23:19
Hoseo_kie94
Конечно же я тоже в деле, пидор должен знать свое место
*****
Юнги спешно перепрыгивает пару ступеней сразу, покидая общежитие, под презрительный взгляд коменданта. Будто не с ним он вчера играл в карты на деньги, обсудив каждого студента, живущего в его корпусе. Прямо на ходу Юнги закуривает, немного отсыревшую сигарету, которую он спер у своего соседа Ким Намджуна. Башковитый парень, но бухает как чёрт и носит недосушенные шмотки, потому что вечно куда-то опаздывает. Юнги приходится приостановиться чиркая зажигалкой усерднее. — Сука, давай, — из-за ветра и недостатка газа, зажигалка в руках Мина казалась бесполезной, особенно перед отсыревшим табаком. Неожиданно перед носом Юнги появляется рука, с аккуратными пальцами и наманикюренными ногтями, запястья пахнут кедровым лесом Карон Пуавр, Мин не спешит поднимать глаза, опуская руки по швам со своей старой зажигалкой, пока ему предлагают свой огонь. И конечно же сигарета поджигается почти сразу, Юнги выпускает дым, после первой затяжки чуть морщась от легкого привкуса все той же сырости. Фигура перед ним исчезает и пока дым уносил осенний ветер, перед ним появился второй человек, сразу сбивая с ног, Юнги крепче обхватывает фильтр зубами, руками пытаясь смягчить падение. — Дайте хотя бы выкурить утреннюю сигарету, уебки, — конечно Юнги понял кто перед ним, только этим четверо может взбрести в голову пораньше встать и притащиться в универ в 7 утра, чтоб набить ему морду. — И не спится вам долбоебам в такую рань. Юнги поднялся на локтях, осматривая одетых как с иголочки четверых парней, окруживших его. На Чонгуке и Тэхене были одинаковые спортивные костюмы, только в разных цветах, дорогущие кроссовки, Юнги уверен, и волосы уложены идеально. Чимин в темной джинсовой куртке с принтом тигра и кожаных штанах, на ногах челси с длинным носком, он стоял ближе всех, ухмыляясь и, видимо, радуясь тому, что ему удалось так легко повалить Мина на грязную землю. И, конечно, Хосок, аккуратно завитые волосы, легкий макияж, бежевое кашемированное пальто ниже колен, под ним базовая водолазка и темные джинсы, из обуви он выбрал ботинки на каблуке. Юнги засмотрелся, так и лежа на земле, держа своё туловище на локтях, делая затяжки, понимая, что именно Хосок поджег эту сигарету. Тишина затягивается, гляделки Хосока и Юнги, кажется, замечают другие, оборачиваясь к Чону, улавливая смятение своего друга. Хосок также поворачивает голову в сторону Чимина, его кудри немного съехали на глаза и он надеялся, что никто не заметил как расшились его зрачки. Больше ждать себя Хосок не заставил, отбросил все замешательство и растерянность в сторону. И откуда это только взялось? Хотелось бы думать что это из-за утреннего косяка, который они выкурили с Тэхёном, а не из-за нагло рассматривающего его Мин Юнги, взгляд, которого подкрался до самой глотки криком. Нравилось. Очень нравилось. — Вставай, мы лежачих не пиздим, — равнодушно выдал Хосок, по-крайней мере достаточно убедительно, чтобы Чимин и Тэ с Чонгуком заулыбались переключаясь снова на свою жертву. — О, как благородно, — Юнги тихо рассмеялся откидываясь всем телом на землю и закидывая руку за голову, приняв позу, сигарета почти докурена, пепел с нее падает куда-то на воротник толстовки, было плевать, также как и на грязную землю, вся одежда в грязи, благо общага не далеко и можно вернуться переодеться. — Не выебывайся, Мин, — Хосок приближается в два шага, поднимает и ставит ногу на грудь лежачего Юнги, немного придавливая, — смотри, ты лишь грязь под моими Луи Виттон, — Чон чуть наклоняется вперёд, продолжая давить каблуком в грудь Юнги. — Тебя это устраивает? Нравится такой расклад — быть отпизжезженым без шанса на ответку. Жалкая грязная псина. Опять повисла тишина, Юнги больше не улыбался, но и не был напуган этим представлением, пока говорил Хосок он смотрел на этот огромный каблук упирающийся ему в грудь, выглядело красиво, грязно и развратно, Юнги нравилось, будь они в более интимной обстановке ему бы крышу сорвало от такого. Как голос затих, он перевел взгляд на Хосока, тот тоже перестал улыбаться закончив свою пламенную речь, которая для неокрепших умов его соратников оказалась венцом злорадства и унижения. Нельзя сказать, что Мина эти слова не задели. Задели, ещё как, он ведь живой человек, чувствует всё, понимает, но обида меркнет на фоне того, как же сильно он хочет трахнуть эту суку над ним, и, о боги, Юнги уверен, что эта сука также мечтает быть отодранной таким как Мин. — Проблемы, Юнг-с? — Джун вальяжно шагал с той же стороны, что и Юнги ранее. Немного взъерошенный и явно настроенный недружелюбно, они не были закадычными друзьями, но частенько гуляли и выпивали вместе, на каникулах даже выбирались в город к другу Джуна, поэтому некую связь и ответственность друг за друга они чувствовали. — Мы просто болтаем, — отреагировал первым Тэхён, выдавая одну из своих милых улыбок. Ребята не были знакомы с Намджуном, Ким учился в другом корпусе и вообще был не при делах, Юнги также никогда не упоминал то, что на своем факультете у него имелись такие знакомые. Оно и понятно, кто захочет говорить, что он изгой на своем факультете, синяки и порванную одежду Мин объяснял Джуну простым: «подрался в клубе, отвали, бать», а Ким в свою очередь зная о взрывном характере своего соседа по комнате — верил, думая, что немаленький и разберется. Но сегодня он увидел как Мин разбирается. Никак. — Совсем меня за тупого считаешь, сосунок, — Джун решительно дернулся в сторону Тэхёна, с намереньем просто припугнуть, но тот и с места не сдвинулся, зато Чонгук резко отгородил Тэ собой от Джуна. — Только попробуй, блядище, сделать хоть ещё шаг, — Чонгук достал руки с карманов, готовясь реально уложить старшекурсника, который даже в весовой категории был больше Чона. — И что ты сделаешь? А? — спросил Джун. — И ничего не сделает, ты же с инженерного факультета? У вас скоро пары, как и у нас, — впрягся Чимин, проблем со старшими курсами не хотелось, даже если это другой факультет, — мы уже уходим. Пока те четверо разговаривали в стороне, Хосок внимательно наблюдал за ними, его отвлекло движение внизу, рука ползла прямо по его кожаному ботинку, Чон резко опустил взгляд. Юнги слишком бережно обхватил его лодыжку, открытый участок кожи был чуть выше, но Мин избегал касания к ней, будто это было непозволительной роскошью, прям как во вчерашнем мираже у зеркала, взгляд был таким же, руки также избегали прямого контакта. Хосок наблюдал за тем как Юнги аккуратно поднимает его ногу за лодыжку, убирая со своей груди и ставя её на землю рядом, неотрывно глаза в глаза всё это время. Плыть по течению? Или попытаться всё исправить? Течение или попытка? Чимин с Тэхёном и Чонгуком до сих пор о чем-то спорили с Джуном, будто забыв о Юнги и Хосоке, Чон обвел их взглядом, обернувшись назад, проверив нет ли там одногруппников, по сторонам тоже. Юнги заметил, что тот странно осматривается вокруг, поэтому продолжал просто лежать ожидая чего-то, и вот оно. Хосок решился, Хосок решился на попытку. Он медленно присел на корточки перед Юнги, прослеживая глазами за действиями своих друзей, господи, хоть бы они не обернулись в момент откровенности и падения Чон Хосока. Мин видел как подолы пальто Хо опускались на грязную землю. Нет, чистая, дорогая ткань пачкалась из-за Юнги, он попытался аккуратно со стороны кармана чуть приподнять край, Хосок это заметил и сам поднял подолы, забирая ткань набок, придерживая одной рукой, другой, свободной потянулся к груди Юнги. Его пальцы немного дрожали, но он принял решение, решил попытаться. Нужно было действовать быстрее, друзья могли обернуться в любой момент и тогда ему конец, конец всему, Хосок решительно приблизил руку к толстовке Мина, где остался грязный след от его каблука, попытался стереть рукой, смахнув всю грязь с одежды Юнги. Мин видел как тряслась рука Хосока и как та перепачкалась, он взглядом просил остановиться, ведь всё равно ему придется стирать это после пар, но Чон продолжал, убрав почти всё, он уже собирался встать как остановился, мельком глянув на парней. Ещё было время. Чон достал с кармана ту самую зажигалку, которой поджег сигарету Мину, перекладывая её туда где ранее был его след, после резко вставая и отходя от Юнги. Мин почти сразу же накрыл зажигалку своей рукой, крепко сжав и спрятав от чужих глаз, также поднимаясь на ноги, отряхивая штаны, в последний раз посмотрев на Хосока. — Через пару минут начнется пара, идём, — Хосок сказал это как можно громче, показывая запястье с часами своим друзьям. — Всего доброго, Джун-хён, — Чимин улыбнулся, надеясь, что конфликт исчерпан. Разворачиваясь он сразу же посмотрел в сторону Юнги, — увидимся на английском, Юнги-я. Чонгук с Тэхёном пошли за Чимином и Хосоком в сторону их кампуса, ничего не сказав. Чонгук лишь взглянул на Мина, проходя мимо, всем видом, намекая, что они сегодня ещё пересекутся. А Юнги было всё равно, он смотрел на удаляющуюся спину Хосока, опускаясь глазами на его подолы его пальто, которые всё-таки испачкались, руку грела подаренная зажигалка и сердце неустанно отбивало по груди ритм, где недавно касался Чон Хосок. Ужасно влюбляться в того, кто издевается над тобой, скажут многие, и Юнги согласится с этим, он себя судит за это, если бы он только мог не чувствовать, то был бы обязательно отказался и забыл, но он чувствует и хочет без остатка отдаваться и брать ему недоступное — Чон Хосока, полностью и бесконечно. — Почему ты молчал об этом, Юнги, — Джун помог отряхнутся Юнги, — как давно они избивают тебя без причины? — Ничего серьёзного, я могу постоять за себя, они не опасны. Но спасибо за помощь, Джун, — Юн благодарно улыбнулся, — схожу переоденусь в общежитие. Не опаздывай на свои пары, вечером поговорим, дружище. Джун кивнул, ещё раз осмотрев друга, решив, что и правда лучше не опаздывать, но вечером он обязательно вытащит все ответы с соседа.*****
Юнги так и не пошёл сегодня на учёбу, вернулся в комнату, комендант на входе после отбоя снова позвал играть в карты, старый хрен не мог смириться с поражением, хоть и слил в игре Мину уже 20 тысяч вон, Юн согласился, быстро сворачивая в сторону лестницы. В комнате имелась собственная душевая, что очень облегчало жизнь, сколько Юнги стоял под потоком воды сложно сказать, кожа на подушечках пальцев размокла и побелела, а всё то время Юнги думал о поступке Хосока, о его взгляде на него, как он опустился перед ним и стёр свой след, как он посмотрел напоследок перед тем как уйти. Будто ему жаль? Глупости, глупые надежды, мозг просто издевается, вылетает желаемое за действительное. Мин быстро обтер тело, надел белье и штаны, рыская по комнате в поисках сигарет Джуна. Окно нараспашку, в общежии стояли деревянные рамы и решетки, Юнги сел на подоконник, беря сигарету губами из пачки, поднимаю руку с золотистой зажигалкой перед глазами, рассматривая её. Красивая, такая как и её владелец, сверху был кованый маленький дракон из пасти которого и шёл огонь, вдоль зажигалки ещё один резанный дракон смотрящий на верхнего, куча надписей на китайском, пару слов Юнги даже удалось прочесть. — Колено преклони… Жизнь смерти упоение, — Мин крутил в руках зажигалку, вырывая знакомые слова из контекста, — Любовью опьянение… Бред какой-то. Наконец-то Юнги подкурил, выпуская дым в сторону. На университетский дворик уже ложилась ночь, в его комнате не горит свет и уходящие студенты с пар его не смогут увидеть на седьмом этаже, зато он видит всех прекрасно. Вон пошла девочка с параллели, приятная в общении и внешне хороша, она всегда добра к Юнги, они делали проект по истории вместе, могли пообедать в столовой и она обязательно оставит для Мина батончик, чтоб он перекусил, если вдруг захочет есть. Она идеальна, Юнги мог бы заботиться о ней в ответ, дарить цветы, сладости и вечерами гулять по кампусу, но он не хочет. Он хочет другого, дарить цветы и сладости другому, если он любит подобное, приглашать на прогулку ночью его и пока никто не видит скрываться в тени между зданиями и целоваться, пока он будет хитро улыбаться прямо в поцелуй, хочет с ним обедать в столовой, хочет просто чтоб как у всех людей — взаимно и тепло. Кажется, те психотерапевты по ТВ не врали, любовь — болезнь, имеющая свой порядковый номер и симптомы, а вот лекарства не имеет. Много кто пытался лечит свои влечения, бесполезно, это можно только научиться укрощать, как дикую лошадь, например. Она может позволить оседлать себя, может позволить коснутся гривы, может есть из твоих рук, но после увидев бескрайнее поле — ты её не сможешь удержать, она выскользнет из поводьев и ты больше не её хозяин. Так и с Юнги, Хосок — его бескрайнее поле, а его любовь — дикая лошадь, которую нужно учиться укрощать. — Я дома, ходил за крылышками и соджу для нас, — Юнги отвлекся от пейзажа, смотря на вошедшего в комнату Джуна с едой и алкоголем, он оставил всё на столе, скрывшись в ванной, пошёл мыть руки, — надеюсь, на твой длинный душещипательный рассказ. А Юнги решил, что расскажет всё Намджуну, выговорится наконец-то, но опустит тот факт, что он влюблен в Хосока. Спрячет это поглубже, постарается пережить всё самостоятельно.*****
— Вам не кажется, что с ним, что-то не так? — Чимин стоит на балконе вип-зоны, клуб сегодня переполнен, всё из-за Нью-Йоркского ди-джея, который довольно популярен у любителей ночной жизни в Сеуле. Внизу потные, пьяные тела танцуют под миксы известных песен, Хосок среди них, также уже достаточно пьян и развязен, танцует с какой-то девушкой, они держатся за руки и орут слова песни друг другу в лицо, прыгая под биты и смеясь, без намёка на пошлость. Чимин не понимает, что именно его смущает в поведении Хосока, но чувствует, что что-то не так. — Он стал меньше улыбаться рядом с нами и не такой активный в чате, от него за эту неделю от силы пару смс, — Тэхён отпил из бокала, поправляя шёлковую рубашку, сползающую с плеча. По его ключицам рассыпаны блёстки, он недавно вернулся с танцпола, где люди взрывали хлопушки, Чонгук помогал выбрать конфетти из его волос, откидывая их в сторону. — А ты сам то, Чимин, такой любезный был с этим Намджуном, — Чонгук повернулся к Чимину, кидая предъяву ему в спину, — я бы мог и его отпиздить вместе с этим ебучим Юнги, я так зол, что мы не смогли утром выпустить пар на этом куске дерьма. — Я тоже считаю нам не стоит ругаться со старшими, Чонгук, — Тэхён посмотрел на наряженный профиль Чона, тот смотрел куда-то перед собой, пальцами постукивая по обивке дивана, он закинул одну ногу на другую, раскинув руки по обе стороны от себя. — Если бы он тронул тебя, мне было бы похуй на это, Тэхён, — Чонгук говорил почти шепотом, они сидели в шумоизоляционной зоне, тут музыка была тише, по желанию её можно вообще выключить, поэтому слова Чона Тэ смог услышать, уставившись на него, а Гук даже не шелохнулся. Чимин слушал внимательно своих друзей, не отрываясь от Хосок, который явно поймал эйфорию, уже танцуя с другой более взрослой женщиной, таким он не был давно. Так и блистал на танцполе в своей белом костюме с v-образным вырезом на груди, его украшения отбивали свет софит на потолок, а улыбка не сходила с лица. — Чонгук, твои родители ведь уехали на отдых? — Чимин залпом выпил весь бокал, Тэхён мигом посмотрел на друга, оторвавшись от Чонгука. — Ну да. — Думаю, нам всем было бы неплохо расслабиться и отдохнуть, — начал Пак, — можем ли устроить вечеринку у тебя? — Чимин посмотрел через плечо на Чонгука, не отходя от перил балкона, после быстро возвращаясь к Хосоку. Нельзя его оставлять без присмотра в таком состоянии. — Почему бы и нет, обзвоню завтра всех, а в конце недели соберёмся. — Чудно, — Чимин обязан докопаться до правды, какой бы она не была, он ничего не стал говорить друзьям о том, что увидел как Хосок стирал свой след с одежды Юнги, а после и его грязную ладонь, которую он пытался спрятать, когда они шли в корпус. — Юнги и Джуна тоже надо позвать. — Что ты задумал? — Это просто вечеринка, ничего такого, — как можно невиннее ответил Чимин, — давно мы не призывали в свой королевский двор шутов, неправда ли? Чонгук переглянулся с Тэхёном, решив промолчать и пожав плечами, уйти танцевать дальше. Чимин следом двинулся к их столу, наливая себе ещё алкоголя, а после возвращаясь обратно к балкону, наблюдая уже за троими друзьями. Он не позволит им отдалиться друг от друга, никто не посмеет вклиниться между ними, их союз нерушим. И таким отбросам как Мин Юнги не место рядом с Хосоком. Хосок видит Чимина на балконе, он как мессия находится выше остальных, презрительно осматривая толпу, будто осуждая любые мирские развлечения. Сколько они уже знакомы, Чимин считал себя лучше других, но он и соответствовал своему виденью мира. Лучший в спорте: гимнастика, дзюдо, баскетбол; лучший в танцах: балет, хип-хоп; лучший в учёбе: его фото на доске почета в средней и старшей школах, теперь и на университетской; а также он любимый сын, гордость семьи. И только Хосок с Тэ и Чонгуком знают, скольких демонов запер их друг в шкафу: гордыня, зависть, синдром отличника, но самый дикий и неподдающийся обсуждению секрет — страх одиночества, Пак и правда готов на всё лишь бы целостность его королевства была нетронута. Чимин смотрел в ответ на Хосока, все вокруг него веселились и танцевали, а этот ангел в белом остановился, смотря неотрывно. Тэхён ему что-то шепнул, также бросив взгляд на балкон. Хосок в лице не поменялся, лишь коротко кивнул, продолжая анализировать Пака. Чимин не знал, сказал ли ему Тэхён только о вечеринке или ещё о том, что они собираются пригласить отброса. Чимин улыбнулся, медленно губами произнося:«Я всё видел».
И он уверен, что Хосок его понял, замечая как его плечи начали опускаться, будто от резкого упадка сил.*****
— Ты и правда собираешься идти туда? — Джун смотрел как копошился Юнги перед зеркалом, укладывая волосы, завивая концы, после легко подводя глаза и замазывая консилером неровности на коже. Белая футболка без принтов была идеально выглажена, узкие штаны с красной банданой вокруг бедра, на ногах мартинсы с рисунками ренессанса, старая модель, но выглядят они отпадно по-прежнему. — А я не должен? Они сами меня пригласили, — продевая в мочку сережки, искренне удивляется Юнги. Намджун продолжает смотреть на него, но теперь словно на дурака, ведь после всего, что Юнги рассказал о тех ребятах, Ким вынес вердикт, что они отбитые на всю голову ублюдки, подкармливающие своё самолюбие через побои и унижения другого человека. Идти на их вечеринку, почти что тоже самое, что и зайти в логово хищника, они явно не просто так позвали Юнги, Чонгук лично подошел к нему после пар, назвав время и место, подытожив, что обязательно хочет видеть там Мина. Джуна тоже пригласили, Чимин наведался к нему в группу, протягивая яблочную газировку и также называя место и время, улыбаясь так сильно, что его глаз почти не было видно, с этим лощенным «Намджун-хён». Те кто был в аудитории наострили уши, слушая их разговор. После уже покидая его группу, Пак обернулся, сначала осмотрев всех и также приглашая на вечеринку желающих, предупредив, что с собой нужно обязательно взять бутылку алкоголя, либо чего-то погорячее. Весь последующий день Джун чувствовал себя белой вороной среди своих одногруппников. — Я не пойду, лучше съезжу к Джину в город, — Джун подошел к шкафу, доставая свитшот, — чем буду смотреть как эти вдоволь нажравшиеся и обдолбавшиеся уроды начнут издеваться над тобой. Так и знай я не приеду забирать тебя, валяющегося на газоне без сознания в собственной кровище. — Джун. — Как до тебя не доходит, что даже если они не кажутся тебе опасными, они всё равно способны на многое и могут сотворить что угодно, — Намджуна было не остановить, чувство несправедливости и собственной беспомощности преследовало его с того дня, как он узнал обо всем от Юнги, — конченный псих. — Намджун. — Так и скажи, что тебе просто нравится дерьмо с их ботинок слизывать! А то может я зря жопу рву, пытаясь тебя спаси от них? Юнги застывает с сережкой в руке, хмурясь и вмиг менясь в лице полностью, мелкие стрелки делают его взгляд чётче и злее, будто он вправду вот-вот наброситься на Джуна. Подходит ближе, кажется, закипая постепенно, Ким также стоит у шкафа, громко дыша, от чего его ноздри раздуваются и он сцепляет губы, прикусывая щеки, чтоб не взболтнуть ещё чего-то. — Вали к Джину, а я пойду на вечеринку, — неожиданно спокойно говорит Юнги, чуть наклоняюсь корпусом в сторону Кима, — понял, блять? Не мешай мне, я могу постоять за себя, если они вправду что-то задумали — я просто уйду домой, заметив что-то неладное. Это ничерта не успокоило, Джун резко слетел с места, чуть не снося дверь с петель, вышел прочь, оставив Юнги, который спокойно продолжил надевать аксессуары, переваривая слова своего соседа. Джун посеял какие-то зёрна сомнения, может правда не стоит туда идти и искать приключений. Мин смотрит на себя в зеркало, сегодня он красив. Вот бы Хосок увидел его, как бы он отреагировал? Также хотелось увидеть и самого Хосока, в чем он будет сегодня и каким он бывает, когда пьян, а как он танцует? Улыбка появляется сама собой. Юнги всего глазочком посмотрит на него и уйдет, никто его даже не заметит. Брызнувшись духами и взяв кожаную куртку, телефон и карту, Юнги вышел. Нужно ещё успеть зайти в магазин купить алкоголь.*****
Хосок проходя через толпу улыбается каждому, кого узнает, уже болели скулы, а алкоголь из бокала почти весь расплескался, он поднимает руку над головой, чтоб хотя бы сберечь остатки и дойти до кухни, где и стояли все бутылки. Преодолев последние пару шагов, он входит на кухню, тут значительно меньше народа, кто-то курит в столовой, раскрыв все двери, выходящие в дворик, к бассейну, кто-то плескался в этом бассейне, парочка целовалась прямо на кухонной тумбе, Чон прошел мимо них, перебирая бутылки, поднимая и читая наклейки с названиями, было много дешевого пойла. Стекло звенит, когда он ставит бутылки на место, виски — нет, водка — нет, коньяк — нет, вино — только не это, смех Мин Юнги совсем рядом — да! В попытках найти источник и в надежде, что ему не показалось, Хосок поворачивает голову слишком медленно вправо, замирая с чёртовой бутылкой вина. Юнги, он и вправду там, вот стоит в столовой оперевшись плечом об косяк двери и смотрит как в бассейне устроили бой какие-то идиоты, их Хосок тоже видит через окно, но быстро возвращается к спине Юнги, его белая футболка просвечивается, открывая вид на подкаченные спинный мышцы и слегка выступающий хребет, штаны сексуально сидели на его заду и бедрах, а эта красная повязка была как приманка для быка. Хосока приглашают на родео, бог его помилуй. Вино дрожащей рукой плескается в бокал, Хосок опрокидывает его залпом, ещё один и ещё, горло саднит, Хосок ставит бутылку на место, снова смотря на Мин Юнги, нега разливается по телу, от винного градуса, до этого он ещё пил, поэтому уже охмелел прилично, но не достаточно. Сбоку стояло персиковое соджу, его Хосок сносит махом, пьет прямо с горлышка, кривляясь, парочка что недавно целовалась рядом начала хихикать, смотря как Хосок пьёт, парень подсвистнул в поддержку порыва Чона нажраться в хлам. Юнги оборачивается, слыша возню и свист сзади себя, сначала удивляясь, а после полностью обернувшись и смотря в упор на пьющего Чона теряет всё внутреннее равновесие и разрывает всю связь с внешним миром. Хосок прямо перед ним, больше вокруг никого, он, только он в своём вязанном кроп-топе оливкового цвета, свободных светлых джинсах, в которых дыр было больше, чем в сыре, обуви на платформе и с маленькой пушистой сумкой в виде медвежонка. Он перекрасил волосы, теперь его кончики были белые, отросшие пряди он заколол невидимками, а на лице был потрясающий макияж, не броский, но и не совсем невидимый. В голове Юнги подобрал кучу прилагательных Хосоку и все они в недостаточной мере могли бы описать его превосходство, красоту и сексуальность, он был выше людских понятий прекрасного. Из мыслей Юнги вырывает громкий вздох, у Хосока не хватило воздуха, он отставил соджу в сторону, хватаясь руками за края стола, дыша громко и прерывисто, кидая взгляд на Юнги, облизывая свои и без того влажные губы, он чувствовал миновский взгляд на себе всё то время, пока пил, это сводило с ума. Это горячило, волновало, это заставляло пылать, а градус внутри лишь распалял всё это ярче и сильнее. Нужен воздух, нужно пространство и спрятаться скорее от него, дальше от Юнги, дальше от взглядов. Хосок срывается в сторону толпы, прикрывая рот рукой, тошнота подступила неожиданно, люди перед ним пропускали его без вопросов, продолжая танцевать и пить. Юнги ринулся за ним, но его конечно же не так беспрепятственно пропускали, как Хосока, ведь тут большинство людей — студенты с их потока и все знают, что он козел отпущения в их коллективе, поэтому ни о каком понимании и сострадании речи не могло идти, но Мин уверенно прорывался вперед через длинный холл родительского дома Чон Чонгука, прямо за Хосоком. Пару человек толкнули Юнги в плечо, чуть ли не каждый пытался подставить подножку, но все это было не важно, Хосок резво забежал по лестнице на второй этаж, Юнги предполагал, что найдет его в уборной, нужно было лишь пересечь стаю голодных и злых гиен, всего то.*****
Чем темнее становилось, тем больше людей появлялось на улице, завтра выходной день, работяги могли позволить себе сегодня выпить и развеется, а завтра отоспаться до обеда. Джун сидел в такси и бездумно осматривал молодых людей через окно авто, пока они остановились на светофоре, он подпёр щеку кулаком, сжимая телефон другой рукой, он написал Джину о том, что приедет к нему через полчаса, тот почти сразу ответил, чтоб он подъезжал в клуб, конечно, завтра ведь суббота, все сегодня решили напиться, чёрт их дери, и, похоже, только Намджуну было не до веселья. Он возвращался в свою комнату, где недавно накричал на Юнги, а теперь корит себя за это, ведь не это его дело совсем. Возомнил себя адвокатом Мин Юнги, хренов рыцарь, но с другой стороны кто как не он. У Юнги ведь из друзей, только он и Джин, второго с натяжкой можно было назвать другом, конечно, так знакомый. Родные живут в неведеньи, также свято веря, что их сын обычный студент, у него куча друзей, девушка есть и вообще он проживает свои лучшие моменты жизни. Так что остаётся и правда только Джун, как бы Юнги не кричал о том, что он может за себя постоять — это не так, каждому нужна поддержка и раз его сосед по комнате сам навязался и почти заставил рассказать о травле в группе, теперь он непосредственно является прямым участником всего этого, в стороне оставаться нельзя. — На какой улице мы сейчас? — Джун не меняя позы обращается к таксисту, они все ещё стояли на светофоре. — Проспект Кангуя, сейчас сверну на улицу Ринсао, — ответил водитель, посмотрев на навигатор. — Едьте прямо, к частному сектору, я доплачу. — Вам придется отменить эту поездку и задать новый маршрут, — предупредил таксист, бросая взгляд на клиента через зеркало заднего вида. Джун сделал всё молча, лишь бы быстрее добраться до дома Чонгука и не застать там те ужастные картинки, что рисует мозг. Глупости, Джуну стоит остыть и оповестить Джина, что заедет к нему завтра. Ким снова ответил довольно быстро, узнав всё ли нормально у него, завязав диалог, который скортал время до места, где проходила вечеринка. Дом как и ожидалось был огромен, ухоженный газон и на нем уже лежало пару пьяных тел, через панорамные окна били цветные лучи, музыка внутри, кажется была способна разорвать перепонки, вдохнув поглубже свежий воздух, Джун пересёк рубеж, оказывались будто в другом мире, как только дверь за ним закрылась. Люди, которые были ещё более менее вменяймы обратили на него внимание приветственно улыбаясь, многих тут он видел впервые, но ни с кем знакомиться не хотелось. Ким махнул рукой, отгоняя от себя девушку, которая только хотела что-то сказать ему, быстро уходя в глубь, туда откуда шёл нормальный свет, а не цветное нечто, от которого болели глаза. Он пробрался на кухню, парень проходящий мимо пихнул ему в руки пиво, он был уже в хлам и эту бутылку он посчитал лишней, Намджун открыл её лёгким движением, сразу делая глоток, осматриваясь вокруг и ища Юнги. — Пришёл всё-таки, — Чонгук стоял у раковины, из-за спины не было видно, что он там делает, но по движениям будто мыл руки или что-то другое, — так и знал что не бросишь своего дружка. Чон развернулся и у него в руках был мытый лимон, Джун почти угадал, Чонгук положил его на доску мелко нарезая, подготавливая зону для текило-пати. По виду он был не особо заинтересован в беседе, но почему-то начал её первым, задевая вошедшего Джуна. — А где же сам Юнги? — Продолжил Ким. — А мне по чём знать, был здесь где-то, потом пропал. Пугливые псины вечно в угол забиваются, — не обошлось без злорадства. — Если вы с ним что-то… Чонгук поднимает взгляд слишком резко, сразу упираясь им в Джуна, не давая ему договорить. — Прослушай, ты в моей доме гость, вот и веди себя как гость: рот закрой и пей халявное бухло, можешь потрахаться. Я пригласил тебя и твоего Юнги сюда только по просьбе Чимина, у меня самого нет никакого желания смотреть на ваши рожи, — Чон наклонил голову набок, опуская взгляд и продолжая резать лимон, — вали и не мешай мне. Дальше разговор бы вряд ли заладился, Чон всем видом показывал своё раздражение и не желание общаться, но Джун продолжал стоять на месте. Значит это идея Чимина позвать их сюда и хозяин дома хоть и против, но позволил это. Странные они все, пиздец. Чонгук нарезая лимон, отодвигает доску, расставляя стопки, края каждой опускал сначала в воду, а после в соль, потом разливая уже текилу. В промежутках поглядывая в сторону толпы, там где-то танцевал Тэхён и ошивался Чимин, видимо, Чонгук искал их вглядом, Хосока он видел совсем недавно на втором этаже, возможно, он решил отдохнуть или освежиться у зеркала, гости были сразу предупреждены, что туда им нельзя, только для своих. Намджун тоже повернулся в надежде наткнуться на Юнги и забрать его по возможности домой, покинув это место. Но взгляд цепляется за Тэхёна, он стоял на какой-то платформе крича непонятные пьяные слова в микрофон, народу нравилось, ведь перед ними их идол и король, популярных парней все любят. Намджун под действием непонятный силы совершенно неожиданно, даже для себя, выдает: — Что б ты знал, я не собирался бить Тэхёна в то утро, я просто хотел напугать вас, чтоб вы оставили Юнги, — прозвучало как завуалированное извинение, молодец Ким, начал уже стелиться перед отродьем, — вы должны прекратить издеваться над ним. Слышишь? Эти слова вызвали смех у Чонгука, словно он услышал самую глупую вещь за всю свою жизнь. Ким Намджун же выглядел максимально серьёзно, что совершенно ничего не решало для Чона, эта напускная благодетель смешила хозяина дома, ему не было дела ни до Юнги, ни до Джуна, но все нутро вдруг начало рваться выговорится по этому поводу, поставив этого героя на место. — Ты вроде бы не тупой, но простых истин так и не усвоил, люди — это одна сплошная раса ублюдков, мразей и эгоистов, — начал Чонгук, — никому до других нет дела, в любом коллективе есть отброс на котором сгоняют свою желчь изо дня в день, мы такие, Намджун, мы ищём кого-то кто будет хуже нас самих, держим его рядом, чтоб видеть, что есть кто-то ничтожнее, кто-то менее красивый, менее богатый, менее умный. Рядом с такими мы чувствуем своё превосходство, в Юнги просто удачно вписался в эти пункты, да и он совершенно не сопротивляется, — Чон поднял глаза, теперь смотря прямо на своего гостя, проверяя услышали ли его, — не думал, что Юнги понимает больше твоего? Ты сам то, что? Думаешь отличаешься от нас? Нет, Джун, ты также преследуешь свою цель, строишь из себя спасителя, чтобы восполнить своё чувство нужности кому-то, только вот Юнги ты не нужен со своей ебучей добродетелью. В этом был смысл и его слова ударили сильнее кулака, прямо под дых, ведь и правда человек нуждается в человеке, у каждого есть цель и все эти цели как ни крути корыстные, кто-то нуждается в любви, кто-то в дружбе, кто-то как Чонгук в тупом избиении и унижении совершенно незнакомого человека, а кто-то как Джун с неизмеримой жаждой спасать. Спасать всех, кроме себя. Это отвлекало от собственных проблем. — И, мне поебать, что там собирался сделать «в то утро», но если ты ещё раз подойдешь к Чимину, Хосоку или Тэхёну — я размажу тебя, поверь мне. Нет-нет. Нельзя поддаваться на эти манипуляции, Чонгук красноречив и умён, но не так как Джун, ему просто пустили песок в глаза, всем этим иерархическим устоем общества, где обязательно есть униженный и превознесенный. Факт, что люди пользуются друг другом остается, но это не оправдания для того, чтоб избивать Юнги, это, блять, цирк, где Джуну надели колпак и красный мягкий нос, спровадив куда подальше и он почти повелся. — Красиво стелишь, только вот, Чонгук, свою философию жизни можешь в зад себе запихнуть, — Намджун ставит бутылку пива на стол, пена сразу же хлынула на чистый стол, — и если, вы уебки, сделаете, что-то с Юнги сегодня, я сделаю вам в разы хуже, Чон, поверь мне. Перестрелка глазами, воздух между ними накалился до предела, кто-то из студентов даже поспешил уйти из кухни. Джун отряхнул руку от пивной пены, собираясь покинуть кухню тоже, напоследок добавив: — Зуб за зуб, Чонгук, так тебе такая философия? В этот момент мимо Джуна проносится Тэхён, чуть не зацепив его плечом, их взгляды пересеклись, под угрожающе опасным видом хотелось сжаться до размеров атома, так и было бы, но Тэхён держался так же стойко, смеряя Намджуна своим вселенским пренебрежением, оказавшись у стола, Тэ провел по нему рукой в два шага оказываясь на другой стороне, рядом с Чонгуком, приподнимая бровь в вопросе. Чонгук лишь немного покачал головой, мол ничего серьёзного, после приближаясь к его уху, мазнув губами по щеке, это было почти незаметным жестом, Джун не должен был этого заметить, поэтому больше смотреть не стал, уходя под презрительным провожающим взглядом Тэхёна.*****
На втором этаже было очень тихо, горели торшеры и пахло свежестью, странно, что сюда никто не поднимался, весь народ был внизу. Юнги обратил внимание, что на каждой двери был сенсорный замок. Хозяйские комнаты? Мин провел по одной панели на ручке двери и она загорелась синим, требуя пароль, пароль Юнги не знал поэтому пошел дальше по коридору Хосок должен быть где-то тут. Вдруг остановившись Юнги подумал о том, что он скажет Хосоку, зачем бежал за ним, зачем преследует сейчас, Чон может отреагировать отрицательно, не став и слушать. А что если это их план и сейчас они заманивают его, чтоб сделать то, ради чего и позвали его на эту вечеринку? Долбаный Джун, из-за его слов в груди начал образовываться комок. Из мыслей выбил звук в самом конце коридора, что-то упало, а после последовал кашель, Юнги ринулся на звук. За дверью кто-то был, но она была заперта изнутри, на этой двери не было сенсора, так что скорее всего это и есть ванная и Хосок там. Юнги тихо постучал, смотря в сторону лестницы, чтоб внезапно никто не появился. Ответа не было и Мин постучал снова. — Съебись, — протянул Хосок, после Юнги услышал рвущиеся звуки тошноты, — я знаю, что это ты, так что съебал. И, конечно же, Юнги и с места не сдвинулся, касаясь рукой двери, другой держась за ручку, продолжая слушать Хо, чтоб тот не свалился в обморок, ведь Юнги видел сколько он выпил и то что ему стало плохо вполне ожидаемо. — Открой, я слышу что тебе плохо. — И чем ты мне поможешь, Мин. — Открой, там кто-то поднимется по лестнице, если меня увидят тут и узнают, что ты за дверью знаешь же, что будет, — Юнги решился на обман, по лестнице никто не поднимался, а вот репутацией Хосок дорожит сильно, поэтому резко открыл дверь, отходя назад и впуская Юнги. Юнги сразу замечает покрасневшие щёки и такие же красные глаза Хосока, аккуратно закрывая дверь за собой Мин опирается спиной об неё, пока Хо цыкнув на него подошел к раковине, вымывая руки, лицо и рот. — Что тебе нужно? — Хосок заговорил первым, потому что Юнги будто речь отняло, становилось неловко. — Уже докатился до того, что пробираешься на чужие вечеринки, а, Мин? — Хосок достает ополаскиватель для рта с полки, смывая весь неприятный привкус, заменяя мятой, а после сплевывая всё в слив. — Меня пригласили, — у Юнги сорвался голос, — Чонгук лично пригласил меня. Хосок поднял голову, удивленно хлопая ресницами, он был не в курсе этого, либо ему никто не сказал, либо он просто прослушал. Второе отпадало, он не мог прослушать ничего, где фигурировало имя Мина. Значит ему просто не сказали, вот только какого чёрта. Руки задрожали сильнее, Хосок пытался совладать с собой, вытаскивая со своей маленькой сумки гигиеническую помаду, увлажняя губы. Почему он начал дрожать, Юнги сразу же это заметил, что же его напугало. Мин хочет подойти ближе. Делает шаг, а потом ещё один. Оказываясь позади Хосока, а у Чона вдруг всплывает дежавю. Ванная комната, зеркало, Мин Юнги. Настоящий Мин Юнги. — Что с тобой? Снова тошнит? — Эта гребаная забота в голосе Юнги заставляет рассыпаться Хосока на кусочки, ну что с ним, что с этим Юнги. Почему всё пришло к этому, неужели та его слабость в понедельник запустила эту череду событий, когда он сам подарил эту зажигалку Юнги, когда смотрел на него сочувствующе. Страшно. Безумно страшно сейчас взглянуть на Юнги через отражение в зеркале, но он это делает, видит как Мин тянет руки к его локтю. Зачем? Что это за чувство волнения внутри. Ожидание томит, Хосок упирается руками в керамическую раковину, помада зажата между указательным и большим пальцем, он слегка отталкивается назад, подставляясь под ладонь Юнги, им остается совсем немного и никто не может решиться на этот сантиметр. Оба боятся, оба хотят. Это всё еще не был прямой контакт, поэтому и давалось это легче, чем могло казаться. Хосок сдается первый, откидывает свою помаду, резко разворачиваясь всем телом к Юнги, подпирая раковину своим задом и пряча взгляд за чёлкой, опустив голову вниз. Хосок сделал шаг, теперь он ждал его и от Юнги. А Мин словно словивший приход нарик, сначала испугался резких движений Чона, а после осматривает его, будто скульптуру в музее, ту самую, что стоит под светом кучи ламп, огорожена стеклом и табличка рядом красноречивая: «Касаться и перелазить через заграждение ЗАПРЕЩЕНО». Юнги долгое время мог только смотреть, а сейчас ему разрешили взять, всё что хотел, трогать, сжимать эту кожу, которая не была бледно-мраморной как у той статуи в мыслях, кожа Хосока горяче-карамельная, сделанная из чистого золота. На руках мелкие тату, а на самом сгибе локтя бабочка, нанесенная белыми красками, выделяющаяся на фоне по-особенному прекрасно. — Наби. — Как ты меня назвал? — Хосок сводит брови к переносице, спрашивая. Юнги искренне улыбается на то как хмурится Хосок и как уголки его губ в это время опускаются вниз. Он начинает улыбаться, паралельно касаясь той самой бабочки на его руке. У Мина почти получается обхватить его локоть своей ладонью, а раньше почему-то казалось, что Хосок крупнее, но нет, с ним нужно бережно и аккуратно. Юнги ведет своей рукой вниз к ладони Хосока, тот снова задрожал, пряча глаза и как только Мин оказался почти вплотную, не слишком напирая, что б не спугнуть. Тянется своим носом к маленькому хосокову, подцепляя его, этим жестом прося посмотреть на него и прекратить прятаться. Это было какое-то безумие, они были так близко, так тесно, всё отошло на второй план, музыка за дверью, пьяные вопли, всё это ничто по сравнению с тем как громко колотилось сердце сейчас. А когда Юнги взял его руку, впервые, так нежно и так невесомо, дышать стало ещё тяжелее и уши, кажется, заложило. Они переплели пальцы в крепкий замок. — Он знает, — прошептал Хосок, их лица были в паре сантиметров друг от друга, касаясь лишь кончиками носа. — Кто и что он знает? — Юнги немного нахмурился, бегая взглядом по лицу Хосока, у того задрожала губа и он нервно засмеялась, посмотрев прямо в глаза. Ответа не последовало, Хосок ринулся вперед, врезаясь своими губами в губы Юнги, носом вдохнув побольше воздуха в легкие, свободной рукой проскользив по руке, задевая браслеты и рукав футболки, подобрался к шее, сжимая там кожу и царапая своими ногтями слегка, этот контраст повлиял на Юнги сильнее, чем он себе представлял. Глаза Хосока были закрыты, он ушел с головой в поцелуй, перебирая губы Мина одну за другой, жмется теснее сам, будто сам берет всю ответственность за случившееся на себя и за то, что случится потом. У Юнги всё внутри скрутилось в узел, он освободив руку с замка, обеими руками хватается за талию Хосока, буквально вжимая его тело в своё, Хо сладко простонал в поцелуй, одобряя легкую грубость и порыв Мина, зарываясь в волосы своей второй рукой, сжимая их в кулак на затылке. Интересно как они выглядят со стороны, наверняка очень красиво, дополняя каждую часть друг друга, каждая молекула их тела тянулась навстречу чужеродным, знакомясь, соединяясь и создавая что-то прекрасное и невообразимое. Любовь — болезнь, прекрасная и неповторимая, затаилась прямо в этой самой комнате, заражая двух своим недугом. Поцелуй вместо подписи в этом дьявольском контракте и мелкий шрифт в договоре остался не прочитан, сейчас Юнги и Хосок были согласны на всё, лишь бы это продолжалось, обволакивая их души как перина сонного человека. Ближе и ближе. Ближе и ближе. Юнги уже не был уверен пьян ли он и пьян ли Хосок достаточно чтоб творить такое. Когда в ход пошел язык, стало жарче, в уборной становилось тесно ровно настолько как и в штанах. Мин и рассчитывать не мог, что на этой вечеринке он получит подобное, пусть даже если это утешительный приз и после его изобьют до сломанных ребер ради веселья, пусть так, лишь пусть Хосок дольше позволяет сжимать своё тело в объятиях и целовать глубоко до горящих лёгких. Это мечта, самый желанный подарок, у всех известных сил люди должны просить взаимности, ведь ничто сможет заменить это чувство, ни алкоголь, ни наркотики, ни даже бабки, только эта долгожданная взаимность здесь и сейчас, разливающаяся по венам, его касания впитывающийся в кожу и бутоны цветов рвущие грудь двоим, стремясь скорее распустится сломав ребра своими лепестками, обнажившись кровавыми потеками по телу. Всё это стоит много, ради этого стоило жить, Юнги знает. Хосок со стоном отстраняется, хватая вохдух, он поднял голову вверх, открывая шею и Юнги этим сразу же пользуется пьяно тыкаясь в ложбинку между ключицами, поднимаясь поцелуями-бабочками к подбородку, сворачивая чуть право, выцеловывая артерию, Хосок млеет и размякает почти полностью, держась за плечи Мина. На губах остается горький привкус духов Хосока, Юнги игнорирует это, смотрит на себя в отражении: туманный взгляд, на голове полный бардак, Хосок запутал их своими красивыми пальцами, и мокрые губы ласкающие карамельную шею. Юнги провел носом вверх, а потом вниз останавливаясь в изгибе, шумно вдохнув еле ощутимый настоящий запах тела Хосока. — Подожди, Юнги, — Хосок отдышавшись, взял Юнги за подбородок, подняв его голову на уровень своей, — третья дверь от сюда, я там ночую иногда, когда остаюсь у Чонгука, иди туда, я тоже скоро приду. Введешь код, там, — Хосок запнулся, погладив скулу Мина пальцем, — там код 30876. — А ты, что ты будешь тут делать? — Юнги ластился к касаниям Хосока, почти что мурчал, Чон не сдержал улыбки. — Мне нужно подготовиться. Конечно же Юнги сразу понял о какой подготовке идёт речь, ему двадцать три года и он знал о анальном сексе и его нюансах. Хосок также легко говорил об этом, то есть у него также имелся опыт и никаких проблем это создавать не должно. — Ты не обязан, Хосок. — Совсем дурачок? — Хосок целует его ещё раз в губы, а после в кончик носа. — Я хочу заняться сексом, дай мне пару минут, я приму душ и приду к тебе. Юнги пытается еще пару секунд рассмотреть в глазах Хосока что-то, может он шутит или ещё что, но, кажется, это взаправду. Его хочет, мать его, Чон Хосок, прямо сейчас, в гостевой комнате, в доме Чонгука, пока внизу проходит вечеринка он будет заниматься сексом с Хосоком. Вроде бы звучит сносно, но почему-то не верится до сих пор. — Иди же. И Юнги отпускает Хосока, двигаясь задом к двери, смотря как Хосок аккуратно снимает кольца с пальцев, складывая их на раковину. Мин открыв дверь, проверил нет ли никого на этаже, все-таки здравый смысл работал и он понимал, что должен ради Хосока оставаться незамеченным. Бросив ещё один взгляд на Чона, Юнги выскользнул в коридор направляясь к комнате, где должен был ждать Хосока. Как только дверь закрылась и шаги прозвучали отдаленно, Хосок бросился к замку, закрыв уборную. Уперевшись лбом в темное дерево, он пытался найти хоть одну причину прямо сейчас просто выйти и убежать вниз, веселиться дальше, найти своих друзей, потанцевать с ними, а после узнать у Чимина, что тот видел и зачем он позвал сюда Юнги, объяснить ему, что все его догадки полностью ошибочны. Пойти на обман, прикрыв свою слабость. Уйти отсюда и правда было хорошей идеей подкрепленной кучей причин, но они не стоили ничего из-за той самой одной причины ждущей его в комнате и наверняка волнующейся не меньше самого Хосока. Поэтому без вариантов, весы перевесили чашу в сторону Юнги, Хосок с тяжелым вздохом расстегивает свои джинсы, сразу спуская их вместе с бельем, следом снимает свитер и идет в душевую кабину, включая тёплую воду.*****
В комнате Юнги ждала темнота, только свет с улицы немного давал обзор, двухспальная кровать у стены, шкафы с вещами, жалюзи на окнах были открыты полностью, в целом тут не чувствовался Хосок, видимо, он ночевал тут редко. Обойдя помещение, без особых мыслей в голове, таким способом пытаясь успокоится, Юнги сел на кровать, вытянув руки, рассматривая их, будто там должен был быть ответ. Мин был за шаг от того, чтоб получить человека, которого хотел и любил, ему это отдавали почти даром, видимо, кто-то там сверху одарил его своим благословлением, записав в любимчики или это можно считать платой за всё, что он терпел. Больше всего хотелось верить в то, что Хосоку он также симпатичен и тут не участвовало никаких высших сил и чувство жалости. Юнги спрятал лицо в руках, немного растирая его чтоб прийти в себя, посмотрев перед собой через пальцы он заметил коробочку на столе и рядом ещё какие-то косметички, подойдя Юнги увидел что там были, видимо, вещи Хосока. Всякие шампуни, крема и прочая уходовая косметика, парфюмы и масла, логично, если он тут ночевал ему тут всё это было нужно. В шкафу скорее всего были и его вещи, их дружба Чонгуком была очень крепкой, раз он даже выделил для него комнату в своем доме. Интересно у других она тоже имелась? Юнги потянулся к коробочке, а имел ли он право рытся в вещах Хосока, определенно нет, но он делал это. В той коробке оказались свечи, три штуки, они пахли чем-то сладким. Голову посетила идея, Юнги спешно вытащил их, одну свечу оставив на столе, другие две поставил на тумбы у кровати, поджег все три «драконьей» зажигалкой чуть отойдя в угол, любуясь ими, атмосфера стала другой. Более романтичной. Осознание пришло слишком поздно, а глупая улыбка застыла на лице, он такой идиот, Хосоку не понравится этот его поступок, они не пара, им нельзя. И только он собрался затушить всё, вошёл Хосок, он так же смотрел на это расплываясь в улыбке. Ему нравится? Юнги растерялся, пытаясь что-то сказать в своё оправдание, но потом просто кивнул признавая: — Прости за это, я подумал, что это было бы красиво. — Правильно подумал, — Хосок по пути стянул свои ботинки, нажимая на задники, сам он забрался на кровать с ногами, поджав их по себя, ожидая Юнги. Юнги быстро опустился на колено, под томительным взглядом Чона, расшнуровывая свои мартинсы, ругая себя за то, что не сделал это раньше, пока Хо был занят в душе. Справившись с обувью, Юнги так же сел на кровать, поджав ноги под себя напротив Хосока, тот прикусил губу, переместился на свои колени, теперь смотря на Юнги сверху вниз. — Подними руки, — Юнги послушно сделал это и Хосок потянул края его футболки вверх, снимая и кидая её в сторону, Мин повторил за ним, также поднимаясь и упираясь коленями в матрас потянулся к свитеру Хосока, стягивая его. Его кожа была влажной и холодной после душа, руки покрылись мурашками. Хосок улыбнувшись ему потянулся к губам, нежно целует, пока его руки растягивали штаны Юнги, одна пуговица и молния, готово. Юнги хотел подарить всю нежность мира Хосоку, чтоб он навсегда запомнил эти моменты, когда его отчаянно и невыносимо сильно любили, в каждом касании был готов дарить себя без остатка, чтоб спустя года Хосок уверенно, мог ответить, что знает, что такое «чувствовать любовь». Но фантазировать можно бесконечно долго, подкладывая себе план действий, в реальности всё обязательно пойдет не так, уже пошло. Юнги всегда отличающийся терпеливостью и сдержанностью вмиг всё это теряет, стоит Хосоку прикусить его губу. Он обхватывает Чона в кольцо вокруг талии, тянет к себе, они соприкасаются грудью и животами, громкий хлопок тел немного смешит Хосока, он хватается крепче за шею Юнги, когда тот валит его на кровать. Он от неожиданности вскрикивает, теперь смеша уже Мина. Оказавшись сверху, между разведенных ног Хосока, который гладит его плечи, шею и останавливается на щеках, сжимает их, тоже улыбаясь. Тянется за новым поцелуем, который всё больше набирал обороты, из стеснительного и поверхностного превращаясь в горячий и несдержанный. Трение между ними увеличивалось, разведённые ноги Чона немного подрагивают и пальцы ног сжимаются, Юнги все так же над ним, смотрит прямо в душу, не закрывая глаза во время поцелуя. Хосок же жмурится сильнее и приоткрывает рот, отдаваясь Мину полностью. Светлые прядки пушистых волос гармонично разложились по зелёному покрывалу, напоминая колосья в поле, Юнги аккуратно погладил Хосока по волосам, зачесывая чёлку назад. Пламя горит и печёт невыносимо сильно внутри от таких нежности моментов, страшно только от того, что к этому легко привыкнуть и отпускать будет больно. Больнее чем открытый перелом, который заживет во временем, душевные раны ведь только смерти под силу излечить. Пошло чмокнув губами, Юнги пошёл дорожкой поцелуев по всему телу Хосока вниз. По пути сжимая и целуя его грудь, Хосок стонет, кусая собственные губы, снова вплетаясь в чёрные волосы Юнги. Это стоит записать в его кинки, эти длинные волосы определенно его слабость отныне. Юнги кидает взгляд на Хосока, ухмыляясь, ведя языком по ямке у солнечного сплетения, продолжая свой путь, останавливаясь в зоне живота, также выцеловывая каждый сантиметр, всё любимое, хотелось бы чтоб всё это навсегда стало его. Хосок со стоном выгибается в спине, втягивая живот, натягивая кожу на тазобедренных косточках, Юнги дышит часто и горячо, пользуясь моментом и стягивая с Чона штаны сразу с бельем. Он дошел до истины, под гнётом неверующих он коснулся божества, увидев самое сокровенное, возвысившись над целым миром от переполняющих его эмоций, что как жидкость в бокале расплескались, как искры салютов разлетелись в разные стороны. Хосок под ним был абсолютно обнажен и беззащитен, такой каким он есть на самом деле, без масок и злобы, подставляется под все касания. Юнги шуршит простыней, руками водит по впалому животу, ведет ими по бедрам вверх к острым коленям, поднимается сам, надавливая на них и сводя их к груди Хосока, тот снова хохочет кокетливо, прикусывая указательный палец и смотря как Юнги вертит им словно куклой. — Держи тут, — Юнги берет кисть Хосока и перемещает её под его колени, удерживая их на весу прижатыми к груди. Пока сам Юнги улыбнувшись поцеловал его в бедро, прячась за сведенными ногами Хосока. Тело прошиб разряд мурашек, когда теплый язык прошел по полувставшему члену Хосока, потом снова, Юнги взял полностью в рот, втягивая свои щеки, рукой массируя вход, Хосок без стеснения стонал, показывая насколько ему сейчас хорошо, он задрожал всем телом от очередной волны возбуждения, даже Юнги почувствовал эту дрожь и как стремительно начал увеличиваться член Хосока прямо у него во рту, начав чуть активнее двигать головой, заглатывая почти полностью всю длину Хосока. Он немного прослезился, когда головка коснулась стенки глотки, Юнги задышал носом громче выждав пару секунд и после резко отстраняясь и хватая воздух, Хосок также громко дышал, его ступни побелели от того насколько сильно он сжимает пальцы на ногах. Юнги опустился снова, только языком касаясь головки, обводя круги помогая себе рукой, размазав выступивший предэякулят по всей длине члена, большим пальцем цепляя уздечку. Хосок обхватил выскальзывающие колени, стараясь их удержать, когда под глазницами звезды взрывались и мелькали разноцветные круги, кажется, даже голос охрип и во всем виноват Мин Юнги. Если бы он только знал на что способен он раньше, то давно бы опробовал его, а не колотил со своими друзьями за университетом. Такое сокровище надо поощрять и награждать, а не синяки ставить в промежутке между парами. Чон и представлять не хочет, что с ним будет, когда Юнги войдет в него, но уверен точно, что совсем скоро его ждет самый крышесносный оргазм в его жизни, чёрт возьми. Его руку неожиданно убирает Юнги, расставляя ноги в стороны, возвышаясь над ним с таким же видом полным наслаждения, грязно облизывая губы, Хосок видит, что у Юнги тоже стоит, его член перевалился набок к карману и Чон не понимает почему он все ещё не снял их, почему прячет от него своё возбуждение. Думать дальше поэтому поводу ему не дают, сворачивая его почти в вдвое и подтягивая к себе в плотную за ноги, откуда только в Юнги только столько сил. Он без проблем сидя на согнутых коленях поднял Хосока за таз, перехватив вокруг живота, лицом ныряя между ягодиц, начиная вылизывать Хосока. Сам же Хосок оказавшись верх ногами пытается держать своей тело руками, уперевшись ими в колени Юнги, ногами пытаясь достать до спинки кровати, чтоб случайно не свалится, если вдруг Мин не удержит его, что в принципе было исключено, его хватка ощущается через чур крепкой, а язык через чур бесстыдным. — Господи. Боже мой, — Хосок обращается не к отцу небесному, совсем нет. Мин Юнги, вот кто отныне его душой заведует, вот кому он будет жертву свою приносить, вот для кого он наденет чулки в крупную сетку под длинную мантию монашки. Встанет на колени и будет очень крепко и старательно молиться, прося окропить его святой водой по самые уши. Отец Мин очистит его от грехов. Хосок широко открывает глаза, насколько это было возможно, когда Юнги прямо языком проникает внутрь, перехватывая его поудобнее одной рукой, продолжая держать постепенно теряющее контроль тело Хосока, второй рукой беря член, активно водя по нему. Чон сжал колени Юнги сильно, чувствуя звон в ушах от постепенно накатывающегося оргазма. Это не было похоже ни на один половой акт Хосока, он никогда не собирался кончить лишь от рук и языка, спустя каких-то две минуты, но ему не стыдно, ему хорошо. И Юнги слышит Хосока, каждый его стон под кожу пускает, запоминает. — Тише-тише, ещё рано, — Юнги отпускает Хосока неожиданно, надавливая на головку его члена, сдерживая оргазм, Чон злобно посмотрел на него, когда он оказался на подушках у изголовья кровати, туда его протянул Мин за талию, напоследок пощекотав и размягчив хмурое лицо Хо. — Нужна смазка и презервативы, — об этом тоже стоило бы подумать до того как они начали заниматься сексом, но было не до этого, Юнги оглянулся, остановившись на косметичках Хосока, тот тоже проследил за его взглядом, — я возьму твоё масло для тела? — Бери, — Хосок заерзал на постели, потому что без Юнги стало холодно и не уютно, хотелось, чтоб он скорее вернулся. — А презервативы? — У меня нет их, я не собирался сегодня… — Замешкал Хосок, замечая, что Юнги собирался уже идти на попятную, — в этот раз без него. Ну? Юнги, пожалуйста, иди ко мне, мне холодно. Взяв пузырек масла из хосоковой коллекции Юнги возвращается на кровать, все же ему самому безумно уже хотелось снова оказаться рядом, его встречают поцелуем, Хосок потянулся к штанам Мина, чтоб поскорее снять их, но его остановили его руки. Продолжая поцелуй, Юнги взял руки Хосока в свои поглаживая запястья, чувствуя каждую венку под пальцами. Хосок же снова попытался бунтовать, потому что ему хотелось скорее увидеть член Юнги и почувствовать его, а тот тянул время специально. Зарычав Хосок совершил очередное нападение на штаны и опять отпор. — Непослушная сучка, — Юнги отлип от тела Хосока, вставая на колени, с окна свет упал на его лицо и тело. Хосок готов поклясться, что оно светилось, мускулатуры у Мина как таковой не было, но он был подтянут и на животе виднелись две линии преса, выделялась талия и грудь, на руках были видны вены, приличный бицепсы и широкие плечи. Юнги внешне был очень эстетичен, его тело соответствовало лицу: аккуратное и притягательное. Этого Хосок и ждал, Мин полностью оправдал все ожидания. Хосок хотел потрогать его тело, пощупать, но Юнги слишком резко перевернул его на живот, придавливая собой, снова этот испуганный визг Хосока и чего он такой пугливый. Юнги улыбается, оставляя поцелуй за ушком, протягивая это «чи-и-и», с свойственной ему хрипцой. Хосок поймал свой собственный стон, прикусив себе губу, шёлковая постель холодила грудь, пока спину пекло огненное тело Юнги, притянув к себе руки, спрятав под себя обе, Чон поднял голову обернувшись в полуоборот, поднимая свою голую задницу и вжимаясь ею в пах Юнги, он выдохнул прямо на ухо Хосока. Это было очень хорошо, возбужденный чувствительный член отреагировал сразу же. Поэтому нужно было скорее решать проблему с растяжкой и войти уже в наглую шлюшку, которая так и просится на член. Масло для тела пахло вкусно, Юнги вылили почти все на ягодицы Хосока, размазывая и массируя две половинки, от шлепков Хосок дергался каждый раз, стоны становились на тон выше и Юнги запомнил, что Чону нравится подобное. Быть отшлепанным Мин Юнги слишком великая честь. — Как же я хочу тебя почувствовать в себе, Юнги. Один палец. Свободно. — Хочу что бы кончил в меня и на меня. Два пальца. Почти. — Наставь мне кучу засосов и сожми мою шею, когда будешь входить глубоко. Три пальца. Можно! — Я — твоя грязная сучка. Юнги спускает резинку белья вниз, резко входя в Хосока, слишком резко. Хосок давится воздухом, вскрикнув и дернув ногами так сильно, что те ударили по бедрам Юнги, но это вообще не почувствовалось, все ощущения сконцентрировались на том как теплые стенки обволокли член и как Хосок дышит под ним часто. Это он довел до такого, своими словами и действиями, Юнги не хотел делать это резко, но тогда на один момент полностью отняло тормоза. Теперь Юнги рассыпается в извинениях, выцеловывает затылок и носом зарывается в макушку, рукой пытаясь нащупать ладонь Хосока, чтоб держаться за его дрожащую лапку. — Всё хорошо, Юнги, — Хосок всё ещё дышит тяжело, кладет голову на подушку, боковым зрением смотря на Мина, а он наклоняется ближе, целует щёку, носом легко лаская и рисуя какие-то фигурки на коже, — в конце концов я заслужил, ты можешь делать что захочешь со мной. Осознание этого всего бьет наотмашь, а хватит ли Хосоку смелости попросить Юнги молчать об этом случае, придется предложить что-то взамен? А может Юнги надеется, что после этого всё изменится, может он ждет признания, пока Хосок тут думает совершенно о другом. О том как уберечь свою ебучую репутацию в этом университете. Ком подступает к горлу, он совершенно не знает, что ему делать. Он так запутался. Юнги же такой хороший, он не заслуживает всего этого. — Нет, — Юнги гладит его ладонь своим большим пальцем, целуя и водит носом по скуле, — ты не заслуживаешь такого отношения к себе, я впредь буду осторожен с тобой, ведь именно так поступают с любимыми. Хосок чувствует как вот-вот из его глаз хлынут слёзы, а Юнги лишь подливает масла в огонь своими словами. Конечно на них Хосок ничего не ответил, а Мин и не ждал особо, это были лишь его чувства о которых он решил сказать, потому что более подходящего момента у него, возможно, уже и никогда не будет, лучше вот так, пока они одни, в темной комнате, пока только свет от свечей лишь слегка осветляет их откровенности. Чон все еще лежит в том же положении, тянется рукой к своему лицу быстро проводя ею по щекам, а после закрыв глаза и развернув голову тянется к Юнги за поцелуем, зацепившись за затылок Мина рукой, подняв её вверх, чтоб дотянуться. — Так давай давай займемся любовью, как это делают влюбленные — шепчет, пытаясь не выдать дрожь, после припадая губами к губам Юнги снова. Странно, но этот поцелуй обоим показался со странным привкусом прощания и горьких хосоковых слёз.*****
Намджун не оставлял попыток найти в толпе Юнги, поэтому ходил туда сюда, протискивая между пьяными, мокрыми телами, половина из них вылезла с бассейна теперь танцуя тут, от другой половины несло блювотой. Сплошная мерзость, неужели такое веселье по душе всем находящимся тут кроме самого Джуна? Девушка, что в самом начале пыталась заговорить с ним своих попыток не оставила, отказ её совершенно не смущал, она продолжала преследовать Кима, давая ему то алкоголь, то прося у него сигарету. Тоже раздражала. От музыки болела голова, от света глаза. Где же этот Мин Юнги? Вдруг он уже спит дома, решив всё-таки не идти, тогда Джун зря страдает. Тяжело вздохнув, глотая слизистый дым от проходящего мимо торчка Джун собирается тщательнее проверить первый этаж, а после пойти на второй, если всё же не найдет Мина. Покидая холл, Намджун оказывается в чем-то наподобие гостиной, тут диваны, стол и огромный камин, панорамные окна и меньше людей, те сидят на дивах и в креслах, общаясь друг с другом, у каждого из них было по стакану виски со льдом. Элита что ли расположилась отдельно? Значит и хозяин дома где-то тут, встречаться с ним не было никакого желания, поэтому нужно было уйти отсюда как можно скорее. Джун так бы и сделал прямо сейчас, но панорамные окна выходившие на ещё одну зону отдыха, газон был чистым, ни стола, ни шезлонгов, с него открывался вид на город и там явно кто-то сидел любуясь этим видом, кто-то напоминающий Юнги. Белая футболка, темные взъерошенные волосы и бутылка алкоголя в жилистых руках. Джун должен проверить, ринувшись к окну, он искал ручку от двери, чтоб попасть на улицу. — Идешь к Чимину? — Тэхён подал голос неожиданно, оказывается за колонной было углубление с еще одним диваном и ширмой, в целом выглядело уютно. Тэ полулежал на этом диване, его волосы были мокрыми и, кажется, у него потекла тушь, когда Джун видел его ранее он даже не заметил его подведенные глаза. Тэхен, видимо, искупался в бассейне и испортил свой мейк позже. Он был очень пьян, с красными щеками и часто закусывал нижнюю губу, выглядел и вел себя как шмара, такой вывод сделал Намджун смотря на него. И он не сразу заметил ещё одно тело рядом с Тэ, точнее оно лежало почти на нем, в темноте не разобрать, да и Тэхён тактично прикрыл своей рукой лицо человека рядом с ним. Кого он прячет? В любом случае это не касается Джуна никак, хотя он догадывался, кто там мог быть. Пока он бродил тут, успел и слухи некоторые собрать, например, то, что Чонгук и Тэхён — кузены и если Тэ прячет там именно своего кузена, а его вид кричал о том, чем они тут занимались в уединении, Джуну становится мерзко вдвойне. Ублюдки спят с ублюдками своей же крови. Не удивительно, но дико иметь такой пример на собственном опыте. — Тебе, кажется, вопрос задали, Ким Намджун, — а вот и он, выныривает из-за плеча Тэхёна, тоже с мокрыми волосами и бухой не меньше своего кузена, сейчас тот улыбался широко, поглаживая щеку Чонгука своей рукой, которой ранее его пытался спрятать или так думал Джун, на деле им был ровным счетом все равно кто их увидит и о чём подумает. — Да, иду к Чимину, — значит на газоне не Юнги, но лучше пусть он пойдет к Чимину, чем пробудет еще хоть секунду рядом с этими двумя. Ким наконец найдя ручку резко дергает её уходя на улицу, кинув последний осуждающий взгляд на Чонгука и Тэхёна, что прижались друг к другу щеками, а после Тэ первым повернулся к Чону начиная целовать его, испытывая нервы Джуна ещё больше. Пьяная сука без принципов и стоп-слов сводила с ума каждого по разному. Чимин сидел в той же позе, неподвижно практически, лишь держал бутылку алкоголя на весу и качал её туда-сюда, смотря как дно касается травы и почему-то Намджуну этот парень показался в тот самым несчастным в этом доме. Все в какой-то мере веселились, кто-то трахался, кто-то играл в карты на деньги, а Чимин сидел тут в одиночестве и пил тоже один. Вообще Джун сказал бы, что Пак самый адекватный и приятный из всей этой компашки, по-крайней мере по общению, ведет о себя также по-ублюдки по отношению к Юнги, был еще Хосок, но с ним Ким не успел пообщаться, но он запомнил как тот придавливал Мина своим каблуком в понедельник и что-то злобно говорил. О Чимине сложилось впечатление подлизы и пай-мальчика, подход к людям он находил легко, но похоже только к одному он его не нашел и решил просто махать кулаками. Джун сел чуть подальше от Чимина, смотря ему в спину, тут было тихо на удивление, музыка смешивалась с городским шумом, но это было уже привычнее, будто ты сидишь в парке и с кафе поблизости играет ненавязчивая мелодия. Взгляд падает на город и Джун подставляет лицо под ночной ветер. Тут хорошо. Чимин отпивает с бутылки и падает на спину как-то слишком внезапно, пугая этим Намджуна. Он не потерял сознание? Видимо, нет, так как рука протягивает бутылку Киму, Чимин лежит молча, смотря в небо, видно как его ресницы двигаются. Приняв из рук Чимина бутылку, Джун пьет, всего один глоток. — Ты пришел за ним? — Чимин переворачивается набок, подкладывая руку под щёку. — Ты его ебырь что ли? Чего так опекаешь его, Ким Намджун? — он тянет носом, видимо, осенняя прохлада подейсвовала. Джун вроде услышал всё, но в глотке застряет это непонятное «что?». То есть Чимин считает, что они с Юнги пара? Боже, какой абсурд. Ким просто смеется, когда ещё раз прокручивает вопрос Чимина в голове. Его гортанный хохот заставляет заставляет Пака перекатится на живот и посмотреть серьезно прямо в глаза Намджуна, видимо, он не видел тут ничего смешного. — Нет, мы не пара, мы просто друзья, — сделав ещё глоток отвечает Джун с той же улыбкой. — Тогда это ещё хуже, — сразу же выдает Чимин, опуская взгляд и клоня голову набок. — Почему хуже? Чимин не спешит отвечать, гладит искусственную траву. Туда-сюда. Джун перестает улыбаться и тоже становится серьезным, хотелось выслушать Чимина. — Потому что тогда у него получается есть всё о чем можно мечтать, Джун. Сила с помощью которой он всё ещё не сломался, когда я бью его, он стоит до последнего и ухмыляется, такая бесячая мразь, — Чимин последнее шепотом выдает и резко перекатывается обратно на спину, продолжая, — есть верный друг, который готов защищать его и есть, блять, любимый человек. Последнее Джуна не то что поражает, а просто вгоняет в ступор, ведь Юнги никогда и никого не водил в комнату, никогда не возвращался с засосами и особо не выглядел как влюбленный дурак. Или он всё скрывал от Джуна? Чимин кидает взгляд на Кина через голову, растягивая губы в улыбке. Значит не один он был обманутым столько времени. — Хочешь знать где Юнги сейчас? Джун кивает, но понимает, что Чимин не смотрит на него, поэтому и не увидит его немой ответ, приходится заговорить: — Хочу, я весь вечер его ищу. — Он сейчас со своим любимым человеком, Намджун, — Чимин задрожал на этих словах или Киму показалось, в любом случае сам Джун выдохнул легче, ведь если Юнги со своей парой, значит он в порядке, а не служит грушой для битья на этой вечеринке. При условии, что Чимин сказал правду, Ким размышляет смотря на светлую макушку, его волосы колыхал ветер. — Подожди, он скоро выйдет.И тогда Чимин точно убедится, что змею стоит душить пока она ещё совсем маленькая.
*****
Хосок тихонечко сопит под боком Юнги, как-то слишком трогательно схватившись за его внутреннею часть бицепса и умостив голову в изгибе локтя. Мин наблюдал за его сном, затекшая рука уже почти не чувствовалась, а всё лежал и лежал рядом с ним, не мог оторвать взгляда. Было довольно удивительно наблюдать за тем, как Хосок все ещё млеющий от оргазменых тиков тянул на себя Юнги, чтоб тот скорее ложился рядом. Мин даже не успел выйти из тела Хо, как тот начал закрывать глаза и как слепой котёнок тыкаться в его губы и искать ласки, а поле засыпая совсем. Юнги уже его спящего вытер салфетками и себя следом, тоже укладываясь рядом. Спать он не собирался, просто побыть ещё немного, напитаться этой атмосферой до предела, потому что сейчас он счастлив. Он продолжал слышать громкую музыку внизу и только сейчас понимал, что Хосока никто не искал всё это время. А вдруг их видели вместе? Юнги конечно было все равно, но Хосоку нет. Он так и не попросил его никому не говорить о том, что между ними произошло, да и не нужно, Мин все понимал и так. Он никому не скажет. Не в его стиле трепаться о личной жизни, тем более о сексуальных партнёрах. Было сложно оторваться, нарушить его сон и бросить тут одного. Будто это предательство какое-то и он сбегает, потому что всё ещё не был уверен, что его захотят видеть рядом утром. Юнги наклоняется к лицу Хосока, целует его щеку и нос, тот хмурится мило, на что Юнги реагирует улыбкой, это было прекрасно. Аккуратно вытащив свою руку и встав с кровати, Юнги начал собирать свою одежду по полу, казалось, что она слишком громко шуршит и старался тише одеваться, поглядывая в сторону спящего Чона. Зашнуровав ботинки и пройдясь по комнате Юнги находит маленький блокнот и ручку. Он всё-таки не смог так просто уйти, решил, что может он заслуживает шанса и оставить свой номер Хосоку не будет чем-то ужасным. Захочет напишет, если нет, то нет. Юнги снова научится управлять своими чувствами и попытается забыть всю нежность и поцелуи этой ночи. Номер написан и уже оставлен на тумбочке возле кровати, свечи давно перегорели, скорее всего сквозняк или когда их вещи летели на пол, они задули огонь. Юнги также нашёл свою бандану, что повязывал на бедро, он оставил красную ткань у листа. Хосок поймет, своего имени нужно оставлять на записке.«82 XX XXXX ГГГГ.
Напишешь мне? Я бы очень этого хотел»
Юнги стоит у кровати ещё минуту, тянет руку, чтобы, возможно, в последний раз ощутить мягкость этих волос, он гладит их бережно, заправляет прядь за ушко и ещё сдерживается, чтоб не наклонится и не поцеловать Хосока снова разбудить его, решив все здесь и сейчас. Но на деле он уже подходит к двери, медленно открывает её и уходит, даже не обернувшись, чтоб не давать себе повода остаться. — Придурок, — Хосок открывает глаза, как только слышит, что дверь закрылась, смотрит на нее в упор, вздыхая. Хосок тянет покрывало выше, подтягивая ноги к груди. Он все это время притворялся спящим, не придумал ничего лучше, сейчас ему не нужны были драмы, он не в состоянии решить свой внутренний конфликт. Нужно время всё обдумать. Листочек с тумбочки он берет сразу же, смотрит долго на него, а после аккуратно складывает в пару оборотов, сжимая в кулаке. Он не хотел потерять номер, знал, что написать захочется в любом случае. Юнги хороший, добрый, нежный и красивый, определено типаж Чона, но ситуация в которой они оба оказались ужасная. Может поговорив нормально, они смогут понять друг друга и решить все, но уже вместе. Бандану Хосок тоже взял, приняв сидячее положение, он развернул ткань и положив свёрток бумаги на угол начал заворачивать платок в центре и то что вышло Хосок повязал на руку, так он точно не потеряет ни номер, ни бандану. Закончив он усмехнулся сам себе, у него дрожь все ещё по всему телу, боже, неужели это тот самый волнующий трепет искренней влюбленности. Чёрт возьми.*****
На улице стало ещё прохладнее, но в доме была невыносимая жара из-за кучи народа, Юнги хотел максимально незаметно уйти из отсюда, у него совершенно не было сил. Он обошёл второй этаж, найдя спуск в винный погреб, а оттуда в гараж и наконец на улицу. Довольно удобное расположение, семья Чон в случае опасности позаботились о дополнительных выходах, ведь сам участок выглядит не бедно и, понятно, что могут найтись те, кто захочет поживиться. С этими мыслями Юнги проходит по узкой тропе во дворик, тут в разы тише и приятнее. Вдохнув ночного воздуха во все лёгкие и прикрыв глаза, Юнги вспомнил лицо Хосока, его милые красные щеки и томный взгляд, его изящные руки на его плечах и стоны приглушённые. Вдыхает ещё раз и сразу же задыхается. Кулак прилетевший в солнечное сплетение выбивает весь дух. Юнги и вправду начинает задыхаться, падая на колени, он такой дурак раз подумал, что его вечер закончится спокойно. Он пришел в клетку льва и потерял бдительность. — Что такое, Юнги, дышать нечем? — Более злорадствующей насмешки Юнги не доводилось слышать и он сразу понимает кто перед ним.Чимин.
Во всей красе, пьяный и агрессивный. Всё ещё тяжело дыша, держась рукой за грудь, Юнги поднимает взгляд на него. Пак стоит с почти пустой бутылкой, в белой футболке с зелёными пятнами, она измазалась в траве. — Для человека, трахнувшего свою мечту ты слишком несчастно выглядишь, Мин, — Чимин садится на корточки перед ним. — А может тебя трахнули, поэтому ты такой грустный? Юнги старается держаться, укротить злобу и ненависть к этому человеку, постараться встать и сбежать, как и планировал. Но боль внутри слишком сильная, ему больно двигаться и говорить, Чимин знал куда нужно бить. — Отъе-би-б-и-сь от меня, — Юнги для эффекта ещё хотел бы плюнуть в эту самодовольную рожу. — О, нет, Мин Юнги, мы только начали. Поднявшись, Чимин с размаху кидает бутылку в угол дома, та разлетается на мелкие осколки где-то под клумбой, мелкие части вылетели на дорожку прямо сзади Пака. Он этого не замечает, безумно смеётся и трет лицо руками. — Я просто не пойму, что ты такое? Почему тебе досталось это всё, — началось, Чимин подлетает резко, хватая за горло футболки, та трещит и врезается в затылок, — ты же грязь. — Грязь, которая интересна Чон Хосоку. Чимин был слишком близко к лицу Юнги, бегал глазами по его лицу, усмехаясь. Мин уверенно смотрит на него в ответ, прослеживая как его слова будто что-то сломали в Чимине. — Ты не достоин его, — шёпотом, — нет. Нет. Чимин начал догадываться о том, что происходит между Хосоком и Юнги, он строил теории, гадал всё, но это было одно. А теперь он подтвердил все свои догадки, Юнги почти прямо признался, что: «да, Чон Хосок пал, теперь он греется в моих руках и я ему нужен, не ты, Чимин, а я». Происходит то, чего так он боялся, один из важнейших людей в его жизни предпочел ему другого. И кого? Это несовершенное, уродливое существо, которое позволяло унижать себя так долго и даже сейчас позволяет. Невозможно. Чимин не верит. — Как же больно осознать, что в этом мире ты никому не нужен, Чимин. Даже родителям, будь всё по-другому ты не был бы таким куском дерьма, — попадает в яблочко. Юнги чудом успевает поставить блок, отгородив себя от кулака Пака, он с пустым взглядом бил куда долетало, пытался наброситься на Мина. Сейчас он напоминал раненного зверя, которого загнали в тупик, Юнги не хотел драться, ему не нужен этот конфликт, он просто хотел домой сейчас. Но Чимина было не оставить, его захлестнуло отчаяние, где-то послышались крики на помощь у входной двери. Кажется, все ринулись на улицу к ним. — Остановись, Пак, — Юнги просил как можно громче, пропустив в этот момент пару ударов, прилетевших ему прямо в лицо, рассекая бровь. Становилось сложно сдерживать напор и нужно было скорее что-то решать иначе Юнги просто превратят в фарш и заступаться за него никто не станет. Собрав всю оставшуюся силу, Юнги после очередного удара, размыкает блок и поддается вперёд всем телом, толкая плечом Чимина. Они оба отлетают в другую сторону и теперь Чимин оказывается спиной на земле, Юнги над ним. Странно, но тот сразу же застывает, люди, успевшие выбежать на улицу и окружит их также замерли, некоторые рукой позажимали себе рты. — Разойдитесь, — Джун прорывается через людей, нерастрачиваясь на аккуратность и просто толкая их. От оставил, там на газоне, Чимина одного, отошел в дом на секунду взять воды или сока, чтоб дождаться Юнги, ведь ему сказали, что он скоро будет там, но вернувшись там уже он никого не нашел. А пока осматривался услышал крики чуть дальше, сразу же отказавшись тут. В центре толпы были двое, Чимин лежал на спине и Юнги прижимающий его и уже поднявший кулак для удара. Неподвижность Чимина остановила Юнги, он смотрел как Пак губами хватает воздух, прямо как он минуту назад, а потом он поднимает ладонь смотрит на нее, на локоть. Всё в крови. И Юнги сразу понимает в чем дело. Осколки с бутылки, которые упали на дорожку, Чимин спиной упал прямо на них, чуть выше головы они тоже разбросаны. Осознание приводит Юнги в ужас, кровь, её слишком много здесь. — Юнги, что ты сделал? — Намджун стоит чуть подальше, смотрит на Чимина, а потом на Юнги. Он такой же испуганный и потерянный. Сказать нечего, Джун сжимает кулаки сильно, он должен собраться и что-то сделать и действовать нужно быстро. — Юнги, встань с него, — а его не слышат, Мин смотрит на кровь, как она вытекает прямо из-под Чимина. — Юнги! Соберись, ну! Это отрезвляет, Юнги щурит один глаз из-за крови с рассеченной брови, она стекает по правой щеке к подбородку. Он пытается встать максимально аккуратно, чтобы не задеть Чимина и чтоб тот не дернулся, загнав осколки ещё глубже в кожу на спине. — Блять, пиздец полный, — Чимин продолжает смотреть на свои руки, когда Юнги встает и отходит от него подальше, он также пытается подняться. Без помощи не получается. Джун подходит сначала к Юнги, смотрит на его бровь внимательно, всё получилось так как он и предполагал — это вечеринка закончится кровью. Мин улыбнулся своему другу, легко хлопнув Джуна по плечу ладонью, мол «я в норме». Только после этого Джун переключается на Чимина, почему-то все стоявшие вокруг тупо смотрели и будто боялись сами помочь встать Паку. — Чего встали, скорую кто-то вызвал или нет? — Джун был зол, но не на Чимина, а на тупые и пьяные взгляды людей, которых он видел мимоходом в университете, они очень раздражали. Один парень из толпы показал мобильник, говоря, что вызвал, как только увидел тут кровь. Хоть один здравомыслящий. Чимин набрав воздуха, болезненно простонал, когда Джун взяв его под локоть и обхватив ладонь помог встать на ноги. Все сразу начали смотреть на спину Пака, там было кучу мелких кровоподтеков, выступивших через футболку, ткань почти вся в решето. Самое больше пятно было на боку, видимо, оттуда такое количество крови. — Скорее всего, придется зашивать, — Чимин держась за руку Джуну, поднимает край, потяжелевшей от жидкости, футболки. Кусок стекла торчал с кожи, вытаскивать его не в коем случае нельзя, нужно ждать скорую. Из-за того, что Чимин пьян, кровь хлещет и так сильнее нормы, алкоголь содействует этому процессу и в то же время замедляет процесс свертываемости. — Сука, я убью тебя! — Да, блять, этот вечер закончится когда-нибудь или нет? — Юнги театрально хнычет, видя как Чонгук несётся прямо на него, а сзади Тэхён с застывшими слезами на глазах, он смотрел прямо на спину Чимина. Люди услышав хозяина дома разбегаются кто куда, как жалкие псины, Юнги же остаётся стоять на месте, сил нет совсем. — Стоять можешь? — Джун обращается к Чимин, аккуратно отпуская его руку и разворачиваясь к Чонгуку, преграждая ему путь. Тэхён оказавшись рядом с Чимином не знает как к нему подступиться, подавляет свою руку и чтоб тот сам взялся как ему удобно. Его взгляд наполнен беспокойством и непониманием, он также смотрит на Юнги с разбитой бровью, наклоняя чуть голову и закусывает губу, сдерживаясь от слёз. И чего они так и просятся наружу? — Остановись, Чонгук, — Джун старается звучать громко и уверенно, — Юнги не виноват в этом, никто не виноват - это случайность. Тэхён реагирует быстрее, чем Чонгук, снова попытавшийся наброситься на Юнги. Он хватает его лицо, поворачивая к себе, щеки прекрасно вместились в ладони, согревая их теплом, Тэхён что-то шептал Чону, прислонившись своим лбом к его. Это магически действовало на Чонгука, он сначала тяжело дышал через нос и Джун слышал как Тэхён ведёт какой-то отсчёт, продолжая гладить щеки Гука. Успокоившись, он почти ясным взглядом посмотрел на Чимина. Вздохнув ещё раз, Чон подошёл вместе с Тэ к Паку, взяв его руки с двух сторон. — И где Хосока носит в такие моменты? — Чонгук не сказал это со злостью, скорее с беспокойством, ведь они вчетвером должны сейчас быть вместе. Это важно. Ему никто не ответил, Чимин лишь взглянул из-под чёлки на Юнги, после вопроса Чонгука. И Юнги ждал, что он сейчас расскажет всё, ведь он знал где Хосоки, с кем он был совсем недавно. Но молчание режет сжатый воздух, что обрадовался между присутствующими, атмосфера давила на виски. — Пошли, Намджун, нам тут больше нечего делать, — наконец-то Мин решился сотрясти воздух своим хриплым голосом. Джун как ждал этого, сразу сорвался с места. Они ушли ни разу не обернувшись, каждый думая о своём, но ясно было лишь одно в общежитие им нельзя. Едут они Джину, который примет их без вопросов, ещё и Юнги подлатает. Шумный дом остался позади и автобус подъехал довольно быстро к остановке, уже заплатив и сев на сиденье Юнги понял, что забыл свою куртку и, кажется, все остатки гордости в комнате с Хосоком.*****
Хосок выбегает на улицу в наспех накинутых шмотках: серые джоггеры, оранжевая толстовка с массивным капюшоном. В лицо ударил жёлтый цвет мигалок скорой помощи, все гости в миг отрезвевшие стояли на поляне перед домом, смотря, как Чимин аккуратно залазит внутрь машины. Хосок бежит со всех ног, пересекая небольшое расстояние от порога до дороги очень быстро, цепляясь уже за закрывающуюся дверь. — Я еду с ним, — уверенно и без колебаний. — Скорее забираетесь, нужно ехать, — медбрат сидящий у переносной кушетки рядом с Чимином совсем молодой, но уверенно разрезает ткань футболки, осматривая израненную спину. Хосок уже внутри, садится рядом с Чимином с другой стороны, перед его лицом. У него полная растерянность. Сомнений не было, что Пак подрался с Юнги, больше не с кем, у Чимина отчего то аллергия только на одного человека. Страшно было за двоих, но своего друга Хосок хотя бы видит, где же тогда Юнги. Спросить Чон не решается, хоть внутри пламенем все горит и разрывает. — Он ушел с Намджуном, я ему бровь рассек всего лишь, — Чимин будто мысли его прочёл, — прекрати так мечеться, раздражаешь. Хосок отворачивается в сторону, скрывая улыбку. Чимин делает тоже самое, через окно смотря как за скорой несётся ауди Чонгука, они с Тэхёном тоже рядом с ним, сопроводят до самой больницы. Там быстро его зашьют и они поедут домой, как ни в чем не бывало сядут на диван, включат какой-то фильм и уснут на первых минутах. Эта ночь чертовски длинная.*****
— Пиздец, ты чокнутый, — возмущается Джин. — Вот-вот, я тоже самое ему говорил, — и Джун его поддерживает, делая глоток пива из банки, которую Сокджин дал ему, когда они вошли в его квартиру. Джин только сам вернулся с клуба, не успел принять душ и переодеться, как к нему ворвались двоё, прося приютить. Он конечно не отказал. Выслушал, приготовил инструменты вместе с аптечкой, пообещав зашить бровь по-красоте. Джин долго волонтерил в центре помощи бездомным, помогал врачу в качестве санитара и многому успел научится. К ним в центр приходили разные люди, которым нужна была помощь, ему приходилось зашивать раны, накладывать гипс и раз чуть не дошло до ампутации, но бездомного забрала скорая, решали они проблему в больнице. Поэтому зашить бровь было для него лёгким заданием. — Не, ну реально, они тебя пиздят в универе, а потом зовут на вечеринку. Это странно, я б не пошёл никогда, — Джин развивает тему, ведь он правда не понимал, зачем и почему Юнги туда пошёл один, но он понимал Джуна, который поехал за своим другом, несмотря на свою злость на него. — Бухло бесплатное, вот зачем, — Юнги смотрит как Джин, обработав и надев перчатки, берет иглу и нитку, спиртовой салфеткой очищая и дезинфицируя место рассечения. — Точно идиот, — почтив унисон произнесли Кимы, вызвав смех у Юнги. — Обезбол не дам, на бухло нельзя, ещё не хватало мне тут сердечного приступа. Так что терпи, разрез небольшой, я быстро всё сделаю. Джин не соврал, сделал всё довольно резво, рука ни разу не дрогнула. Юнги конечно пару раз чуть не вскрикнул, закусывал губу, дабы избежать конфуза. Завязав узел в конце и после заклеив тремя маленькими стягивающими пластырями кожу, Джин наклонился, посмотрев не потерял ли Юнги сознание, всякое могло произойти, слишком уж тихо тот сидел. — Готово, — сложив инструменты в стерильную форму и медикаменты в аптечку, Джин сел рядом с Джуном, беря у него пиво из рук, которое тот пил. О брезгливости и речи не было, он пил прямо из горлышка, после отдавая обратно Джуну бутылку, тот также отпил почти сразу. Юнги обратил на это внимание, хмуря один глаз и улыбаясь как дурак. Сейчас ему и правда было хорошо и спокойно, рядом с этими людьми иначе и не бывает, он просидел бы с ними вечность, но курить хотелось невыносимо. — Я выйду на балкон покурить, — предупреждать было необязательно, но Юнги это сделал, отодвинул штору и вышел, прихватив с собой пачку сигарет со стола и свой телефон. Балкон Джина был крытый полностью, если вдруг станет плохо, Юнги не упадет вниз. Открыв окно, и вдохнув воздух поглубже Мин сделал то за чем пришел сюда — закурил, впервые за вечер, хотя сигарету захотелось ещё после секса, прямо в постели, пока Хосок засыпал рядом с ним, но он не смог себе позволить закурить там. Уже начало светать, небо понемногу светлело, а сна совсем не было, в голове полнейшая пустота, да и это к лучшему. Звонок мобильного Юнги слышит не сразу, не смотрит даже на экран, просто берет с тихим «да?», выпуская дым. — Это Хосок, Юнги, — неожиданностью это не становится, но он приятно греет сердце. Мин молчит улыбаясь в трубку, будто это может увидеть сам Чон. — Ты… — пауза, — ты в порядке? Чимин сказал мне, что рассек тебе бровь. Я в больнице Имну-ки, если ты где-то тоже тут, то… — Я не ездил в больницу, — Хосок нахмурился на этих словах Юнги, уже собираясь сказать ему о его безответственности, но Мин продолжил, — мы с Джуном приехали к его другу в центр, он бывший медбрат, подлатал меня на дому. Хосок в этот момент стоял в холле, из людей тут почти никого не было, он ждал пока врач закончит с Чимином в процедурной, Тэ и Чонгук поехали пока в маркет взять еды и новую футболку для Пака. Это было идеальное время, чтоб позвонить Юнги и он это сделал, Хосоку хотелось услышать его голос и убедиться, что он в безопасности. — Я завтра проверю насколько хорошо этот друг зашил твою бровь, Мин, — боже, это что флирт Чон Хосок? Он самый, Хосок для себя отмечает, как мило имеется Юнги, немного хрипло и устало, но мило. — Как там Чимин? — спрашивает Юнги, как бы там ни было, он сожалел о том, что толкнул его на те осколки и ему хотелось, чтобы этот поступок влек за собой ещё бо́льшие последствия. — Все нормально, у него много мелких ран на спине и один глубокий разрез на боку, осколок не достал до почки, ему повезло, — Хосок замолчал, вслушивались в дыхание Юнги. Также вздохнув, Хосок понимал, что им нужно ещё многое обсудить, но по интонации оба были не готовы, да и решать такое по телефону неправильно. — Послушай, Юнги, ты не должен винить себя в том, что произошло с Чимином. Я его знаю и знаю тебя; ты не накинулся бы на него первым, он сам это начал и напоролся на проблемы, — Чон поднял глаза к окну, на парковку подъехала машина друзей, нужно заканчивать разговор, — знаешь, я ещё многое хочу тебе сказать, в том числе извиниться. Завтра. Точнее уже сегодня, я буду ждать тебя за общежитием на тренировочной площадке, после пар, ладно? — Хорошо, будет прекрасно провести с тобой последний день в этом универе. И сбросил, Хосок даже не успел спросить, что это значит и какого черта, это немного разозлило. Неужели он собрался так просто свалить, когда сам Хосок собрался только начать.04:13
Hoseo_kie94
С хуя ли последний день?
Что это значит?
Сообщение останется без ответа и друзья без единой эмоции на лице уже стоят рядом, ожидая Чимина.******
Опять сигарета между губ, опять потерянность, Юнги всё ещё ловил сомнения за хвост, рвал перья и подолгу рассматривал зачатки своих мыслей в руках, будто они из материи. Ему несомненно хотелось броситься в омут с головой, забыть о задетой гордости, забыть о боли, что поросла мхом на его органах, настолько она давняя и не прекращающая слезиться. — Привет, — Хосок слишком тихо подобрался, обперся об трубу турника рядом с курящим Юнги. Они договорились встретиться на площадке, уже начало темнеет и кампусные фонари зажигались поочередно. В зоне, где находились они было по-прежнему темно, это создавало некую интимность, а счёт из окон общаги позади позволят рассмотреть очертания позже, когда станет совсем черно́. — Ты почти не опоздал, — подмечает Юнги, выбрасывая бычок в сторону и сразу пряча руки в карманы куртки, позволяя себе впервые за пройденные сутки увидеть свою люболь так близко. На Хосоке шапочка бини с булавками сбоку из-под которой торчали его длинные цветные волосы, бежевая велюровая куртка нараспашку и светлые джинсы с ботинками на платформе, выглядел он как всегда очень красиво. Юнги шмыгнув носом уверенно тянет ладонь к бедру Чона, пробуя ткань джинс, уже довольно холодно и дико не хотелось, чтоб этот маленький нос покраснел и заморгал. — Почему джинсы такие лёгкие? Ты погоду видел? — Хосок на это смеётся искренне, Юнги удалось разрушить стену неловкости, вывернув беседу на нужный лад. Но хосокова натура такова, что ему нужно поругаться сначала, а после долго нежиться в применении. Тем более сейчас это было неизбежно. — Почему ты забрал документы с университета? Юнги, если это из-за ребят, так не нужно, я всё улажу. — Я не бросил бы учёбу из-за твоих петухов, — теперь очередь Юнги улыбаться, его умиляла серьезность и решительность Чона. — Тогда я не понимаю, — Хосок пропустил мимо ушей оскорбление его друзей, решив добить одну тему, а потом можно взяться и за другую. — Я просто поступил в другой университет, — томить не было смысла, тем более Мин собирался рассказать Хосоку об этом, предупредить и надеяться, что они смогу продолжить общение, начать строить что-то большее. — Музыка, я люблю музыку. До этого мои родители были против, чтобы я реализовывал себя в творчестве. — А сейчас они дали тебе зелёный свет? — Хосок наклонил голову, всматриваясь в профиль Юнги и на то как он тянет своим носом-кнопочкой воздух, вздыхая как-то тяжело. — А сейчас мне стало всё равно, я решил строить свою жизнь так как сам хочу, — Мин тоже взглянул на Хосока, думая лишь о том какой он красивый и нежный сейчас стоит тут совсем рядом, — и сейчас я хочу поцеловать тебя. Темнота уже полностью села на горизонт, осел и осадок в душе выходя тяжёлым вздохом из груди. Хосок больше ничего не говорит, просто молча становится напротив Юнги. Он хотел погреться, получить своё положенное тепло в холодной день. Ни возражений, ни косых взглядов в ответ не было, лишь утробное мурчание и крепкие объятия. Шея Юнги была холодной, Хосок попытался согреть её руками, обхватив вокруг, уткнувшись носом туда же. От Мина пахло одеколоном, приятно так, Хосок лишь допустил мысль, что он хотел бы пахнуть также, чувствовать этот запах на себе каждый день. Юнги тоже наслаждался, размышляя о своём, гладил бёдра Чона через джинс, цеплялся за ремень пальцами, чуть оттягивая вниз. Он хотел думать, что теперь он имеет право на всё это. — Ну так поцелуй меня уже. — Невозможно было устоять, Хосок поддался, сразу же открывая рот и касаясь таких же приоткрытых губ Юнги своими. Он трогательно поднялся на носочки, в кулак сжимая свитер Мина на груди. Их руки начали жить собственной жизнью, пока они упивались друг другом, все это до сих пор казалось чем-то нереальным. Они как два абсолютно здоровых человека, впервые попробовавших наркотик, уверяющие себя, что от одной дозы ничего не будет, а в итоге заработали самую мощную зависимость. Готовые тащить деньги с дома, воровать и буйствовать лишь бы ещё разок дали почувствовать эти эмоции и это тепло. Любовь ли это? Вряд ли. Зависимость, которая со временем перестает в любовь? Скорее всего. Руки Юнги поползли выше, под куртку, заставив вздрогнуть Чона от холодных рук. И это было бы обычное дело, но под пальцами скользнула, кажется, серёжка. Занимаясь вчера любовью Юнги не заметил у Хосока пирсинг, а он ведь буквально всего его покрывал поцелуями. — Это что? — Юнги действительно был удивлен. Продолжая щупать плоский животик Хосока под его хихиканье и попытки снова вовлечь в поцелуй. — Пирсинг. — На пупке? — Да, — Чон тянет гласную, наблюдая за реакцией Юнги. — Покажи, — он уже сам начал расстегивать куртку, чтоб увидеть поскорее. И что за реакция? Хосок покусывает свою губу, вздергивая брови с подбородком вверх, руками хватаясь за руки Юнги, останавливая его уже ползущие под свитер пальцы. Он сам поднимает свою толстовку выше, мороз сразу же прокатывает по коже, вздрог выдает Хосока и Юнги, ощутив эту дрожь рукой пытается согреть живот Хо. Серёжка блестит отражая свет от окон общежития к которому Чон был повернут лицом, а Юнги наоборот отвернут. — Увидел? — Подожди, — и Юнги делает нечто неожиданное, наклоняется и целует живот Хосока, вот так просто и нежно, жмется щекой к нему, пока Хо рукой легко стучит по его спине. Мин ещё несколько раз поцеловал кожу, поглаживая рукой бока и опустил толстовку, спрятав от холода. — Что за нежности? — Хосок обеими руками обхватывает щёки Юнги, немного подтягивая его вверх к себе, его губы складываются бантиком и Чон несдержанно целует их сразу же. Слишком милый. Можно ли всю сознательную жизнь провести в темноте, полностью слепым к окружающим тебя людям, к себе? Оказывается Чон Хосок до этого самого момента был именно таким, смотря в зеркало он видел не себя: злого, агрессивного и наглого человека, превосходящего остальных. Чимин научил его быть таким, но и сам Пак тоже был во тьме. Заточение должно закончиться на этом самом моменте. По крайней мере для Хосока, потому что сейчас он может уверенно сказать, что он влюблен, влюблен взаимно, кажется, и это дар. Любить и быть любимым, только дурак может упустить такой шанс. Юнги слишком замечательный. Сколько раз Хосок уже говорил об этом? Мину ни разу, но в мыслях миллионы раз. Мороз проезжается по открытым участкам кожи и Юнги чувствуя это будто, зацеловывает участки следом, а Хосоку плакать хочется от всего этого, он вряд ли сможет простить себя в ближайшем будущем за все свои действия, но Юнги ему поможет, потому что уходить он никуда не собирается. Шаг за шагом они придут к общему, преодолеют барьеры и без сомнений смогут вслух назвать это «любовью». — Ты заслуживаешь эту нежность, мой Мир.