Слепые сновидения

В сотый раз перечитывая ответ путешественника, ему кажется что его сердце готово выпрыгнуть из груди. Он с особой силой сжимает бумагу и улыбка расплывается на его лице. Здравствуй Аято. Очень рад, что вы сумели поговорить с Аякой и разобраться в проблеме. Насчет твоего приглашения, ожидаемо Паймон не слишком довольна таким раскладом, но часть с подарком пусть и не совсем но смягчило ее реакцию. Так что я буду один. Если говорить про время, то завтра вечером я свободен, так что загляну. Итэр. Мужчина чувствует эйфорию. Один факт того, что они проведут с путешественником вечер наедине, был поистине прекрасен. Но все же главным аспектом вечера было одно событие. Аято собирался сказать Итэру обо всем что чувствует. Одна мысль об этом, заставляла его с нетерпением ожидать следующего дня. Аяка окидывает его взглядом и в ее глазах можно прочитать осуждение и некую печаль. *** — Здравствуй Итэр, рад тебя видеть. — Аято выходит на крыльцо, чтобы встретить своего гостя. На счастье мужчина, путешественник направляется к нему в одиночестве. Облегченная улыбка появляется на его лице. Было бы гораздо муторнее, если бы надоедливая подружка, все же каким то чудом была рядом. Глава старался не показывать своего раздражения, но то и дело эта существо, будто бы нарочно подкидывало новые поводы возненавидеть его. Постоянно перебивая Итэра и не давая тому и слова вставить, большую часть трещала над ухом. И всегда, всегда, стремилась поскорее заставить путешественника покинуть его. Он искренне старался не показывать свой ненависти к его спутнице, не хотелось, чтобы она еще стала причиной их ссоры. Сейчас это не имеет значения, они наконец одни и полностью предоставленные друг другу. — Давно не виделись Аято. — Единственной его улыбки хватает, чтобы развеять все сомнения и понять что все, что он делает правильно. Его решения верное. — Пойдем. — Камисато уже в привычной манере протягивает, ему руку. Итэр отвечает на жест и когда их руки соприкасаются по телу Аято разливается приятное тепло, простое прикосновение. Он чувствует себя счастливым, полноценным. Путешественник выглядит расслабленно рядом с ним и даже от этого факта, хочется улыбнуться. По глупому и кажется надуманному поводу, но так хочется. — Знаешь, твоя просьба о том чтобы я пришел один, очень не понравилась Паймон. — Итэр с веселым блеском в глазах смотрит на него. — Ожидаемое, я предвидел такой исход событий, именно поэтому в письме я упомянул о подарке. — Аято сдержанно кивает. — Это сработало, как только я озвучил предложение про него, она тут же успокоилась. Я не думаю что мне позволено появляться без него. — Камисато тихо смеется и под такие разговоры они дошли до помещения. *** — Тебе все нравится? — Аято наблюдает за тем как путешественник не торопясь занимается трапезой. На первый взгляд все, как обычно, но все же что-то не давало покоя Итэру. Спустя какое-то время, он понял, что не так. Тишина. В поместье непривычно тихо, неслышно посторонних шагов, ни тихих переговоров людей. От такой искусственной тишины, хотелось закрыть уши. Путешественника безусловно смущало это, но посмотрев на мужчину и увидев невозмутим лицо, решил промолчать. — Да, все просто чудесно. — Коротко ответил парень и продолжил есть. Аято с довольной улыбкой продолжил смотреть на него, пожалуй Итэр должен признать, что это все чертовски странно. Начиная с того, что они здесь полностью одни, заканчивая тем, как Камисато смотрит, а точнее пожирает его взглядом. Какое-то время никто из них не говорил, оба были погружены в свои мысли. Блондин отложив палочки потянулся к чашке и отпил немного чая. Кажется это заставило мужчину выйти из транса. — Ах, прости, задумался. Мне кажется нужно объяснить причину твоего визита сюда. — При этих словах Итэр оживился. Аято еще с минуту помолчав, будто пытаясь сформулировать предложения. Он грустно улыбнулся и наконец начал. — Итэр, для меня ты являешься дорогим человеком. Пожалуй, мне не хватит и жизни, чтобы описать как я дорожу временем проведенным с тобой. Каждая секунда с тобой, делает меня счастливым. Ты — воплощение идеальности. Твоя доброта, твоя улыбка. Твой смех — все это прекрасно для меня. Я думаю что должен быть честен с тобой. Я люблю тебя. Чувства, что я испытываю рядом с тобой, я хочу чтобы это длилось вечно. Хочу иметь возможность прикоснуться к тебе, говорить тебе то как я люблю и ценю тебя. Путешественник… — Он берет руки Итэра в свои. — Прошу тебя Итэр, прими мои чувства. — Наконец, он с надеждой поднимает глаза. В помещение настает тишина. Путешественник опускает голову. Камисато не видит выражение его лица и просто ждет. Какое-то время они проводят в тишине, слушая дыхание друг друга. Ощущение того что парень мечется, не покидает его ни на секунду. Продолжительность молчания Итэра, начинает напрягать. Кровь стучит в ушах, где-то в груди начинает зарождаться страх. Неужели он сделал что-то не так? Как-то задел путешественника? Аято чуть сильнее сжал руки Итэра. — Аято, мне безусловно приятно, что ты так много для меня делаешь, возможно даже чересчур. — Путешественник неуверенно заговорил, казалось он был еще не уверен в своих словах. Глаза Камисато загорелись с новой надеждой. Затаив дыхание он ждал, казалось мучительно долго. — Мой ответ — нет. … Треск! — Что?.. — Осознание того что только что случилось, приходит к нему не сразу. Перед глазами все расплывается, ему дурно. Неосознанно он отпускает руки Итэра. В свою очередь, блондин обеспокоенный его состоянием, пытается позвать его. Гул стоящий в ушах мужчины заглушает все посторонние звуки. Как же так. Какое-то жгучее чувство зародилось в груди. Он был уверен в том что, Итэр примет его любовь. Вариант отказа у него не рассматривался, как таковой. Эта была его ошибка, которую он старательно не признавал. — Прости, мне правда жаль, но я не могу. — Путешественник уже встаёт из-за стола, чтобы покинуть его. Оставить навсегда! Аято неожиданно для себя подрывается с места и с силой хватает Итэра за руку, опрокидывая несколько тарелок с едой. — Что ты?.. — Блондин впадает в ступор и просто смотрит на Камисато. — Итэр, прошу, выслушай меня. Я хочу сделать тебя счастливым. — Аято в каком то, отчаяние цепляется за него. За последнюю надежду. — Я понимаю, правда, но не могу. — Путешественник неловко отводит глаза, попутно пытаясь вырвать руку. — Скажи мне, что не так! — Крик разносящийся по поместью, заставляет Итэра дернуться. — Просто… Пожалуйста, молю тебя. Скажи как мне изменить твой ответ. — Камисато сейчас похож на одержимого. Разум кричал Итэру, что нужно уходить отсюда. — Отпусти меня. — Нет! Прошу тебя, не оставляй меня одного. — На глазах Аято начали наворачиваться слезы, путешественник обомлел. Он никогда не думал, что попадет в такую ситуацию. В чувство его привело, то что мужчина сильнее сжал его руку. Тут не выдержав, Итэр призвал меч. Острое лезвие прошлось по руке Аято. Не ожидавший такого поворота, мужчина дёрнул руку. На белом рукаве ткани, начало образовываться багровое пятно. Камисато болезненно приложил руку к руне, пытаясь остановить кровотечение. — Итэр… — Кажется придя в себя, Аято пытался что-то сказать. Но посмотрев в глаза путешественника, он понял что тот не станет его слушать. Всегда когда они были вместе, он видел в янтарных глазах Итэра, нежность и некую благодарность. Блондин и правда часто благодарил его, за все. Он влюблен в эти глаза, он желает чтобы они смотрели на него. Только на него. Сейчас же в них отражался страх. Аято не в силах отвести глаза. Путешественник бросает прощальный взгляд, он может почувствовать его сожаления. Парень быстро покидает поместье. — Я правда не могу. Аято остается один, на один со своими мыслями и чувство отвращения накатывает. Камисато убирает руку от кровоточащий раны и просто стоит. Предательские слезы безысходности кататься по его щекам. Как давно это было? Как давно он ощущал этот соленый привкус безнадёжности. Поистине отвратительное чувство. — Господин Камисато, вы… — Фраза прерывается девичьим визгом. Возможно и правда неприятная картина. На шум прибегает еще прислуга. Глава не слышит их обеспокоенные голоса и нескончаемый поток вопросов. — Прости меня. — Тихий шепот, никем не услышанный, исчезает в изобилии других голосов. *** — Господин Камисато, нам пришел ответ от гильдии. — Молодой юноша, зашел в комнату с каким то конвертом в руках. Первое, что он видит, это глава сидящий за столом с кистью в руках, хотя не было никаких признаков его работы. Даже кончик кисти был чист. Аято будто находящийся, явно не здесь, смотрел в пустоту, явно чем то обеспокоенный. Но услышав его слова, мужчина тут же оживился. — Правда? И что там? — В его голосе мелькала надежда, от чего парню становилось еще более неловко. — Зачитываю «Господин Аято, хотим сообщить, что ваше поручение в комиссии Ясиро. Было отклонено путешественником, по неизвестным нам причинам. Но если вас это устроит, мы можем отдать это задание другому человеку. С уважением гильдия искателей приключений.» — Оу… Я понял, можешь идти. — Будто потускневшие глаза мужчина уставились в окно, кажется не желаю кого либо видеть. Поняв этот намек, юноша быстро удалился. Оставшись одному, Аято встал с места и подойдя к кровати рухнул без сил. Глаза тупо уставились в потолок. С момента его признания прошла неделя и всю эту неделю он не мог даже увидеть Итэра, не то что поговорить. Все это время он пытался выловить путешественника, отправлял письма, но ответа не последовало. Последней надеждой служило то, что он мог откликнуться на предложение о зачистке монстров, неподалеку. Тогда бы он наконец смог увидеть его и поговорить. Но вот ответ пришел, и последняя соломинка обломилась. От отчаянья охватившего его, хотелось впиться ногтями себе в кожу, до кровавых подтёков. После этого случая, сестра не раз стучалась к нему и спрашивала все ли в порядке. Конечно ей доложили о произошедшем, как иначе. Аято так и не открыл дверь, не хотелось никого видеть. Мысли бушующие в голове не давали нормально есть, спать, работать, то и дело Камисато замечал себя за тем, что просто смотрит в пустоту, а ночью то и дело прокручивался их с Итэром диалог. Когда же, организм в конец вымотанный, все же отключался ему снились глаза путешественника, наполненные страхом. Этот страх был вызван им. Этот факт заставлял задохнуться. — Итэр. — От чего-то в полной тишине, он тихо произносит его имя. Странно, обычно после отказа у людей должны быть иные эмоции к именам своих воздыханий. Но у главы это вызывает грустную улыбку. Вспоминая, как путешественник улыбался ему и порой молча наблюдал как тот работает, порой перекидываясь парой фраз. Камисато прикрывает глаза рукой, какое-то время в комнате все так же тихо, пока эту тишину не прерывает громкой смех. Мимо проходящие слуги, встрепенулись и немного испуганно глянули на дверь. — Отвратительно. — Запыхавшись проговорил он, он все еще смеялся неясно от чего. Аято не заметил как на глазах выступили слезы. *** Сильный ветер на улице, вперемешку с сильным ливнем, который отбивал ритм по крышам, привлек внимание людей, от чего те скорее отправлялись по домам. Камисато глянул в окно и выдохнул. Сегодня он планировал поговорить с сестрой, мужчина как можно дольше оттягивал этот момент. Но понимание, что рано или поздно, все равно придется, настигло его. Поэтому бросив последний взгляд в окно, он встал и отправился в комнату. Дойдя до нужной двери, его охватило чувство дежавю, от чего за долгое время появилась еле уловимая улыбка. Аято постучался и стал ждать. Ответа не последовало, решив постучать еще раз, все так же было тихо. Не было слышно, не шаркающих шагов, ни ее голоса. Подумав что Аяка вышла куда-то, Камисато решил подождать ее в комнате. Дверь легко поддалась, не успев зайти внутрь, он остановился в дверях. По началу он не осознал, что именно его смутило. Глаза остановились на одном объекте. Тело девушки лежавшее посредине комнаты в неестественной позе. Глаза ее были закрыты, да и в принципе лицо ее выражало, смирение и на сколько это возможно в данной ситуации спокойствие. Некогда красивые светлые волосы девушки, уложенные в высокий хвост, теперь беспорядочно слиплись от крови, превратившись в слипшиеся месиво. Каким то чудом, оставшаяся розовая ленточка, казалась, выглядела неестественной в этой сцене. Держащая высокий хвост заколка, теперь была разломана. В районе шеи и ключиц, наблюдались глубокие порезы. Аято так и застыл на месте, если бы не почувствовал дуновение ветра и повернувшись, увидел распахнутое окно. В помещение было довольно прохладно. От шока, мужчина выдал. — Аяка, милая, тебе не холодно? — Ответом ему служила тишина. Камисато присев, осторожно взял ее на руки, почувствовал он холод, давно остывшего тела. Кровь сестры впитывалась в белую ткань его костюма. Подойдя к столу, он усадил девушку за стол и оглянувшись, схватил первое попавшееся тонкое одеяло. Оно осторожно легко на ее изрезанные плечи. — Аяка? — Аято снова обратился к ней, будто бы не замечал ничего необычного в этой ситуации. Какое-то время он просто смотрел на Аяку. Голова ее была опущена. Неожиданно в голове мелькнула мысль о том, что сестру стоит уложить ее волосы. Оглянувшись, в поисках чего нибудь полезного, он наткнулся взглядом на пожилую женщину, держащуюся за сердце. Аято поинтересовался. — Извините, вам плохо? *** Смотреть на труп собственной сестры, было… Странно. После того как ее нашли, все поместье всполошилось. Аято в срочном порядке увели от туда, сказав что тот не в себе. Много людей тогда столпились у ее комнаты. Увидев сидящую за столом, изуродованную девушку, накрытую одеялом, пару человек упало в обморок, некоторые выбежали от туда. Несмотря на все это, людей поражал факт такой жестокой расправы над ней. Ведь и правда, кому могла прийти столь аморальная мысль. Всегда добрая, улыбчивая и такая милая девушка, теперь была мертва. Все ее тело выглядело ужасно, но самым запоминающим было ее выражение лица. В нем отражалось спокойствие, словно все так и должно быть, это никак не вписывалось в общую картину. Ужасную картину, отвратительную. В поместье образовалась мрачная атмосфера. Атмосфера подготовки к похоронам. Чувства Камисато были странные на этот счет. Все казалось каким то нереальным, простым сном. Он потратил все эти дни на убеждения себя в этом. После того случая, его не подпускали к телу сестры, все были встревожены его реакцией. Хотя наверное так и проще, он вел себя, как обычно, будто бы его сестра не лежит в одной из комнат их дома. Людям смотрели на него каждый со своими эмоциями. Одни смотрел на него с презрением, не понимая как можно оставаться таким спокойным, при потере самого дорогого человека. Другие с сочувствие, а одни с беспокойством. Так бы наверное и продолжалось, если бы его не позвали посмотреть на тело сестры. Аяка была готова к церемонии и оставалось только получить одобрение. На это глава спокойно кивнул и отправился следом. Перед тем как войти, девушка обратилась к нему. — Господин Камисато, вы уверены? — Тон ее голоса был обеспокоенный и нервный. — Да, а что-то не так? — Нет… Пройдёмте. — Выдохнув и пролепетав что-то, она открыла дверь и пустила мужчину вперед. Пройдя внутрь, Аято заметил посредине помещения гроб, он был белого оттенка. Это оставило его все таким же равнодушным и Камисато прошел дальше. Подойдя ближе, он заглянул внутрь и замер. Там лежала девушка в белом одеянии, ее локоны были бережно уложены. О ее былом виде, свидетельствовали теперь, разве что оставшиеся порезы, которые кажется были попытки перекрыть. Было ощущение, что Аяка просто спит, но местность меняло представление об этом. Аяка мертва. Неожиданно в голове Аято, щёлкнула эта мысль. И осознание всего ужаса свалилось на него. Он смотрел на труп своей сестры, которая больше не улыбнется ему, больше у них не будет тихих разговоров по вечерам. Больше не будет слышно, как сестра напеваю какую то мелодию, изящно вырисовывает узоры на веере. Больше он не услышит, как девушка причитая, заставляла его наконец отойти от работы и пойти поесть. Он не услышит ее заливной смех. Аято понимает, что ноги больше не держат и он падает на колени, все еще не смея оторвать взгляд от Аяки. Сопровождающая стояла неподалеку и заметив ее состояние, хотела, была подбежать, но что-то ее остановило. Камисато смотрел на мертвое тело сестры, это нерушимый факт. Все это время он пытался огородить себя от этого, не верил что все это правда. Теперь он смотрит на окоченевший труп девушки и хочется закричать. Слезы начинают течь по щекам, он прикрывает рот ладонью. Последнее время он слишком часто это делает. Рядом с телом, лежат разного рода цветы. Она любила цветы, в детстве она у матери научилась делать венки и плела их постоянно. Сначала тихо сидела у дерева, бережно сплетая стебли между собой, а по окончанию работы весело бежала к брату показывать свое творение. В мыслях мелькнуло воспоминание. *** Треск свечей, казался оглушительным в такой мертвой тишине. Свечи освещают участок стола, за которым сидит Аято, старательно выполняет данное ему задание от отца, в то время как Коё расположилась неподалеку за столом и тихо наблюдала за его движениями. Свет не доставал до женщины, превращая ее очертание в темный силуэт, ее черное кимоно, только дополняло картину. В руках девушки фотография, двух годовой давности. Вся семья стоит, со счастливыми улыбками, кроме одного. Отец был буквально вычеркнут отсюда. В один из дней мать вернувшись к себе, разбила рамку с ней и осколком стекла, старательно царапала лицо мужчины. Впиваясь в стекло до того момента, как ее руки прекратились в месиво. Сейчас же Коё нежно проводит по фотографии пальцами, будто бы довольная своими стараниями. Аято тогда был в полном шоке и не понимал такого отношения к отцу. Сейчас он с равнодушием окидывал эту фотографию и просто вздыхал. — Аято. — Неожиданный голос прервал тишину комнаты. Парень вопросительно повернулся к матери. — Что такое мама? — Защити ее. — Аято замешкался не понимая. О чем речь, на что Коё уточнила. — Свою сестру, прошу тебя. — C каким то рвением просит она. Парень смотрит в ее глаза и замирает. Он видит в них мольбу и отчайся. Впервые за свою жизнь, он смотрит в глаза матери и наконец понимает смысл фразы «глаза зеркало души». Аято прикусывает губу по посинения. Его передёргивает от этой сцены и парень отворачивается, не желая смотреть на это. Она не способна. Не может. — Разумеется я буду защищать ее. — Бросает он и продолжает работу. Какое-то время он все еще чувствует на себе пристальный взгляд. От чего рука непроизвольно дрожит и несколько мелких капель, падают с кисти на пергамент. Наконец женщина встаёт с места, хотев уже облегченно выдохнуть, как тут она подошла к его столу. Аято замер и уставился глазами в написанное. — Завтра закончишь. — Сказав, Коё потушила свечи. *** Сейчас сидя у мертвого тела сестры, Камисато усмехнулся. Интересно, чтобы сказала мать смотря на него сейчас. Мыслительный поток, прервал голос девушки, стояла неподалеку. — Господин Камисато, когда именно будут проведена церемония? — Неожиданно раздался приглушенный смешок, вызвав у слуги непонимание. — Будьте добры, отменить церемонию. — Встав на ноги, сообщил глава. В тот момент на лице женщины, отразилось гримаса ужаса. — Но как же так! Господи, ведь так нельзя! Это ведь прощание с госпожой! — Какой гул начался, у Аято голова разболелась. Последние слова обратили его внимание. — Прощаться? — Такой тон заставил ее замолчать и испуганно смотреть в лицо мужчины. — Не нужно ни с кем прощаться. Аяка никуда не уйдет, она остается здесь. — Камисато мило улыбнулся и кажется испуганной девушке не удалось ему никак возразить. — Ну вот и чудно. *** — Напомни мне, куда собирался дальше отправляться путешественник? — Сумеру, господин Камисато. — Что же. — Аято весело улыбнулся и сообщил. — Кто-то должен передать ему, что его путешествия откладываются на неопределенный срок?