После случившегося инцидента в музее Рома, чтобы отвести от меня подозрения милиции, позвал ночевать к себе.
Оказалось, что магическое общежитие ничем особенным от обычного не отличалось. Кроме охраняющих вход заговоренных демонов, оно выглядело так же, как все остальные построенные по ГОСТу здания для проживания студентов.
Мы поздно вернулись из института. Здесь уже погасили свет, и внутри было абсолютно темно.
Я сразу подумал пойти за фонариком в машину, но Рома меня остановил.
Он взял меня за руку и уверенно повел вглубь общежития. Шли мы странно. Под ногами все время менялось покрытие: то ковровый ворс мягко ощущался под подошвой, то звонкий паркет, то глухо отдавалась бетонная масса. Наконец до меня дошло, что Рома вел меня прямиком сквозь стены здания.
Я вдруг подумал о соседе Ромы, которого мы, возможно, разбудим, когда явимся, и уже собирался озвучить свою мысль, как вдруг позади раздались шаги. Судя по звукам, кто-то шел за нами сквозь стены. Рома тоже заметил хвост и, пройдя сквозь очередное несущее препятствие, остановился в длинном коридоре, конец которого освещал уличный фонарь. Каким-то чудом мы оказались на третьем этаже.
Я оглянулся и успел заметить, как темный силуэт позади выскользнул из стены. В нем я узнал Володю.
— Полуночникам привет, — тихо сказал он.
Я поздоровался.
— А что, Сашу уже зачислили? — поинтересовался Володя.
— Еще нет. Он сегодня у меня переночует, — шепотом ответил Рома.
Володя с сомнением потер затылок и оглядел меня.
— А у тебя разве место есть?
— Есть, я уже все продумал, — спокойно ответил горбоносый.
— Может, я все же в гостиницу? — предложил я.
Рома, все еще державший мою руку, немного ее сжал, и я решил больше не встревать.
— А ты чего за нами пошел? — перевел тему Рома.
— Да вот у меня тут задача возникла для «Алдана», хотел с Сашей ее разобрать.
— Думаю, это до завтра подождет. Дай нашему дорогому программисту немного освоиться.
— Хорошо, — пристыженно согласился Володя и устало вздохнул. — Ну, тогда спокойной ночи.
Мы пожелали ему того же и он, сделав шаг в стену, растворился.
Мы остались вдвоем и Рома повел меня дальше.
После разговора с Володей у меня закрались сомнения, что эта ночь тоже не пройдет без приключений. С другой стороны, подумал я, это не старая избушка с вредной Наиной Киевной, а привычная комната в компании надежного Ойры-Ойры. Попадать в чудные обстоятельства с ним будет не так страшно. Да и спал я уже на трансляторе в виде дивана, так что вряд ли меня еще можно чем-то удивить.
В комнату Ромы мы зашли обычным способом: через дверь. Переступив порог, я быстро окинул ее взглядом, убедился, что соседа у Ромы нет, и с облечением выдохнул. Никого не пришлось беспокоить посреди ночи.
Хотя если бы у Ромы и был сосед, то он был бы не больше гнома. Ведь его комната по периметру была заставлена книжными шкафами, полками с магическими артефактами и неизвестными мне устройствами из разных эпох.
Если Модест Матвеевич увидит столько ворованных экспонатов в одной комнате, то его удар хватит, подумал я. В глаза невольно бросился пустой островок на полу возле кровати Ромы. Вдруг пришло осознание, что это место он освободил специально для транслятора, который так и не удалось вынести из музея. Почувствовав себя свидетелем на месте преступления, я вопросительно посмотрел на Рому и по его ответному взгляду понял, что не ошибся. А еще я понял, где именно Рома меня положит. Кожа стала гусиной от мысли, что опять придется спать на полу.
Словно прочитав мои мысли, Рома серьезно сказал:
— Обижаешь, Саш. Я же сказал, что все продумал.
Окинув меня взглядом, он прищурился, что-то вычисляя в уме, а потом вышел в середину комнаты и занялся материализацией. Через минуту он сотворил копию своей кровати, выстроив ее почти впритык с оригиналом.
— Ну вот и все, — сказал он, отряхивая руки от остатков магии. — Ты иди первый в душ, я за тобой.
Помылся я быстро, так как горячую воду уже отключили, и поспешил вернуться в комнату. Мне не терпелось лечь и отдохнуть.
К моему появлению Рома уже разделся до штанов и ждал своей очереди.
— С легким паром, — с улыбкой сказал он и, накинув полотенце себе на плечи, вышел в коридор.
Вдруг ко мне закралась мысль, что можно было попросить его подогреть мне немного кипятка в баке, но быстро ее затушил и испуганно пощупал уши. Никакой шерсти не отросло.
Я в очередной раз с облегчением выдохнул и опустился на кровать. Пружины подо мной немного прогнулись. Она и вправду была как настоящая, только дерево у изголовья было не совсем деревом, и постельное белье ничем не пахло и походило на нечто искусственное, но приятное на ощупь. Я попытался найти в простыне торчащую нитку, чтобы определить, из чего она соткана, но все края у нее были идеально ровными.
Я бы еще долго рассматривал особенности построенной модели, но из душа вернулся Рома, и я решил свое занятие прекратить.
Мы пожелали друг другу спокойной ночи, я залез под одеяло и сразу начал засыпать.
Очень быстро перед глазами замелькали первые образы сна. В них мне виделись будущие будни работы в НИИЧАВО. Представлялся величественный аппарат «Алдан», бесконечный спектр его возможностей и довольные лица ребят.
Но неожиданно, как обычно бывает в кошмарах, двери моего кабинета распахнулись, и расплывчатый силуэт Модеста Матвеевича потащил меня куда-то по длинным коридорам института. Мимо пролетали незнакомые лица ученых и студентов. Мои попытки ухватиться за дверные косяки были тщетны: директор все время прикрикивал на меня, подгоняя идти дальше. И все двери за мной захлопывались, обрывая надежду вернуться назад. Наконец меня впихнули в темное помещение, в середине которого я заметил еще один силуэт. Это был жуткий старик с очень голодным взглядом и раскрытым ртом. В воздухе резко запахло дохлой рыбой и скисшим хлебом. Смотреть на старика было страшно и очень хотелось проснуться.
Вдруг яркий импульс извне разрушил видение: и старика, и мерзкую вонь. Сквозь сон я почувствовал, как кто-то ползет по моей ноге. Мигом проснувшись, я рывком скинув с себя простыню. В темноте проявились только мои голые ноги. Я опасливо потрогал ту, которой коснулись. На ней ничего не было, и она все еще была моей. Ничего необычного не случилось. Может показалось, подумал я.
Сбоку послышалось тихое сопение. Я обернулся.
Это был Рома, который спал, повернувшись спиной ко мне, и о происходящем не догадывался. Я вновь перевел свое внимание на простыню, прощупал ее и осмотрел. Это была все та же искусственно созданная простыня. Не смотря на кошмар, меня опять потянуло в сон, и я лег обратно на кровать, оставив простынку в ногах. Замерзнуть от холода летом мне не грозило.
В новом видении я оказался где-то на пустыре, занесенным снегом. Рядом стояли темные силуэты неизвестных мне людей, тяжелая техника и щиты, покрытые инеем. Морозный воздух резал и обжигал лицо. Я растерянно обернулся туда, куда были устремлены взгляды людей, и увидел огромный автоклав, торчащий из траншеи. Я осознал, что стою на полигоне. Тем временем крышка автоклава открылась.
Начался эксперимент, понял я. И пока из автоклава зловеще поднималась струя пара, в голове вдруг прозвучал чей-то знакомый голос: «Холодно. Мороз. Выбегалло».
Задрожала земля, раздался рев. Меня откинуло на спину взрывной волной и сразу с двойной силой потащило назад, к траншее, в которой разворачивалось нечто похожее на черную дыру. Я ухватился из последних сил за гусеницы грузовика и судорожно задышал от накрывающей паники, не в состоянии отвести взгляд столь разрушительной мощи. Горизонт под траншеей изогнулся, и все живое и не живое под разрывающий уши рев бесследно засасывалось в центр клубящегося пара. Вдруг в эпицентре этого кошмара появился еще один силуэт. Это был Рома в зеленом пальто, рвущемся с плеч. Я закричал, пытаясь позвать его, но все слова, к моему ужасу, тоже отправились в черную дыру.
Давление усиливалось, и меня оторвало от грузовика. Я зажмурился, не желая видеть, как меня поглотит магическое нечто. Шум ударил по ушам и разом замолк.
Меня вытряхнуло в реальность. Сквозь сон я почувствовал, что на мое тело давит что-то мягкое. Я медленно открыл глаза и понял, что на мне вновь лежит простыня, обвив за талию. Мои руки были свободны, и я попытался распутать себя, но она раз за разом обвивала меня новыми слоями ткани.
Тогда я решил оторвать ее, но искусственно созданная материя не тянулась и не рвалась в моей хватке. Давление ткани усилилось. Простынка доползла мне до подбородка и обняла за шею. Я вновь попытался вырваться, но безрезультатно, все больше закутывался в простыню. И тут я не на шутку испугался. Кошмар и реальность наслоились друг на друга, и меня вновь охватил страх.
В нахлынувших чувствах я повернул голову и шепотом взмолился:
— Рома. Рома, проснись. Убивают.
Силуэт Ойры-Ойры зашевелился. Я увидел, как заблестели его глаза в темноте.
— Саш, что такое? — хрипло спросил он и, увидев, как я испуганно смотрю на него, за секунду осознал ситуацию и щелкнул пальцами.
Давление исчезло, как и кровать с простыней. Я завис в невесомости на мгновение, а затем повалился на пол. Ко мне подскочил Рома.
— Саш, ты как? Не сильно ударился? — взволнованно спросил он, приобнимая меня за плечи и заглядывая в глаза.
— Все хорошо, — я старался держаться мужественно, хотя мой голос под конец все же дрогнул.
— Что случилось?
Я рассказал ему и про простыню, и про кошмары. Рома меня не перебивал и внимательно слушал.
— Думаю, это было покушение недоброжелателей на вашего единственного программиста, — заключил я в итоге.
Рома по-доброму усмехнулся и поднялся на ноги, потянув меня за собой.
— Нет, такого быть не может.
— А что тогда? — не унимался я.
Рома задумался.
— Мне кажется, что все дело в кровати. Возможно, я дал неверную установку простыне.
— А сны. Может, они и не моими были? — спросил я с надеждой.
Рома вновь задумался, но на этот раз он ушел глубоко в себя. Прав я был или нет, сложно было понять по этой реакции.
Наконец его взгляд прояснился, и он посмотрел на меня:
— Вот что, Саша, — приободряющее начал он. — Утро вечера мудренее. Давай переночуем на моей кровати, а потом уже все остальное решим. Хорошо? — спросил Рома и дружески похлопал меня по плечу.
Я, не раздумывая, согласился. Мы легли друг к другу спинами, накрывшись одной простыней.
Рома притих на своей половине. А я бездумно лежал, рассматривая узоры на обоях. Спать мне больше не хотелось. Спустя минут пять мне стало неудобно, и я перевернулся на другой бок, немного съехав к середине кровати. Рома на своей половине покачнулся и с его плеча съехал кусок простыни. Мне стало неловко за это, но вместо того, чтобы укрыть Рому, я просто смотрел на его обнаженную спину и надеялся, что та поднимется сама собой. Наконец я набрался смелости и потянул руку к краю простыни. В этот момент Рома зашевелился и наши пальцы встретились. Я почувствовал, как межу нашим прикосновением прошла некая энергия, которая мгновенно заставила мое сердце биться быстрее, и я отдернул руку.
Рома расценил мой жест иначе.
— Что такое? — прогудел он.
— Сон не идет, — пожаловался я, хотя не собирался.
— Сейчас все будет, — сказал он ласково и тоже перевернулся на другой бок, из-за чего тоже съехал к середине кровати. В итоге наши лица оказалось так близко, что мы почти соприкасались носами. Я почувствовал чужое дыхание и тонкий запах зубного порошка.
Он заглянул мне в глаза и шепотом заговорил:
— Послушай, Саш, у нас тут всякие странности в институте бывают. Но ты не бойся, я тебя не брошу. Как с одним делом закончу, то займусь твоими кошмарами.
— Я тоже помогу, — уверенно заявил я, хотя язык мой уже начал заплетаться. Говорить становилось тяжело.
— Обязательно, но чуть позже. Пока ты нужен мне и ребятам за пультом «Алдана». Хорошо?
Я вяло кивнул, продолжая смотреть в глаза Ромы. Веки мои с каждым его словом беспощадно опускались. И из последних сил я держал их открытыми. Хотелось еще с ним поговорить, послушать его голос:
— А как же твои исследования?
— Меня, если что, дубли заменят. Завтра как раз к тебе одного отправлю.
Рома протянул ко мне руку, и я почувствовал, как меня накрывают легкой тканью простыни. Мне стало тепло и спокойно.
— А сейчас тебе
действительно лучше поспать.
Чужой голос шелестел в ушах. И как бы я не пытался сопротивляться этому давлению, сон меня настиг, как только я закрыл глаза.
Больше мне не снилось ничего дурного и никто меня не будил.
***
Проснулись мы оба от будильника. Дружно сделали зарядку, умылись, почистили зубы, собрались и вышли.
На лестнице общежития нас хмурым взглядом поприветствовал Витька Корнеев и пошел следом. А около выхода меня уже караулил Володя с задачей в одной руке и сигаретой в другой. Незаметно для себя я погрузился в рабочую рутину.
***
В итоге меня зачислили в институт и поселили вместе с Витькой Корнеевым, чему он был несказанно рад, а я, в свою очередь немного озадачен. С кем-кем, а с этим грубым детиной мне не очень хотелось делить комнату. Но по итогу все оказалось не так уж и плохо, как я изначально думал. Если привыкнуть к его манере выражаться, то он был не таким уж и плохим человеком. А иногда у нас даже завязывались беседы. В одну из которых я рассказал ему о случившемся в комнате Ойры-Ойры. Было уже позднее время, мы оба лежали в темноте. Витька на удивление охотно меня слушал. Да так внимательно, не перебивая, что я уже решил, что он просто уснул. Поэтому, когда я кончил рассказ и Витька хмыкнул со своей кровати, я даже немного напугался.
— Благодетель. Ему, видно, во сне почудилось, что ты замерз, вот он тебе живое одеяло и наколдовал. А сны твои, очевидно, вещие, — подытожил он.
— Вещие. — повторил я. — Странно.
— Что странно?
— Что он этого не понял.
— Он-то не понял? — засмеялся Витька. — Ну и сказку же ты мне рассказал на ночь, Сашенция.
— Хватит издеваться, — грубость Корнеева все же задела меня.
— А я что, виноват, что ты такой узколобый? Да скорее институт развалится, чем Ойра-Ойра такое не поймет.
— А почему он тогда мне ничего не сказал?
Витька задумчиво замычал.
— Побоялся, что ты убежишь, узнав возможное будущее.
— Никуда я не убегу, — уверенно заявил я.
— Верно, не убежишь. А если решишь, то я из-под земли достану, — спокойно пригрозил Витька.
Мне сразу вспомнился окунь с выпущенными кишками, которого он оживлял раз за разом с помощью транслятора и мне стало не по себе.
Шутит он, успокоил я себя. Хотя все равно заворочался под одеялом, чем начал раздражать Витьку.
— Ребенок, — устало сказал он, — спи давай. У меня завтра для тебя неотложные задачи есть. Дубля отправлю, чтоб все до обеда было готово.
Я хотел ответить, что не у него одного задачи для меня есть, но в последний момент передумал. С Корнеевым бесполезно спорить. На этой фундаментальной мысли я и заснул.
После этого разговора о произошедшем я не вспоминал. И все шло своим чередом. Пока среди дублей Ромы не появился один со странностью, но это уже совсем другая история.
