Эта ноющая боль

      Странно было осознавать, что те губы, которые он видел только со стороны, теперь можно было почувствовать. Буря внутри еще не успела успокоиться, как к ней добавились эти новые физические ощущения, срывающие башню. Она пользуется им, чтобы удовлетворить свои потребности? Плевать, пользуйся на здоровье! Он готов быть ее игрушкой, подставкой, да чем угодно.       Его устраивает этот расклад. Его устраивает буквально все, помимо того, что это просто сон, которого не существует. Но лучше вспомнить об этом завтра.       Неведомая сила внутри требовала от него отмести прочь эти плотские утехи, и поговорить по-серьезному. Разговоры с ней могли представлять даже большую ценность, чем секс. Глубокие и личные, как тот самый, они удовлетворяли нечто более глубинное. Но являясь большую часть жизни ведомой размазней, Бертольд поддался чужим желаниям.       Это место, одиноко забытое миром, стало их местом, этот вечер со стремительно темнеющим горизонтом. В идеале, конечно, было бы нечто более обустроенное, комфортное, в первую очередь для нее. Бертольду очень сильно хотелось не упасть лицом в грязь, окружить ее приятным спокойствием, которого у него было навалом, показать, что долгий кошмар закончился. Не просто словом, но и делом на практике. И кто знает, может ей бы понравилось.       Как же ему не хватает ее воодушевления и наставлений. Он как будто создан впитывать их, как губка. Это было такой большой ошибкой, взять и отпустить ее.       Бертольд отдался без остатка своим ощущениям, сжимая девичью талию в крупных руках. Но непослушные ладони никак не могли надолго оставаться в одном месте и пошли гулять по всему ее стройному телу. Каким-то образом ей удавалось создать такую атмосферу, словно вы знакомы целую вечность. Растворяясь в их общем потоке, он отчаянно прижимал ее так близко к себе, что можно было почувствовать тепло друг друга, и даже не только тепло. - Ты конечно молодец, но зачем меня так сразу притягивать к своему члену? Некрасиво как-то! - неоднозначным тоном приостановила сие действие Имир, отрываясь от него. Вполне правдоподобно, из-за чего Бертольд не на шутку перепугался - а ей только этого и нужно было, чтобы сразу свести все к юмору.       Она поднялась на носочках и с чувством глубокого самоудовлетворения произнесла: "Я шучу". После чего начала неспеша расстегивать пуговицы на его рубашке с самого верха. Склоняясь все ниже, оставляя тут и там легкие невесомые поцелуи, с завидным упорством не обращая никакого внимания на глубокое смущение, в которое его вгоняла этим. На удивление, ей нравился его запах, хотя многие, прямо скажем, отталкивали. «Неужели еще никто не целовал это подтянутое мускулистое тело?» - думалось соблазнительнице между делом. Что ж, тогда она будет первой и исправит это недоразумение. То, что он достаточно красив - сложно отрицать. Особенно без рубашки.       Девушка более чем уверенно опустилась на колени, стремительно расправляясь с ремнем его штанов. Он отказывался верить в то, что это могло случиться. Но глаза не врали. Имир умела делать вещи с таким удовольствием, что диву даешься. Бертольд и сам любитель порастягивать сладкие моменты вплоть до бесконечности. Так что вдвоем они составляли достойную компанию друг другу.       Легкие поцелуи быстро перешли на кое-что другое. Руки страстно бродили вокруг да около, пока не взяли за самое основание. Цепкий взгляд карих глаз, заигрывающе властный, наградил напоследок несчастного аритмией, прежде чем начать.       Бертольд вдавился в дерево, доски позади него задрожали от давления. Зато она была всем довольна, помогая себе ладонью в процессе. Спустя какое-то время Берт решился осторожно убрать ее волосы с лица, чтобы та не отвлекалась. И это было очень заботливо с его стороны, хотя Имир напрасно ожидала совсем другого.       Но раз от него инициативы вовек не дождешься, то пришлось самостоятельно пойти на эксперименты. Горячий рот взял его почти полностью - вот так, неожиданно и резво ввергая парня в очередной приятный шок. Приехали.       Коготки девушки прошлись по низу его живота, добавляя острых ощущений. Все-таки руки ей теперь не потребуются, и нужно было их куда-то деть. В томлении от ожидания, что же ждать от нее еще такого, Бертольд окончательно поплыл. Рука, живя собственной жизнью, подкралась к затылку девушки, слегка надавливая. Ему стоило сделать это намного раньше.       Интересно, Имир уже делала это когда-нибудь или действует в первый раз? Бертольд знает точно, что она ему никогда не скажет правду, и отдаст все, ради того чтобы бы казаться опытной. Неужели ей страшно выглядеть неумелой? Актерских способностей явно не занимать. Ей хорошо известно как их применять.       Что касается паренька, то в его принципах сделать все как можно более качественно, насколько только возможно. И ради этого не грех включить свое природное чутье, подсказывающее, как правильнее. Дискомфортно с ним точно не будет. Этот талант не пропьешь.       То, что она успела дать ему увидеть свою печальную, депрессивную сторону казалось таким знаком доверия, на фоне которого откровенная близость – просто так, мелочь. Ей явно неохота оказаться в глазах человека слабой и сломленной. И это прослеживается во всем. Но тот, у кого достаточно терпения и принятия обязательно докопается до сути. Он чувствовал себя посвященным в эту драгоценную тайну. С тех пор она никак не выходит из головы.       Довольно быстро сдавшись во всех смыслах этого слова, Бертольд кончил, не протерпев и нескольких минут. Пусть Имир скорее всего делала это под влиянием сиюминутного настроения, но с такой отдачей, что любой парень сошел бы с ума. Вот уж воистину она получит все, что захочет. И как тут не влюбиться?       Все-таки есть в ее эмоциях что-то театральное. Как будто вся эта постановка одного актера создана именно для него – то, как самозабвенно она утирает губы тыльной стороной ладони, непринужденно облизывается. Это не могло не иметь цели. Это было выставлено напоказ ему, и она всегда была такой. Не всем это нравилось, но она продолжала играть, пока не нашла своего зрителя, с радостью занявшего первое место на первом ряду. - Ты что, уходишь? - как потерявшийся щенок, заныл Берт, не успели от него отойти и на пару шагов. Этот страх сковал мышцы параличом, мозг отказывался воспринимать тот факт, что его хотят бросить. Он ведь только настроился… Совершенно бессознательно давя на жалость своей податливостью и мягкостью, он не представлял, какое влияние оказывает. - Я ухожу? Не знаю.. а на что похоже? - ухватила его как ни в чем ни бывало за воротник расстегнутой рубашки Имир, уверенно потянув прямо на себя. Глупый, какой же он глупый! Иногда просто до смешного глупый. Почему-то она была уверена, что Берт ее не задавит, свалившись вместе на стог пушистого сена позади – и к счастью, действительно не раздавил.       Она наслаждалась происходящим со всей своей безрассудностью, особенно обрадовавшись, когда он замотивировался достаточно, чтобы рискованно опустить свои пальцы ниже. Это стоило того – классно было почувствовать ее жар даже через плотные брюки. Тело девушки так охотно откликалось на любое действие, струной вытягиваясь навстречу, зажимая ноги, откровенно постанывая - короче говоря, никак себя не сдерживая. Как будто слишком давно ждало, когда же его окутают лаской и нежными прикосновениями. Может, ей даже хватило бы поглаживания спины или легкого массажа шеи – лишь бы чувствовать заботу и чьи-то руки. Неужели именно это скрывалось за маской пофигизма и безразличия?       Уже скоро пальцы с легким усилием надавливали на самое мокрое место трусов, еле удерживаясь от того чтобы войти. Он старался не доводить до этого, ведь они были все-таки грязные. Большой палец через ткань поглаживал клитор, именно так, как показала ему девушка несколькими минутами ранее. И этого было достаточно, чтобы она постанывала в поцелуй, так нарочито и жалобно, что просто невыносимо. - Быстро учишься, - в шутку чуть не прикусила ему язык Имир. Она не ожидала, что его рука может доставить столько удовольствия. Хотя удивить ее действительно нелегко.       Именно в этот казалось бы расслабленный момент на парня нахлынуло такое стойкое чувство ревности, от простой гипотетической мысли, что кто-то еще мог быть на его месте. Нет, не может быть! Он глубоко презирает собственничество, но если кто-то еще окажется рядом с Имир вот так же.. это разобьет его сердце.       Он может никогда ей об этом не сказать, но все равно будет переживать. Она же такая свободолюбивая и независимая, настоящее безумие - пытаться удержать ее. Пытаться оставить при себе. Да и зачем это все, когда можно издали смотреть на ее нахмуренный носик, хитрый прищур, всю эту кажущуюся наглость, а на близкой дистанции заглядывать в бездонные понимающие как никто другой глаза и просто молчать. Подумай как следует, и не пытайся приручить ее, Бертольд, все равно не получится! Даже в собственном сне, где, казалось бы, «твои» правила.       В творческий беспорядок на голове девушки вмешались прутики и высушенные травинки, что сделало его еще более прекрасным. Красота в простоте, правда же? Во всяком случае, он так считает. В ее горящих раскрасневшихся щеках, в ее отягченном дыхании. «Чистое произведение искусства, не иначе» - ловил себя на мысли одурманенный происходящим парень. И самое странное, что вряд ли бы другая девушка смогла бы создать у него подлинное ощущение. - Ты хочешь продолжить?.. - не успел закончить фразу он, как его прервали грубым поцелуем влажных губ, а чужие колени замком сцепились еще крепче где-то за туловищем. Ему нравилась её способность говорить без слов, но так явственно, что последний идиот поймёт, и последние сомнения развеются, не оставляя вариантов. Убирая всякую неуверенность на корню, чего так сильно не хватало тому, кто в упор не понимает полунамеков.       Ему так сильно нравилось, с каким прямолинейным вызовом смотрят её глаза, оценивающе, будто принуждая выложиться на сто процентов. И только попробуй недостаточно хорошо целовать её грудь, только попробуй спустя рукава заниматься её телом. Тебе, вероятно, дадут по башке, глубоко расстроившись, и о новом шансе можешь даже не мечтать.       Этот вызов как раз подстать ему. Он словно был создан удовлетворять такие потребности наилучшим образом, кропотливо и методично, отключаясь в астрал в процессе. Хлебом не корми, как говорится, только дай раствориться в этих ощущениях, а заодно утянуть в них с головой партнершу. Его медленный темп как будто был призван охладить чужую спешку там, где она не нужна.       «Господи, а если она девственница?!» - страшно напугался парень, поглядывая на партнершу, продолжающую сохранять свою абсолютную невозмутимость. Вот это великолепное владение эмоциями. Заметив метания парня и его вопиющую потерянность, Имир почти сразу обо всем догадалась и свойственно ей загадочно улыбнулась своим же мыслям. Пожалуй, это первый раз, когда о ней так откровенно переживают. Даже не ясно, что с этим делать, хотя обычно у нее на все есть мгновенный ответ. Что ж, раз так, пусть он и дальше переживает, ей это по душе!       Бертольд всё-таки легко приподнял ее таз, как бы нацеливаясь войти – ее гибкость не могла не поражать. Словно ее изворотливость читалась во всем, что она бы ни делала. Не важно, физическая она или эмоциональная. Ему было совсем невдомек, что ей очень даже хочется быстрее попробовать, быстрее начать, как и все «новое». Его зажатость на первых порах лишь подогревала этот живой интерес, ведь иначе она бы слишком быстро его удовлетворила и побежала дальше. Наверняка именно так бы и было.       Как же круто – уметь забыть обо всем вокруг, утонуть в текущем моменте. Быть в чьих-то крепких надежных руках. Особенно когда сама о себе не можешь позаботиться. Да, да, это ее мысли о нем, как ни парадоксально. Бывает же, что у таких разных людей такие общие ценности.       Довольно быстро устав напускать на себя делано-искусственное спокойствие, Имир забила на это с превеликой радостью, и теперь по ее лицу можно было прочитать буквально всё до мелочей. Забавно, но он как будто этого ждал. Все-таки, сложно придумать лучшей похвалы за свои аккуратные действия, чем эти бессознательно закатываемые глаза, покусываемые губы. Он велся на это вознаграждение с ее стороны, как последний дурак. Одним лишь своим видом и легкой дрожью она говорила ему «Хороший мальчик». А значит можно активно продолжать.       По-хозяйски закинув свои ноги ему на плечи, как на мебель, девушка открылась еще сильнее. Возможно, только сейчас он заслужил ее полное доверие, а до этого его пристально проверяли. Вечно она всем не доверяет, будто ждет какой-то подставы. Берт это чувствует, и благодарно поглаживает ее красивые загорелые ноги у своего лица. - Эй, не отвлекайся! – сразу же следует закономерный ответ, подкрепленный легким ударом голени по мужской щеке. Но господи, на нее просто невозможно обижаться, даже сейчас. Это было сделано, чтобы разрядить обстановку, становящуюся слишком серьезной, - он уверен. В любом случае, у него предостаточно терпения, чтобы выносить ее невинные шалости. Глядишь и не заметишь, как они станут вторым смыслом жизни.       «Всегда такая веселая, даже когда грустит, даже когда, казалось бы, не до этого..» - действительно, Бертольд, а как ты думаешь, другая смогла бы стойко выдержать твою кислую мину? Только ее звонкого смеха хватит с лихвой на вас двоих… И ты сможешь расслабиться. Подумай как следует, не зря же голова на плечах. Поразмышляй чисто логически, есть ли вариант гипотетически лучше чем этот.