë в груди затряслось. Какого чëрта он думает об этом? - Нет, всё в порядке, ты слышал об этом? -он кивнул в сторону женщин, одна из которых подозрительно на них таращилась. - Я, - он замолчал. На лице вспыла странная улыбка. Теперь он и вправду испугался. – Нет, я не слышал об этом. - А.. Ну ладно. Он принялся искать статью в интернете. Кто-то выложил труп этой девушки и еë фото из ВК. Школьница лет 16-ти. Светлые волосы. Розовое платье. Еë мëртвое тело было…это было отвратительно. Это было жестоко. - Прямо последователь Чикатило, - сказала женщина слева, сплюнув на пол. «Какого хера?» послышалось откуда-то. Они стали ругаться, но Арсений не слушал. Он смотрел на своего знакомого. - Влюбился, так смотришь? - Я не гей. У меня жена. - Бывшая. - Откуда ты знаешь? - По тебе видно. Женатый бы так не выглядел. - А сам-то? - У меня нет никого. Кроме собак, но это… я их не трахаю, не переживай. Арсений усмехнулся. Почему это смешно для него? - Я тебя не первый раз тут вижу. Может нас судьба блятская сводит? Может быть выпьем? – Арс смотрит на него с надеждой. - О, давай завтра вечером? Я согласен, это будет не плохо, - Лëша улыбается, откидываясь на спинку сидения. Их колени соприкасались уже долгое время. Теперь и кисти рук. Арсений обхватил его палец мизинцем, будто восьмиклассница своего парня, но тот отреагировал спокойно. Будто так и должно быть. Вечер пятницы. Они сидят в одной маршруте, сходят на одной остановке, идут в один бар, садятся за стойку. Молча смотрят друг на друга. Молча пьют алкоголь. Одна. Две. На третьей он уже не выдержал. - Я думал о тебе всë это блятское время. - Правда? И что же? - Ничего. Просто думал. Ты мне… - Нравишься? - Нет. Симпатизируешь. - Это ведь не одно и тоже? - Нет. Они молчали, допивая третью бутылку. - Зачем всë это? - Что именно? - Зачем ты думаешь обо мне? Скажи честно, ты одинок, но это не повод думать о том, кого встретил на прогулке с дочерью. Арсений не отвечал. - Отвечай, - Лëша приблизился к нему. - Я не знаю, - он отвëл взгляд. - Пойдëм, - он схватил его за запястье. Крепко. Больно. Вывел его из бара. «Какого?!» Его вопрос проигнорировали. Он вызвал такси, не выпуская руки Арсения. Он втащил его в дом. Это выглядело как насилие, но Арс был не против. Ему это нравилось. Он хотел понять. Он знал что будет. - Зачем ты думал обо мне? - Я хотел понять, что чувствую. Лëгкое покалывание в районе шеи. Он наваливается на его тело, прижимая к окну. Лëша шипит от боли в спине. Кусает чужие губы. Они будто две собаки, сцепившихся в драке. Драке за позицию. Оба на кровати, одежда в углу. Здравый смысл покинул их ещё давно. Матрас прогибается, как Арсений под Лëшей. Боль приятно разливается по телу. Синяки на теле. Мягкие шлепки по заднице. Царапины на спине. Стоны. Вскрики. 4:30 Он просыпается на чужой кровати и тело безумно болит. Рядом Алексей. Спит, будто не дышит. Запястья в синяках, он их потирает. Легче не становится. Пытается встать, но ноги не держат. Он помнит, что произошло. Это ужасно. Его тошнит. Одевается как может, выходя из дома. Его рвëт на чужую лужайку, а собака разрывается от лая. Убегает с чужой земли. Быстро же привык к хождению. 8:25 Он был готов откинуться на дороге. Еле дошëл до дома. Всë это так странно и мерзко. Он спал с мужчиной. С мужчиной, которого встретил на прогулке с дочерью. Что он чувствует? Страх, отвращение, мерзость. *** Он наконец починил машину. По радио всякая херня о поднятии цен и старый шансон. Он переключает каналы пока не слышит о смерти новой девушки. На следующий день после их встречи. Видны следы изнасилования. Не хватает конечностей. Вторая. Он тряхнул головой. Это не имеет никакого отношения к их встрече. Просто мир сходит с ума. И снова убийство девушки. На этот раз он идëт к своей дочери. Старается не думать об этом. Соня бежит к отцу на встречу, держит что-то в руках. - Пап, я сходила вчера в тот музей и смотри, что мне Лëха подарил, - она протянула отцу бальзамированную бабочку, упокоенную в смоле. Красивое насекомое, будто ещё живое. Крылья насыщенного голубого цвета с чëрными краями. Его передёрнуло. - Очень красивая, - он старался улыбнуться. - Но будь осторожна, последнее время в городе творится всякая...думаю ты сама понимаешь. Но она его не слушала. А через три дня ему пришла посылка. Небольшая коробочка. Внутри обëртка. В ней…бабочка? Нет это…кожа. До него доходит осознание. Глаза расширяются сами собой. Руки трясутся. Это кожа. Человеческая кожа, формирующая крылья. В середине каждого крыла глазное яблоко. Длинный палец по середине. Это бабочка. Бабочка из кожи. Всë покрыто кровью. Всë в смоле. Он роняет «подарок» Из коробки вываливается записка. Она пуста. Пустой лист, где нет ничего. Арсений не знает, что делать. Он не может сдать это в полицию, но хранить у себя это тоже нельзя. Он теряется. Запихивает в глубь мусорки, но знает, так нельзя. Он пытается разбить смолу. Топчет, пока всë не разваливается и запихивает в блендер. Перемалывает до состояния блятского коктейля. Это заставляет кишечник свернуться в тугой узел. Ужасное зрелище. Он выливает это в туалет, его желудок не выдерживает и он поспешно блюëт в унитаз. Слëзы льются, он сам того не осознавая падает на пол. Что происходит? Почему именно с ним? Разве это реально? *** Они объявили о четвëртом убийстве. На теле жертве было вырезаны слова: «Тебе понравился мой подарок?». Арсений понимает, что к чему, до последнего надеется, что это не так. Нет. Ему не понравилось. Он хочет забыть. Но он хочет закончить это сейчас. Лишь бы это не коснулось его дочери. Он походит к чужому дому в надежде, что в нëм кто-то есть. Дверь открывают с улыбкой. - Я рад, что ты пришëл, в тот раз… - Зачем ты это делаешь? Для чего? – он вцепился в его кофту прижимаясь к нему лбом. Лëша ни как не изменился с того момента. Вот так же свеж и красив. А вот Арсений выглядит ужасно помятым. - Что именно? – он берëт его за запястья, прикасаясь губами к носу. - Зачем ты их убил? Что они тебе сделали? – его трясëт в попытках выбить из него ответы. - С чего ты решил, что это был я? - ТВОЙ ПОДАРОК, - он выкрикнул уже не в силах сдерживать себя. - Так он тебе нравится? Арсений молчит. Его запястья сдавили, впиваяясь ногтями в кожу до боли. - Отвечай, говорю! – он вскрикнул, заставляя Арсения поднять голову. - Нет, мать твою, он мне не нравится, - усмехнулся Арсений, выплёвывая скопившуюся слюну в мужчину напротив. – И ты тоже. Лëша улыбнулся, закрывая глаза. Всë это так странно. «Входи» И он входит. Музыка, приглушенно играет. Они покачиваются, смотря друг другу в глаза, пытаясь понять как до этого дошло. Но кажется, что это не возможно. Это нереально. Этого нет. Их не существует. - Я хочу умереть, - тихо говорит Арсений, утыкаясь мужчине в плечо, вдыхая запах крови. Он только что заметил эту кровь на чужих руках, пачкающих его футболку. - Я могу тебе в этом помочь, - Лëша медленно гладит его по спине. Арсений молчит, не отвечает. Ему больно говорить. Ком в горле. Кровь в горле. Не дают сказать не слова. Поясница болит, но эта боль ненадолго. Лëша прикрывает глаза, надеясь что это всë кончится. Что он умрëт сегодня один, но громкий выстрел, оглушивший его даëт понять что это далеко не так. Он всë ещё о нëм думает… Их тела нашли изодранными голодными псами и убийства прекратились. Труп пятой девушки был найден в подвале. Это была еë кровь. Он не успел спасти ещё одного человека. Его дочь будет помнить о нëм всю оставшуюся жизнь. Его прозвали последователем Чикатило, но он был всего лишь был помешан на выдуманном идеале, которого увидел в несчастном мужчине, который оказался не в то время, не в том месте...