fortune telling show

Бархат его маски, кажется, уже почти врос в кожу лица. Он меняет их каждый день, одна сделана искусней предыдущей, но одно остаётся одинаковым — этот специфический запах, который преследует днём и ночью. Он смотрит на неё не пряча взгляд, все равно ведь знает, что она этого даже не заметит. У неё своя давно устроенная жизнь, с серьезным дядей, обаятельным женихом и скальпелем на поясе. Она крутится вокруг улик и преступников, словно кружит по бальной зале, и, кажется, единственная возможность добиться ее внимания — самому стать жертвой. Члены труппы смотрят на него с нежным восхищением, те, кто понимают все чуть лучше, — с сочувствием. Все они отбросили окружающий мир, чтобы стать свободными среди этих бесконечных представлений, ярких нарядов и вышитых всюду звёзд. Никто из них не был по-настоящему счастлив, зато они могли запивать свои чувства абсентом и танцевать канкан всю ночь напролёт. Он любит это всей своей душой, и если все, что для этого нужно, это жить с ощущением бархата на лице, он с радостью согласится. Каждый вечер она смотрит с восхищением на то, как он появляется на сцене, и ему очень хочется верить, что в это время она забывает о всех, кроме него. Когда он предлагает ей сделку, он почти не надеется на то, что она согласится. У неё напряжённый вид раздумий, а ночной ветер раздувает ее волосы, что почти сливаются с ночью. Он флиртует с ней, пытаясь запомнить каждое мгновение, проведённое с ней. Она сыпет остротами в ответ, пытается разломать об его собственную маску, но это — все, что к него есть. Скоро корабль прибудет в Америку, она сойдёт с него и запомнит лишь очередное расследование, жуткое приключение, полное трагедий. Ему едва ли есть дело до всеобщего горя, все его мысль занимает лишь она, ее ясный взгляд и ощущение волос мех своих пальцев. Он целует ее, пытаясь запомнить это так четко, как только возможно. Потому что повторения этого не будет. Потому что она лишь поддаётся моменту, и они оба это знают. У неё мягкие губы и почти бархатная кожа. В разы лучше, чем изнанка его маски. Он зовёт ее «любовь моя», и это самая естественная вещь, которую он делал. Она ничем не отвечает на это, но ему достаточно и того, как приятно эти слова слетают с языка. Ее жених расстраивается все больше, ему почти жаль того, но ведь она все ещё с ним, нежно смотрит и улыбается харизматичным шуткам. Невиданное блаженство. Он целует ее снова, ловит ее ладони нежными касаниями. Он снимает маску и называет имя, это — крайняя степень честности, собственная душа, поданная на блюдце. Она подозревает его во всем. Жестокие убийства, обман всей труппы, иллюзорность чувств. От лучшего к худшему. Он не отрицает, он смеётся и флиртует, навешивая фасады один за другим. Все вокруг рушится с поразительной скоростью, до конечной остановки всего ничего, новые тела все появляются и появляются, его идеальный мир ширм и звёзд грозится распасться с трагических крахом. Ему кажется, что скоро он и сам рискует оказаться очередной кровавой звездой. Почти достойная его участь. Финального представления он боится больше всего на свете. Потому что это будет последний вечер, когда ее глаза будут наблюдать за каждым его движением. Он выдающийся иллюзионист, но обманывать самого себя у него привычки нет. Все происходит быстро. Быстрее, чем ему бы хотелось. Быстрее, чем хотелось бы хоть кому-нибудь из них. Ее жених на волоске от смерти, его губы начинают синеть. Он смотрит на неё и понимает — у него никогда не было и шанса. Потому что таким взглядом смотрят только на тех, ради кого готовы пожертвовать жизнью. И с этим он тягаться не может. Нож пронзает ее бедро. Она кричит, она истекает кровью, но все, на что она обращает внимание — он в порядке. Она справилась. После этого он не спит. Не может сомкнуть глаза ни на минуту, но к ней он пойти больше не решается. Ему там не место. Он не выдерживает. Тихо оставляет ей билеты и не хочет даже думать о том, что она может их так и не увидеть. Но уйти все равно не может. Она просыпается. Он узнает об этом, и все, о чем он может думать, это его дрожащие руки. Конечно, она не думает, что это он. Их сделка закончилась, и теперь они друг другу официально никто. Это все равно неприятно скрипит по сердцу. — Я буду по вам скучать. Ее слова одновременно боль и благодать. Он ненавидит себя за то, как сильно ему хочется вцепиться в нее и никогда не отпускать. — Скажите… был ли у меня на самом деле шанс добиться вашей руки? — В другом мире или в другой жизни мы могли бы вместе творить великие вещи. И больше ему ничего не нужно слышать. Ему хочется кричать. Ему хочется позволить слезам политься из глаз и умолять остаться. Он разрешает ей использовать его имя. А потом закрывает за собой дверь. Артисты всегда должны уходить красиво.