Храни мои следы в сердце...

Чуя пришёл домой жутко уставший. После обеда он крутился как белка в колесе: подписывал бумаги, контролировал поставки, проводил сделки и совет. Недолго думая, он быстро нарезал сыр и взял одну бутылку из своей коллекции вин. Все они были баснословно дорогими, но Чуя был лучше любого сомелье. Он устроился в гостиной. Голова болела ужасно. К тому моменту, как немного припозднившийся Дазай вернулся домой, Чуя был почти трезв, что впрочем было явно ненадолго, учитывая его реакцию на алкоголь. — Что празднуем? — Дазай сложил пакеты, которые принес, у порога, и нашел Чую в компании с бутылкой. Осаму был насторожен, вспоминая, по какому поводу Чуя пил в тот день, когда Дазай покинул мафию. Чуя улыбнулся ему и жестом предложил присоединиться. — Ничего такого, я просто устал. — Точно? — внимательный взгляд Дазая скользнул по фигуре Чуи, но, не найдя ничего криминального, Осаму выдохнул спокойнее и с улыбкой устроился рядом, забирая бутылку. — Тебе много не надо, а я хоть попробую, что за экземпляр своей коллекции ты открыл, — он плеснул алую жидкость в бокал. — Причин для волнений нет, — Чуя пригубил своё вино. — ChâteauMoutonRothschild. Сорок пятый год, — он с гордостью смотрел на напиток. — Вкусно, — попробовав, оценил Дазай. В его бокале после дегустации осталась едва ли половина. — Как ты? Тебя ещё не завалили бумажками по шляпу? — Дилетант! — Чуя довольно усмехнулся. Хоть где-то он лучше Дазая! — Там не по шляпу, меня в них похоронили! — он всплеснул руками. Но через несколько минут померк. — Прости за то, что там устроил. Мне не нужно было рассказывать про твои панички и всё остальное. Дазай не удержавшись, вновь дотронулся до волос Чуи, отмахиваясь от извинений: — Забей, всё равно они их не видели и вряд ли увидят, — Дазай замолк, понимая, что проговорился. Для него Агентство так и не стало семьёй. Он работал с этими людьми уже несколько лет, мог доверить им свою жизнь в боевой обстановке, но всё ещё не доверял душу, прекрасно зная, что она никому не нужна. Если ВДА и была семьёй, то Дазай там был посторонний. Ничем иначе нельзя объяснить, что если с ним случалась беда — никого из них никогда не было рядом, чтобы помочь. Чуя поддался ласке и лёг головой к Дазаю на колени. — Я надеюсь, что они их не увидят, потому что их не будет. Чуя погладил Дазая по щеке. Сейчас, в опьянении, он не контролировал себя. — Ты самый прекрасный человек на свете, ты моё яркое солнышко. Я ненавижу когда тебе делают больно… Несколько минут Чуя молчал. — Я ненавижу себя за то, что не смог тебя защитить. Меня не было рядом, когда ты потерял важного человека. Меня не было рядом, когда ты скитался по трущобам. Я не смог тебя защитить. Дазай замер, глядя на него. Он не мог ни то что ответить, кажется, даже дышать. Чуя считал, что должен был его защитить? От кого? От плана Мори? От жизни? — Чуя… — Дазай осторожно убрал алкоголь, придвигаясь ещё ближе к Чуе и притягивая его к себе выше. — Пожалуйста, не надо… Я не хочу, чтобы ты грустил из-за меня, это того не стоит. Дазай медленно гладил одной рукой спину Чуи, другой перебирая пряди волос. — В жизни каждого было достаточно плохого, но мы выжили, вот что главное, — он замолк, а потом усмехнулся тихо: — И как тебе каждый раз удается меня ошарашить? Ты уникален, рыжик… Чуя прижал его к себе как можно крепче. — Знаешь, когда я нашёл тебя, там, на нулевом, в голове было много мыслей. Где-то в подсознании билось: «Я не хочу его отпускать». Первое время, после твоего ухода, я был в ярости. «Как он посмел меня предать?», — Чуя грустно усмехнулся. — Сейчас я просто хочу, чтобы ты вернулся. Не ко мне или прошлому. Домой. Дазай не прерывал его, наконец слыша то, что давно хотел, то единственное, что могло быть важным. Осаму немного отстранился, обнимая ладонями лицо Чуи, заглядывая в глаза: — Ты знаешь, что одно твое слово — и я вернусь? Плевать на Агентство, на Мафию, я вернусь к тебе и больше никогда не покину, только скажи — ты этого хочешь? Потому что потом избавиться от меня не получится… Глаза Чуи расширились от шока. Он отвёл глаза, будто борясь с самим собой. Посмотрел на Дазая. И кивнул. Тот улыбнулся, непривычно искренне и тепло: — Всё, что пожелает мой маленький принц, — Дазай, в котором бурлила непонятная радость напополам с отчаянной решимостью едва ощутимо чмокнул Чую в нос. Решение, окончательно принятое сейчас, могло сделать его врагом и Мафии, и Агентства, однако ощущалось куда более правильным, чем то, что привело его в ВДА. Пусть он вновь делал это по чьей-то просьбе, однако сейчас это не было следствием равнодушия и боли, наоборот, он делал то, к чему стремился, наконец найдя смысл жить. Чуя непонятливо скосил глаза на свой нос и неожиданно засмеялся. Хрипло, мягко и безумно искренне. Его глаза светились счастьем, нахлынувшим волной. Он обнял Дазая за пояс, утыкаясь лбом в его колени. — Просто поверить не могу… Осаму слушал его смех, понимая, что хочет, чтобы Чуя всегда был вот таким — довольным, счастливым и расслабленным. И если в его силах подарить рыжику радость, то ему самому этого будет достаточно. — Я не знаю, что мы будем делать, не поверишь, у меня нет плана, но если ты хочешь, я буду жить ради тебя, — едва слышно проговорил Дазай, мягко поглаживая рыжие пряди. Чуя ничего не ответил. Только одна капля упала на пол. — Ты, видимо, хочешь меня убить таким количеством потрясений, — его голос был сиплым. Он встал, попросив Дазая подождать, и вернулся со свёртком. Внутри был длинный чёрный плащ, немного подпаленный по краям. Плащ Мори. — Знаю, это эгоистично, но я хочу, чтобы ты жил. Ради меня и Рю. Ради Мори. Ради семьи. Дазай не мог не узнать эту вещь, равно как и не мог отказаться, ведь это не только дань традиции, символ возвращения в семью, но и память. Да, у них с Мори были сложные отношения, но всё плохое не отменяло всего хорошего, что сделал для него Огай. — Спасибо, — сейчас Дазай выглядел растерянным, для него один сегодняшний вечер был слишком эмоциональным, и в душе царил хаос. По старой привычке хотелось забиться куда-нибудь, чтобы переждать эту бурю… Чуя прекрасно видел эти метаморфозы, и не придумал ничего лучше, как задействовать шифр, придуманный ими ещё в юности. «Ты хочешь побыть один?» Дазай неуверенно покачал головой, не желая оставлять Чую, только ответил тем же способом: «С тобой». Он аккуратно положил пальто в угол дивана, сам устроился с другой стороны, протянув руки к Чуе. Чуя понял намёк и крепко его обнял. В нём боролись щемящее сожаление из-за настроения Дазая и безумная радость. Он вернётся домой. Чуя погладил его по спине и волосам. Дазай бы всю ночь так сидел, постепенно успокаиваясь и согреваясь. Говорить не хотелось и они просто сидели в уютной тишине. Пригревшись вместе с Дазаем, Чуя в полусне накрыл их пледом, закрывая глаза. Дазай осторожно устроился, решив не будить пока Чую, а подождать и отнести в кровать. Сон, как и в прошлый раз не шёл, хотя глаза слипались, поэтому Дазай всё же утащил свое рыжее сокровище в спальню, опасаясь, что если они так и уснут на диване, то свалятся во сне.