Храни мои следы в сердце...

Теперь всё внимание Осаму перешло на Чую. — Вот, я же говорил — придет время и ты начнёшь приносить с улицы котят! — улыбнулся он, привычно уже потянувшись к любимой рыжей прядке. Чуя снял верхнюю одежду и прикрыл глаза, когда родные руки зарылись в волосы. — Ну, как котят, тут целый тигр. И ты его первым подобрал, — он утянул Дазая на диван. Не в коридоре же стоять. — Какие мысли? — Скорее он меня, из реки выловил, — хмыкнул Дазай. — Пока мысль только одна — если об этом узнает Рю, перемирие можно считать законченным. — Наш может. Его придётся оттаскивать. Хотя я этого делать не очень хочу, — Чуя понимал: Рюноске слишком яростный и любящий, чтобы так это оставить. — Вот-вот, ты скорее этого любителя правил сам прибьешь, даже Рю-куну ничего не оставишь, — улыбнулся Дазай, успокаивающе погладив Чую. — Не напоминай мне о нём! — Чуя рыкнул, пригреваясь ближе. — Забудь про него, он сейчас не проблема, — чмокнув в макушку рыжика, продолжил Осаму. — Ага, — Чуя не стал ничего говорить, чтобы не портить себе радость. Дазай ведь не замечает, что делает! — У нас ещё остаётся вопрос — что насчёт Кёки? — задумавшись, Осаму замолк, перебирая мягкие пряди Чуи. — А что насчёт Кёки? — Ну, я думаю, стоит предупредить Кое, что скоро её ждёт приятное известие, — Дазай прекрасно понимал, что основное, что держит Кёку в Агентстве, кроме нежелания убивать, это Ацуши, и если так, то девочка скоро вернётся домой. Чуя мягко улыбнулся. — Мой любимый человек рядом, сестра скоро вернётся домой, а семья процветает. Я чувствую себя самым счастливым человеком во вселенной, — довольно протянул он, укладываясь на колени Дазая. Тот хитро улыбнулся, жестом фокусника доставая из кармана коробочку, размером с ладонь. Чуя заинтересовано на неё посмотрел, привставая. Он только пригрелся! — Что это? Дазай выдержал небольшую театральную паузу, и открыл коробочку, демонстрируя пару чёрных колец, матово поблескивающих в свете лампы. — Я ещё не нашёл нужного доктора, это в процессе, поэтому это временное решение… Чуя поднял брови. — Это похоже на предложение руки и сердца, — хохотнул он. — Ну, учитывая, что никто другой на такое сомнительное богатство не претендует, то… Да я могу доверить его только тебе, — Дазай улыбался, однако при этом был предельно серьёзен. — Клянусь хранить его в горе и радости, — тон у Чуи был шутливый, но глаза не лгали: он тоже был предельно серьёзен. Чуя вытащил одно кольцо из коробочки и протянул руку за ладонью Дазая, надевая его на безымянный палец. Тот сжал-разжал пальцы, привыкая к ощущению кольца — всё же эта вещица, сделанная на заказ, была хоть и не такой массивной, как обычные, но всё ещё далека от тонкой полоски металла. — Клянусь всегда выбирать тебя, а не смерть, — Осаму не обещал не умирать, но это уже было самое большее, что он мог предложить. Кольцо идеально подошло Чуе, и тут же активировавший его Дазай увидел красную полоску, быстро исчезнувшую с поверхности сапфирового стекла. Едва ощутимые вибрации подсказали, что эта красота стоила своих денег. Чуя тепло усмехнулся: — Я верю тебе и всегда буду, — он заправил выбившуюся прядь Осаму за ухо. Кольцо было непривычно. Чуя никогда не носил ничего на руках, предпочитая перчатки, но, судя по размеру кольца, он сможет носить его и под ними. Дазай действительно предусмотрел всё. Он активировал его и через несколько секунд ощутил пульс Дазая. Глаза Накахары немного расширились от непривычных ощущений, но это уже отдалось теплом где-то внутри. — Мне нравится. Осаму чувствуя ускоряющиеся вибрации, отражающие пульс Чуи, усмехнулся про себя — кто за кем ещё следить будет — Накахара-то не умеет свой пульс контролировать. Сам Дазай этим умением, конечно, пользуется редко, только в критических ситуациях вроде той игры с Достоевским и Шибусавой, но всё же… Вышедший из ванной Ацуши замер, разглядывая милую картину, от которой веяло семейным теплом давно женатой пары. А ещё он с удивлением понял — что показалось ему непривычным в облике Дазай-сана — на том не было бинтов! Пусть руки и были почти полностью скрыты рукавами, но вот полосу на шее не смог бы скрыть воротник рубашки… Которая, как подсказал звериный нюх, изначально принадлежала Накахаре… Ацуши окончательно смутился, когда заметил одинаковые чёрные кольца на их руках. Чуя обернулся к Ацуши немного удивлённо. Он забыл, что они не одни. — Как ты? Не продуло там? Дазай же сидел абсолютно невозмутимо, словно ничего не случилось, неосознанно поглаживая кольцо и улыбаясь. — Н-нет, — тигр помотал головой, ещё раз приглядываясь к наставнику и понимая, что пропустил что-то важное. — Поздравляю, — уже более уверенно произнёс он. Чуя встал и заварил чай в две кружки. Одну Дазаю, другую для Ацуши, чтобы уж точно не заболел. Ему хватит и одного пациента! — С чем? Ацуши очень пристально посмотрел на кольца, подбирая слова: — С партнёрством, — уверенности в тигре было достаточно, чтобы сказать это вслух. Чуя непонимающе нахмурился. — Ладно. Спасибо? — он вообще не понимал о чём говорит Накаджима. Нет, он видел куда тот смотрел, но они с Дазаем уже давно партнёры, разве нет? — Будешь есть? — Чуя отошёл на кухню уже разогревая одну порцию. — И если к Ацуши это вопрос, то к тебе, солнце, утверждение. Если я хорошо тебя знаю, а я хорошо тебя знаю, то ты не ел с утра. Дазай даже не стал спорить — Чуя и правда хорошо его знал. Осаму наблюдал за разговором, поняв, о чем говорит Ацуши и с интересом спросил: — А почему ты решил, что мы в отношениях? На вопрос Чуи Ацуши несмело кивнул. Есть хотелось просто зверски. А вот вопрос Дазая смутил. Ацуши отвёл глаза, но говорил уверенно: — Ваши запахи смешались, как обычно бывает у пар, на вас рубашка Накахары-сана… Сам Чуя удивлённо отметил, что так и есть, прежде, чем скрылся на кухне. — Вы заботитесь друг о друге, у вас есть ласковые прозвища, часто держитесь за руки. В прошлый мой визит вы назвали Рюноске своим сыном. Когда я у него спросил, он сказал, что вы оба его родители. От вас обоих пахнет любовью друг к другу и… — он указал на кольца. Дазай последовательно кивал, только на пункте о любви он вопросительно приподнял бровь: — Всё так, только насчёт запаха чувств — это от меня Чуей пахнет, его любви хватит на весь мир, — поправил он Накаджиму. Ацуши нахмурился: — Нет же! Ваши чувства пахнут по разному. Любовь Накахары-сана пахнет огнём. Она безумно сильная и преданная. От него пахнет острым желанием защитить. А ваша любовь пахнет чем-то сладко-горьким. Будто вы боитесь её. Она вам не понятна. Но такая же сильная. Дазай нахмурился, пытаясь почувствовать эту самую описанную Ацуши любовь, но кроме привычного тепла в груди от присутствия Чуи, не смог найти в себе ничего нового. Ему и в голову не приходило, что эти самые чувства живут в нём так давно, что он к ним привык. Вот только факты — вещь упрямая, а о том, что чуйка зверя не ошибается, особенно в этих вопросах, Дазай знал ещё с того момента, как тренировал Ацуши с первого раза без зрения определять кто что чувствует. Это было полезно при допросах, ведь так они точно знали, когда человек врёт. Решив, что сейчас не время и не место с этим разбираться, Осаму вздохнул, потерев виски. Чуя чуть не выронил тарелку, когда кольцо начало частить. Он высунулся из кухни. — Что у вас тут происходит? У тебя сердце бьётся как сумасшедшее. Дазай только сейчас прислушался к себе, заметив и правда странную аритмию и рефлекторно восстановил привычный ритм. — Ничего такого, мы просто общаемся, — он не знал, как объяснить, поэтому даже не стал пытаться, уходя от ответа. — Врёшь, — спокойно констатировал Чуя. Ацуши кивнул. Он ненавидел ложь. Она пахла гнилью. Его аж передёрнуло. Дазай фыркнул, изображая обиженного их недоверием, но после минутного молчания ответил не сильно информативно, но честно: — Я тебе потом расскажу, как сам разберусь, — серьёзно пообещал он Чуе, бросив сначала предупреждающий взгляд на Ацуши. Чуя кивнул и жестом пригласил на кухню. Поравнявшись с Дазаем, он погладил его по руке, успокаивая. Тот легко улыбнулся, как всегда легко отодвигая лишние мысли подальше, чтобы заняться ими позже. Ацуши чувствовал себя неуютно, но промолчал, не решаясь вмешиваться в чужие отношения ещё больше.