Проклятие Озерной Госпожи

      Поняв, что силы восстановились, и мы можем вернуться на Гриммо, встал, протянул Северусу руку, чтобы потянуть на себя, помочь подняться. Зельевар руку подал, от помощи не отказался, а я дернул его на себя. Шли в его кабинет, чтобы вернуться так же, как и пришли камином. Рядом, моя рука в его руке, плечо у плеча. Шли мимо теплиц профессора Стебль, через коридоры, в подземелье. Но, нам на пути встретилась профессор Макгонагалл.       - Северус, разве у тебя не отпуск? – спросила декан. Она как всегда в своей любимой бархатной, зеленой мантии, остроконечной шляпе, в ее руках документы, свитки, декан вся в делах и заботах школы. И как же мне порой не хватало ее голоса, тона и обращения: «мистер Поттер», «мисс Грейнджер», «мистер Уизли», первые недели в Ильверморнии я слышал ее голос, оглядывался. Я скучал по декану Макгонагалл.       - Да, я показываю Натаниэлю нашу школу, - тут профессор заинтересовалась причиной, почему, с какой целью, а Северус ответил: - профессором по волшебным палочкам, - Минерва воодушевленно присоединилась к экскурсии по школе. Показывала кабинеты, аудитории, от взмахов руками, словно крыльями разлетались рукава ее мантии.       Как оказалось, такой предмет, как «Палочковедение» был, давно и в прошлом. Но, за ненадобностью отменили, да и Мастера не спешат становиться профессорами, отказываясь при этом от своих лавок и магазинов. А тут я и такая возможность возродить старый предмет. Но, я пока учусь и даже не Подмастерье, стану им года через три.       - Молодой человек, вы даже не представляете, как мы будем вам рады! Этот раздел магии ценен, многие волшебники забыли о таком понятии, как артефакты и проводники. Все воспринимают палочки как должное, и мало кто понимает их истинную ценность.       - Учитель так же говорит, - ответил я.       - А кто ваш Учитель, Оливандер?       - Нет. Я ученик добровольного создателя палочек. Мы с будущими составляющими палочек договариваемся, а не берем принудительно, - профессор даже замерла и прекратила путь. Как сказала, о таком способе она слышала, но считала его выдумкой, а тут я, доказательство того, что эти слухи вовсе не слухи и палочки можно создавать, не вредя флоре и фауне.       - Я поражена в самое сердце, Натаниэль, - а после предложила: - могу предложить вам поговорить с директором нашей школы, думаю, он будет рад узнать, что такой талантливый юноша, как вы, метите в профессора. Навестим директора?       - Вынужден отказать, профессор Макгонагалл, - и тут я понял, что оплошал, она не называла своего имени, а я назвал ее мало того, что по имени рода, так еще и профессором, - вот ведь, - смотрю на Северуса, а он делает невозмутимый вид. Зато профессор, услышав от меня «профессор Макгонагалл» пришла в растерянность:       - Я не называла вам имени, и Северус тоже. Откуда, вы юноша, знаете, как меня зовут и что я профессор? – ее взгляд, такой родной, цепкий, пристальный, хочется как в детстве на первом ил и втором курсе голову в плечи вжать и во всем сознаться. Но, за меня ответил он, Альбус Дамблдор.       Как и в нашу прошлую встречу, молодой мужчина, слегка за сорок, аккуратно-подстриженная борода, уложены на бок волосы, на носу очки-половинки, в костюме тройке. Белая рубашка, светло-серые брюки, жилет и пиджак, на плечах мантия, в нагрудном кармане платок, а к карману брюк тянется цепочка от серебряных часов:       - Потому что этот юноша, носящий имя Натаниэль Блэк на самом деле является Гарри Поттером, - тут профессор ахнула, шагнула мне на встречу, протянула руку и коснулась плеча, смотря в глаза. Потом, дрожащими пальцами провела по щеке, вверх, скинула легким движением длинную, закрывающую пол лица челку, а там:       - Шрам! – воскликнула она, - Гарри! – хотела прижать к себе, но лишь поджала губы, чтобы не расплакаться, но по щеке все же побежала соленая дорожка, которую она тут же смахнула, спросив: - как? – смотрит на Альбуса, - ты же сказал, что он умер! Утонув в озере с Инферналами! – не повышая голос, но этот тон кого угодно заставит раскаяться, но не директора. Ему уже не ведом страх или раскаянье, чувств нет, лишь черная дыра, поглощающая магию вокруг.       - Я и правда умер, профессор. Но, меня спасло то, что я был избран родом и предками Поттер, как Хранитель. Джеймс и Лили в год представили меня предкам как кандидата, предки одобрили.       - Что? Как это представили предкам? – она не понимает, директор молчит, лишь улыбается, сволочь такая, а сказать не могу, слово за меня взял Северус:       - Ритуал Признания, - вот и все что он сказал, а Минерва поняла. Слышала и знает, что проводить его для взрослого или подростка дело опасное, а тут ребенок, почти что новорожденный. И как родители смогли решиться на такой поступок, ответ на этот вопрос у него тоже был: - в тот год Лили уже была беременна близнецами. А ритуал Признания нес в себе еще и благодать будущим детям.       Тут профессора не стало. Она покачнулась и я едва успел ее поймать. Помог своей предусмотрительностью Северус, его по карманам разложенные зелья привели профессора Макгонагалл в чувства. Но она по-прежнему не поняла, зачем директор соврал о том, что я погиб в том озере? Если я Хранитель, то предки и род не дали бы мне погибнуть, пробудили бы сущность и помощника. Ответил сам Альбус:       - Потому что я не знал о том, что Гарри будущий Хранитель рода Поттер. О том, что он Хранитель, я узнал по факту, в банке на оглашении наследника и введение в род младшей дочки Джеймса и Лили. Личность Хранителя поверенный скрывал, мы с Поттерами ждали кого угодно, а пришел Натаниэль Блэк, сын Сириуса, - показал на меня.       -А о том, что я бывший Гарри Поттер, откуда узнали?       - У меня закралось подозрение в первую нашу встречу, на Гриммо 12. Ты слишком спокойно вел себя в новом для тебя доме, сдержанно общался с Артуром и Молли, с близнецами. Другой бы на их поведение и угрозы, давно бы ответил грубостью, но не ты.       - Я не мог так поступить, с кем угодно, но не с Уизли. Они мои друзья, моя семья, - кривая улыбка и взгляд на Северуса, тот меня поддерживал и не отрицал. Я с первого курса стал частью семьи Уизли. Молли и Артур за меня готовы порвать глотку любому, я тоже их ребенок, как и Герми. Я - седьмой сын, а Герми - вторая дочь. Так говорила Молли. От воспоминаний о прошлой жизни в горле стоит комок горечи, но разговор еще не закончен, чтобы поддаваться эмоциям и сантиментам.       - Раз ты, Альбус, лишь подозревал о том, что Натаниэль это Гарри Поттер, откуда знаешь наверняка, что Натаниэль – это Гарри ? – спрашивает Минерва, мне тоже интересно, как и Северусу. А директор ответил:       - Увидел на твоем лбу шрам. Когда ты проводил ритуал принятия в род, магия вокруг тебя кружила и трепала волосы, на какое-то мгновение слетела со лба челка и открыла обзор на правую часть твоего лица. Никто, кроме меня не заметил.       - Остается еще два вопроса, на которые я хочу получить ответ, Альбус, - говорит Минерва, - это причина, по которой Гарри оказался с тобой, у того озера с инферналами и как так получилось, что он в нем тонул? Я давно хотела узнать, и вот, раз у нас с вами день откровений, то ответь! – требовала Минерва, ее руки на моих плечах, сжимаются, а взгляд прикован к Альбусу. Тот не скрывал:       - Я позвал Гарри, чтобы достать крестраж Тома, он хранился в гроте, окруженный водами озера с кишащими в ней инферналами. Мы его благополучно достали, крестраж оказался подделкой. Но, рядом со мной был еще один крестраж, созданный лордом неосознанно, в ту самую роковую ночь. Его я и уничтожил.       - Натаниэль, - голос профессора дрожит от бегущих слез, - этим крестражем был ты? – я лишь кивнул, а она гневно возразила директору: - и ты, ничего лучше не придумал, как толкнуть мальчика в озеро?! Убить его!? – пальцы профессора от гнева сжимались на моих плечах, больно, но терпимо. Пусть стоит рядом, ведь если она решит напасть на директора, кто знает, как он отреагирует.       - Так было надо, Минерва. Гарри погиб, как и крестраж, застрявший в нем. Но, Судьба, Магия, Смерть и предки рода Поттер ему благоволят. Он умер и переродился, став Хранителем рода. Магия рода Поттер и Блэк в нем сплелась воедино, он сильнейший Хранитель за всю историю рода Поттер. Так сказал Джеймс, - мне он сказал совершенно другое. Сказал, что я слабак, раз от одного ритуала без сил падаю.       - А ты, Альбус? – спросил Северус, - сколько тебе осталось до смерти? Два запрещенных ритуала ты уже провел, плату за молодость и силу отдал, но и за тобой Госпожа придет. Когда?       - Никогда, - шепот директора, улыбка, а глаза, когда-то прозрачно-голубые стал бездонно-черные. Палочка в руках, направлена на меня со словами: - ведь ты, Натаниэль станешь моим личным источником силы, с магией двух родов, в одном из которых предком сама Смерть, уход за грань мне не страшен.       - С чего вы, Альбус, решили, что я соглашусь на рабство? – на это он улыбнулся, от него веяло замогильным холодом, воздух вокруг нас с профессором и Северусом испарялся, нас, словно в вакуум запечатывают, еще пара минут и он закончиться. Это не проклятие и не запрещенное заклинание, просто разновидность способности стихийного направления.       - Или да, или нет, но вы все равно умрете, - я сделал шаг ему навстречу, меня не пускали руки профессора Макгонагалл, но я сказал, что все будет хорошо. Северус смотря на меня, лишь кивнул, он понял, что я собираюсь сделать, и не останавливал. А профессору мы потом все расскажем, в том числе и о печати.       Я шел к директору, он смотрел на меня таким знакомым и родным взглядом, как раньше, глаза снова стали светло-голубыми, добрая улыбка и забота в каждом действе. Я стоял совсем близко, его рука уже на моем плече, энергия вытягивается, чувствую, как магия перетекает от меня к нему. А директор, закрыв глаза, наслаждается моей магией, жизненной энергией и победой.       Он не обращает на меня внимания, верит, что я в его власти и не видит, как из рукава рубашки вылетает гоблинский кинжал, резко погружаясь в его грудь. Брызнула черная кровь, на белой рубашке расползалось черное пятно. Директор от меня отшатнулся, держится за рукоять, пытается вытащить. Рука обагрена кровью, но кинжал не поддается, он смотрит и не понимает, где просчитался. Со спины заходит Северус и в сердце влетает клык василиска.       От удара директор выгибается, резко наклоняется вперед. Безвольно болтается рука, в груди торчит кинжал, из спины клык. Альбус надрывно смеется, что-то бормоча себе под нос. Мы отошли от директора на несколько шагов назад, к Минерве, которая на грани сознания от происходящего. Северус прижимает меня к себе со спины, а я касаюсь его руки, смотря на смерть еще одного великого и могучего.       Истошный вопль, директор падает на колени, изо рта не прекращаясь, хлещет кровь, яд василиска и закаленная гоблинская сталь уничтожат зло, разрушат черные проклятия и ритуалы. Именно это с директором происходит. Кинжалом из гоблинской стали, я уничтожил вязь ритуала «Чужая Судьба», а Северус клыком с ядом василиска избавил тело директора от ритуала «Притяжение».       По сути, от директора осталась лишь оболочка, и в данный момент она разрушается. Когда Альбус выблюет всю черную кровь, то умрет. Этого мы с Северусом и профессором ждали. А пока ждали, вызвали Патронусом министра и главного мракоборца, чтобы те констатировали наличие темных, запрещенных ритуалов и смерть от возмездия.       К тому времени, как подоспели мракоборцы и министр, от Альбуса осталось лишь почерневшее, иссохшее, мертвое тело. Кинжал и клык мы решили с Северусом оставить, как доказательство применения Альбусом черной, запретной магии. Минерва же выступила свидетелем и предоставила, как и мы с Северусом, свои воспоминания. Нас отпустили и поблагодарили за помощь в уничтожении опасного волшебника. А у нас с Северусом осталось лишь два пункта на сегодня. Первый: - вернуть русалок в моря и океаны, второй: - познакомить его с матушкой. Этим мы и решили заняться.