Мы влюбились в октябре

Люмин заваривала чай и смотрела в окно, за которым играла пастельная осень. Не было этих ярких золотых красок, которые описывают в книгах. Лишь хмурое небо и безлюдные улицы среди винтажных трёхэтажек. Одинокая листва заполняла тишину этих мест и играла свою собственную мелодию для Люмин. Она стояла в кухне, наливая горячую воду, что закипела минуту назад, в заварочный чайник. Внутри были листья мягкого зелёного чая с жасмином и яблоком. Пар поднимался вверх, и Люмин уже чувствовала этот аромат. Просторная кухня казалась прохладной с распахнутым окном, в отличие от чайника перед ней. Она мягко коснулась его и почувствовала приятное тепло на руках. Было холодно. Октябрь был как всегда спокойным и пасмурным. Она достаёт печенье и выкладывает его на стол, ожидая пока заварится чай. Люмин продолжает смотреть в окно, видимо, пытаясь найти там что-то новое для себя, но день спокойный, и она рада даже этому. Люмин давно ценит мирные дни, какими бы однообразными они не были. Сегодня она как и всегда заварит чай, правда, с другим вкусом. Она пытается чередовать их, иначе они быстро надоедают. Но печенье остаётся всегда почти одним и тем же. Песочное с повидлом. Приятное сочетание всегда радует Люмин. Не добавляя сахар, она делает глоток чая, и тут внезапно звучит звонок в дверь. Девушка стоит пару секунд на месте, обдумывая, кто же мог навестить её. И у неё появляются идеи. Она подходит к двери, минуя просторную кухню и большую, такую же пасмурную как и осень за окном, гостиную. Она открывает дверь и удивляется. — Здравствуй, — говорит глубокий мужской голос. Она часто задумывалась, почему он не работает на радио, — Люмин. — Привет, Дайн, — отвечает девушка, смотря в его глаза. Она пользуется возможностью и смотрит в них бесконечно долго, потому что оторвать от них взгляд невероятно сложно. Глаза Дайна – это те самые глаза из книг, которые автор тщательно описывает, чтобы и сам читатель влюбился в них. Чистый океан похожий на атлантику, украшенный отражением звёзд. Если бы Люмин спросили почему она однажды обратила внимание на Дайна, девушка бы очевидно сказала, что из-за его глаз и взгляда как в следствии. — Как ты? — первое, что спрашивает он, опережая Люмин с её вопросом из серии, зачем он сюда пришёл. — Всё отлично. Как в университете? — они были однокурсниками на историческом факультете, так и познакомились. Не сказать чтоб они были какими-то близкими друзьями, но общались они очень хорошо. Люмин и Дайнслейф отличались от других многим. Мышлением, идеологией и мыслями. Это и сблизило их. Они могли рассуждать о мировой политике или спорить по поводу исторических событий, размышлять о вечном, но никогда не делиться личным. Люмин и Дайн знали друг о друге всё, но при этом ничего. Они часто обедали вместе в парке университета или завтракали в приближённом кафе. И при всём этом у них элементарно даже не было номеров телефона друг друга. И, очевидно, они не знали где живут, поэтому Люмин и была удивлённой. Девушка не спрашивала, как он узнал её адрес, потому что очевидно он узнал его у декана, придумав какую-нибудь причину, в которую этот старый мужчина поверил. — Всё как всегда. Кавех спит на уроках и постоянно ругается с Аль-Хайсамом. Чжун Ли исправно посещает все лекции и благодаря ему декан узнаёт много нового, — ухмыляется Дайнслейф, смотря за тем, как Люмин в ответ улыбается. И вправду ничего нового. — Зачем пришёл? — Я подумал, что тебе понадобятся конспекты, потому что дата конца твоего академического отпуска совпадает с зачётом по истории древнего Рима, — Дайнслейф протягивает тетрадь синего цвета, и Люмин забирает её. Она открывает её и начинает пробегать взглядом. Записи отличаются красивым и аккуратным почерком, будто у аристократа, но спустя половину страниц ведение конспекта меняется. После надписи «Древний Рим» Люмин замечает, что добавляются дополнительные объяснения чёрной ручкой. Какие-то замечания учителя, которые не нужны для сдачи зачёта, но помогут в понимании темы. Люмин неосознанно улыбается подобным записям. Очевидно, он делал это для неё. Дайнслейф следит за тем как она внимательно изучает записи и смущается, понимая, что прямо сейчас она осознаёт, что эти записи он делал не для себя, а для неё изначально. — А ты? — Я уже всё выучил, — улыбается он Люмин. Она немного удивляется, но в целом быстро осознаёт, что всё же перед ней стоит Дайн. Заядлый любитель истории, который может не помнить многих вещей, но вот свой предмет будет знать на отлично. — Спасибо большое за записи, — она задумалась. — Может быть тогда зайдёшь на чай? Всё же мы давно не пили вместе. Время Дайна удивляться. Тело вдруг всё сжалось, и сам он заволновался от такого приглашения. Ему и домой к Люмин было страшно идти, но в итоге он здесь, смотрит на неё в её домашней одежде и говорит с ней… Да такое было только в его мечтах. Он сначала хотел отказаться, потому что боялся последующей неловкости, но всё же решил пойти на этот огромный шаг в их отношениях (которых у них нет, но они постоянно в его мыслях) и согласиться выпить чаю. В конце концов это ведь просто чай, так? Дайн знает о Люмин всё. Он запоминает каждую деталь, связанную с ней. Дайнслейф мало что помнит о себе, но может написать целую книгу о Люмин, учитывая то, что он ничего не знает о её личной жизни. Он помнит, как пришёл на первый курс и увидел Люмин. Сначала он подумал о том, что она самая красивая девушка на курсе, в следствии чего у неё было много поклонников в университете. Пусть Дайна никогда и не цепляла внешность в романтическом плане (обычно он мог заинтересоваться ей только как в проявлении творчества писателя или художника), но в Люмин его зацепило что-то с самого начала. Возможно жесты её рук, мягкое выражение лица. В его груди это вызвало странный трепет. Спустя время Дайн начал думать о том, что язык тела говорит многое о самой личности человека, поэтому он и стал чувствовать влюблённость на такой ранней стадии. Спустя время они впервые заговорили. И после их первой беседы Дайн понял, что это конец. Он влюбился. Впервые. И это точно на всю жизнь. Он читал много книг, вследствие чего понимал, что любовь это просто всплеск гормонов, человеческий инстинкт. Но его чувства отличались. Он… Не хотел делать некоторые вещи, которые делают влюблённые пары. Поэтому он некоторое время думал: верно ли определение его чувств? Он не испытывал страсти к Люмин. Дайнслейф желал эмоциональной близости, которую окружающие люди не ценили. Он решил пустить это всё на самотёк. И так прошли 5 лет. Они сейчас на последнем курсе, и Дайн понимает, что тянуть нельзя. Его чувства прошли уже все испытания временем, и он понимает, что с каждым днём чувствует всё большую привязанность к Люмин. Он не слышал её голос месяц, ему было плохо, у него было ощущение потери. А вдруг они больше не увидятся? И при этом он понимал, что эти мысли глупы, ведь Люмин просто ушла в академический отпуск. Последний курс университета. У него осталось совсем мало времени. В конце концов испытывает ли что-то такое Люмин? Ему надо хотя бы узнать её чувства. Если он не начнёт действовать, то так они и разойдутся после конца учёбы, вряд ли хотя бы раз встретившись после. — Я согласен, спасибо за предложение, — и Люмин отходит в сторону, пуская его в квартиру. Он разувается, а девушка берёт его тёмное синее пальто и вешает. Она бодрым шагом направляется к кухне, попутно объясняя Дайну где он может помыть руки с улицы. Он спокойно доходит до места назначения, осматривая квартиру. Пастельные тёмные цвета, много цветов и пространства. В квартире дышится свободно. И огромные окна с видом на улицу освещают всю комнату естественным светом. Дайн доходит до кухни, где Люмин спрашивает его о том, какой чай он хочет. Парню хочется чай из смородины и, на удивление, он находится у Люмин. Вероятно, она большой любитель всего этого дела. Правды Дайн не знает, ведь Люмин никогда ему не рассказывала. Он ощущает приятный запах из кружки. Крепко заваренный чай без сахара. Всё как он любит. Люмин оборачивается к нему и ставит чай на стол, присаживаясь. Она предлагает печенье и делает глоток всё ещё тёплого напитка. Люмин наблюдает за ним, и от волнения он чуть не роняет кружку из рук, в конце концов отпивая немного чая. Дайн приятно удивлён. — Очень… Вкусно, — он чувствует вкус мяты и смородины, действительно волшебно. Тот вкус, который подходит под осень. — Я рада, — ярко улыбается Люмин, и Дайн не может оторвать взгляда от неё. Она переводит тему разговором, будто зная, как он себя сейчас ощущает. Они начинают говорить о многом. Всё же сколько политических новостей не обсудили. Дайнслейф рассказывает про недавно прочтённую книгу Кафки под названием «Процесс», что произвела на него впечатление. Ему повезло, что Люмин тоже читала её, и они смогли всё обсудить, чему Дайн был невероятно рад по нескольким причинам. Со временем Дайнслейф почувствовал уют. Никакого лишнего света, глаза находятся в полном комфорте. В квартире тепло, но свежий воздух даёт насыщаться лёгким. Приятная компания была решающим в этом всём. Только после разговора и успокаивающей атмосферы он перестал чувствовать неловкость, которой боялся. В конце концов главный страх людей — неизвестность. — А какой чай у тебя? — говорит Дайн, что пытался определить по запаху, но спустя полчаса так и не справился. — Действительно хочешь узнать? — уточняет она. — Да, — Дайн не понимает криминальности своего вопроса, поэтому с непониманием, но отвечает. Если Люмин спрашивает, то для этого есть причина. — Просто моя чашка пуста… — после этих слов Дайн понял, что его слова не так восприняли (либо специально это сделали, но до этого он не додумался) и всё равно не успел среагировать, — но в целом у меня есть другая идея. Дайнслейф даже не успевает запечатлеть тот момент в голове, когда Люмин тянется к нему и касается его губ. Он мгновенно чувствует привкус чая, который она пила. Яблоко. Люмин углубляет поцелуй, видимо, чтобы Дайн полностью прочувствовал вкус. Парень в шоке от такого слишком быстрого развития событий и инициативы со стороны Люмин, в его голове мечется ураган мыслей, но он не может связать их воедино, поэтому такое чувство, что их вообще нет, лишь какое-то гудение в голове. Когда к нему вернулся немного здравый рассудок, он осознал ситуацию и понял, что это тот самый шанс, который если он «прошляпит» (так часто говорили его однокурсники, сам он подобным лексиконом не увлекался, но в этой ситуации более нормального слова не вспомнилось), то больше такой подходящей ситуации не получится. Дайнслейф ответил на поцелуй и закрыл глаза, он смело положил руки на талию Люмин и обнял её: очень крепко, но аккуратно, чтобы не сделать больно или хуже. Всё же это первый их физический контакт, и Дайнслейф рамок абсолютно не знает. Люмин мягко запустила руку в его волосы, перебирая пряди, у Дайна прошли мурашки по телу, и стало так приятно. Он смущался, в груди играли странные эмоции, которые он не мог описать. Единственное, что он понял – ему нравилось. И очень сильно. Закончив поцелуй, Дайн не спешил отпускать Люмин, крепче прижав к себе и даже не дав сказать и слова. Её было приятно обнимать. Он закрыл глаза и пытался восстановить сбитое дыхание. Когда Люмин так близко, Дайн неосознанно чувствует себя в безопасности. Все странные мысли уходят в пустоту. Нет более того страха, когда она не рядом. Лишь тишина в голове и теплота в душе, словно за окном сейчас не осень, а весна. — Яблоко и жасмин, да? — Тебе понравилось? — спрашивает она, удобнее укладываясь в его объятиях, обхватывая его тело в кольцо своих рук. — Очень… — смущённо отвечает он, когда она поднимает свои золотые глаза на него и улыбается. Дайнслейф не выдерживает этот взгляд и отворачивается в сторону, вспоминая, что он влюбился в Люмин пять лет назад. И это тоже был пасмурный октябрь.