Храни мои следы в сердце...

Чуя отложил бумаги и слегка откинулся на спинку кресла. Сколько раз он был в этом кабинете? Не сосчитать. Но он никогда не думал, что сядет в это кресло, а не останется стоять на почтительном расстоянии. После того, как Фёдор Достоевский убил Огая Мори, прошло полгода. На самом деле это был хороший ход со стороны Достоевского, да вот только он стал последним. Чуя убил его быстрее, чем тот успел скрыться. Одним махом уничтожил и Крыс мёртвого дома, и Смерть небожителей. А после встал во главе Портовой мафии. Первое время было тяжело, но Чуя после смерти босса радикально устранил хаос. Вычислил и публично казнил крыс, которых подослало правительство. С помощью Йосано Акико воскресил всех ценных сотрудников. С безумной жестокостью расправился со всеми организациями, которые незаконно действовали на территории мафии, и укрепил своё положение. Кресло босса под ним незыблемо. Его уважают, его почитают, его боятся. Вся теневая Йокогама в его руках. Вступая в мафию, он и не думал, что добьётся такого. Сейчас было относительно спокойно. Мафия активно расширялась, набирала новых членов, правительство и не думало к ним лезть. Его дом процветал. Чуя слабо улыбнулся своим мыслям и подписал очередной документ. Интересно, как там отряд новичков, что так рвался ему в помощники? *** Дазай сам не знал, как относиться к известию о смерти Мори. С одной стороны — тот был его наставником в мафии, и даже после ухода самого Осаму, не убил его как предателя, и не раз звал вернуться. Вот только Дазай всегда был упрям, когда дело касалось сделанного однажды выбора. Пусть решение уйти из мафии было продиктовано эмоциями после смерти друга, отступать он просто не умел. Он думал, что теперь, кто бы ни встал во главе Портовой мафии, его самого либо убьют, пользуясь случаем, либо просто забудут о нем. Тем сильнее его удивило пробуждение на нулевом уровне, который он прекрасно узнал. Последнее, что он помнил, как стоял на мосту, с интересом поглядывая вниз и рассчитывая, достаточна ли эта высота и что будет раньше — смерть от падения или от колес автомобиля? *** Чуя потёр переносицу встал из-за стола. На часах почти час ночи. Он убрал документы в сейф и уже собирался переодеться, как вдруг вспомнил о том, что вскользь упомянул отчитывающийся Рюноске. «Группа C зачастила на нулевой этаж». Что новичкам там делать? Пленников быть не должно. Внизу было холодно и тихо. Чуя медленно шёл вдоль всех камер. Решил напоследок заглянуть в подвал. И замер. К стене был прикован Дазай. Он низко опустил голову и, видимо, был без сознания. Его одежда была испачкана, волосы покрылись пылью. Стоп. Чуя подошёл ближе и аккуратно приподнял лицо пленника. Около глаз синяки, губы искусаны. Он здесь давно. И его избивали. — Босс, вы здесь? — за спиной послышался голос командира группы C. Чуя медленно развернулся. — Потрудись объяснить! — он махнул рукой на Дазая. Юноша, под злым взглядом босса, замялся: — Мы поймали предателя, хотели вам доложить, но вас не позволили отвлекать. Но вы сейчас узнали и публично его казните! Парня гравитацией отшвырнуло вверх по лестнице. Чуя сжал кулаки, а в голосе послышались рычащие нотки: — Разве я отдавал приказ его ловить? — мальчишка с трудом помотал головой. — Да будет тебе известно, что приказ босса Огая не был отменён. Осаму Дазай неприкосновенен. Вон! — он подождал, пока подчинённый скроется и ударил Дазая наотмашь, приводя в чувства. Дазай приоткрыл глаза и ответил мутным взглядом, выражавшим безразличие и скуку. Он думал, что это снова те юнцы, которые в попытке заслужить повышение поймали предателя. Но первое, что бросилось в глаза, стоило их открыть, это красный шарф, знакомый до последней нити, потом — рыжий пожар волос и голубые глаза. — О, привет, Чуя! — мигом взбодрившийся Дазай привычно улыбнулся. — Тебя можно поздравить? — он кивнул на символ главы Портовой мафии, впрочем, тут же замер, стараясь больше резко не шевелиться — затёкшее тело отзывалось болью. — Тц, от кого от кого, а от тебя мне поздравления точно не нужны, — Чуя ухмыльнулся. От него не скрылось, как самоубийца-любитель переменился при виде него и как поморщился от боли. Тело Дазая охватило красное свечение и подняло чуть выше, чтобы наручники не натирали. — Ты лучше скажи, как ты попался жалким соплякам? Совсем размяк? Тот лишь хмыкнул на его действия, скептически приподняв брови: — Может, я просто соскучился по мафии и решил немного погостить? — Дазай улыбнулся с вызовом. Не говорить же, что сам не знает, как так получилось. Он был спокоен или же хорошо скрывал эмоции? И то, и другое. Чуя тяжело вздохнул: — Ладно, тебя вытащат твои детективы, — он развернулся, собираясь выйти. За спиной послышался смех. — Спорим, они не придут? Даже не заметят, что меня нет, — тон насмешливый, губы растянуты в улыбке, но она не достигает глаз, впрочем, как и всегда. Дазай может спорить на что угодно, потому что прекрасно знает — в агентстве даже если и заметят, искать не будут. Не первый раз уже, он привык выбираться сам, вот отдохнёт немного в тишине нулевого этажа и придумает очередной безумный план… Чуя хотел было что-то ответить, как вдруг понял. А ведь действительно. Когда Мафия похитила тигра, его спасли в тот же день, когда мафия похитила Танизаки, его спасли в тот же день. Дазай тут не меньше четырёх, и если бы что-то произошло он, как босс, давно бы об этом знал. Но нет. Агентство работало в привычном режиме. Как будто ничего не произошло. Как будто похищение Дазая не имеет значения. Чуя обернулся. Дазай выглядел измучено, хоть и пытался шутить. Чуя шумно выдохнул через нос. Мафии это невыгодно. Чуе нет дела до агентства. У него будут проблемы. Дазай — предатель. Чуя разрушил наручники способностью и подхватил падающего Дазая на руки. — Держись. Чуя покинул штаб и посадил Дазая на заднее сиденье своей машины, плотно укутав в свой плащ. «Я определённо об этом пожалею», — думал он, уезжая домой. Дазай может и хотел бы возразить, но его сил хватало лишь на то, чтобы не кривиться от боли, наблюдая за действиями бывшего напарника. — Ты решил похитить меня по второму разу? — оставаясь в сознании только благодаря силе воли, все же не мог смолчать Осаму. Чуя не знал, что на него повлияло больше, усталость или близость родного человека, но он и не думал увиливать. — Я сам не знаю, что делаю, — он свернул на основную дорогу.– Просто я нужен тебе. — Какие глупости, — тихо откликнулся Дазай, скрывая за насмешкой смущение от последней фразы. — Ты теперь босс, ты всем нужен, — уже громче добавил он, переводя тему. — Как ещё не утонул в бумагах? Чуя не ответил, просто усмехнулся и посмотрел на Дазая через зеркало. — Тебе лучше заткнуться и поспать, принцесса, — давнее прозвище само сорвалось с языка. Он даже не заметил. Всё это напоминало, как они раньше ехали с миссий к Чуе домой, чтобы отмыться, обработать раны и поспать, прежде чем идти к боссу на ковёр. — Как скажешь, солнышко, — обычное ласковое прозвище звучало подколом, однако, именно так он чаще всего для себя звал Чую. Ну, или, в отдельных случаях, рыжим психом. Поспать — громкое слово, Дазай просто прикрыл глаза, позволив сознанию уплыть в блаженную темноту, где нет боли, нет переживаний… Как же он хотел навсегда остаться в этой тьме. Через какое-то время, Чуя подъехал к своему дому. Уже несколько лет он жил в одной из элитных высоток закрытого района. Большинство здешних жильцов — миллионеры, поэтому безопасность тут на уровне. И цены тоже. Чуя вышел из машины и поднял Дазая на руки, способностью запирая машину и доставая ключи. Чуя всегда был слаб к роскоши. Его квартира была большой и комфортной, на последних этажах высотки. Сбросив обувь, он мягко растормошил Дазая. — Тебя нужно помыть и обработать раны. Но тот, явно недовольный попыткой его вытащить из небытия, лишь проворчал что-то вроде: «К сожалению, я от этого не помру», продолжая находится в полусне-полуобмороке. Чуя покачал головой. Как всегда. Он посадил Дазая на закрытый унитаз и открыл воду. Наполнив ванную горячей водой, и, нет, не потому что Дазай мерзляк, Чуя закатал рукава рубашки и начал выпутывать Осаму из одежды. Бинты были грязные и все в крови. Чуя максимально аккуратно размягчил повязки водой и начал снимать. Все бока Дазая были исполосованы. — Ублюдки. Вот же ублюдки! — зная Дазая, Чуя был уверен, что это не он сам. Дазай давно пытается покинуть этот мир, но максимально безболезненным способом. Выматерившись сквозь зубы, Чуя перехватил Осаму и опустил в воду, промывая его раны. Если взять мочалку, можно содрать корочку с ран. Поэтому он намылил руки, обмывая его так. Молча сполоснул бледную кожу. По всему телу расположились свежие и старые раны, синяки и кровоподтёки. Чуя решил, что самолично расчленит группу C. Он глубоко вздохнул и вылил шампунь на ладонь, вспенил, и принялся намыливать кожу головы. — Не спи, — пальцы нежно массировали голову и перебирали волосы. Чуя накрыл чужие глаза и смыл шампунь. Чуть посмотрел на дело рук своих, убедился, что Дазай так и не пришёл в себя, и бездумно уткнулся носом в его затылок. «Я не хочу отдавать его агентству.»