будь смелее, Сон Минги

      На тренировках, на репетициях, в обычной жизни — да везде! Минги везде улавливал моменты, чтобы залипнуть на Ёсана, на его широкие плечи и узкую талию, на крепкие руки и, сука, до невозможности милое личико, которое ну никак, даже при самом большом желании не вязалось с его телом. А ещё эта его невозмутимость. Неужели он настолько привык к собственной ахуенности (Минги сколько бы ни думал, а другого слова так и не нашел для описания), что даже не замечает, какие голодные взгляды на него порой кидают мемберы?       И вот даже сейчас, когда они вместе в зале (боже, Минги, зачем ты предложил вместе сходить), Минги не может оторвать взгляд от Ёсана. На нем был простой спортивный костюм черного цвета с тремя полосками известного бренда, белые кросовки того же бренда и… Все? Вот так вот просто, хотя уже и этого достаточно, чтобы у Минги выступили капли пота на лбу совершенно не от того, что он набегал почти пять километров на беговой дорожке, потому что засмотрелся на то, как отжимается Кан, вовсе нет.

//

      — увидимся в понедельник! — сказал на прощание Чонхо, закрывая дверь. Долгожданный недельный отпуск в честь удачного КБ — что может быть лучше? Минги проводил макнэ и вздохнул — общежитие опустело, все разъехались по домам, только он остался. И Ёсан.       Конечно, стоит только Минги захотеть отдохнуть, как этот чёрт рушит все планы одним лишь своим присутствием. Вот даже сейчас, когда они, вроде как, не обращают друг на друга никакого внимания, занимаясь каждый своими делами, Минги не может удержаться от того, чтобы не посмотреть на Кана со спины. Старший так свободно расхаживал перед Соном без майки и даже не догадывался, что Минги успел трахнуть его во всевозможных позах и на всех доступных поверхностях. А может и догадывался, потому что в какой-то момент он все же спросил у Минги.       — чего?       — а? — уточнил Минги, мысленно подтирая подбородок от слюней.       — ты смотришь на меня весь день. что-то не так? — Ёсан как будто специально ещё встал перед ним так, что у Минги крышу вообще сносило: скрестил руки на груди и перенес бо‌льшую часть своего веса на левую ногу.       — а… нет! все хорошо! — как школьник, ей богу. Но, кажется, сработало, потому что Ёсан в ответ на отмазку Минги только пожал плечами и ушел.       Только дверь закрылась за Каном — Минги выдохнул. Прям свободно так выдохнул, но потом резко напрягся — в штанах стало непозволительно тесно. Ну ей богу, школьник в пубертате, только ещё хуже. Стараясь не вызвать явных подозрений он закрывает дверь ванной и открывает кран, чтобы звуком воды перебить свои тихие стоны, с которыми он касается собственного члена. Черт, неужели он настолько возбудился от того, что его только что отчитали за то, что он открыто пялился на чужое тело…?       Он запускает руку в боксеры и обхватывает свой член, морщась от того, как сильно ему хочется кончить, хотя он даже не начал. Минги делает несколько уверенных движений рукой и выгибается в спине, когда достигает своего пика, кончая себе в ладонь. Отлично, помимо тесноты добавилась ещё и липкость собственной спермы, прямо-таки комбо. Комбо извращенца. Напряжение полностью снять не получается, но хотя бы дышать стало как-то легче что ли. Минги вытаскивает руку, смотрит на ладонь с липкими пятнами спермы и морщит нос. Он спешит смыть это все, а заодно и умывает лицо холодной водой, чтобы хоть немного прийти в себя. Только вот стоит ему выйти из ванны, как тут же встречается с ним. Ёсан все это время стоял за дверью? Если да, то как много он слышал? А слышал ли вообще? Блять, мысли вмиг заполнили бедный разум Минги, который так и не успел ещё оправиться от предыдущего, а тут опять.       Ёсан не говорит ничего, он просто берет Минги за руку и тащит в сторону его комнаты. Войдя в нее, Кан буквально толкает Минги на кровать, а сам садится сверху, седлая бедра Сона.       — научись дрочить тихо, — шепчет низко Ёсан, откидывая высветленные пряди волос назад. У Минги кровь к югу прилила, словно прибой на море, и вот это уже было скрыть тяжело. Его щеки покраснели, он это почувствовал. А ещё он почувствовал, как сильно был возбужден старший. И, если Минги не изменяет его память, Ёсан не был обделён размерами личного достоинства, из-за которого иногда мог словить по-дружески завистливые замечания Уёна и восхищённые (опять же, не нашлось подходящего слова) взгляды Сонхва.       — долго смотреть будешь или наконец сделаешь уже что-нибудь? — шипит Ёсан, глядя на Минги. Он не дожидается от него ответа и сам приступает к действиям. Кан слазит с колен Минги и опускается на пол, его руки уверенно тянут завязки спортивных штанов, а затем и сами штаны, оставляя между членом Минги и своей рукой лишь тонкую прослойку из белья, но вскоре и она исчезает. Ёсан обхватывает ладонью член младшего и безо всяких раздумий берет в рот, принимая до середины. Минги даже знать не хочет, где и при каких обстоятельствах его хён приобрел такой навык, поэтому, стараясь не думать об этом, он тихо стонет. Жар чужого рта пленит, а изворотливый язык творит такое, от чего глаза сами закатываются. Но вскоре это чувство исчезает. Минги почти скулит от этого, но совсем не долго. Ёсан вновь седлает бедра Минги, но на это раз уже без штанов. Когда и как он от них избавился — Минги прозевал. Но сейчас вообще было не до этого, потому что прямо сейчас перед ним, прямо на его коленях восседал абсолютно голый и возбужденный Кан Ёсан — хён, по которому Минги тайно (а может и не совсем уж и тайно) пускал слюни, дроча в ванной и представляя эту сцену. А вот теперь представлять не надо было — вот он, здесь и сейчас.       — трахнешь меня наконец или как? — смеётся Кан. Эти слова эхом звучат в ушах Минги, но он быстро находит себя и садится в чуть более удобное для себя положение. Не понимая почему, но ему очень захотелось поцеловать Ёсана, поэтому он притянул того к себе за руку и впился своими губами в чужие, прикусывая и порыкивая. Ёсан уловил вайб и подался вперёд, чуть приподнимаясь над бедрами, как бы давая Минги шанс сделать так, как ему удобно. И Минги принимает это: не отрываясь от губ старшего он свободной рукой направляет свой член меж ягодиц Кана. Ёсан демонстративно двигает своими бедрами, чувствуя, как твердая головка упиралась ему в анус. Наконец расцепив губы Минги смог по-настоящему разглядеть разбитый во всех смыслах вид старшего. Нет, он не исключает то, что сам может выглядеть не лучше, но почему-то от этого ему хочется не меньше наконец трахнуть Ёсана.       Минги упирается пятками в край кровати, а руками давит на бедра старшего, заставляя того низко стонать и запрокидывать голову. Входит медленно и туго, но когда наконец получается войти до конца, оба стонут в унисон — Ёсан от чувства заполненности, Минги от горячего чувства внутри старшего. Им понадобилось чуть больше минуты, чтобы привыкнуть друг к другу и начать наконец двигаться. Стоны срываются с пухлых губ, кровать предательски скрипит, а мысли давно спутались в тугой комок — как тот, что, что где-то ниже живота сладко пульсировал.       Минги не может оторвать восхищенного взгляда от тела Ёсана, он так давно мечтал увидеть это наяву — то, как перекатываются под фарфоровой кожей стальные мышцы, над которыми Кан так старательно потеет в тренажёрном зале. Он даже не замечает, как начинает подмахивать бедрами навстречу чужим движениям и как скоро они оба оказываются у края, только громкий вскрик Ёсана, буквально простреливший эту тишину, вернул Минги с небес на землю. Он взглянул на Ёсана и чуть было не замер, настолько красивым он ему казался, хотя и был сейчас в своей чуть ли не самой уязвимой форме. Минги кончает позже, но не менее ярко, изливаясь глубоко в старшего, за что, вероятно, позже пожалеет, но то будет позже.       Ёсан аккуратно слазит с члена Минги и падает рядом с ним на кровать, все ещё пережидая волну оргазма.       — в следующий раз говори прямо, а не ешь меня взглядом, — переводя дыхание говорит Кан. Минги не решается произнести вслух смелое «да», хорошо», поэтому просто кивает.       Что ж, теперь он будет посмелее со своими мыслями и желаниями.