Any Chance At All

Это было облегчением, наконец-то рассказать Томми. Он больше не мог скрывать то, что заражен. Это была единственная эгоистичная вещь, которую он позволил себе в этой ситуации — облегчение от того, что кто-то другой знает, что происходит. Он не хотел отвлекать внимание от спасения Минхо, но не мог не радоваться, что хотя бы Томми знал. Что ему не нужно продолжать притворяться, что все в порядке, и что все они переживут это. Но он не мог вынести пораженного взгляда Томми, той мрачности, которая так резко контрастировала с его решительными словами: «Мы можем это исправить, Ньют». Как будто это было так просто. Как будто могущественная, полная ресурсами организация не мучила их годами в тщетных попытках найти лекарство. Ньют был просто благодарен за то, что Томми оказался иммунном. — Не беспокойся обо мне, — сказал он, гордясь тем, что его голос звучал ровно и твердо. — Беспокойся о Минхо. Он нуждается в нас. Так что, если есть хоть малейший шанс, что мы можем спасти его, что мы можем вытащить его оттуда, мы должны им воспользоваться. — Он посмотрел на Томми, желая, чтобы тот понял. Тереза ​​сделала свой выбор; она больше не была одной из них. — Несмотря ни на что. Томми тяжело сглотнул и моргнул. Ньют на секунду подумал, что тот продолжит спорить, и надеялся, что этого не произойдет; инфекция сделала его вспыльчивым, как сухое дерево, загорающееся от искры. И он не знал, какая искра будет следующей, чтобы поджечь пламя, и, что еще более пугало, он не знал, сможет ли он потушить этот пожар. — Ладно, — неохотно пробормотал Томми, — ладно. Что-то подсказывало Ньюту, что Томми так просто не сдастся, но он не мог тратить силы на беспокойство по этому поводу. Сейчас самым важным было вернуть Минхо целым и невредимым. Никто не должен оставаться в тисках ПОРОКа. Но он был особенно полон решимости вытащить именно Минхо; Минхо был семьей. И, если он не может быть там с ними в убежище, он хотел, чтобы они были друг у друга — Томми, Минхо, Фрайпан и даже Галли, чудесным образом восставший из мертвых. Они вернулись внутрь, чтобы продолжить строить планы. Остаток дня прошел в тумане. Или прошло уже два дня? Три? Ему требовалось все больше и больше энергии, чтобы игнорировать жгучую боль в руке и сосредоточиться на том, что было перед ним. Схема города. Еда. Сон. Точнее, время сна. Тот факт, что остальные спали вокруг него. Повторение имен всех глэйдеров, которых они потеряли. Запечатление их в своем разуме, словно они могли образовать стену, сдерживающую Вспышку. Письмо Томми. Все то, что он когда-либо хотел сказать ему, но не находил ни времени, ни смелости сделать это. Еда. Тереза. Которая согласилась им помочь — из-за Томми, подумал Ньют, наблюдая, как она смотрит на него. Но он не мог винить ее. Он бы тоже сделал для Томми все. Схема здания ПОРОКа. Оружие. Томми. Томми много за ним наблюдал, как казалось. За исключением тех случаев, когда он разговаривал с Терезой. Ньют поймал себя на том, что потирает руку, и заставил себя остановиться. Эта миссия была крайне важной. Ради Минхо ему нужно было сохранять рассудок. Ради Томми. Ради Фрайпана и Галли. Он не знал, сказал ли им Томми, но они, должно быть, подозревали, что что-то не так, после его вчерашней вспышки. Или это было сегодня? Он потерял счет времени. Что же, это не займет много времени. Никто не живет долго со Вспышкой. На этот раз они открыто вошли в город под видом солдат. Тереза ​​привела их в ПОРОК, и то, что никто не заинтересовался присутствием двух сопровождающих ее охранников, говорило о ее статусе в организации. Статус, который она, несомненно, получила, предав их — с горечью подумал Ньют. Галли нашел свой собственный путь внутрь и присоединился к их группе, когда они проходили мимо парковки. Он заставил их остановиться на лестнице, пока сам возился с электрической коробкой. Ньют воспользовался моментом, чтобы прислониться к стене и перевести дыхание. Его сердце колотилось, и он чувствовал, как лицо покраснело, будто в лихорадке. Он не смел поднять руку, чтобы проверить. Он чувствовал, как Тереза ​​наблюдает за ним, и ощутил волну бессильного гнева. Она была сообразительной; она поймет, что происходит. Она будет злорадствовать, потому что у нее есть иммунитет, а у него нет, что она все еще будет рядом с Томми после его ухода. Нет, нет, она не станет. Ньют встряхнул головой, как будто он мог стряхнуть с себя все мысли, которые не принадлежали ему. Они продолжили идти. Они нашли остальных, хранилище с сывороткой. Но не Минхо. Минхо отвезли в одну из медицинских лабораторий. Ньют проклял неудачу. Томми хотел, чтобы он остался с Галли и дождался сыворотки. — Я иду с тобой! — настоял Ньют. Ему нужно было снова увидеть Минхо, убедиться, что он в безопасности. Они начали это вместе, он, Томми и Минхо. И они закончат это вместе. Он был полон решимости. Это было единственное, что не позволяло ему сдаться. Глаза Томми были полны беспокойства, но Галли принял решение за них, сказав им идти, а Томми не решился спорить с Ньютом об инфекции на глазах у всех. Так что они продолжили идти. Тереза ​​все время пыталась убедить Томми остаться в ПОРОКе. Она даже обещала лекарство для него перед Томми. Ньют внутренне зарычал. — Она лжет, Томми. Не слушай ее. — Лекарства не было. И, вероятно, никогда не будет. Но она хотела, чтобы Томми остался с ней, и это Ньют понять не мог. А затем она спасла их от Джейсона, захлопнув пуленепробиваемую стеклянную дверь, чтобы они могли сбежать. Он не знал, что о ней и думать. Он отбросил все мысли о ней. Им нужно было найти Минхо. Все в здании знали, что они сейчас здесь, так что за ними придут. Им нужно было добраться до Минхо. Он и Томми отлично работали в команде; за последние шесть месяцев у них было много возможностей понять, как каждый из них думает, посмотреть, как каждый из них будет реагировать, и выяснить, как лучше всего прикрыть спину друг друга. И, как оказалось, Минхо вовсе и не нужно было спасать. Ньют рассмеялся, чувствуя, как его переполняет облегчение. Все трое потратили несколько драгоценных секунд на объятия. Минхо выглядел… усталым. Истощенным, наверное. Под действием лекарств, возможно. И он сомневался, что ПОРОК позволял тому поддерживать себя в форме. Но все, что им было нужно — выбраться из города. Им нужно было выйти из здания. Если они не смогут, то форма Минхо не будет иметь уже никакого значения. Хотя, по крайней мере, если они все еще будут в здании, когда он перейдёт черту, служба безопасности ПОРОКа сможет остановить его, прежде чем он навредит своим друзьям. Но он остановил эту мысль. Этого еще не произошло; все, что им нужно было сделать, это встретиться с Галли и Брендой, у которых должна была быть сыворотка. Он надеялся, что они смогли благополучно выбраться. Он мог продержаться еще немного. Томми был тем, кому в голову пришла эта идея побега: выпрыгнуть из окна в бассейн. Ньют чуть не рассмеялся. Конечно, только Томми могла прийти в голову такая идея. Но тут дверь распахнулась, и время на раздумья закончилось. Они разбежались и прыгнули. Они встретились с Галли на площади, но Бренды с ним не было. Ньют подавил разочарование и тревогу. Минхо встревоженно посмотрел на него, когда он сгорбился у низкой стены чтобы отдышаться. Вода казалась исключительно холодной для его разгоряченной кожи, и он чувствовал, что чертовски сильно дрожит. Минхо подошел к тому месту, где совещались Галли и Томми, и спросил, как ему, вероятно, казалось тихим голосом: «Как давно с ним это происходит?» Вместо ответа Томми подошел и помог Ньюту встать, обхватив одной рукой плечо, а другой поддерживая Ньюта за талию. — С ним все будет в порядке, — ответил им Томми. У Ньюта не хватило духу возразить ему. Они медленно продвигались через город, в котором начался настоящий хаос. Люди Лоуренса, должно быть, наконец открыто восстали. По всей улице раздавались выстрелы и взрывы. Им пришлось развернуться, когда их отрезали от туннеля, через который они рассчитывали покинуть город. Минхо подхватил его с другой стороны, помогая Томми нести его; Галли обеспечивал прикрытие огнем. — Оставьте меня, — попросил Ньют. Он замедлял их. Из-за него они все погибнут. Ему никто не ответил. Он проклял их верность. Если бы он мог самостоятельно передвигаться, он бы, не раздумывая, бросился бы в центр одного из боев. Если бы его застрелили, друзьям бы не пришлось рисковать своей жизнью ради него. Они сгрудились в маленьком переулке. Томми связался с Брендой по рации, и она, к счастью, ответила. Так что, по крайней мере, она благополучно выбралась вместе с остальными. Они договорились встретиться в нескольких кварталах отсюда у второго выхода, где было достаточно места для приземления Берга. — Просто идите, — снова попытался Ньют. Шум в голове и вокруг него мешал думать, но он знал: он долго не продержится, и это не стоило того, если все остальные умрут, просто потому что ждали его. — Оставьте меня здесь. Я не смогу. Он не знал, ответили ли ему на этот раз; ему было трудно оставаться в сознании. Слабая красная дымка угрожала окрасить все его поле зрения. — Минхо, тебе нужно идти, — услышал он Томми. — Беги как можно быстрее, встретишь Бренду у Берга. Принеси немного сыворотки. Минхо, должно быть, выглядел нерешительно или неохотно, потому что вмешался Галли. «Да, иди. Я прикрою тебя». Затем перед ним оказался Минхо. — Ньют, — сказал он, умоляюще глядя в глаза. — Ньют, просто подожди, ладно? Я вернусь, как только смогу. Ньют сильно моргнул, пытаясь сфокусироваться на знакомом лице, пытаясь донести его лицо до остатков своей памяти. Минхо, его друг, его брат, его товарищ Глэйдер. Глава бегунов. Храбрый. Добрый. Верный. — Минхо, — сказал Ньют, пытаясь передать благодарность через слова, — спасибо. — Он надеялся, что Минхо понимает, что благодарит его не за это, не за готовность бежать в зону боевых действий и вернуться с сывороткой. Он благодарит его за то, что тот всегда был рядом, за то, что был его другом. Минхо сморгнул слезы и ушел. Ньют наблюдал за ним и Галли, пока их не поглотила пыль и облако пыли от падающих обломков. Красный оттенок возвращался, усиливался. — Ньют! Ньют! Голос Томми вернул его. — Ньют, останься со мной. Все будет хорошо. Томми. Было кое-что, что он должен был помнить о Томми. Нет, для Томми. Что-то важное. Что-то, над чем он работал последние пару ночей… Письмо. Он должен был передать Томми письмо. Он неуклюже потянулся к своей шее и прикоснулся к шнурку с небольшим цилиндрическим контейнером. Он снял его и протянул, только тогда заметив черную кровь на своей руке. — Возьми это, — сказал он. Томми выглядел удивленным и не двигался. — Пожалуйста, Томми. Пожалуйста. Возьми это. — Он настойчиво подтолкнул его к Томми. Ему нужно было, чтобы Томми взял его, и сделал это быстро, пока он снова не забыл. Наконец Томми сомкнул руку на ожерелье, и Ньют поверил, что положил его в надежное место; у него были проблемы со зрением из-за красной пленки на глазах. Он прищурился, попытался смахнуть красноту, попытался сфокусироваться. Ему не нужно было видеть лицо Томми — он и так помнил его в деталях: изгиб губ и носа, блеск в глазах — но он хотел. В последний раз. Но не смог, как ни пытался. Он сдался и прислонился спиной к стене, чувствуя усталость и покорность. Даже это у него отняли. Он был болезненно рад, что Томми был здесь с ним в конце. Но он также хотел, чтобы он не видел его таким; он хотел, чтобы Томми помнил его прежним. — Мы не можем оставаться здесь, — внезапно сказал Томми и снова оказался перед Ньютом. Если бы у него была энергия, он бы вздрогнул. — Давай, Ньют, мне нужно, чтобы ты отдал мне все, что у тебя есть. Мы должны двигаться. Ньют пытался. Он никогда не мог отказать Томми в чем бы то ни было, и уже никогда не сможет. Он поджал под себя ноги, оперся всем весом на Томми и, спотыкаясь, побрел вперед из последних сил. Если бы он мог перевести дух, он бы рассмеялся. Несколько месяцев он думал, каково это быть так близко к Томми. Даже фантазировал об этом. И теперь он был прилеплен к Томми, и он не только не мог оценить это, но и подвергал жизнь Томми риску. Это было воплощение иронии и трагедии, и это подводило итог всей его жизни. Они успели только пересечь улицу и подняться на несколько ступенек, прежде чем он полностью потерял сознание. Он отдаленно чувствовал, как Томми что-то говорит, дергая его, но рев в ушах и жгучая боль по всему телу не давали сосредоточиться. А потом он вообще перестал что-либо осознавать. Когда он снова пришел в себя, то обнаружил, что стоит и смотрит на Томми. Только это был не Томми, это была яркая искра, на которую было больно смотреть. Остальной мир был красным, за исключением одного яркого пятна. Все, что он чувствовал, было болью. Страхом. Злостью. Это искра. Это искра была во всем виновата. Это искра была ключом. Это искра… была Томми. На секунду он ужаснулся, а затем бросился на него. Он боролся с собой так же, как боролся с Томми. Он не мог…. Он не мог…. Он НЕ МОГ НАВРЕДИТЬ ТОММИ. Он задохнулся. Он сидел верхом на Томми, который лежал на спине на земле, выглядя испуганным. Его затошнило. Он причинил Томми боль. Он пытался убить Томми. Это было не то, на что он когда-либо считал себя способным. И что еще хуже, он напугал Томми. Он должен был что-то сделать. Надо защитить Томми от него самого. Он схватил пистолет Томми трясущимися руками. Снял предохранитель. Взвел его. Глаза Томми расширились. «Ньют-» Он поднес пистолет к виску. Один выстрел, и Томми будет в безопасности. Он выровнял руку и… Томми с криком «Нет!» выбил пистолет у него из рук. Пара движений и Ньют оказался на спине. Он тяжело приземлился на землю и снова чуть не потерял контроль над собой от боли. Он мог видеть пистолет, но тот был слишком далеко. Он не мог достаточно координировать свои конечности, чтобы встать и побежать. Потом вспомнил: к бедру у него был привязан нож. Он потянулся к нему. Тяжелый груз упал ему на спину, и весь кислород вышел из легких. Он взбрыкнул, но вес был слишком тяжелым. Он зарычал. Он начал брыкаться. Попытался сбросить вес с себя. Что-то сомкнулось вокруг его левого запястья. Вес давил еще сильнее. Он полез за ножом. Его пальцы ненадолго коснулись рукояти, прежде чем по ним шлепнули. Его рука болезненно царапала бетон. — Ньют, пожалуйста! Пожалуйста остановись. Не надо. — Голос был хриплым и отчаянным, звучал прямо возле его уха. — Это я, Томас. Ньют, пожалуйста. Вернись. Это был Томми. Томми был на нем сверху, удерживая его, прижимая его руку к полу. Томми кричал на него, умоляя остановиться, услышать его. Ньют заставил себя остановиться, перестать бороться с Томми. Он прерывисто вдыхал и выдыхал. — Томми? — прохрипел он. В горле пересохло от крика. — Ньют! Слава Богу. — Томми звучал с бесконечным облегчением. — Останься со мной, хорошо? Я думаю, ты пропал на мгновение. — Я… я отключился. Я все еще на грани. — Он глотнул воздуха, прижался горящей щекой к прохладной земле, вглядываясь в красную дымку. — Томми, ты должен убить меня. Пожалуйста, Томми. Прежде чем я причиню тебе боль. — Что? Нет, нет, я не могу. Ньют, ты должен держаться. Мы так близко. У нас есть лекарство. Томми не понял. Он был таким упрямым. Ньют зарычал, выпалив: «Убей меня. Томми, ты должен, я… » — он прервался, задыхаясь от боли. Его руки сжались, и он сильно потер их о землю, пытаясь сосредоточиться на этом ощущении, а не на огне, сжигающем его сердце и легкие. — Ньют? — прошептал Томми с тревогой. — Томми, что ты делаешь? Хотя бы уйди, просто уйди отсюда. Оставь меня. Прежде чем я не смогу больше сдерживаться и снова попытаюсь причинить тебе боль. — Он был измотан, ему потребовалось почти все силы, чтобы удержаться на месте, чтобы его слова были слышны. — Ты не можешь мне навредить, — сказал Томми, и это звучало так близко к нему. — У меня иммунитет, помнишь? — Я все еще могу причинить тебе боль, ты, чертов говнюк. Томми усмехнулся, хотя это прозвучало натянуто. «Ну вот. Теперь ты говоришь как обычно». Затем Ньют почувствовал, как его нож вытащили из ножен на бедре. Он судорожно вздохнул. Может быть, Томми наконец понял, что пути назад для него нет. — Слишком поздно для меня, Томми, — ободряюще сказал он. — Просто сделай это. Я даже не почувствую этого. Но затем он услышал, как что-то лязгнуло и заскреблось по полу вдали от них, и ему не нужно было смотреть, чтобы понять, что это был нож. Он застонал от боли. Его пальцы беспомощно дернулись. Томми упустил свой единственный шанс защитить себя. Ньют закрыл глаза. Томми соединил их руки, свою здоровую руку с зараженной Ньюта. Рука Ньюта судорожно сжалась. — Я не стану убивать тебя, Ньют, — яростно сказал он. — Ты будешь в порядке. Разве ты не слышал Терезу? Ньют подавил рычание, услышав это имя, но он был слишком измучен, чтобы дрожать. «Есть лекарство. Это моя кровь. Моя кровь может вылечить тебя. Ньют, ты просто должен держаться. Просто немного дольше. Хорошо? Пожалуйста. Пожалуйста.» — …хорошо, — прошептал Ньют, хотя у него не было особой надежды сдержать обещание. Он попытается сделать все, о чем его попросит Томми, но уверенности в том, что у него получится, не было. Он заставил себя пройти свой новый ритуал. Он вспомнил, как впервые очнулся в Глэйде. Пробежался по именам всех парней, которые были там, в том порядке, в котором они прибыли. Затем он начал перечислять их в том порядке, в котором те умерли. — Что ты делаешь? — спросил Томми, когда добрался он до «Алби». Ньют остановился. Он не осознавал, что говорит вслух. — Вспоминаю, — наконец сказал он. Томми кивнул ему. «Расскажешь?» Так он и сделал. Он вспоминал дни в Глэйде, от первого ужаса до последнего, восходы и закаты, ночи в Хомстеде, монстров в лабиринте и мысли о том, что же находится за стенами. Он рассказал Томми о днях, предшествовавших его приезду, о первых попытках Фрайпана готовить, о том, как Алби стал их лидером. Он болтал, переходя от одной истории к другой по мере того, как всплывали воспоминания. Боль отступала и накатывала волнами; его руки сжимались в кулаки, когда это происходило. У Томми перехватило дыхание, когда Ньют так сильно сжал его руку, что, должно быть, чуть не сломал ее. Но он ничего не сказал. Он просто сжал ее в ответ. Ньют открыл глаза, и мир казался темнее, красный оттенок стал темно-бордовым и непрозрачным. — Томми, — выдохнул он. — Я не могу… — Можешь, Ньют. Ты сможешь. Но следующая волна боли нарастала, становилась сильнее и интенсивнее, чем когда-либо. Все его тело свело. Он сжал челюсть, чтобы сдержать крик, и поток тошнотворно-сладкой жидкости подсказал ему, что он прокусил губу. Он зажмурил глаза и вдыхал воздух раз за разом, быстро и коротко. Прошло неопределенное количество времени. Он пришел в себя, когда почувствовал острый укол в руке и чувство прохлады, распространяющееся по всему телу. Это чувство отличалось от боли, которую он чувствовал ранее. Больно. Он вскрикнул и почувствовал, как его мышцы снова напряглись. Руки Томми крепко сжали его. Когда боль притупилась, он вздрогнул. «Что-?» — пробормотал он. Ему казалось, что он находится далеко, парит в воздухе. Он по-прежнему не видел ничего, кроме красного тумана. — Это Бренда. Бренда здесь. Она только что ввела тебе сыворотку. С тобой все будет в порядке, — торопливо сказал Томми. Ньют задался вопросом, пытался ли он убедить себя. Он больше не стал спорить. Либо сыворотка подействовала, либо нет. Даже если и так, то это было лишь временное решение; что-то, чтобы выиграть им время. — Как ты себя чувствуешь? — осторожно спросил Томми. — Как дерьмо, — устало усмехнулся Ньют. — Если я слезу с тебя, как ты думаешь, ты пропадешь снова? Ньют пожал плечами на сколько это возможно. — Не знаю, приятель. — Но с каждый мгновением краснота начинала исчезать. Его мышцы постепенно расслаблялись. Его дыхание стало легче. — Думаю, я в порядке. — Хорошо, — сказал Томми. Затем он осторожно скатился с Ньюта, хотя и держал одну руку на его плече. — Хорошо? — он спросил. Ньют кивнул. «Ага.» Он приподнялся достаточно, чтобы посмотреть на Бренду. «Спасибо.» Она пожала одним плечом. «Конечно.» Затем она сказала: «Минхо и Галли были прямо позади меня. Они должны быть здесь с минуты на минуту». Томми кивнул и заставил себя встать. «Ладно, хорошо. Останься с Ньютом, — сказал он Бренде. — Отведите его к Бергу». — Куда ты идешь? — Бренда скрестила руки. — Томми, — прошептал Ньют, потому что знал. — Не надо. Это ловушка. Томми опустился на колени и сжал его плечо. «Я должен. Мы вытащили Минхо. Мы спасли его. Теперь ты нуждаешься в нас. И если есть шанс, хоть какой-то шанс, что мы можем спасти тебя, я должен им воспользоваться. Ты бы сделал то же самое для меня. Ты бы сделал то же самое для Минхо». Ньют сморгнул слезы. Он покачал головой, но в глазах Томми увидел, что тот сделает это, несмотря ни на что. И Ньют… Ньют на этот раз не сможет пойти с ним. — Будь осторожен, Томми. Вернись. — Я вернусь, — сказал Томми. Затем он ушел, его ботинки застучали по тротуару, звук, казалось, эхом разносился вокруг них. Только это было не эхо; это Минхо и Галли подбежали сзади. Они упали рядом с Ньютом, отчаянно тормоша его и крича. — Я в порядке, я в порядке! — сказал он, чувствуя прилив надежды и отчаяния. — Томми… Томас только что ушел. Он вернулся в… — он подавился словами, — в ПОРОК. Из-за меня. Он умрет. Они собираются убить его. — Он не мог избавиться от этого чувства, от этой болезненной уверенности, что что-то пойдет не так. Послышалось проклятие, а затем Галли сказал: «Я пойду за идиотом». Ньют почувствовал огромную благодарность, когда смотрел, как он уходит, а затем гнев на себя. Он не должен был ставить своих друзей в такую ​​ситуацию. — Давай, — сказал Минхо, наклоняясь и хватая его. — Мы должны идти. Берг недалеко. — Бренда нагнулась, и они вдвоем помогли Ньюту выпрямиться. У него чуть не подкосились ноги, а руки тряслись от усталости. Они не могли двигаться очень быстро; Ньют, может быть, и не был на грани того, чтобы выйти из себя, но он был полностью истощен физически. Но чудо из чудес, все, кого они видели, были слишком заняты стрельбой друг в друга, чтобы обращать на них внимание. Казалось, прошли часы, прежде чем они добрались до Берга. Все это время он чувствовал напряжение, давящее на него, застрявшее в горле. У них было мало времени. В его голове пронеслись бесчисленные сценарии того, с какими опасностями мог столкнуться Томми на пути к ПОРОКу, в ПОРОКе; добрался ли Галли до него вовремя, был ли Галли тоже в безопасности. Он был рад и удивлен, увидев Хорхе и Винса в Берге. Но ему пришлось сдержаться, чтобы не сорваться на них, чтобы идти, идти, идти. Они двигались так быстро, как только могли, он уже знал. Минхо помог ему дохромать до скамейки и лечь. Бренда порылась в сумке и вернулась с очередной инъекцией сыворотки. Она вопросительно протянула ему ее, но он покачал головой; он чувствовал себя хорошо на данный момент. Не было необходимости расходовать еще одну сыворотку, прежде чем им это реально понадобится. Он почувствовал, что засыпает, как только Берг поднялся в воздух. Он пытался цепляться за остатки энергии, но, как бы ни старался, проигрывал битву с тьмой. Тем не менее, это был успокаивающий черный цвет нормального бессознательного состояния, а не красный свет Вспышки, что было облегчением. — Они там! — Томас! Галли! — Хорхе, подойди поближе, чтобы они могли прыгнуть! Ньют начал просыпаться, борясь с тяжелым одеялом сна, которое все время пыталось утащить его обратно. Он приоткрыл глаза и разглядел группу людей у ​​открытых эркеров Берга. Снаружи было много криков и движения. Он попытался сесть, но не мог пошевелиться. Его конечности были словно налиты свинцом. — Томас! Прыгай! — крикнула Бренда. — Томми, — прошептал Ньют, поняв, что, должно быть, происходит. Томми был где-то, и они нашли его на Берге. Они, должно быть, не могли приземлиться по какой-то причине. Томми… он ведь выберется? Ньют изо всех сил старался начать двигаться, встать, чтобы помочь. Раздался глухой удар, и Берг затрясся. Затем еще удар. Потом третий. — Вперед, Хорхе! — крикнул Винс, и «Берг» вильнул. — Томми? — прохрипел Ньют, громче. Он повернулся на бок, облокотился на руки и оттолкнулся. Томми появился перед ним, как будто услышал его. — Ньют! Ты в порядке. Ты в порядке, верно? — Он внимательно посмотрел Ньюту в глаза, как будто искал признаки Вспышки. Он схватился за его за руки и, прежде чем Ньют осознал, уложил его. Но на этот раз Томми стоял на коленях рядом со скамейкой. Ньют жадно впился взглядом в его лицо, задерживаясь на ярких глазах. Он не думал, что когда-нибудь снова увидит его не в красных оттенках. Томми вытащил кобальтово-синий пузырек и поднял его. «Мы сделали это. У меня есть сыворотка. Я собираюсь сделать укол, хорошо?» — Ага, — согласился Ньют. — Ты в порядке? — Я в порядке. Я потом все расскажу. Я дам тебе сыворотку, а потом ты должен поспать. Хорошо? Не беспокойся ни о чем. Просто спи. Мы позаботимся об остальном. — Да, — повторил Ньют. — Ага. — Он позволил туману усталости утянуть себя обратно и едва заметил укол иглы.

—————————————————————————————————————————————————

Он проснулся от легкого ритмичного покачивания и незнакомого ощущения мягкости хлопковых простыней и тонкого матраса. Солнечный свет лился из маленького круглого окна под потолком. Он моргнул и перевел взгляд на подножие другой койки. Он сел и почувствовал… ничего. Ни ломоты в теле, ни жгучей боли в руке. Он закатал рукав и уставился на уже посеревшие следы Вспышки — все, что осталось после нее. Его вены уже не были такими темными и вздувшимися. Если бы не эта метка, он бы подумал, что последние пару дней были просто ужасающим кошмаром. Он оглядел в комнату и увидел, что она маленькая, скудно украшенная, с двумя рядами двухъярусных кроватей вдоль стен без окон и дверей. Он встал и подошел к окну, встав на цыпочки, чтобы посмотреть наружу. Он был удивлен, увидев воду, ясное голубое небо, горизонт. Он ухмыльнулся. Они сделали это. Они направлялись в убежище. Дверь в комнату со скрипом открылась, и вошел Томми с подносом еды. Он застыл, глядя на пустую кровать Ньюта, а потом его голова резко повернулась. Он расслабился, увидев Ньюта, стоящего у окна, и расплылся в широкой улыбке. — Ньют! Наконец-то ты проснулся! — Он высунулся наружу и объявил: «Ньют проснулся!» Он оставил дверь открытой, когда прошел дальше в комнату и протянул ему тарелку овсянки. — Вот, съешь это. Затем он поставил поднос и обнял его, чуть не выбив миску из рук. Ньют рассмеялся и сумел удержать миску, в то же время отвечая на объятие одной рукой. Было хорошо, сидеть рядом с Томми, живым. Минхо вбежал в комнату, вопя и крича. Он быстро вынул из рук миску и отложил ее в сторону, а затем обнял их обоих. Затем подошли Фрайпан и Галли и присоединились к объятиям. Потом Хорхе и Бренда. Потом Винс. Потом остальные, даже люди, которых Ньют не знал, пока вся каюта не наполнилась людьми, разговаривающими, смеющимися и просто счастливыми от того, что живы. И несмотря на все это, Томми цеплялся за него, а он цеплялся за Томми, и если Томми продолжал бормотать то, как он рад, что Ньют жив, что не перешёл черту, и чтобы он не смел делать что-то подобное с ним еще когда-либо в жизни, ну, Ньют не собирался рассказывать это кому-либо. — Ладно, ладно, все на выход! — крикнул Минхо. — Давайте переместимся наружу. Мы здесь задохнемся. — Он выгнал всех из комнаты. Томми отделился от него, и он снова взял тарелку с овсянкой. Они последовали за группой из комнаты и поднялись по лестнице на верхний уровень. Когда все уселись на палубе, Ньют выжидающе посмотрел на Томми и Минхо. «Так? Скажи мне, что произошло?» Он увидел кого-то, стоящего в одиночестве на другом борту корабля, от чего у него похолодела кровь. Тереза. Почему она здесь? Затем он взглянул на Томми и вспомнил, в чем он обвинил того, когда больше не мог контролировать Вспышку. Казалось, его гнев, вызванный инфекцией, все-таки имел под собой основу: Томми все еще заботился о ней. Даже после всего, что она сделала с ними, с Минхо. Томми, должно быть, видел, что он ее заметил. Он открыл рот, потом, казалось, передумал, и закрыл его. Он слегка покачал головой и потянулся, чтобы сжать колено Ньюта. Ньют сделал пару успокаивающих вдохов и подавил гнев. Главное, чтобы Томми был счастлив. Он не мог ожидать, что тот не спас бы и ее, будь у него такая возможность; он бы никогда не оставил ее умирать. Он бы не убил ее. Это то, кем он был. Это была одна из причин, почему Ньют… любил его. И он любил его. Он мог позволить себе думать об этом сейчас, когда все позади и они могут задуматься и о своем будущем. — Что ты помнишь о…? — Томми замолчал, но Ньют понял, о чем он пытался спросить. Он поморщился. — Кусочки. — Он не хотел проходить через это здесь, на глазах у всех, пока они сидели под солнцем на пути в безопасное место. — Расскажи мне о том, что произошло после того, как мы расстались. — Я добрался до ПОРОКа и нашел Аву, — лаконично начал Томми ровным голосом. — Я хотел убить ее. Она была у меня на прицеле. Я спросил ее, правда ли, что я могу спасти тебя. Она сказала, что мы можем спасти всех.— Он покачал головой. — Я не знаю, понимала ли она, что весь город горит и спасать уже некого. Так или иначе, Джейсон застрелил ее. Я не знаю, почему. — А потом я застрелил Дженсона, — сказал Галли. — Он был так сосредоточен на Томасе, что даже не заметил, как я подошел. — Мы нашли Терезу в одной из медицинских лабораторий, и я спросил ее, говорила ли она правду, что я могу спасти тебя. — Я сказал ей, что убью ее, если она лгала, — вызвался Галли. — Она показала нам то, что видела в своих экспериментах, сказала, что в моей крови есть что-то, что действительно убивает вирус. Я заставил ее сделать сыворотку для тебя. — Она хотела, чтобы Томас остался с ней, чтобы они могли спасти всех, — сказал Галли. — Галли! — раздраженно сказал Томми. — Перестань меня перебивать. — Что? Ты бы сказал об этом Ньюту? — с вызовом спросил Галли. — Это неважно. — Томми наклонился вперед и поймал взгляд Ньюта. — Это не имело значения. Я бы не остался. Нет, вместо этого он привел ее с собой. Но Ньют только кивнул. Томми казался довольным. Он сел и продолжил. «Едва она закончила, как начали бомбить здание. Мы не могли выбраться через наземный выход, поэтому мы поднялись на крышу, и, к счастью, появился Берг». Ньют нахмурился; что бы они делали, если бы Берг не пришел? — Да, мы думали о том, чтобы попытаться приземлиться на крышу и зайти в здание, чтобы найти вас, — вмешалась Бренда — Но потом появились вы, ребята, и, хорошо, потому что мы все равно не смогли бы там приземлиться. — А потом мы вскочили на борт и полетели сюда, чтобы встретиться с кораблем. Они уже отплыли, когда Винс взял «Берг», чтобы найти нас, — подытожил Томми. Он подумал, что в этой истории, вероятно, есть нечто большее, но он мог понять, что Томми не хочет сейчас вдаваться во все подробности. Он все равно не думал, что сможет выслушать все подробности сейчас. Так что он не настаивал. — Как долго мы были в море? — Несколько дней. Винсу кажется, что он помнит, что где-то поблизости был остров. Ньют фыркнул. «Это чертовски обнадеживает, то есть. Я надеюсь, что у Винса на самом деле есть больше информации, иначе мы так и останемся здесь, пока не кончится еда и мы не умрем с голоду». Томми усмехнулся. «Так слушай, ты там начал с дюжину разных историй и не закончил ни одной». — Да? — удивленно спросил Ньют. Томми кивнул и облизал губы. «Я подумал, может быть, ты мог бы рассказать мне их снова? На этот раз полностью». Ньют нахмурил брови и бросил быстрый взгляд на Минхо, который показал ему большой палец; Галли преувеличенно подмигнул. Они развернулись и начали уводить людей. — Конечно, Томми, — сказал он, и глаза Томми загорелись. Неужели ему действительно было так любопытно узнать больше о Глэйде? — Но тебе придется напомнить мне, про что я говорил. У меня… не очень четкие воспоминания о… ну, знаешь. — Его воспоминания о нападении на Томми, к сожалению, были яснее, чем ему хотелось бы, но сейчас он не хотел думать об этом. Томми начал рассказ с самого начала, а Ньют слушал и подхватывал, когда парень не знал продолжения. По негласному уговору они держались только хороших воспоминаний. Они остались на палубе до захода солнца, съели ужин, который ненавязчиво принес им Фрайпан, и, наконец, легли спать намного позже всех остальных. На следующее день Ньют проснулся рано утром и провел некоторое время, задумчиво глядя на предрассветный свет, проникающий в комнату, и прислушиваясь к знакомым звукам Томми, Минхо и Фрайпана, которые крепко спали. Было почти сюрреалистично быть здесь и больше не беспокоиться о ПОРОКе или болезни. Он соскользнул с кровати и тихо вышел из комнаты. Он был рад увидеть всех вчера, но в то же время это было немного ошеломляюще, ему было нужно несколько минут, чтобы собраться, прежде чем он вновь со всеми встретится. Он поднялся по лестнице и остановился наверху, любуясь видом и вдыхая соленый океанский воздух. Он заметил Терезу в хвосте корабля и вздохнул. Что ж, он не может вечно избегать ее, особенно если учитывать, что они были на одном корабле. Лучше покончить с этим. Он подошел и положил руки на перила, глядя вниз на волны, вздымающиеся вслед за кораблем. Он остро ощущал ее рядом с собой, но не мог заставить себя взглянуть на нее. Несколько мгновений они стояли вместе в напряженном молчании. — Я сказала Томасу, что сделала то, что считала правильным, и что я бы сделала это снова, — вдруг сказала она. — И я до сих пор так думаю. Руки Ньюта крепко сжали перила. — Я не могу перестать думать о том, что… если бы мы взяли Томаса вместо Минхо, мы могли бы найти лекарство гораздо раньше. Мы могли бы спасти столько людей. Все это можно было предотвратить. Костяшки пальцев Ньюта побелели. Он тяжело вздохнул и заставил руки расслабиться. — Я пыталась объяснить Минхо, почему мы делаем то, что делаем, и как он помогает нам найти лекарство для всех. Но он этого не понял. Раньше я думала, что Томас понял бы, увидел бы, что ПОРОК делает все возможное, чтобы попытаться спасти как можно больше людей. Что он в конце концов пришел бы в себя. Но я была неправа. Ньют бросил на нее взгляд краем глаза и увидел, что она тоже не смотрит на него. Она смотрела на горизонт, который они оставляли позади себя. — Ты знаешь, почему я использовала тебя, когда пыталась привлечь его внимание к лекарству? Он стиснул зубы и покачал головой. — Потому что ты был его слабостью. Я знала, что он сделает все, чтобы спасти тебя. Он не вернулся за мной. Он не вернулся из-за ПОРОКа. Он вернулся, чтобы получить то, что ему нужно, чтобы спасти тебя. Ньют прочистил горло. — Почему ты помогла ему? — Веришь или нет, Ньют, я не хотела, чтобы ты умирал. Или превращался в шиза. Я не хотела, чтобы кто-то из вас умер. Я просто пыталась найти лекарство.— На мгновение она замолчала, и Ньют позволил ей собраться с мыслями. Затем она тихо сказала: — И кроме того, Томас хотел этого. Ты ему нужен. — И ты не могла ему ни в чем отказать. — Ньют знал, потому что в этом они были одинаковы. — Ты тоже не можешь. — Тереза ​​сказала это уверенно, как будто тоже знала. Ньют не стал отрицать этого. Он пожал плечами и знал, что она воспримет это как признание. — В чем-то мы очень похожи, — сказала она и, наконец, посмотрела на него. Ньют тоже повернул голову, чтобы ответить на ее серьезный взгляд. — Мы оба любим его. Мы оба хотим, чтобы он был с нами. — Ньют изогнул бровь, но это не было ни подтверждением, ни отрицанием. — Но есть большая разница. Я предала его доверие и причинила боль его друзьям. От этого возврата нет. Ньют задумчиво кивнул. «Я пытался убить его», — сказал он, как будто они соревновались в игре, кто больше обидел Томми. Тереза ​​усмехнулась. «Как будто он когда-нибудь использует это против тебя. Когда это случилось, ты был не в себе». Ньют покачал головой. Томми, возможно, не держал на него зла, но он не знал, сможет ли простить себя. Он должен был что-то сделать, как-то остановить себя, прежде чем дело дошло до того, что Томми пострадал. Внезапно из-под палубы раздался лязг, а затем по лестнице загрохотали шаги. «Ньют? Ньют!» Томас казался обезумевшим от беспокойства. Не отдавая себе отчёт, Ньют поспешил вперед навстречу Томми, как и много раз до этого, начиная ещё с их самой первой встречи в Глэйде. «Хей, я здесь. Что случилось, Томми?» Томми развернулся и крепко сжал его плечи. Он судорожно вдохнул; его глаза были широко раскрыты, зрачки расширены. «Ньют, слава богу. Я проснулся, а тебя нет». Ньют накрыл одну из рук Томми своей и заговорил легким тоном. «И это все? Черт возьми, приятель, ты, наверное, разбудил весь чертов корабль». Томми покраснел. — Давай, сядь впереди. Солнце вот-вот взойдет. Мне всегда нравилось это время суток. Томми с любопытством перевел взгляд с него на Терезу, которая все еще стояла там, где он ее оставил, но позволил Ньюту перетащить себя на дальний борт корабля. Когда они сели на палубу, Томми вытащил подаренную ему подвеску на шнурке. «Вот, я хранил ее для тебя, пока ты не пришел в сознание». Ньют удивленно посмотрел на него. «Ты не читал?» — Читал что? Он закатил глаза и забрал ожерелье, взяв маленький цилиндр и открыв его. — О, — слабо сказал Томми. Смотря на то, как тщательно вытряхивает свернутое письмо Ньют, он добавил— В конце концов, я бы со всем разобрался. — Конечно, Томми. Утешай себя этим. — Но он улыбнулся, чтобы смягчить впечатление, потому что знал, что Томми и правда бы все понял, если бы реально пригляделся. Он разгладил бумагу и, держа ее в руках между ними, откашлялся и начал читать. Он мог бы цитировать это письмо, он потратил на него так много времени, перечитывая бесчисленное количество раз, чтобы убедиться, что там написано именно то, что он хотел сказать, что почерк разборчив, что он ничего не упустил. В конце он не написал три коротких слова, не в силах решить, будет ли это добром или жестокостью раскрыть всю глубину своих чувств после того, как он уже мертв. — Ньют, — прошептал Томми, закончив. Его глаза блестели от слез. — Ньют. — Я хотел убедиться, что ты знаешь. Как много ты для меня значишь. Как я ценю то, что у нас было вместе. — Он сложил письмо и сунул его в карман. Теперь не было нужды хранить его — в нем было больше плохих воспоминаний, чем хороших, — но он пока не хотел его выбрасывать. — Ньют, я собираюсь кое-что сделать. И если тебе это не нравится, я хочу, чтобы ты просто ударил меня. Или столкнул меня с борта корабля или что-то в этом роде. Хорошо? Ньют повернулся и не смог сдержать смущенную усмешку. «Хорошо…?» Томми обхватил его щеку одной рукой, но прежде чем Ньют смог сделать что-то большее, чем ощутить неожиданное, но очень приятное тепло, его губ коснулись чужие, мягко, нежно и целомудренно. Это был скорее неуверенный вопрос, чем поцелуй. — О, — выдохнул Ньют ему в губы и ответил тем же. У него закружилась голова от осознания того, что Томми чувствует то же, что и он, что он все еще чувствует то же самое даже после всего. Он отстранился, когда ему понадобился воздух, но ему не хотелось разрывать хватку Томми. Глаза Томми сверкнули, и он выглядел одновременно восхищенным и ошеломленным. — Наконец-то! Давно пора! Крик Минхо заставил их отодвинуться друг от друга. Ньют дико огляделся и увидел землю, приближающуюся вдалеке. Он застыл от удивления. «Мы смогли! Мы сделали это!» Он широко улыбнулся Томми, а затем Минхо, который ухмылялся им. — Ах да, и остров тоже, — сказал он, подмигнув. Ньют покраснел. Томми взял его за руку. Все трое остались там, в передней части корабля, наблюдая, как рай с каждой минутой становится все ближе и ближе.