В глубине твоей ненависти

Утро. Оно отличалось абсолютно от всех, что когда-либо встречала Виктория в своей бессмертной жизни. И дело было не в том, что, открыв глаза, она увидела рядом с собой мирно спящего Люцифера, ведь когда-то давно Вики не раз встречала рассветы в одной постели с ним. Просто в этот раз всё было иначе: он — демон, сам Сатана, а она теперь житель небесного чертога. Ангел, что не имеет права испытывать трепетные чувства к представителю темной стороны. Но отчего-то не в силах Вики обуздать рвущиеся изнутри эмоции. Любовалась родными чертами бывшего возлюбленного, глаз оторвать не могла от безмятежности его лица. Жадно бродила взглядом по каждой детали, каждой черточке, и сердце в груди сжималось от невыносимой тоски. Люцифер так близок и одновременно недосягаем. Дышала Вики осторожно, не шевелилась даже — боялась потревожить сон хозяина спальни, да и отсрочить момент его пробуждения ужасно хотелось. Лежать в тишине, слушать биение сердца Люцифера. Но вот рука сама потянулась к его лицу, замерла, так и не коснувшись небритой щеки — не решалась тронуть запретное.       — Доброе утро, — зашевелились губы демона. Уокер резко отпрянула, руку спрятала под одеялом. Стало стыдно, что ее уличили за разглядыванием.       — Ты не спал, — утвердила девушка, недовольно поджав губы. Демон приоткрыл один глаз, затем второй. Перевернулся на спину, закинул руки за голову и без какого-либо стеснения потянулся, разминая затекшие мышцы тела. Вики, открыв рот, уставилась на постепенно сползающее одеяло с мужской груди.       — Поспишь тут, когда рядом ты копошишься как букашка, — демон повернулся на бок, подперев рукой щеку, краешком губ улыбался, а в глазах — грусть-печаль.       — Спасибо за «комплимент», — саркастичный тон, Виктории стало даже на долю обидно от его слов.       — Дело не в тебе вовсе, — поспешил успокоить Люцифер девушку. — Просто я настолько отвык, в прямом смысле, делить с кем-то постель, что не мог уснуть. Прозвучавшая реплика принесла несказанную радость в душе ангела. Она расцвела в груди, подобно распустившему лепестки утреннему цветку. Не делил постель? Отвык? Слова эти так и вторил разум, сердце Виктории ускоренно забилось. Улыбка растянулась до ушей, но только мысленно. Снаружи девушка сохраняла эмоциональный нейтралитет. Люцифер не глуп и не слеп — видел в океане лазурных глаз зажженную его словами неподдельную радость. Слышал, как в грудной клетке бывшей возлюбленной резво застучало сердце. Вики старалась не выдать своих чувств, но все равно они как на ладони, так что демону без труда удалось считать их. Они продолжили разговор, но уже в молчании. Да-да, лежали и глядели друг на друга, не произнося ни слова. Диалог вели их взгляды: в них смешалось сожаление, грусть и радость, вина за содеянное и взаимное прощение.       — Почему так случилось с нами, Вики, — от надломленности в голосе демона ангел ощутила на плечах всю тяжесть своей вины. — Почему именно мы? Простые вопросы, но со сложным и глубоким подтекстом. И ответить на них непросто. Уокер заметалась внутренне, а взгляд отвела от внимательных омутов демона. Что ответить ему на это? Как донести мысль, чтобы Люцифер смог понять мотив Виктории, который когда-то давно сподвиг её на принятие решения. Девушка отвернулась, откинула одеяло, сев на краю постели. Она уже не чувствовала слабости — силы восстановились. Босые ноги ступили на черный мрамор, Вики начала ходить взад-вперед, одолеваемая угрызением совести и тяжелыми размышлениями.       — Ты знаешь, Люцифер, что когда мне было двенадцать — я лишилось матери. Там, на Земле, эта утрата была непосильной для девочки-подростка. Половина моей недолгой земной жизни прошла без поддержки родного человека. Но, когда новый мир подарил мне шанс восполнить пробелы — позволил вернуть утраченное, я не могла упустить его. Говорить было сложно, язык будто через силу речь озвучивал. С каждым произнесенным словом Вики становилось только морально хуже. Люцифер глубоко вздохнул, сел на постели.       — Если бы Ребекка действительно любила тебя, Вики, она бы приняла твой выбор, — безапелляционно прокомментировал демон. С кровати поднялся. Нисколько не смущаясь нагого вида, начал нервно надевать брюки. Уокер смотрела, конечно же. Но постепенно вскипающий гнев внутри отвел внимание от обнаженного Люцифера.       — Если бы ты любил меня, Люцифер, то тоже принял бы мой выбор и отпустил!       — Если бы ты истинно любила меня, Вики, — парировал вновь, демон пересёк разделяющие их расстояние, навис над Викторией нерушимой скалой, так что ангел внутренне сжалась, как побитый щенок. — То никогда не предала бы.       — Я любила тебя, Люцифер! Поэтому и пожертвовала самым дорогим, что имела тогда!       — Так кому же стало легче от этой жертвы? Вопрос остался без ответа. Напряжение в комнате нарастало. Атмосфера накалилась до предела, грозясь сжечь утреннее умиротворение дотла. Демон отошел к креслу, чтобы забрать рубашку. Небрежно набросил ее на себя. Нервные резкие движения выдавали его настроение. А Вики на одном месте застыла, чувствуя, как в груди будто лед нарастает. Сатана шагнул к девушке, ладонями обхватил её лицо и проговорил, будто нарочно, на минимальном расстоянии от ее губ:       — Я готов был бросить к твоим ногам всё Мироздание, но ты отвергла меня! Могут ли слова резать? Могут, еще как! По живому — больно до смертельного. Слова правдой чертили внутри Виктории безжалостные кровавые порезы. В смятении девушка бесцветным голосом смогла ответить одно:       — Ну уж извини, что не оправдала твоих надежд. Люцифер отпрянул, как от хлесткого удара. Глаза вспыхнули гневом. Из последних остатков моральных сил он держал своё эго в узде.       — Прежде чем ты уйдешь, — заговорил он тихо, но настойчиво, словно обороняясь в ответ. — Я буду эгоистом и посмею украсть у тебя всего один нецеломудренный поцелуй. Как найти слова противодействия, когда весь разум кричит — вторит заявлению демона, жаждет совершить нечто греховное, но до ломоты в теле желанное? И Вики не находила ответа — молчала, потому что уже наперед знала, что отказать Люциферу не в силах. Тогда губы демона — решительные, порочные, требовательно ловят ее губы — захватывают в сладкий капкан, тянут ко дну греховного болота. Жар мужского тела обволакивает Викторию — заключает в добровольный плен. Уокер уже сама поддается желанному натиску — жадно принимает влажность настойчивого языка Люцифера. В этот поцелуй они вложили все утраченные года, часы и минуты, чтобы наверстать упущенное. Страстные вздохи, томные стоны, головокружительные эмоции смешались в самом сладостном коктейле. Всё лишнее, что могло помешать, растворилось в размытом пространстве. Вики потеряла счет времени, плотно прижимаясь к телу Люцифера, а он готов был проклясть все Мироздание, лишь бы поцелуй никогда не заканчивался. Руки демона бесцеремонно гуляли по женскому телу, а девушка не сопротивлялась — плыла по течению временного помутнения. Люцифер довел их до постели, они оба упали на мягкий матрас, продолжив взаимную ласку. Вот его губы уже покрывают поцелуями женскую шею, покусывают кожу. Вики роняет в воздух протяжные стоны, голову Люцифера к себе прижимает отчаянно, словно боясь, что сладкая пытка прервется. Демон снова возвратил внимание к губам ангела. Сама девушка уже потянула руки к мужской рубашке — развела полы в стороны, чтобы почувствовать разгоряченное тело Люцифера. Демон понимал, что играет нечестно. Вики не ведала, что творила, а он воспользовался моментом. Рушить мечты Виктории — очень эгоистично. Наверняка, если они прямо сейчас переступят крайнюю черту, ангел будет горько жалеть и винить Люцифера за то, что тот воспользовался ситуацией. Поэтому, взяв всю свою волю в кулак, демон оторвался от девушки — крыльями взмахнул, чтобы насильно разлепить их тела. Вики недоуменно уставилась на бывшего возлюбленного, который теперь стоял на расстоянии примерно в четыре метра. А потом, сводящий с ума дурман, начал рассеиваться, и Уокер пришла к горькому осознанию, что была близка к провалу. Люцифер тяжело дышал, словно безостановочно бежал несколько пролетов по ступеням вверх. Не смотрел на Викторию — прикрыл веки, чтобы дать себе время прийти в спокойное состояние. Девушка села на постели, начала одежду поправлять — неторопливо, боязливо будто.       — Ты права, — заговорил демон с какой-то обреченностью. — Я должен был принять твой выбор. Сейчас я понимаю это, поэтому больше не держу зла. И отпускаю. Облегчение и тяжесть смешались в одно необъяснимое чувство. Вопрос недопонимания, казалось бы, решен, но отчего так грустно? Вики не нашла ответа на это.       — Можете не волноваться насчет конфликта с небесами, я отменю запрет. Вы ведь этого добивались? Если бы можно было провалиться сквозь землю, то Уокер уже летела бы в пропасть от стыда.       — Я распоряжусь, чтобы тебе принесли новую одежду. Можешь без труда покинуть границу Ада — никто препятствовать не станет. Сказал, как будто попрощался. Но ведь так и было? Произошедшее в этой спальне будет последним аккордом в их любовной драме. Люцифер вышел за дверь, а Вики поняла: только что она позволила себе навсегда упустить самое ценное, что могла бы иметь в этой жизни. *** Личная комната в небесной школе встретила Викторию нетронутой тишиной. Здесь все было так, как ангел оставила после последнего ухода. Погасшие свечи в золотистом подсвечнике на письменном столе, бумажные страницы с подготовленным списком уроков для детей-ангелов. Капля чернил, что пропитала последнее письмо, которое Уокер хотела отправить матери, но так не успела в связи с последними обстоятельствами. Окно было приоткрыто. Ветер, проникающий внутрь комнаты, гонял тонкие занавеси из стороны в сторону. Холод и ощущение чужеродности. Странное чувство. И радости от того, что домой вернулась наконец, Вики не испытывала. Ангел опустилась на край постели и погрузилась в размышления. Почему не было долгожданного спокойствия и душевного умиротворения? Где облегчение оттого, что Виктория снова в родных стенах находилась? Куда подевалась прежняя радость жизни? Тихий стук донесся со стороны входной двери. Деревянное полотно приоткрылось, в комнату впорхнула лучезарная Мисселина.       — Девочка моя, — заботливые объятия окутали девушку искренним теплом. — С возвращением домой!       — Спасибо, Мисселина. За всё. Ты спасла меня, — отчего-то в горле ком образовался.       — Ну что ты, детка, — ангел прижала девушку к своей груди. — Ты очень сильная, Вики. Одной моей помощи было бы недостаточно. Хотелось разреветься как маленькой девочке, но Уокер держалась, чтобы не огорчать добрую женщину-ангела.       — Как только отдохнешь, возвращайся в школу. Ознакомлю тебя с новым планом занятий. Вскоре Мисселина оставила Викторию одну. Раньше ангел любила свою новую должность — быть учителем прекрасных маленьких непосед, каждое утро видеть искренние детские улыбки. А теперь это казалось каким-то блеклым и не вызывающим прежнего энтузиазма делом. Уокер вдруг поняла, что желает увидеть Ребекку. Вики именно сейчас как никогда необходима поддержка матери, даже простая беседа помогла бы стереть странную опустошенность внутри. Решив действовать незамедлительно, Вики приняла душ и переоделась в длинное белое платье, расшитое серебряными нитями. В Цитадель нужно было идти внешне подготовленной, чтобы быть достойной дочерью своей матери. У ворот башни, в которой привычно проводила время Ребекка, девушка помедлила. Там она завидела привратника-ангела, одетого в золотые доспехи. Несмело прошагав несколько ступеней. Вики обратилась к нему:       — Здравствуйте. Мне не назначено. Мое имя…       — Знаю-знаю кто вы, любезная, — улыбчиво перебил девушку стражник. — Дочери Серафима не нужно спрашивать разрешения, чтобы навестить свою матерь. Не нужно спрашивать разрешения? Тогда почему же Ребекка никогда не настаивала на встречах с дочерью, ссылаясь на постоянную занятость? И это был первый тревожный звоночек, поселивший в душе Виктории сомнения. Высокие двери башни разъехались в стороны, и Вики беспрепятственно пропустили внутрь. Там ей подсказали, где она может найти Ребекку в данный момент, а один из ангелов повел Викторию по широкой белокаменной лестнице вверх. Богатство и роскошь — первые два слова пришли на ум, когда Уокер-младшая увидела внутренне убранство главной башни ангельского совета. Здесь будто был совершенно иной мир, живущий своей жизнью вне простого небесного чертога. Кругом золотые гравюры, фрески, лепнина. Колонны из белого мрамора, всюду очень много света. Лестница привела их в очередной широкий коридор, стены которого были украшены драгоценными камнями. А за одним из поворотов, ангел учтиво поклонился Виктории, сообщив, что за золотыми дверями она найдет Ребекку, и ушел. За дверями девушка-ангел обнаружила просторную комнату, больше похожую на гостиную. Вся в светлых тонах. Обставлена богатой мебелью, пол устлан роскошными коврами. Отдаленные голоса отвлекли внимание Виктории от разглядывания интерьера. Она пошла навстречу беседующим из соседней комнаты. Раздался мамин звонкий смех, а за ним — хриплый мужской. Вики уж подумала, что застала Уокер-старшую в разгар интимного момента, но одним глазком заглянув в приоткрытый дверной проем, увидела Ребекку, расположившуюся на софе. Выждав еще пару секунд, Уокер-младшая всё же толкнула двери и вошла в комнату, встретив застывший в удивлении взгляд матери.       — Виктория! — растерянно озираясь на мужчину, что сидел напротив, Уокер-старшая одним тоном выказала недовольство. — Что ты здесь делаешь? Серафим поднялась на ноги, расправила подол платья из белой парчи и подошла к дочери.       — Мне просто захотелось увидеть родную мать, — Вики улыбнулась, но как-то вымученно. Приём оказался не таким радушным, как она ожидала.       — Нет ничего плохого в том, чтобы искать встречи с матерью, — в диалог вступил третий: это был мужчина, и судя по его величественной одежде — уважаемый Серафим. Длинные белесые волосы заправлены за уши, глаза, напоминающие мерзлый лед, напористо глядят на Викторию. Аристократические черты лица слишком правильные и холодные будто. Ангел напоминал безжизненную статую.       — Это Нафанаил. Серафим его Величества Шепфа, — в голосе Ребекки столько гордости и восхищения, что Вики стало дурно. — А это, как вы поняли, моя дочь Виктория.       — Ослеплен вашей красотой, Виктория, — мужчина сделал шаг вперед, протянул бледную ладонь девушке. Вики подала тому руку, а через секунду её коснулось холодное дыхание Серафима. Мороз по коже прошел от мимолетного поцелуя.       — Взаимно, — только и смогла выдавить Вики из горла, глядя в пронзительные глаза мужчины. Такой взгляд не вызывал желания продлить лестное внимание его обладателя, а наоборот — девушка мечтала как можно скорее утратить возникший со стороны Серафима интерес. В непродолжительный безмолвный диалог вскоре вклинилась Уокер-старшая, недвусмысленно прочистив горло.       — Присядем же, — как-то нервно предложила и в приглашающем жесте махнула в сторону диванов. Все трое разместились по разным сторонам: Серафимы на прежние места, что и до прихода Вики, а сама девушка уселась в кресло, откуда ее стройная фигура была видна обоим высшим ангелам.       — Виктория, — заговорила Ребекка тоном школьной учительницы — деловито и строго. — Нафанаил оказал нам с тобой великую честь, что посетил мою обитель. Говорила, но внимание женщина всецело отдавала мужчине, который тем временем не спускал холодных глаз с молодой девушки, смущенной таким странным вниманием.       — И раз уж ты здесь, то нет смысла утаивать от тебя этот разговор, — признаться, реплика матери насторожила Вики. Она вдруг почувствовала озноб — руками обхватила плечи.       — Дело в том, что уже давно мы с Серафимом заключили сделку, и смысл ее полностью кроется в тебе.       — Что? Я не понимаю, — глаза лихорадочно метались от матери до Серафима Нафанаила, и обратно.       — Нафанаил — твой будущий супруг, Виктория. Он прибыл, чтобы договориться о помолвке. Даже сидя Уокер-младшая вдруг ощутила, что земля из-под ног уходит. В груди росло возмущение, непонимание, горькая обида.       — Серафим Нафанаил, — твердо обратилась Вики к мужчине. Для убедительности она приподняла подбородок вверх, выказывая свою непреклонность. — Вы не оставите нас наедине? Возмущенный выдох донесся со стороны матери.       — Виктория, перед тобой уважаемый Серафим! Как ты можешь быть такой бестактной! Простите ее, ваша Светлость, — рассыпалась Ребекка в извинениях. Нафанаил криво улыбнулся, но поднялся на ноги.       — Всё в порядке, Ребекка. Я понимаю, — и бросив на Викторию колкий взор, пересек комнату и скрылся за дверями.       — Что это еще такое, черт возьми?! — первой вспыхнула Вики, когда они с матерью остались наедине.       — Виктория Уокер, что это еще за грязные словечки из твоего рта?! — лицо матери перекошено гневом, голубые глаза полны ярости.       — Меня больше волнует твоя уверенность в том, что я дам согласие стать женой этой бесчувственной статуи!       — Молчи-и, — женщина настойчиво прижала ладонь ко рту девушки. — Неблагодарная девчонка! Да брак с Нафанаилом станет твоим спасением! Ты будешь допущена к высшему Совету, трапезничать за одним столом с самим Шепфа! Вики отпихнула руку матери, кулаки сжала в негодовании.       — И давно вы заключили сделку? — хотелось услышать ответ скорее, чтобы понять важную истину.       — Очень давно! Еще когда ты была никем, Серафим был готов взять тебя в жены!       — Так поэтому ты желала моего расставания с Люцифером? — кажется, что недостающие паззлы во всей этой истории начали складываться в единую картинку.       — Что может тебе дать никчемный Сатана, когда сам Шепфа бы благословил тебя! Столько страданий, терзаний душевных, и всё ради корыстной цели быть выше, богаче, мудрее. Виктории всего этого не надо. Разве можно променять любовь родного человека на материальные ценности?       — Как же я была слепа, — губами едва шевелила. Вики смотрела в глаза матери и осознавала горечь последствий от совершенных ею много лет назад действий. Теперь все встало на свои места. Ребекка вдруг поняла, что допустила ошибку, выказав бурные эмоции дочери, но было поздно оправдываться.       — Я ухожу, — Вики развернулась и решительно направилась к двери. Уже в коридоре ее окликнула мать.       — Вики, дочка, подожди! Ты не можешь так поступить со мной… С нами! Но Виктория не слушала, игнорировала напускное раскаяние в тоне матери, потому что поняла, что была пешкой не в совей игре. Уже в комнате ангел твердо знала, что намерена навсегда покинуть небеса. Жизнь в призрачном мире совершенства отныне не прельщала девушку, а вызывала отвращение. Не сомневаясь ни на йоту, Уокер собрала самые необходимые вещи — в основном это были книги, текстовые заметки, предметы личной гигиены. Вики обвела взглядом, лишенного всякого сожаления, комнату, что была её пристанищем несколько лет, и вышла за дверь. ***       — Вот, — на стол перед сидящей за ним Мисселиной опустилась рука Виктории с зажатыми в ней ключами. — Это от комнаты, и второй — от школьного кабинета. Женщина-ангел непонимающе посмотрела на Уокер.       — Что происходит, девочка?       — Всё оказалось ложью, Мисси. Я не нужна матери. Печальная улыбка и такие же объятые грустью глаза устремились на Викторию. Мисселина испытывала искреннюю печаль, но женщина понимала, что теперь Уокер наконец поняла где именно находится её истинное счастье.       — Не стану отговаривать тебя, Вики. Ты должна следовать зову сердца.       — Мое сердце давно отдано Люциферу.       — Значит, так тому и быть. *** У врат Преисподней Викторию встретил возбужденный её приятным возвращением Геральд.       — Не представляешь, как я счастлив вновь лицезреть тебя в Аду!       — Не поверишь, как Я рада вернуться теперь, когда осознала свою старую ошибку.       — Главное, что осознала. Уже в замке, Геральд доложил:       — Распоряжусь подготовить тебе одну из лучших комнат. Вики на это кивнула неопределенно. В принципе, сейчас было настолько всё равно, где ей придется отныне ночевать, что никак толком не отреагировала на слова демона.       — А где сейчас Люцифер?       — В своих покоях. Большего знать и не надо было. Виктория тут же поспешила уже в знакомую спальню, чтобы всё изменить. Чтобы простить и быть прощенной. Вернуть то, что всегда им с Люцифером принадлежало. Спешила, едва ноги пола касались — так мечтала скорее увидеть любимого, поговорить. сказать, что любит, как и прежде. Нет, даже сильнее, чем раньше! Потому что осознала и приняла свою ошибку. В гостиной Его Величества было тихо. Вики пересекла комнату и застыла у заветной двери. Не стала беспардонно врываться, а тихонько постучала. Заливистый женский смех звучал по ту сторону, Вики болезненно кольнуло в сердце. Дверь отворилась. Люцифер, кажется, не удивился приходу Виктории, будто точно ждал ее возвращения. Обнаженный по пояс, в одних брюках с расстегнутым ремнем, волосы растрепаны, а позади — на постели демона — лежат полуобнаженные демоницы.       — Что-то забыла? — не очень приветливо звучало. Только проводил за порог и тут же бросился искать утешение в других?       — Нужно поговорить. Люцифер обернулся назад к демоницам, затем снова повернулся к Вики и вышел из спальни, прикрыв за собой дверь.       — Слушаю тебя. Вики попыталась отбросить тот факт, что застала Люцифера в компании женщин. Если это помешает объясниться сейчас, когда она так уверена в том, что собирается сообщить демону, то уже не будет шанса поговорить нормально.       — Я была дурой, когда позволила нам расстаться, Люцифер. Он не ответил, но кивнул в знак некоторого согласия.       — Что натолкнуло тебя на эту ценную, но запоздалую мысль?       — Неважно. Главное, я поняла, что любила и люблю тебя! — она смело взяла его лицо в ладони, с надеждой глядела в алые глаза, боясь утратить их внимание. — Ты, и только ты — моя жизнь. И мне понадобилось столько лет, чтобы понять, что мое место рядом с тобой. Отчего-то на лице Люцифера не было радости. Он осторожно убрал руки Виктории, но не отнял своих — гладил пальцами ее запястья.       — Твое место на небесах, Вики. Не стоит портить свою мечту ради меня. Ты не сможешь жить в Аду.       — А тебе не удастся переубедить меня. Я остаюсь. Он неопределенно пожал плечами, дескать, дело твое. Вернулся к двери, положил ладонь на ручку.       — Как хочешь, но надолго ли тебя хватит? Усмехнулся как-то болезненно и вошел в спальню, оставив Викторию наедине с ее поражением. Ей бы бежать теперь отсюда, чтобы зализать кровоточащие раны души, принять и осознать последствия совершенных ошибок. Если Люцифер считает, что Вики примет его отказ, то он ошибается! Уокер, наполненная нерушимой решительностью, отправилась на поиски Геральда. Спустя пятнадцать минут плутания по закоулкам Преисподней, она обнаружила демона в одной из комнат, и со всей готовностью заявила, что предпочитает вернуться в свою старую спальню. Геральд удивленно взметнул брови вверх, но не стал отговаривать Вики от этой не поддающейся разумному объяснению затее. В спальне, где Уокер отбывала большую часть дней в Аду, девушка ощутила прилив адреналина и небывалой уверенности. Пусть Люцифер отговаривает ее, пусть не желает видеть, да только Виктория сама за себя решать способна! Она уже поклялась, что отныне ничто не изменит ее намерения вернуть любовь Люцифера. С этими приятными мыслями, подстегнутыми твердостью намерений, Виктория вскоре нырнула под одеяло, чтобы скорее дождаться нового дня, который несомненно следом принесет долгожданные перемены.