МУР. Дела престранные

Глава 1 Я никогда не любила толпы. В них я чувствовала себя некомфортно, чужие взгляды ощущались, будто ушаты холодной воды, а из глубин души поднимала свою склизкую змеиную голову леди паника. А если учесть то, что толпой я считала сборище больше двух человек, то становится понятно, почему Олег называл меня социофобом. Мой круг общения с окончания школы ограничивался только им и дядей. Среднее образование я вообще получила со скрипом. Не в плане учебы, просто учителям не нравилась моя манера язвить при ответе на вопросы и постоянно указывать на их даже самые незначительные огрехи. Наставники меня за это люто ненавидели. А вот с классом я вполне мирно сосуществовала. Он не трогал меня, я не трогала класс. Олег учился на год старше и стал единственным, кто пробился через мой воистину железобетонный панцирь. Взял он меня под свое негласное покровительство, когда я училась в классе пятом. Наверное, сказалось то, что мы примерно в одно время потеряли родителей. Тогда и я, и он нуждались в хоть какой-нибудь поддержке. После окончание школы на предложение дяди устроить меня в университет я махнула ему ручкой и съехала на квартиру родителей. Дядя смертельно обиделся на целый месяц. Я, просидев пару недель на вермишели и сухариках, скинула пару килограммов, окончательно став похожей на скелет, а потом, озаренная идеей, направилась к Олегу. Ему передался мой энтузиазм, он выскреб из шкафа заначку, я соскребла последнюю мелочь и через некоторое время мы открыли интернет магазин разной всячины, который быстро нашел клиентов благодаря умелому пиару Олега. Когда дядя приехал, решив, что я «созрела» для того, чтобы принять все его требования, то был очень удивлен тем, что моя квартира завалена коробками, а мы с Олегом на пару жуем пиццу, весьма довольные жизнью. Сейчас коробок уже не было. Мы с Олегом накопили достаточно и сняли небольшой гараж, который использовали как склад. Я чувствовала себя в своей квартире абсолютно комфортно и не выходила из нее уже пару месяцев. Олежек крутил пальцев у виска, вздыхал и вновь и вновь тащил мне надиктованные продукты из магазина и капал на мозги непрерывной болтовней. Дядя тоже приезжал довольно часто и читал мне лекции о том, что молодая и красивая девушка не должна запирать себя в четырех стенах. За это время я успевала выучить пару тройку песен на английском. Я занималась тем, что развивала сайт, читала умные книжки, развивала мозги языками, которые мне всегда давались крайне трудно, и играла на органе. Соседи мою игру не всегда оценивали по достоинству и громко и с чувством ругали. Все было хорошо, просто прекрасно и моя жизнь меня полностью устраивала! Ну, кто просил ее поворачиваться именно под таким углом? Неужели она не могла побыть ленивой задницей и остаться сидеть на месте? Вот теперь я лежу в больнице со сломанной ногой и чувствую на себе липкие взгляды трех весьма неприятного вида индивидов и думаю, что я попала в ту самую, глубокую о которой в приличном обществе не говорят. А началось все с того, что в мою квартиру пробрался то ли вор, то ли просто псих. Сидела я значит, в обнимку с ноутбуком в три часа ночи и оттирала очки от отпечатков своих пальцев. Иногда у меня чесались раздраженные веки, и я тыкалась пальцем в стекла. Сонный разум отказывался воспринимать существование очков и моего зрения в минус три. Водрузив на нос очки, с размазанной по стеклам грязью, я уставилась в строчки интереснейшей книги, одновременно борясь с медленно, но верно подступающим сном. Тогда я и услышала тихий шорох, который никак не мог прозвучать в квартире, где людей, кроме меня, ночью отродясь не водилось. Сначала я не обратила на него внимания, а затем, когда шорох повторился, я обернулась и столкнулась взглядом с невысоким парнем в черной кепке, надвинутой на нос. В руке его был зажат нож. Конечно, я заорала, вскочив, а этот псих, размахивая далеко не маленьким тесаком, двинулся на меня. Испугавшись и растерявшись, я, вместо того, чтобы направится к двери, попятилась на балкон. Он никогда не был ничем крыт и я, отшатнувшись от ножа, просто перевалислась через невысокое ограждение. И упала. С шестого этажа. Врачи назвали чудом то, что я отделалась лишь сломанной в двух местах ногой и сотрясением мозга. И теперь я уже с недельным сроком валяюсь в больнице. Терплю настойчивое внимание полиции, врачей и дяди с Олегом. В жизни не чувствовала себя настолько не комфортно. Бррр. Аж дрожь берет. И еще какие-то дядьки приперлись. Не слишком доброжелательные, и крайне настойчиво приглашающие в некое учебное заведение. Двое стояли по углам, были похожи как родные братья и имели не слишком примечательную внешность. Каштановые волосы, тусклые серые глаза, цепко меня оглядывающие и невыразительные черты лица. Третий тоже не отличался какой-либо изюминкой, кроме дорогого пиджака. Он сидел на стуле, вцепившись в меня таким взглядом, что мне казалось, будто он уже примеряет, какое место мой череп займет в его коллекции. Короткий черный ежик волос, зеленые узкие глаза и резковатые черты лица. Серый пиджак сидел безукоризненно и казалось даже пылинки, которых в палате было с избытком, не решались садиться на это дорогущее серое великолепие. - Понимаете, Элис, - говорил он хорошо поставленным вкрадчивым голосом, - я являюсь профессором в МУР и очень надеюсь, что вы примете мое предложение учится в столь престижном учебном заведении. - Лиза, - поправила я резко. Терпеть не могу, когда мое имя коверкают, - я не собираюсь никуда поступать. И вообще, что еще за «МУР»? Леди паника подняла свои противную голову и моргнула своими глазами, которые застилали бельма. А я, как это было всегда в такие моменты, начинала грубить. Как я не люблю столь откровенного внимания. Бесит. Страшно. А еще от взглядов кажется, что по коже пробегаются паучки с липкими лапками. - Межмировой Университет Ритжеров, Ильза, - ответил он. Кажется, в свою коллекцию он решил забрать скелет целиком, - мы обучаем одаренных магией людей и следим за тем, чтобы из миров, где в существование магов не верят или устраивают на них гонения, их забирали. - Лиза, - поправила я снова, - и вы думаете, что я поверю в этот бред? Дурка через дорогу, можете обратиться. Мужчина устало покачал головой и взмахнул рукой. - Хм. Я поняла, - леди паника деловито устраивалась в первых рядах и доставала попкорн, - опустите кровать. Вышеупомянутая мягко планировала вниз. Я пощупала обретший неожиданную способность к полетам предмет мебели и, уставившись на господина в сером костюме, поинтересовалась: - А если я откажусь? - Тогда мы вас убьем, - буднично произнес профессор с таким выражением лица, будто это было самым приятным в его работе. Между его пальцев ненавязчиво проскользнула миниатюрная синяя молния. Леди чавкала попкорном, ничуть не заботясь о своей фигуре, и требовала крови. Мой ответ был очевиден. Опасливо покосившись на пальцы мужчины, я с абсолютно искусственным смехом заявила: - Всегда мечтала учиться в университете. В зеленых глазах профессора вспыхнула искорка смеха, и он ответил мне: - МУРу нужны такие активные студенты. Вас заберут первого сентября. А сейчас я посмотрю вашу ногу, Элиза. - Почему вы все время коверкаете мое имя? – поинтересовалась я раздраженно, с опаской смотря на то, как исчезает гипс, а вокруг ноги, сияющей веселеньким фиолетовым цветом, сгущается синяя масса, придерживающая конечность. Рядом с паникой уселось любопытство. Профессор хлопнул по протянутой к синему варенью руке и ответил: - Вы тезка одной весьма знаменитой инквизиторши. Она перед смертью хитро помолилась над своим именем, и теперь любой маг или, как мы себя называем, ритжер, который его произносит, испытывает весьма неприятные ощущения. Вы скоро тоже к ним приобщитесь, если произнесете вслух свое имечко. Об этом всех студентов предупреждают. - А что за ощущения? - полюбопытствовала я, подавляя в себе чувство протеста по отношению к обществу. Свое любопытство я уважала. - Проведите эксперимент и узнаете, - с ехидцей ответил маг и хлопнул в ладоши. Нога безвольно упала на кровать. Синюшный цвет никуда не делся, но кость была снова цела. - Постарайтесь не наступать на нее слишком сильно. Можете уходить из больницы. Персоналу и полиции мы подправим память, а ваши родичи будут думать, что вы решили одуматься и заняться образованием. Мы пошлем за вами человека в конце августа. - Ага, - немного ошалела я от такого напора, - а зовут вас как? - Эльдар Волков, - представился он, - аста луэго, Ильза. - Адиос, - буркнула я, проследив за стремительно удаляющейся спиной. Дни спокойно жизни были сочтены. Возвратившись домой, я первым делом заползла в душ, чтобы смыть въевшийся в кожу препротивный больничный запах. Паника уснула, свернувшись уютным клубочком, а любопытство скреблось изнутри, побуждая к действию. Протопав в комнату, я вытащила из шкафа полотенце и начала тереть свое тощее тельце. В больнице я еще сильнее похудела и теперь свободно могла пересчитать выпирающие ребра. У меня даже грудь отказывалась расти, несмотря на мой уже девятнадцатилетний возраст. Наверное, это все потому, что я иногда забывала поесть, увлекшись каким-нибудь делом. А умственная нагрузка всегда сжигала энергии больше, чем физическая. Тем более сладкое я с детства терпеть не могла и за счет легких углеводов пополнить свои запасы не могла. Поэтому и щеголяла анорексичной худобой. Печально. Вытерев свои короткие блондинистые волосы, я с тоской осознала, что опять забыла снять в душе очки и снова этого не заметила. Рассеяность моя постепенно становилась катастрофической. Подойдя к зеркалу, я скептично окинула взглядом свои мощи и совершенно заурядные темно-серые глаза. - Ну-ну, - хмыкнула я скептично, - маг из магов. И только натянув штаны и свитер, я осознала, что там, в МУРе, будут люди. Много-много людей, которые все будут странными, как вот этот самый профессор. Леди паника протанцевала ча-ча-ча на пару с любопытством и села прямо на пол, с истерическим хихиканьем. - Мамочки, - прошептала я. Крепко зажмурившись, я дала себе мысленного пинка и, вскочив с пола, ринулась на улицу. За оставшееся до часа икс время, состоящее из пары недель, мне нужно было научиться не паниковать, находясь в толпе. Чую, это будет сложно. Так и оказалось. День за днем я выходила на улицу, шныряла по кафе и магазинам, пыталась нормально разговаривать с официантками и продавцами. Постепенно моя паника перестала просыпаться от скопления народа, а откровенная грубость при разговоре превратилась в не менее откровенную насмешку. А еще я познала такую полезную способность как самоирония. С ней мне стало легче. Вечерами я мучила сайт, понимая, что больше столько времени уделять ему не смогу и играла на органе под звонкую нецензурщину соседей. За этим занятием меня и застала не вовремя проснувшиеся леди любопытство. Я вспомнила про свое имя и решила провести эксперимент. Встав на середину комнаты, я громко и с выражением произнесла: - Елизавета! Ничего не произошло. Я почесала в затылке и повторила: - Елизавета! Вот тут-то меня и скрутило. Такой грандиозной чистки мой желудок не знал никогда. Кажется, я даже еще сильнее похудела за этим занятием. Когда я перестала обниматься с белым другом, то в моей голове твердо укоренилось стремление сменить имя. Олега и дядя, глядя на мои глупые метания, приходили в состояния крайне громкого восторга, говоря, как они рады, что я, наконец, стала вести себя нормально. Мне было немного обидно из-за того, что близкие мне люди считали мой образ жизни некой аномалией. Олежек часто цеплялся за мной, когда я собиралась на очередное сражение с собственными страхами. На прогулку, то есть. Мой друг представлял собой очень и очень высокого жилистого парня с огненно-рыжей шевелюрой и яркими зелеными глазами. Я ему доставала где-то до ключицы и вместе мы смотрелись довольно забавно, ведь я особым ростом похвастаться не могла. Наверное, решающим моментом в этой борьбе с самой собой был случай в парке. Я пинала перед собой банку из-под лимонада и читала книгу. Она была тонкой, не слишком интересной, но смешной. От перлов автора я постоянно давилась смехом и думала, есть ли предел человеческой глупости. Я увлеклась настолько, что для меня в двойне неожиданным стало то, что какой-то умник сбил меня с ног, заставив ласточкой полететь на землю. Этот кто-то охнул и свалился на меня, выбив из легкий воздух. Профессор же вылечит меня, если я сломаю спину, да? - О, боже мой, простите! – с меня сползли, встали и склонились надо мной с протянутой рукой. Вредитель был мужчиной лет тридцати. Черные волосы, собранные в куцый хвостик на висках уже посеребрила седина, а ореховые раскосые глаза немного лихорадочно блестели. На щеках чернела трехдневная щетина. Дополняли образ безумного ученого из фентези-книжек очки в стиле Джона Леннона. А еще от мужчины разило больницей. После сломанной ноги я вообще стала крайне чувствительна к этому запаху. И более того, он меня сильно раздражал. Уцепившись за протянутую руку я, немного покачнувшись, приняла горизонтальное положение. Голова немного кружилась. Я опять забыла поесть и теперь мне это аукалось. Эх, безголовая я! - Смотрите, куда идете, - буркнула я, стряхивая с задницы мусор. - Извините, пожалуйста, - он виновато улыбнулся и поднял с пола оброненную книгу, - я торопился и вас не заметил. - Обойдетесь без моих извинений, - хмыкнула я, - вы вроде торопились? Он посмотрел на наручные часы и, интеллигентно выругавшись, снова извинился и рванул дальше. Я усмехнулась. А потом вдруг поняла, что привычная паника спокойно спит, свернувшись уютным клубочком. Тихо засмеявшись, я прижала книжку к груди. Миссия была частично выполнена. За время моего блуждания я обшарила город вдоль и поперек. А особенно мне понравилась небольшая кофейня, где подавали просто умопомрачительно вкусный кофе. Именно там я и пристрастилась к этому напитку. И именно там истекло отведенное мне время. Я, уютно устроившись за столиком, пила горький, но вкусный напиток и наблюдала за суетой официантки, которая ворковала с немногочисленными посетителями. Еще один плюс этого заведения был в том, что здесь никогда не было многолюдно. Проследив за очередным пируэтом девушки, волокущей поднос, я украдкой зевнула и сделала глоток. Раскрытая на середине книга в мягкой помятой обложке лежала на столике, и я лениво перевела взгляд на строчки. Читать не хотелось совсем, и я озадаченно смаковала это незнакомое мне доныне чувство. Недоверчиво потрогав пальцем книгу, я озадаченно склонила голову на бок. Читать не захотелось. Как? Почему? Книги всегда были одним из немногочисленных моих увлечений и вот такое состояние, когда читать не хотелось, было нонсенсом. За таким вот занятием меня и застал посланник. Нет, он выглядел абсолютно обычно: русые волосы, стянутые в хвост, голубые глаза и косуха. Эдакий байкер, которые иногда подсаживались к симпатичным девушкам. Это я по дяде сужу, ага. Но это насторожило меня потому, что симпатичной я даже отдаленно не была, да и взгляд у него оказался… знакомым. Не таким вымораживающим как у профессора Волкова, но не менее запоминающимся. Наверное, это у них фишка такая, ага. - Хай, - флегматично произнесла я, отпивая кофе и вздыхая. Решение относится ко всему философски, я приняла уже давно и теперь практиковалась в этом деле. Мне даже понравилось. - Вы – Ильза Бутман? - Угу, - согласилась я, смирившись с тем, что мое некогда нежно любимое имя безжалостно коверкают. - Я Ашарот Найти, аспирант МУРа, меня послали, чтобы к первому сентября я доставил вас в Университет, - продолжал он. - Ага, - кивнула я головой, глядя как у парня начало поддергиваться левое веко. Почувствовав неожиданный прилив удовольствия от небольшого издевательства, я очень удивилась. Мама рассказывала, что мой дед, наполовину еврей, от которого мне и досталась фамилия, тоже с превеликим удовольствием издевался над ближним. Наверное, гены. - Вы знаете хоть какие-нибудь слова длиннее трех букв? – возмущенно спросил парень, раздраженно теребя лежащий на плече хвост. Я проследила взглядом за пальцами и с наслаждением ответила: - Эге. Он скрипнул зубами, а я безуспешно пыталась подавить лезущую на губы улыбку. Мною овладел лихой лорд веселье, танцующий вальс с любопытством. Уставившись на дернувшуюся губу, я захохотала, чуть не пролив на себя остатки кофе. Похоже, гость обиделся. В глазах его плескалось недоумение. Видимо он надеялся произвести другое впечатление, а не выть встреченным громовым хохотом. Позже, когда мы сидели на моей маленькой кухоньке и пили чай, у нас состоялся очень познавательный диалог. Глядя, как со сверхъестественной скоростью исчезают из вазочки во рту гостя печеньки, припасенные для сладкоежки дяди, я водила по столу пальцем и слушала гостя с непривычным моему слуху именем. - МУР, это странное место, - сказал он, ухмыляясь, - я поступил в аспирантуру, но до сих пор не знаю всего, чему Университет может научить. Никто не знает, кто и когда его создал. В МУРе учатся ритжеры с десяти планет Неблагово Круга. - Круг? – вопросительно подняла я бровь, грея руки об теплую кружку. Пить не хотелось, но ощущение прогретой кипятком керамики в руках мне нравилось. - Ну, это те миры, в которых о магах не знают или относятся к ним не слишком хорошо, - ответил Найти, - Министерство магической безопасности следит за планетами вроде вашей Земли, в которых появление магов во всей красе может послужить угрозой всей нашей братии. А еще спасают ритжеров от населения миров вроде моего. На моей родине, Швирке, уже давно и прочно обосновалась инквизиция. Существует еще несколько учебных заведений вроде нашего, и со всеми МУР состоит в весьма плохих отношениях. Кстати, между ними каждые три года устраиваются соревнования. Жаль, что прошлое мы проиграли. Судя потому, как печально вздохнул Ашарот, потерев шрам на щеке, он принимал непосредственное участие в борьбе и наверняка облажался. - С Министерством у нас тоже полный швах, - еще более тоскливо вздохнул Найти, - каждый год устраивают какие-то жуткие проверки. Все надеются поймать нас на чем-то незаконном. Нет, конечно, этого самого у нас очень даже, но такого, чтобы появились причины нас закрыть, нет. Профессор Волков каждый раз, как инспекция приезжает, отстаивает честь МУРа и начинает с ними ругаться. Наверное, если бы не он, то Университет уже давно бы развалился. - Волков? – я заинтересованно подалась вперед, - это тот дядька, который мне про МУР сообщил? - Дядька? – парень сделал круглые глаза, - ты называешь зам-ректора дядькой? Он огляделся по сторонам, будто на кухне мог появиться пышущий гневом профессор, и, снизив голос, прошептал: - Тебя встречал сам Волков? Ах да, ты же землянка! Он всегда за своими едет сам, хоть у вас редко маги появляются. Короче, Эльдар Александрович – это очень крутой маг. Он хоть и является замом, но обязанности ректора выполняет почти все. Гульзар ТарНиэт, главный наш, немного того, сбрендил. А профессор еще и атаку ведет. У нас каждую пару все конечности по полу собирают и ползут к целительнице. Волков еще тот садист. Хотя, у нас там все садисты. Я покивала, обдумывая, есть ли у меня шансы откосить от всего этого великолепия. Найти, будто прочитав мои мысли, строго произнес: - И не думай даже. Не успеешь пискнуть, как тебя уже хоронить будут. И, короче, у наших, МУРовских магов есть три негласных правила. Вообще у магов их пруд пруди, но мы соблюдаем лишь эти, неписанные. Никаких храмов, церквей и монастырей. Никаких пакостей, если не уверен, что не попадешься. И никакой целительницы, если еще стоишь. Последнее правило продиктовано тем, что у нашей даме лечение очень…гм… специфическое. Сделав заметку в памяти, я поинтересовалась: - Какие вещи можно с собой брать? - Да какие угодно, - сообщил он, - ваше техника в МУРе работает, электричество имеется. Ваш мир, кстати, единственный техногенный на весь десяток. Раньше ваших в МУРе было очень много и поэтому в нем есть все привычные для тебя удобства. Правда, в последний десяток лет всего пять человек было. - Понятно, - я обрадовалась и покосилась на свой трепетно любимый ноутбук, - а где МУР находится? - В Сошке. Этот маленький мирок, который облюбовали маги, раньше был абсолютно нежилой. А сейчас там столько всякого народа со всего Неблагово Круга бродит, что аж в глазах мельтешит. Там весело, кстати, - он блаженно улыбнулся, - а доберемся мы до Сошки порталом. Неприятная штука, но что поделаешь. Ты про свое имя в курсе? - Да, - я скривилась, вспомнив процесс обнимания с унитазом. Ашарот захохотал, безошибочно поняв то, что я проверила действие имени непосредственно на своем опыте. Вытерев выступившие слезы, он поинтересовался: - И как? - Похудела на килограмм и изучила все, что съела за день в полупереваренном состоянии, - я поморщилась. - Кстати, о весе, - аспирант, нахмурившись, внимательно изучил мои мощи, - в Университете съедай все, что дают, а то долго не проживешь. У тебя вид такой, будто ты сейчас в обморок упадешь. Я пожала плечами. - Отправимся завтра, - подвел итог Ашарот, - лично мой совет: учись, учись и учись. Полезно и продлевает жизнь. И ешь. - Понятно, - я вздохнула, - а почему ты так молодо выглядишь? Аспирант все-таки. - Оу, - он улыбнулся виновато, - а самое главное я и забыл сказать. Понимаешь, наш дар, он спит до определенного момента. И когда магия пробуждается, время для нас, магов, замедляется. И чем сильнее дар, тем слабее процесс старения. В большинстве своем пробуждение происходит у людей и других рас от шестнадцати лет до сорока. Я, например, стал магом в неполные семнадцать. Три дня до дня рождения не хватило. Есть, конечно, исключения. Я знал девочку, которая пробудила дар в тринадцать. И он оказался настолько силен, что она не растет вообще. Это страшно. Мне стало грустно. Покачав головой, я отставила остывшую кружку в сторону и попросила: - Расскажи еще. Леди любопытство прыгала где-то в первых рядах.