I need a hero

— Все, парни, увидимся завтра! — Пока. — Смотрите не напивайтесь сильно. — Идите уже, слабаки! На последнюю фразу Конор показывает средний палец и смеется в ответ на возмущенное выражение лица своего друга и коллеги по группе Джо. Затем разворачивается к друзьям спиной и, взяв под руку своего спутника, бодро зашагал вниз по темной улице, отдаляясь от шумного бара. Фил подыгрывая приобнимает его за плечи и смеется, когда им в спину раздаются пьяные смешки и свист. — Придурки, — фыркает Фил, но через минуту отпускает Конора, так как идти в обнимку с их разницей в росте было не слишком удобно. Ночь выдалась удивительно теплой для начала октября в северной части Англии и они наслаждались прогулкой по пустынным улицам маленького городка, где сегодня вечером отыграли концерт в небольшом клубе. Группа «Nothing but Thieves» совсем недавно отметила четырехлетний юбилей со дня своего основания и сейчас уверенным темпом набирала популярность. За это время они уже довольно многого достигли. За их спинами есть выпущенный дебютный альбом, занявший отличные места в музыкальных чартах, несколько отдельных синглов, которые стали очень популярны, качественно отснятые клипы, и уже сейчас активно ведется работа над вторым альбомом, которая периодически прерывается гастрольными турами и выступлениями на различных фестивалях. За это время члены группы объездили пол-Европы, давали концерты в Штатах и Азии и не намерены были на этом останавливаться. Их очередное турне по Британии уже подходило к концу, и парни за этот месяц уже порядочно вымотались. График был очень напряженный. Поэтому Конор и принял решение пойти в отель и выспаться перед завтрашним отъездом. Выпитые пару бутылок пива совсем его разморили и только усилили усталость. Местный бар, где парни решили отметить свое выступление, выпить и расслабиться, был недалеко от их отеля и находился почти на окраине этого городка. Когда Конор объявил, что устал и хочет вернуться в отель, Фил вызвался пойти с ним, тоже решив, что с него на сегодня хватит. А еще боялся отпускать их вокалиста ночью одного в незнакомом городе. Остальные парни выразили недовольство, что их компания редеет, но смирившись, отпустили их. У них уже был самый разгар веселья, и пока они способны двигаться, закругляться с выпивкой не собирались. Они вышли покурить и проветриться всей своей шумной компанией и заодно проводить ребят. Конор неодобрительно поглядывал на курящих Фила, Джо и Прайса, но давно устал уже читать им мораль о вреде никотина. Тем более, они скорее баловались, чем всерьез увлекались этой вредной привычкой. Если уж и переживать по поводу здорового образа жизни, то первым делом следовало бы исключить алкоголь, а тут уж и он сам был весьма подвержен его влиянию. Впрочем, в их сфере деятельности по-другому и быть не могло. Напоследок перебросившись с уже захмелевшими коллегами остротами, и попрощавшись, Фил и Конор побрели прогулочным шагом к отелю. — Ты точно не хотел остаться? — уточнил Конор. — Я бы мог дойти и сам. — Точно, — успокоил его Фил, — у меня тоже уже глаза слипаться начали. К тому же, я сомневаюсь, что ты нашел бы сам дорогу обратно, — подколол он Конора. — Эй, ничего подобного! — возмутился тот. — Я же не ребенок. Все бы я нашел! — Да-да, конечно, — притворно покивал головой Фил, посмеиваясь, вспоминая все случаи, когда их вокалист терялся в многочисленных поездках в незнакомых городах. — Болван, — шутливо обозвал его Конор, делая вид, что обиделся, но в душе все же признавая правоту Фила. С ориентацией на местности у него действительно было не все ладно. Фил примирительно обнял его за шею, прижимая к себе, и быстро чмокнул в пушистую макушку. Конор улыбнулся в ответ, показывая, что не обижается всерьез. Они прошли уже половину пути. Пустынные тротуары были освещены тусклым светом фонарей. Кое-где они даже отсутствовали, как это бывает не в центральных улицах города. Заходя на темные участки, Конор ежился от неприятных ощущений, которые вызывали раздающиеся шорохи из подворотен, и старался держаться поближе к Филу, который уверенно шел прямо, словно его не тревожило ничего вокруг. «Какого черта их поселили в такой глуши?» — возмущался про себя Конор. Снова экономят. Проходя мимо очередного темного переулка они услышали какой-то шум, будто что-то упало неподалеку. Они остановились и прислушались. — Что это? — занервничал Конор. — Не знаю, — все еще спокойно ответил Фил. Он еще раз внимательно огляделся, и ничего не увидев подозрительного, потянул Конора дальше. — Возможно, бродячая кошка, — предположил он. — Большая кошка, — возразил Конор, продолжая нервно оглядываться. Фил только тихонько засмеялся. — Пойдем быстрее, — попросил Конор, — мне тут не нравится. — Как скажешь, — согласился Фил, видя, что тот совсем разволновался. Но не успели они ступить дальше и пару шагов, как перед ними выросли несколько темных фигур. — Куда-то торопитесь, голубки? — прозвучал грубый голос. Фил и Конор замерли на месте. Конор испуганно выдохнул и вцепился в руку друга. Проклятье! Только этого им не хватало. Откуда-то сбоку зажегся еще один фонарь и парни оказались в освещенном кругу. Фил насчитал пятерых мужчин, которые их окружили. Их внешность не вызывала сомнений в принадлежности к криминальным слоям населения этого городка. — Кто тут у нас? — вышел вперед самый рослый парень в темной потрепанной куртке и бейсболке, надвинутой на глаза, видимо, их главарь. — Парни, нам не нужны проблемы, — Фил задвинул Конора чуть за себя и выставил перед собой ладони, показывая, что не представляет собой угрозы. — Давайте, мы просто пойдем своей дорогой и не будем вызывать полицию. Те на это только громко рассмеялись. — Не очень выгодная сделка, приятель, — вновь заговорил парень в бейсболке. — Полиция сюда приедет не очень скоро, а за это время с вами может случится много нехороших вещей, — мерзко заухмылялся он. Его товарищи загоготали в поддержку. — Тогда берите, что вам нужно и отпустите нас, — вновь сказал Фил, чувствуя, как Конор мертвой хваткой цепляется за его руку. — Это уже другое дело. Гоните кошельки и телефоны. Другой парень постарше, невысокий и плотный, с уродливым шрамом пересекающим щеку, отделился от группы и подошел к ним с требовательно протянутой рукой. Фил достал из кармана своей кожаной куртки бумажник, в котором было около двухсот фунтов и кредитки, а из второго кармана — телефон. Конор за его спиной отмер и тоже завозился, доставая из карманов брюк требуемые вещи. В его кошельке наличных было совсем немного, в основном карточки и визитки. Плотный парень грубо выхватил у них добычу и вернулся на место, рассматривая содержимое кошельков и переговариваясь с приятелями. — Вы довольны? Мы можем идти? — спросил Фил. — Куда же вы все так торопитесь, — снова неприятно улыбнулся главный. — Эй, ребята, вы только посмотрите на эту куколку. — Он кивнул на Конора, который пока доставал телефон и бумажник показался из-за спины Фила. Остальные бандиты заулюлюкали и заржали, уставившись на Конора. — Как насчет познакомиться поближе, красотка? — Ты охуел? Я парень! — вспылил Конор, несмотря на страх, сковавший все его внутренности. — Вау, блондиночка с огоньком, — заржал парень в бейсболке, облизывая маслянистым взглядом Конора с ног до головы. Фил вновь задвинул его себе за спину и угрожающе уставился на говорившего. Тот же невозмутимо продолжил: — Значит так, парень, можешь идти своей дорогой, а подружку свою оставишь с нами на этот вечерок. Не переживай, мы его не обидим, всего лишь пообщаемся поближе в нашем тесном кругу. А позже отпустим с миром. — Его товарищи вновь загоготали, потирая руки. — А не пошел бы ты нахуй?! — выплюнул Фил, закипая от ярости. Конор за его спиной совсем обомлел от ужаса после слов грабителя. — Ну, не хочешь по-хорошему, — притворно вздохнул он, доставая из кармана складной нож и щелчком оголяя лезвие, — будет по-плохому. Тот же мужик со шрамом, который забирал у них добычу, достал нож и приблизился к своему приятелю, становясь плечом к плечу. Остальные расступились, окружая их по бокам. Самый тощий из банды подобрался к ним сзади и дернул Конора за руку, отрывая от Фила. Тот вскрикнул от неожиданности и принялся вырываться. Фил кинулся к нему, но на него тут же бросились остальные. Он сгруппировался и резко выбросил правое колено вперед, крепко попадая парню со шрамом в живот, отчего тот со стоном согнулся и упал на землю, взвыв от боли. С локтя он попал еще одному нападавшему в грудь, отбрасывая его от себя. Его товарищ был более удачливым и проворным, его кулак достиг цели — голова Фила мотнулась в сторону от мощного хука. Пока он приходил в себя от удара, главарь взмахнул ножом и достал его лезвием по руке выше локтя. Фил зашипел от обжигающей боли, слыша при этом, как Конор в страхе выкрикивает его имя. Он на мгновение оглядывается убедиться, что ему не причиняют вреда, и видит, что Конора удерживает за шею один из грабителей, чтобы не мешал расправляться с ним. К сожалению, эта секунда стоит ему того, что пара нападавших, наконец, скооперировались и, нанеся еще несколько беспорядочных ударов по лицу, одновременно схватили Фила за руки, обездвиживая. Мужик со шрамом все еще корчится на земле, тихо постанывая — похоже ему здорово досталось. — Ну, что, достаточно тебе? — главный, поигрывая ножом, приближается к нему, и вопреки своим словам тут же с размаха бьет Фила в живот кулаком, отчего он сгибается пополам, кашляя и судорожно пытаясь вдохнуть воздух. Его быстро возвращают в вертикальное положение. — Я предлагал тебе уйти, но ты не захотел. Теперь будешь смотреть, как мы развлечемся с твоим дружком. Парни, свяжите его, — приказывает он. Один из бандитов на секунду отпускает его руку, доставая веревку, и Фил решает воспользоваться этой последней возможностью на спасение. Невзирая на боль в руке и избитом теле, он бросается вперед на главаря, вырываясь из удерживающих его рук, и валит того на землю, при этом перехватывая нож из его рук. Перекатившись, Фил приставляет лезвие к горлу парня и ощутимо надавливает, до появившейся капли крови, показывая серьезность своих намерений. Остальные замирают, осмысливая новую расстановку сил и ожидая приказа босса. — Отпусти его, — приказывает Фил тощему, который все еще держал Конора. Тот дожидается разрешающего кивка и опускает руки. Конор быстро подбегает к нему. Вдруг очухался мужик со шрамом, поднимаясь с земли и непонимающе глядя на новую картину. Его приятели расстроенно смотрят на нож в его руках, который теперь им уже не поможет, но пригодился бы минутой ранее. — Чувак, не горячись, — нервно заговорил его заложник, — мы просто пошутили. Фил не обращает внимания на его слова. — Вы все, уходите прочь. И не оглядывайтесь! — приказывает Фил растерянным бандитам. — Когда вы отойдете достаточно, мы его отпустим, — он кивает на их босса. — Делайте, что он сказал, — говорит тот, понимая, что проиграл. Его банда разворачивается и нестройным рядом уходит в темноту. — Ты в порядке? — спрашивает Фил у Конора, бегло осматривая его. — Да, я в порядке, — заверил тот, при этом с ужасом смотрит на окровавленный рукав его куртки. — А у тебя кровь! — Все нормально, это ерунда. — Может, вы еще пососетесь тут? — злобно подал голос главарь, которого Фил продолжал удерживать ножом у горла. Фил видит, что банда уже отдалилась на значительное расстояние и коротким ударом рукоятки в висок вырубает парня. Конор охнул от неожиданности и во все глаза уставился на обмякшее тело. Фил на всякий случай проверяет его пульс, он есть — тот просто без сознания. Желание добить его было почти непреодолимым — за все гнусности, которые тот говорил и хотел сделать с Конором. Но неимоверным усилием он сдержался. — Теперь уходим отсюда! — говорит Фил, поднимаясь на ноги, и хватая Конора за руку, тащит за собой по тротуару в сторону отеля. Тот не переча подчиняется, все еще пребывая в какой-то прострации, но стараясь не отставать от друга. Оставшийся путь к отелю они преодолели на адреналине за несколько минут. Остановились уже у входа, пытаясь отдышаться и оглядываясь, нет ли за ними погони. Но все было тихо. Переведя дух, они не сговариваясь посмотрели друг на друга и нервно засмеялись. Но смех быстро угасает, когда Конор вновь обращает внимание на руку Фила: — Боже, Фил, ты ранен, нужно вызвать скорую! — Тише, Конор, не нужно никакой скорой, это просто царапина, — успокаивает Фил. — Какая царапина? Посмотри сколько крови! И твое лицо… — Поверь мне, солнышко, все не так страшно, как выглядит, — уверяет тот. — Пойдем, возьмем на ресепшене аптечку, и ты меня подлатаешь. Конор не заостряет внимание на ласковом обращении, ведь он никогда себе не позволял такого раньше, и следует за Филом. Они просят у сонной девушки-портье аптечку и заверив, что все в порядке, и помощь им не понадобится, поднимаются в номер Конора, который был ближе. По дороге Конор продолжает бурчать, что если он решит, что рана серьезная, то они обратятся к врачу. Фил согласно кивает, зная, что это вовсе не потребуется. Они входят в номер, разуваются, Конор зажигает свет и поворачивается в Филу, чтобы помочь ему снять испорченную куртку. Тот морщась освобождается от нее. Рука Фила выглядит ужасно — застывшие потеки крови покрывают значительную ее часть. Но сам порез вроде бы неглубокий — оценивает сам Фил. — Ох, черт! — бледнеет Конор от этого зрелища. — Эй, тише-тише, Конор, выглядит страшнее, чем есть на самом деле. — Неповрежденной рукой он ободряюще сжимает его плечо. — Идем в ванную, смоем это все и затем ты перебинтуешь. Справишься? Конор быстро потряс головой, приходя в себя, и согласно кивнул: — Да, конечно, прости! Я просто немного… Не переношу вида крови, — признается он, смутившись. — Не извиняйся за это, все в порядке. В ванной комнате они, задирая короткий рукав футболки к плечу, смывают кровь с руки и осторожно промывают рану, после чего промакивают вокруг нее чистым полотенцем, оставляя на нем бурые пятна. «Придется оставить щедрые чаевые за это», — думает Фил. Вернувшись, Конор усаживает Фила на свою кровать, рядом кладет аптечку, а сам становится перед ним, толкнув своим коленом длинные ноги в стороны, чтобы подойти ближе. Он осматривает ссадины на лице и все еще с сомнением посматривает на рану на руке: — А может ее нужно зашивать? Что, если мы навредим?.. — вновь запричитал он. — Конор, малыш, остановись, — Фил успокаивающе взял его за руку, — у меня множество раз были подобные царапины, на мне все заживет, как на собаке, не волнуйся так. У меня была бурная юность, — добавил он с улыбкой. — Ты уверен? — в сотый раз уточняет Конор, очень переживая за друга, который вновь назвал его ласковым прозвищем. И теперь Конор не мог этого оставить без внимания, но решает, что это скорее всего последствия пережитого стресса. — Конечно. Давай, смочи тампон антисептиком и продезинфицируй рану, — дал ему указания Фил, понимая, что лекарь из Конора сейчас неважный. Но тот собрался и с готовностью выполнил все указания, действуя на удивление быстро и аккуратно. Когда Фил зашипел от того, что рану начало щипать, Конор принялся дуть на нее. Совсем как в детстве, когда он разбивал коленки и мама дула ему на ранку. Фил благодарно ему улыбнулся. — Так, ты научился так драться ещё в юности? — спросил Конор, отвлекая его разговорами от неприятной процедуры. — Угу. В школьные годы я жил в не очень благополучном районе, — ответил Фил. Конор задумался, что несмотря на все время проведенное вместе в одной группе они многого до сих пор не знают друг о друге. В основном, все их разговоры сводились к музыке, инструментам, выступлениям и всяким шуточкам. Но редко когда выпадал шанс поговорить по душам, открыться друг другу. Конор понимает, что нужно это исправить в будущем. — Это было круто, как ты врезал тому верзиле, — восхищенно сказал Конор, вызвав этим улыбку Фила. — Ага, и огреб затем по полной, — он болезненно поморщился. — Но их же было четверо! — возразил Конор, добинтовывая уже руку и завязывая края бинта аккуратным узелком. На его взгляд, все держалось надежно. — Не думал, что с нами вообще такое может произойти, — задумчиво протянул Фил, — думал, времена уже не те, что раньше. — Да, я тоже. Кстати, разве мы не должны были позвонить в полицию? — вспомнил Конор. И тут же: — Черт, наши телефоны! — Ты шутишь, да этих парней уже и след простыл! С протоколами нас задержат как минимум на день. А нам ведь завтра утром уезжать. Мы не можем себе позволить выбиться из графика. — Да, ты прав, — признал Конор. — Утром нужно позвонить в банк и заблокировать карты. Эти придурки вряд ли смогут подобрать пароли так быстро. — Точно. — Так, с рукой разобрались, теперь займемся лицом, — деловито сказал Конор. Теперь когда крови не было так много, он мог соображать трезво. Осмотрев ссадины на скуле и над бровью, Конор с облегчением понимает, что там нет ничего серьезного. Он сосредоточенно принялся за дело. Фил при этом молча наблюдал за ним. Конор быстро обработал и заклеил маленьким пластырем ссадину на скуле. С синяком, который распространялся вокруг неё, он, к сожалению, ничего не мог сделать, только нежно погладил пальцами уже потемневшую кожу. Фил прикрыл глаза и затаил дыхание. Осторожное касание прохладных пальцев было таким приятным. Никто не прикасался к его лицу с таким трепетом. Никто так не переживал за него и не трясся над его ранами. Лицо Фила с закрытыми глазами было так близко, что Конор рассмотрел самые крошечные веснушки около его переносицы и отметил, какие у того длинные темные ресницы — любая девчонка убила бы за такие. Фил был очень красивым, всплыла в его голове неожиданная, но очевидная мысль. И хотя подобные мысли периодически появлялись в его голове уже не однократно, зачастую они были просто проигнорированы или подавлены с особой жестокостью. Конор позволял им просочиться только за дверями своей уютной спаленки, закрытой «за семью замками». Только там он давал им волю иногда. После чего сгорал от стыда еще пару дней. А теперь они вновь появились так не вовремя. Фил неожиданно открыл глаза и внимательно посмотрел на него. Конор смутился, моргнул пару раз, сбрасывая наваждение, и откашлялся: — Прости меня. — За что? — во взгляде Фила появилось непонимание. — За то, что из-за меня ты пострадал, — тихо ответил он. — Не говори ерунды, Конор. Ты ни в чем не виноват, — уверенно заявил тот. — Я же настоял, чтобы уйти пораньше. Если бы мы пошли всей группой, вряд ли на нас бы напали. — Ты не можешь этого знать, — ответил Фил, — и не можешь ничего предугадать. Что случилось, то случилось, не вини себя. Мы выбрались, все уже позади. — Хорошо, — слегка улыбнулся Конор, немного успокоенный его уверенным тоном, но понял, что еще не закончил с ранами и принялся обрабатывать последнюю над бровью. Она была чуть больше чем на скуле, и когда он промокнул ее антисептиком, Фил поморщился и резко втянул воздух сквозь зубы — видимо, ощутимо защипало. Конор обхватил его голову руками, приподнимая лицо, и вновь принялся дуть на поврежденное место, пытаясь хоть так облегчить боль. Фил замер, совсем забыв о ране, о боли — он во все глаза смотрел на сосредоточенное лицо Конора, на пухлые губы, сложенные сейчас четким овалом, чувствовал его нежные пальцы на своем лице. — У тебя красивые губы. Конор тотчас прекратил дуть на ссадину, забыв сделать новый вдох. Так и застыл, удивленно уставившись на Фила, взгляд которого был направлен на его губы, но уже через мгновение медленно заскользил выше и остановился на глазах. И Конор сразу утонул в почти черной глубине этого взгляда. Сердце зашлось бешеным ритмом, выскакивая из груди, а все мысли просто заметались в голове испуганными мотыльками. Все, что он смог выдать, это: — Правда? — Да. Я иногда о них думаю… — Что думаешь? — шепотом. — О том, какие они на вкус. Конор чувствует, как от этих слов его обдает горячая волна и оседает теплым комком где-то внизу живота. Его разум окончательно покидает тело и оно действует уже само, на инстинктах — Конор ничего не может с ним поделать. Он преодолевает последние сантиметры разделяющие их лица и несмело касается своими губами мягких губ Фила. Касание совсем легкое, целомудренное, но его словно разом обжигает тысячу солнц. Рот Фила чуть приоткрываются навстречу и Конор действует смелее — обхватывает нижнюю полную губу своими, чуть касаясь языком, пробуя ее вкус. Ему нравится, что он ощущает. И Филу тоже, видимо, нравится — он шумно выдыхает носом и внезапно углубляет поцелуй, уверенно толкается языком в приоткрытый рот, руками притягивая его ближе к себе за бедра. Конор тихонько, на грани слышимости, стонет, от этих действий и полностью отдается поцелую, с готовностью отвечая. Пальцы он запускает в слегка отросшие волосы Фила на затылке, перебирая мягкие пряди и поглаживая шею. Филу неудобно тянуться вверх к стоящему перед ним Конору, шея быстро затекает, поэтому он ладонями перебирается выше, и, обхватывая его за талию, усаживает себе на колени, не прерывая поцелуй - это было бы преступлением сейчас. Конор одобрительно стонет, с удобством устраиваясь на сильных бедрах, чувствуя как теплые, шершавые от мозолей ладони уже хозяйничают под свитером. Они нежно гладят кожу на боках и пояснице, скользят чуть выше по спине, осторожно пробираются кончиками пальцев под пояс брюк. И Конор плавится под прикосновением этих рук, вновь тихо стонет в поцелуй, который похоже совсем выходил из-под контроля — становился все более страстным и жадным. Язык Фила был везде — сплетался с его языком, щекотал нёбо, облизывал по очереди губы, проходился по кромке зубов, — словно желая изучить и попробовать все и сразу. Конору кажется, что они целуются уже вечность, хотя проходит каких-то несколько минут, но он не хотел бы чтобы это прекращалось — таким живым и горящим изнутри он не чувствовал себя слишком давно. Но вот Фил отрывается от его губ с неприличным влажным звуком и сразу же прижимается ими к его шее, вызывая у Конора новый вздох. Он отклоняет голову в сторону, чтобы Филу было удобнее целовать и вылизывать его шею, и цепляется пальцами за сильные плечи, теснее прижимаясь своими бедрами к его. Возбуждение разгорается лесным пожаром и охватывает все его тело, заставляя тереться уже вставшим членом о твердый живот Фила. Ответное возбуждение он чувствует своей задницей и провокационно потирается ею об напряженный член, скрытый плотной джинсовой тканью. Фил не может этого так спустить и в отместку чувствительно прикусывает шею Конора прямо под ухом, всасывая нежную кожу и зализывая укус. Конор, как наяву, видит этот грандиозный засос, который не удастся ничем скрыть. Но ему сейчас совершенно плевать на это. Он упирается ладонями в плечи, обтянутые тонкой тканью футболки, отрывая Фила от своей шеи, и толкает его назад, укладывая спиной на кровать. Сам нависает над ним сверху и вновь впивается жадным поцелуем в уже припухшие яркие губы - он с ними еще не закончил. Фил восхищенно мычит в поцелуй от этих смелых действий и крепко сжимает его задницу в ладонях, прижимая ее ближе к своему паху. Прежде чем окончательно потерять рассудок от всего происходящего, Конор волевым усилием отрывается от рта Фила и сорванно дыша спрашивает: — Фил, что мы делаем? Тот непонимающе моргает несколько раз, пытаясь понять, куда внезапно исчезли такие нужные ему сейчас губы. Но спустя несколько секунд его взгляд проясняется и он, обдумывая все происходящее, отвечает: — Не знаю… И прежде чем в груди Конора успевает разрастись удушливая волна паники, продолжает: — …но я не хочу останавливаться. — Я тоже, — облегченно улыбается Конор, розовея щеками от прямого взгляда Фила, который кажется, проникает ему прямо в душу и читает сейчас все его мысли и страхи. — Не будешь жалеть потом? — проницательно спрашивает он. — Я не знаю… Но я готов рискнуть, — заверяет Конор. И сам не понимает, откуда берется эта уверенность. Но он никогда не ощущал себя более цельным, чем сейчас, на этой кровати, рядом с этим человеком. Не с коллегой, другом — Филом Блейком, а с мужчиной — Филом Блейком, прикосновения которого творят с ним все эти невероятные вещи. Так хорошо и правильно было впервые, и он готов рискнуть, чтобы познать эти чувства до конца, каким бы ни был результат в итоге. — А ты? — осторожно. — Никогда, малыш, — уверенный ответ Фила. — Так давно хотел тебя. Ты не представляешь… — Серьезно? — заинтересованно спрашивает Конор, уже готовясь задать миллион вопросов, возникших в голове от этого признания. — Угу, — отвечает Фил, и не дав шанса этим вопросам прорваться наружу, потянул вверх свитер с бледного торса Конора, снимая его через голову и отбрасывая в сторону. Затем делает резкий переворот и уже сам нависает над охнувшим от неожиданности Конором. И губы вновь захвачены новым всепоглощающим поцелуем. Ноги Конора теперь раздвинуты и крепко охватывают бедра Фила, а руки комкают и задирают футболку на его спине, понукая снять ее поскорее. Тот подчиняется и проворно выпутывается из нее, всего лишь на секунду отрываясь от сладких губ. Теперь Конор может беспрепятственно оглаживать своими ладошками всю мощную спину, предоставленную в его распоряжение. И он не отказывает себе в этом удовольствии, наслаждаясь гладкой теплой кожей, под которой перекатываются не слишком выпуклые, но крепкие мышцы. Конор видел эту мощь в деле, и теперь у него сладко ныло в паху от осознания, что это все теперь для него, что Фил, такой большой и сильный, лежит сверху на нем, двигается на нем. И будет в нем. Эта мысль прошибает его тело острым возбуждением, заставляя несдержанно застонать прямо в поцелуй. Фил еще ничего с ним не успел сделать, а он к своему стыду уже был готов кончить. Но одна мысль надоедливой зудящей мухой не дает до конца расслабиться, и полностью отдаться удовольствию, которое вот-вот поглотит его с головой. Вновь отрываясь от умелых губ, Конор задает вопрос: — Фил, ты же не принимаешь меня за девчонку? Тот замирает над ним и смотрит с таким недоумением, что Конору становится стыдно за этот глупый вопрос. Но он не может не убедится. Поэтому поясняет: — Просто, тот грабитель говорил… Все те вещи… — он замолкает, но Фил и так все понял. — Конор, малыш, твой член очень отчетливо упирается в мой живот. И знаешь, его сложно игнорировать. Поэтому спутать тебя с девушкой будет немного проблематично, даже при наличии очень живой фантазии, — серьезно говорит Фил, хотя в голосе чувствуется мягкость, а в глазах искорки улыбки. Конор смущается, но при этом чувствует облегчение от этих слов. — Ты не должен принимать на свой счет слова того больного ублюдка. Договорились? Конор кивает, расслабляясь. Но, похоже, рано, потому что затем Фил добавляет: — Хотя, знаешь, есть кое-что… — Что? — …стоны у тебя действительно немного девчачьи. И глядя на ошеломленное выражение лица Конора, громко смеется, уткнувшись ему в шею. Конор на это только возмущенно сопит, а затем мстительно впивается зубами в подставленное плечо, больно кусаясь. — Ауч! Детка, тебе не кажется, что мне и так сегодня досталось? — притворно нахмурил брови Фил, хотя все еще посмеивался. — Я же просто пошутил. — Придурок, — фыркает Конор, но в качестве извинения зализывает укус, жалея пострадавшее место. Тот довольно вздыхает от нежных и приятных прикосновений языка к коже. Их поза все еще остается провокационной, они все еще возбуждены, но откуда-то находят силы на шутки и выяснение отношений — это поражает Конора. Как и то, как легко он чувствует себя с Филом во всей этой ситуации. Нет какой-то неловкости, зажатости, неуверенности. У него возникло чувство, будто они встречались уже не один год. Возможно, так было из-за того, что они дружили и работали вместе уже долгое время. Но может, дело было и в них самих. Возможно, они просто подходят друг другу так идеально, словно кусочки пазла? Из размышлений его выдергивает неожиданный вопрос Фила: — Конор, скажи, у тебя уже было с парнем? Похоже, он все-таки поторопился с выводами — привет, неловкость! — Эмм, не то чтобы… — выдавливает он из себя, блуждая взглядом по татуировкам Фила на груди и плечах, но когда молчание затягивается, поднимает его выше. И натыкается на внимательный выжидающий взгляд Фила. — Ну, не было! — признается он со страхом, что на этом все и закончится. Но Фил мягко улыбается ему: — И ты уверен, что хочешь этого? — Да. Я хочу этого… с тобой, — тихий голос, но во взгляде твердая решимость. — А у тебя… было? — Да. Но очень давно. Я же говорил — бурная юность, — шутит Фил, а у самого все переворачивается внутри от осторожных признаний Конора. Конор чувствует укол ревности за прошлые увлечения Фила, хотя понимает, как это глупо. Сейчас Фил с ним и принадлежит только ему. — Детка, а у тебя есть смазка? — переходит к делу Фил. — Боже, эта викторина неловких вопросов закончится когда-то?! — воскликнул Конор, устав от того, что его щеки непрерывно горят. Фил снова смеется: — Тише, детка, это был последний. Дальше никаких вопросов. Только ты, я и… твои девчачьи стоны. — Ненавижу тебя! — бурчит Конор. И через секунду: — Сейчас найду смазку. Спихнув Фила с себя на бок, Конор выскальзывает из постели и направляется к своему чемодану. Там копается какое-то время и отыскав нужную вещь, возвращается к кровати, бросая Филу едва начатый тюбик смазки. Тот ловит его и насмешливо ухмыляется: — Ты всегда его возишь с собой? — Угу, так удобнее дрочить на твою фотку. — Правда? — поражается Фил. — Так я тебе и сказал, — дразнит Конор в наказание за все шуточки Фила над собой. — Ах, ты маленький засранец, — Фил делает резкий рывок, хватает взвизгнувшего Конора за руку, и затягивает на кровать, вновь подминая под себя. Вот так ему больше нравилось — когда Конор был под ним, и полностью в его власти. Фил возвращается к тому момент, где они прервались, и вновь принимается жадно целовать Конора. Он никак не мог насытиться этими соблазнительными губами. Сколько ночей они ему снились, не сосчитать. Затем вновь переключается на шею, выцеловывая дорожку по россыпи родинок к плечу. Спускается к ключицам, облизывая их и наслаждаясь тихими вздохами и стонами, которые Конор вновь не мог удержать в себе. Когда же Фил прикоснулся губами к крошечному розовому соску, слегка прикусывая его и лаская языком, Конор не удержался от тихого вскрика. Это было чертовски приятно! И так горячо. Он не подозревал, что соски у него такие чувствительные. Фил, видя такую живую реакцию на свои ласки, уделяет затвердевшим комочкам больше внимания, целуя и прихватывая их губами по очереди, доводя Конора до исступления. — Ох, черт возьми, Фил!.. — выдыхает Конор, выгибаясь навстречу умелым губам. Тот отрывается от заласканной плоти и довольно усмехается. Далее перемещается еще ниже, замирая напротив все еще неснятых брюк. И недовольно на них смотрит, словно они должны испариться от одного его желания. Конор видя эту картину, только хихикает. — Веселишься? — притворно хмурится Фил и аккуратно прикусывает очертания скрытого плотной тканью члена. — Ах, — выдыхает Конор. Член напрягается еще сильнее под одеждой, принося уже ощутимые неудобства. Но Фил не спешит его освобождать. Вместо этого он вновь наклоняется и проводит языком широкую влажную полоску над поясом брюк, ныряет кончиком языка в пупок. Живот Конора ходит ходуном от этих действий, а дыхание становится еще более прерывистым. — Может, сделаешь уже что-нибудь? — торопит Конор, когда терпеть эти издевательства уже нет сил. — Если ты настаиваешь, — улыбается Фил, и наконец, расстегивает его брюки. Заставляет приподняться и снимает их совсем, вместе с носками. Как и белье. Конор перед ним теперь абсолютно обнажен. Фил жадно облизывает взглядом его бледное, ладное тело, задерживаясь на определенных участках, заставляя Конора смущаться. — Не хочешь тоже раздеться? — Как прикажешь, солнышко, — соглашается Фил и поднявшись с кровати молниеносно избавляется от остатков своей одежды. Он быстро возвращается к Конору, вновь накрывая его тело своим. И смотрит прямо в глаза. При этом оглаживает одной рукой по мягкому боку, очерчивает талию, спускается к бедру и устраивает ладонь на округлой заднице, сжимая упругую половинку, притискивая его ближе к себе. И спрашивает: — Чего бы тебе хотелось? — М-м-м… Всего? — невинный взгляд. — Смелое заявление, — усмешка, — потрогаешь меня? Конор тонет в смущении, но согласно кивает головой и тянет руку к члену Фила, зажатому между их телами. Осторожно гладит двумя пальцами, и когда Фил чуть отодвигается бедрами, чтобы дать ему больше места, обхватывает ладонью полностью. И задыхается. Черт возьми, он большой! Конор в шоке поднимает взгляд на самодовольное лицо Фила. Тот похоже рассчитывает, что он даст заднюю, но Конор не из робкого десятка. Упрямо прищурившись и нагло уставившись в темные от похоти глаза напротив, Конор начинает гладить еще больше крепнувший в его руке член. Большим пальцем он ласкает головку, размазывая капельку смазки, как делал бы себе, сжимает его в своей небольшой ладошке, вынуждая Фила закрыть глаза и тихо застонать. Конора воодушевляет эта реакция и он продолжает двигать рукой по всей его длине, наслаждаясь нежной бархатистой кожей и прослеживая пальцами выпуклые венки по стволу. Повторяя свои действия снова и снова. — Не увлекайся, детка, если не хочешь, чтобы все быстро закончилось, — останавливает Фил Конора, который похоже вошел во вкус, лаская его все более смело. — Теперь моя очередь. После чего сползает ниже и берет в руку все это время обделенный вниманием член Конора, нежно его сжимая. Конечно же в ответ — одобрительный стон. Фил не может сдержать порыв попробовать его на вкус. И пробует: лижет головку, проходится языком по всей длине. Сладкие стоны не заставляют себя ждать — это именно то, что он хотел слышать. Как он жил без них раньше — загадка для него. Он берет его в рот глубже, хоть и не до конца — практики в этом ему не хватает, но усердно работает языком, влажно скользя губами по стволу, удерживая непроизвольно двигающиеся бедра Конора на месте. Тот откинул голову назад, чтобы не смотреть — ощущений и так, более чем достаточно, чтобы он был уже на грани. Ему нужно еще совсем чуть-чуть. — Фил, нет, хватит! — Конор запускает руку в волосы на макушке, чтобы остановить его. Тот выпускает его член с видимым сожалением: — Я думал, тебе нравится, — дразнит. — О, еще как! Ты сомневаешься? — ведется Конор, грудь которого все еще бурно вздымается из-за сорванного дыхания. — Просто мы ведь хотели… Пойти до конца? Фил какое-то время внимательно смотрит на него. Он не будет вновь спрашивать: уверен ли тот, не боится ли? Конор доказал ему, что готов, когда не спасовал перед новыми для него ласками, когда остановил его на грани перед оргазмом. Он действительно хочет его, понимает Фил, и от этого осознания в груди становится так горячо, а во всем теле разгорается пожар нетерпения. Теперь Фил должен сделать так, чтобы это было не на один раз, чтобы Конор захотел еще. Потому что он сам уже не сможет отказаться от этого парня, чувства к которому он до сегодняшнего дня даже в своих мыслях не позволял себе озвучивать. Но сейчас они прорывались наружу и настойчиво давали о себе знать, громко вопя в его голове. Но пускай там пока и остаются. Всему свое время. Когда он смазывает пальцы и прикасается одним к плотно сжатому отверствию, осторожно поглаживая и просясь внутрь, Конор шумно выдыхает и зажмуривается от избытка ощущений. — Расслабься, малыш, — жарко шепчет Фил, подвинувшись к нему повыше, настойчиво погружая один скользкий палец внутрь тугого тела. — Я не сделаю ничего, чего ты не захочешь. Остановлюсь в любой момент… — Нет-нет, не останавливайся, — просит Конор, когда первый дискомфорт сменяется каким-то приятно тянущим давлением, отчего хочется подаваться бедрами ему навстречу. Он вновь тянется поцеловать приоткрытые губы Фила замершие напротив и глушит ими новый стон, когда пальцев становится внутри уже два. И все же прерывает поцелуй, чтобы закусить губу и не застонать от нового напряжения в неохотно поддающихся мышцах. Этого кажется так много, и чувствуется так остро, особенно когда пальцы вскользь касаются простаты, что Конор боится даже представить, что будет дальше. Фил же продолжает терпеливо растягивать его, зная, что потом боли все равно не избежать, но стараясь максимально оттянуть ее. И у него были мысли на этот счет. — Детка, ты так хорошо принимаешь, — хвалит его Фил. — Такой тесный… Сладкий. Скажи мне, ты уже засовывал в себя пальцы? Конор вспыхивает жарким румянцем и, на секунду замешкавшись, отрицательно мотает головой. Нет, он никогда не расскажет Филу об этом. — Не обманывай меня, Конор, я все равно узнаю правду, — продолжает шептать Фил в покрасневшее ушко. — Признайся мне, что ласкал себя своими красивыми маленькими пальчиками и думал обо мне… Представлял, что это я в тебе. Что это я беру тебя… Конор скулит через закушенную губу и отворачивает пылающее лицо в сторону от Фила. Тот прижимается горячими губами к виску, скуле, прикусывает шею, щекочет ее отросшей щетиной. Пальцев уже три и Конор совсем пропускает этот момент, потерянный в развратных картинках, нарисованных Филом. Но напряжение все равно чувствуется. Он него не так просто отстраниться. Пальцы, непрерывно двигающиеся в нем, в отличие от собственных, толще и длиннее. Чувствуются по-другому. Так охренительно по-другому! Прямо сейчас он такой открытый перед Филом. И хочет быть еще больше. Фил же собирался продолжить его смущать и возбуждать: — Признайся мне… — Ох, Фил, просто заткнись! И трахни меня, наконец! — восклицает Конор, когда понимает — еще одна фантазия и он попросту кончит. Или сойдет с ума. — Какой нетерпеливый мальчик, — Фил довольно улыбается, чувствуя, что время игр и правда закончилось и нужно что-нибудь предпринимать, пока он еще контролирует себя. И командует: — Переворачивайся на живот. — Нет, — возражает Конор, — я хочу так. Хочу видеть тебя. Фил понимает, что так, скорее всего будет… хуже для первого раза, но упрямый взгляд дает ему понять, что спорить бесполезно. Поэтому он подкладывает под Конора подушку, приподымая его повыше, чтобы хоть как-то облегчить процесс и устраивается между разведенных ног, успокаивающе поглаживая бледные бедра. Пока щедро смазывает себя, другой рукой оглаживает все еще твердый член Конора, уже покрасневший от напряжения и долгого томления. Без дальнейших разговоров и церемоний Фил нависает на одной руке над Конором, который расставляет ноги чуть шире, пуская его ближе к себе, и решительно приставляет член к растянутой дырочке, осторожно толкаясь вперед. И сразу задыхается от окружившей его тесноты. Конор часто дышит и сильно впивается пальцами ему в плечи — ему нужна была хоть какая-то опора, чтобы не потерять себя в этом всем. Черт возьми, как это больно! Член Фила оказался гораздо, гораздо больше пальцев, и сейчас неумолимо входил в него миллиметр за миллиметром, заставляя жалобно хныкать. Фил никак не мог помочь пережить ему этот момент, только успокаивающе шептал разные глупости и сцеловывал скатившиеся несколько слезинок со щек и зажмуренных глаз. — Детка, прости, потерпи еще немножко… ты такой молодец, вот так, почти все… — Ох, боже, мать твою!.. — не удержался Конор. Сдерживать эмоции было выше его сил. Первая острая боль медленно сменялась таким невыносимым растяжением, что Конор думал, что его попросту порвет пополам. — Черт возьми! Когда же он закончится?! Фил не удержал тихий смешок, но продолжал упорно заполнять его до конца. Конор просто невероятный! — Все, детка, он закончился. Он весь в тебе. Чувствуешь? — Да! Я чувствую, каждый чертов сантиметр! Боже! — вопит Конор тяжело дыша и судорожно облизывая искусанные губы. — Только не двигайся! — Я не двигаюсь, детка, тише. Видишь, я не шевелюсь, — успокаивает Фил. Конор сжимал его в себе так сильно, что он боялся, что вообще не сможет когда-либо двинуться. Это было крышесносное ощущение. Лучшее в мире, которое опасно подводило его к краю. — Меня так заводит, когда ты ругаешься, — продолжает Фил, чтобы отвлечь Конора, как и себя. Тот же посмотрел на него в ответ испепеляющим взглядом. — Такой красивый сейчас… И весь мой. Он продолжал еще какое-то время говорить, перемежая слова с нежными поцелуями, терпеливо дожидаясь, когда Конор привыкнет. И тот в какой-то момент остановил его: — Фил… — Что детка? — Фил всматривается в лицо напротив, которое выражает сейчас столько разных эмоций, что можно засмотреться. — Я думаю, что готов. Давай. И Фил не спорит, потому что у самого терпения осталось лишь самую капельку. Он тоже почувствовал, что Конор расслабился немного и отпустил его. И теперь попробовал аккуратно выйти и вновь толкнуться в жаркую тесноту. И снова. Совсем чуть-чуть поначалу, но постепенно наращивая темп, когда стоны Конора становились все громче и несдержаннее и были уже стонами удовольствия, а не боли. Когда это случилось, Фил понял, что нашел нужный угол и собирался довести Конора до умопомрачения. И доводил: Конор теперь крепко обхватывал его ногами за бедра, скрестив их за его спиной, и понукал его двигаться еще быстрее: — Ох, Фил… так хорошо, да… здесь. Еще! И все это сопровождалось такими сладкими стонами, что у Фила просто срывало крышу. Но он сцепив зубы исправно трахал извивающееся от удовольствия под ним тело, пытаясь отвлечься и не кончить уже третий раз за последнюю минуту. Конор оказался жадным до удовольствия. Таким открытым и отзывчивым. И шумным. — Да, еще сильнее! М-м-м… — Детка, прошу тебя, замолчи… — взмолился Фил, понимая, что уже на пределе. Конор похоже понял его. И не смутился ни на грамм, паршивец. Он только закусил губу, пытаясь удерживать стоны и теперь только скулил и мычал, уткнувшись мокрым лбом в его шею. Эти звуки возбуждали Фила еще больше. Да, что с ним не так? Конор же был погружен в свое удовольствие, которое поглощало его с головой с каждым новым движением большого члена в его теле. Искорки не ушедшей полностью боли переплетались с ярким наслаждением от трения крупной головки о простату, заставляя так развратно стонать. Да, прямо как девчонка! И ему было плевать. Он горел, плавился, рассыпался на части и вновь собирался воедино. Это чувство было самым сильным и правильным из всех, что он испытывал до сих пор. И он хотел его испытывать снова и снова, и так бесконечно. Но чувствовал, что уже подходит к краю, что Фил подводит его к чему-то еще более грандиозному. Фил находит твердый, влажный от истекающий смазки член Конора, и уверенно сжимает в своей ладони. Это был нечестный прием. Фил знал это, и в следующий раз он собирался заставить кончить Конора только от своего члена внутри. Это было вполне реально. Только придется завязать ему рот для этого. Но прямо сейчас он уже не мог больше сдерживаться. Поэтому принимается ласкать напряженный член в такт со своими мощными толчками. Конор выдержал после этого еще только пару движений. Вновь кусая маячившее рядом многострадальное плечо, и издавая все эти пищащие звуки, за которые ему потом будет стыдно, он бурно кончает, крупно сотрясаясь в судорогах оргазма. У Фила же просто не было шанса продержаться после этого дольше — его член вновь конвульсивно сжали в таком тесном теле, и он, наконец, отпустил себя — излился глубоко внутри, простонав сквозь сжатые зубы. Все силы разом покинули его после оргазма, и он падает прямо на обмякшее тело Конора, который судя по всему был где-то не здесь. Понимая остатками сохранившегося разума, что попросту может раздавить своим весом Конора, Фил осторожно выходит из него, выпутываясь из ослабевших ног, и укладывается рядом, обнимая рукой поперек груди. Отпустить его хоть на сантиметр от себя сейчас было смерти подобно. Они так неподвижно пролежали еще несколько минут. Только медленно восстанавливающееся дыхание слышалось в комнате. Фил привстает на локте и нежно прикасается ладонью к щеке Конора, который все так же неподвижно лежал с закрытыми глазами: — Конор, ты жив? — Нет, — короткий ответ. Фил на это улыбается и ласково просит: — Посмотри на меня, солнышко. Конор с видимым усилием открывает глаза и фокусируется на его лице: — Привет. — Привет, — вновь улыбается Фил, — ты как? — Как будто меня переехал грузовик, — шутит Конор, пытаясь кратко описать свое состояние. И слышит ответный смех Фила. — Бедняжка… — Если серьезно, то вроде бы нормально. Скажу больше, когда смогу пошевелиться, — добавляет Конор. — А ты? — О, я отлично, — довольная улыбка. — Только тебе нужно будет обработать новые раны на моих плечах. Конор предсказуемо смущается: — Прости. — Ничего, детка, я их буду носить с гордостью. — Ох, прекрати, — просит Конор, — я больше не могу уже краснеть сегодня. — Так… каков будет вердикт? — слегка стушевался Фил, задавая немало интересующий его вопрос: — Тебе понравилось? — А ты как думаешь? — отвечает Конор с улыбкой. — Я не знаю, как буду завтра петь этим сорванным голосом. — Это — да? — Да, тупица! Это было невероятно! Волшебно! Ошеломительно! Доволен? — Я тебе покажу тупицу! — Фил вновь наваливается на смеющегося Конора и игриво кусает его в щеки, нос, шею, щекочет бока. Внутри же его затапливает радостью от слов Конора. — Ай, прекрати, что ты делаешь?! У меня нет сил смеяться. Фил щадит его и прекращает щекотать. Только притягивает Конора ближе к себе, обнимая, и тот удобно устраивается головой на его плече. Замечает повязку и вспоминает: — Как твоя рука? — О, — Фил тоже удивленно смотрит на бинт, — я совсем забыл о ней. Даже не болит. Думаю, целительная сила секса помогла вылечить ее. — Конор только фыркает на это заявление, радуясь, что они не навредили руке. — Не жалеешь, что связался со мной? — полушутя или полусерьезно спрашивает Конор, выводя пальцем какие-то узоры на его груди в ожидании ответа. — Шутишь? С чего бы мне жалеть? Это был лучший секс в моей жизни, — просто отвечает Фил. — И в моей, — соглашается Конор, чувствуя, как от слов Фила на душе становится так тепло и приятно. — Повторим? И глядя на округленные в шоке глаза Конора, смеется и успокаивает: — Да не сегодня, трусишка. Завтра, может быть? — И послезавтра, — добавляет Конор, запрокидывая к нему улыбающееся лицо и сияя глазами. — Угу, — кивает Фил, целуя его в кончик носа, — и вообще, я тебя теперь не отпущу от себя. — Нет, это я не отпущу тебя! — возражает Конор, и вновь подвергается атаке щекоткой и поцелуев. После они еще успели принять вместе душ, перестелить испачканную постель, закончить обработку оставшихся ран, в том числе новых. Уснули они только, когда за окном уже завиднелся рассвет. Признания еще не были озвучены, но это уже был вопрос времени.

***

Громкий стук в дверь раздавался так раздражающе настойчиво, что Конору в конце концов пришлось проснуться. Полминуты ушло, на то чтобы сесть и понять где он, кто он и что он него требуется. Ответив себе на требуемые вопросы, он накидывает халат, который вчера сбросил у кровати после душа, и так и не разлепив до конца глаза, шлепает босыми ногами открыть проклятую дверь с непреодолимым желанием убить того, кто находится за ней. За ней оказывается Доминик Крейк. Очень злой Доминик Крейк. — Я уже поставил всех на уши! Обзвонил кого только можно, а он тут преспокойно дрыхнет! — заверещал Дом. — Воу-воу, чувак, тише ты, — поморщился Конор от этих криков, душераздирающе зевнул, открыл, наконец, оба глаза, и уставился на коллегу. — Что случилось? — Что случилось?! Он еще спрашивает! А то случилось, что ни у тебя, ни у Фила не отвечают телефоны! И в номере его нет! А полчаса назад нашим продюсерам позвонил некто, кто нашел ваши кошельки с карточками в мусорном баке, недалеко от нашего отеля. Что мы все должны были думать?! — О, отлично, не нужно блокировать карточки, — сонно пробормотал себе под нос Конор. — Что? — переспросил Дом. — Да проснись ты, черт возьми! Где Фил? Того похоже тоже разбудили эти крики и услышав свое имя, он заворочался на кровати. Дом заметил в открытой двери движение под простыней и опешил: — Ты не один? Черт, прости… — затарахтел он, смущенно пряча глаза, и уже спокойно: — Так ты не знаешь, где Фил? В этот момент он как раз садится в кровати, видит их стоящими у дверей и махает рукой: — Привет, Дом. «Выражение лица Доминика войдет в историю в номинации «Удивление года», — думает про себя Конор. — Охренеть! — выдает он и без приглашения вваливается в номер, подходя к кровати и оценивая обстановку. Конор пожимает плечами и, закрыв дверь, также возвращается в комнату. Часы показывают начало девятого утра. Легли они где-то около пяти. Понятно, почему он никак не может проснуться. — Вы можете объяснить, что здесь происходит? — требует Доминик, уперев руки в бока в лучших традициях строгой мамаши. — Да, можем, — откликается Фил. Он плотнее заматывается в простыню, так как под ней был абсолютно голым и подвигаясь повыше к изголовью спокойно излагает: — Мы с Конором вчера оставили вас в баре, пошли в отель, по дороге на нас напали грабители, отобрали телефоны и кошельки, мы с ними подрались, убежали от них, пришли в отель, обработали раны, поцеловались, переспали и заснули. И тут пришел ты и разбудил нас, спасибо тебе большое! Дом стоял с открытым ртом и переваривал услышанное. Конор сбоку от него прыснул в кулак. — Охренеть! — Ты уже это говорил, — подразнил его Конор. Он подошел к кровати и уселся рядом с Филом. — Подрались? Переспали? — повторил Доминик, все еще не отвиснув. — Думаю, ему потребуется какое-то время, — заметил Фил, вновь вызывая смешок Конора. Через минуту отмерший Дом внимательно смотрел на сидевших перед ним друзей, медленно переводя взгляд с одного на другого. И теперь подмечая нужные детали: повязку на руке Фила, ссадины на его лице и плечах и множество засосов, покрывающих шею и грудь Конора, отлично видимых в широком вырезе халата. И ведь все же сходится. — Я знал, что этим все закончится, — выдал он в итоге, уже полностью взяв себя в руки. — Что ты знал? — уточнил Конор. — О вас. Я давно уже наблюдаю за этими вашими взглядами украдкой. — Что ты несешь? — возражает Конор. — Я сам особенно ничего не знал до вчерашнего вечера. — Ну-ну, как скажешь, — послушно соглашается Дом, но продолжает хитро улыбаться. Этот человек умел быстро приспосабливаться к новым условиям. На то он и был их негласным лидером. — Это неважно, — обрывает спор Фил. — Так ты чего приходил? — Теперь уже неважно. Вы нашлись, целые…ну почти. И невредимые… тоже почти. Так что все нормально. Пойду, успокою остальных. Ваши бумажники заберете у Стью. Через сорок минут мы должны выехать отсюда. Не опаздывайте! — деловито дал им инструкции Дом, подходя к дверям номера. Затем останавливается на пороге и подозрительно их оглядывает: — Так вы теперь встречаетесь? — Иди, Доминик! — хором сказали Фил и Конор. — Все, меня уже нет, можете продолжать обжиматься, — напоследок выдал он с лукавой улыбкой и захлопнул за собой дверь, за которой сразу раздался дружный смех. — Вот же хитрый лис, — покачал головой Фил. — Думаешь, стоило ему сразу обо всем рассказывать? — неуверенно спросил Конор, хотя понимал, что выбора-то особо не было. Он сам впустил Дома в номер. — А ты хотел сохранить все в тайне? — Не знаю, не думал об этом еще. Но наверное так будет лучше. Не хочу скрываться от ребят по углам, — размышлял Конор. У Фила от его слов радостно затрепыхалось сердце. — Значит, мы встречаемся? — шутливо спросил он тем же тоном, что и Доминик минуту назад. — Конечно, встречаемся, тупица, — закатывает глаза Конор, вновь шутливо обзывая его, не в силах больше скрывать шкодливую, но счастливую улыбку. — Я еще поработаю над твоим воспитанием, — грозится Фил, пропуская пока обзывательство мимо ушей и притягивая его в свои объятия. — Ну, что, готов встречать этот день? — С тобой — я готов ко всему! Мой герой!