контроль боли.

Сколько бы люди не твердили о блеклом равноправие полов, родиться омегой — сущий кошмар. Да, сейчас этого не так много, но все еще остались люди старых взглядов, которые считают, что лишь альфы достойны быть в верхушке чертовой иерархии. Соперничать с ними могут бэты или гаммы, но переиграть уж точно не смогут. Если ты родился альфой, то тебе открыты все дороги этого мира и никто не скажет "вы нам не подходите. Слишком уж молоды, вдруг еще рожать соберётесь". Скорее наоборот — оторвут с руками и ногами, еще и помогут быстрее продвинуться по карьерной лестнице. Родись альфой, ты получаешь всё: свободу, право выбора, достойное будущее и спокойную жизнь. Никто не посмотрит на тебя, как на кусок мяса, не предъявит за внешний вид и не станет упрекать в неумение готовить или соблюдать дом в чистоте. Что же получает другая сторона? Возможность быть красивым дополнением. Рядом с сильным полом всегда нужно выглядеть достойно, если хочешь нормальную жизнь, а не вечную маленькую зарплату в "легких" профессиях. Родившись омегой, человек получает кучу "нельзя" и правил. Выпрями спину, надень что-нибудь облегающее, а не мешок. Следи за весом, никто толстых любить не будет. Береги невинность, потасканных замуж не берут. Умей готовить и держать дом в чистоте, ведь это твоя прямая обязанность. Не матерись, не пей, не кури, не гуляй ночью, не повышай голос. Веди себя покладисто, никто не любит, когда омеги обнажают короткие клыки. Будучи альфой ты получаешь свободу от общества и от собственного тела. Ты не живёшь от течки до течки, высчитывая дни и дозу. Промахнуться нельзя, иначе получишь прекрасное заболевание, которое медленно убьёт тебя. Рак. Прекрасный бонус, который идёт ко всем этим запретам в обществе — это тело, которое может убить себя из-за собственной слабости и тупости. *** —Блять.— Осаму выдыхает, когда выходит из очередного офиса. Казалось бы, отличник, знаток своего дела и лучший ученик на потоке, и сейчас страдает от того, что не может найти работу. Везде сплошные отказы, которые сопровождаются одним простым "вы можете забеременеть, нам нужен постоянный сотрудник". —Отказали?— Одасаку - друг Дазая и единственный из знакомых, кто не идёт по указу системы и не расценивает людей, обладающих сладким запахом, как тело для секса. Кажется, он когда-то говорил, что сейчас нет уже никаких гендерных стереотипов. —Вы можете забеременеть, нам такое не подходит. Сами посудите: Вы молоды, без пары и с непостоянным циклом. Люди вашего возраста о семье думают и вы ничем не отличаетесь.— Шатен выдыхает, присаживаясь на лавку. Чертов старик со своими нравоучениями. Не думает он о семье и детях. Ну не нужны Дазаю такие обязанности в свои двадцать пять. —Ода, я скоро точно плюну на всё, выйду за первого встречного и буду рожать от него, как кошка. — От собственных мыслей непроизвольно подкатывает тошнота. Та самая жизнь, которую Осаму готов обходить за сотню километров. Одна мысль о том, что его тело способно выносить и родить ребёнка, пугает и вызывает кучу вопросов. —Не всё так потеряно. Ты же ещё не от всех ответ получил, я прав? —Да что там? Сейчас опять скажут, что я соберусь рожать прямо сейчас и откажут. *** —Сынок, может послушаешь лучше нас с отцом?— Женщина среднего возраста стоит в проходе в комнату Осаму. Мама омега, которая придерживается старых традиций: сидеть дома и хранить уют в семье. Сколько Дазай себя помнит, она никогда не работала, а занималась воспитанием сына. После того, как вторичный пол стал известен, женщина несколько изменила свое отношение и стала лепить из шатена то, что требует общество. —Хорошо. Если мне откажут и в этой работе, я сделаю так, как ты говоришь. — Осаму выдыхает, закрывая ноутбук, где смотрел вакансии. Подумать только, он добровольно соглашается на то, что хотел обойти вот уже сколько лет. *** —Хорошо..— Мужчина напротив задумчиво смотрит в открытый блокнот, где делал записи во время разговора. — Есть у нас место для вас, только вот будут проблемы.. —Из-за того, что я омега, верно?— Дазай уже мысленно начинает крыть директора. Снова отказ из-за вторичного пола? Да он скоро замажет этот позор в своем личном деле. —Вы правы. Безусловно, ваши познания в этой сфере хороши и вы производите впечатление умного человека, но.. боюсь, что вам будет трудно сработаться с коллективом. — Мужчина кладёт ручку на стол, поправляя очки на своем лице. — Поймите, что большая часть работников — это альфы. Думаю, вы и сами знаете причину. А должность, которую вы хотите занять, и вовсе исключает омег в помещении. Это касается только вашего личного комфорта, понимаете о чем я? Не все люди еще адаптировались к тому, что омеги — это не только кусок мяса. Так что я не могу нести ответственность за работников, которые не считают так же, понимаете? Мужчина выдыхает, откидываясь на спинку стула. Это и все? Вопросы про беременность или брак прошли стороной? —Я понимаю и это меня не волнует и не пугает. *** Взяли. Его, мать вашу взяли. На достойную должность, где можно развиваться, а не тупо сидеть и скреплять бумажки. Но черт бы побрал некоторых сотрудников, которые считали своим долгом сделать двусмысленный комплимент и вкинуть попытки заигрывания. Не все, но эта малая часть приносила только раздражение и огромное желание вылить кофе кому-нибудь между ног. К концу рабочего дня эти перешептывания на тему, кто первый трахнет его, вызывали уже нервный тик, а дешевые шоколадки из автомата летели в мусорное ведро. Вот что значит, когда думаешь головкой, а не головой. Надеятся, на то, что тебе дадут за шоколадку, это же каким кретином нужно быть? —Ты же Осаму?— Надежды на то, что он спокойно проведёт в офисе, последние тридцать минут, разбились, когда к нему подошёл коллега, с которым они еще не успели познакомиться. —Блять.. что еще? «Хей детка, ты такая сладкая, как эта шоколадка. Хочешь попробовать себя?»? Придумайте что-нибудь оригинально и шоколад у вас в автоматах говно. — Осаму кидает на парня злой взгляд. — Ну серьезно, вы, может, человека хотя бы сначала узнаете, перед тем, как тащить в постель? Или хуй всю жизнь думает быстрее, чем мозг? Парень перед ним лишь промолчал, хлопая глазами на внезапную злость коллеги. —Угомонился? Всё сказал, что хотел? Шеф просил эти бумаги тебе отдать, потому что ты тут косяк допустил. Из-за этого не сходятся подсчеты у меня, нужно переделать, истеричка. — На столе Осаму появляется тонкая стопка. Точно, он недавно считал затраты на транспортную перевозку, когда тут крутился особо навязчивый паренёк. — Скинь потом мне на стол, чтобы я закончил с этим. И всё? Он серьезно ушел работать дальше, не отпуская никаких подкатов, пошлых шуток или недовольства, связанные со вторым полом? Получается, Осаму зря сорвался на коллегу, который является самым адекватным работником тут? Голова уже поехала от дермового шоколада из автомата. —Тук-тук, к вам можно?— Дазай кидает взгляд на табличку, где красовалось имя коллеги. — Чуя Накахара. —Спасибо, что по имени, а не матом и куда подальше. — Рыжий поднимает голову от бумаг, смотря на Осаму, что криво улыбался тому. —Я извиниться хотел. Зря наорал на тебя. Крыша поехала от ужасного шоколада из автомата. — Дазай кладет на стол бумаги, виновато опуская взгляд в пол. У Чуи есть все права злиться на него. Мало того, что наорали, так еще и задержали на работе. —Забей. Думаю, если бы мне подарили урну с дешевым шоколадом и украсили это пошлыми шутками, я бы тоже вспылил. Но, ты же наверняка знал на что идешь. Там, к слову, не только шоколад плохой. Не советую еще мармелад брать. Пахнет, как шины и на вкус гадость редкая. —И… Всё?— Осаму выгнул бровь, поднимая взгляд на Накахару. Точно ли альфа? Слишком уж спокойный он. —А что еще? Нет, я могу сейчас выкинуть что-то вроде «Принимаю извинения только на свиданиях и натурой», но не буду. *** —Одасаку, я не шучу. Он единственный, кто не отпустил ни одной шутки, подката и не пытался меня трогать. — Осаму прижимает телефон плечом к уху, пока ищет спортивные штаны, чтобы сбегать в аптеку. — Понимаешь.. Он просто работает и не хочет меня трахнуть. —Ты так уверенно об этом говоришь, даже хочется знать почему. — Вчера какой-то имбецил с самого утра решил показать, что он самый крутой и ходил вокруг меня крутил своими феромонами. Ну и течка пришла на пару дней раньше, что б его черти выдрали. Ты же знаешь, как она болезненно у меня проходит. Не представляю, как люди в таком состояние хотят размножаться, я только матку себе вырезать хочу. —Не напоминай. Сразу на ум приходит день, когда ты чуть в туалет с ножом не пошел. —Я за это же. А я же рассказывал, что у меня весь офис поехавший на идеи переспать со мной. Но не этот рыжий. — Осаму присаживается на кровать, смотря в стенку. Желание идти на улице равняется нулю, как и одеваться тоже. Его воля, он бы прям так, в трусах и майке пошел бы за таблетками, потому что жарко до ужаса. — Дай угадаю. —Да, меня не трахнули, а помогли выпить таблетку и подвезли до дома. Ода, я ему дам скоро, я серьезно. Глупые речи о «дам/не дам» прервали звонком в дверь. Скорей всего мама вернулась, которая уходила в больницу. —Подожди, там мама пришла. Ты пока говори, я слушаю.— Осаму отправился в коридор, уже предвещая ругань, касательно того, что он бесстыдник ходит в трусах по дому. —Мне нечего тебе сказать по этому поводу, только то, что он хороший парень. Да, вы не знакомы так долго и хорошо, но один этот поступок показывает многое, я то знаю. — Дазай лишь кивает. Сейчас будет очередная длинная история о том, как сложно сдерживаться рядом с течной омегой и бла-бла-бла. Дверь шатен открывает, забивая на то, что нужно было бы посмотреть в глазок. Зачем? Гости к ним не придут, отец на работе, так что это точно мама. —Сука!— Нет, посмотреть нужно было. Кто же знал, что коллега решит добродушно приехать в свой обеденный перерыв? — О таком предупреждать надо!— Дазай моментально закрывает дверь, говоря Оде о том, что он перезвонит. —Кто знал, что ты в трусах дома ходишь? Я ничего не видел честно— Осаму заматывается в отцовский халат, что всегда висел на вешалке возле двери. Глава семьи часто выходил утром выносить мусор или проверять почту, а делать это в домашней одежде было бы слишком для него. —Что-то случилось? Я же отпросился у шефа.— Шатен сильнее кутается в ткань, когда открывает дверь. —Нет. Сейчас обеденный перерыв и я решил узнать, как ты себя чувствуешь, потому что вчера выглядел так, словно в машине кони двинешь. И это тоже тебе. — Накахара протягивает бумажный пакет, смотря в глаза коллеге. —Таблетки? Серьезно?— Осаму из интереса изучает содержимое «подарка», хмуря брови. Блокаторы, обезболивающее и небольшая коробка конфет, которые Дазай покупает на работу к чаю. —Ты вчера выпил последние, сам сказал по телефону кому-то. Если не нужно, можешь не принимать, я верну их в аптеку. —А обезбол? —У матери спросил. Она говорила, что эти хорошо помогают при болях во время течки. Ну и заглянул на твою полку и конфеты ты там все съел уже. — Накахара пожимает плечами, будто в этом нет ничего сложного, как привезти все необходимое матери. —Спасибо.. Может, хоть чай будешь? А то обеденный перерыв потратил на меня. *** Кто бы мог подумать, что один лишь факт, что у тебя появится пара, избавит от множества проблем. Осаму не был помечен, посколько Накахара сам не старался утянуть его скорее в постель, но один лишь слух по офису, что эти двое вместе, и проблемы в виде бесконечного внимания, сами исчезли. Кто бы мог подумать, что в мире есть адекватные альфы, которые не думают нижней частью тела. Чуя не опускался до комплиментов в сторону задницы Дазая, чем вызывал только бесконечное уважение. Казалось бы, ничего особенного, но такая приятная мелочь, что Осаму интересен, как личность, а не как тело. От этого хотелось виснуть на шею и бесконечно радоваться. Накахара подмечал в нем все то, что обычно остаётся в тени. Глаза, губы, нос, запах, руки — все те части, которые обычно альфы не замечают, акцентируют внимания на формах. Чуя же всегда говорил, что тело выдает все эмоции, которые Осаму хочет скрыть. Радость видна в глазах, что начинают сверкать ярко-ярко, прям, как у ребёнка. Недовольство видно по губам, что ели заметно начинают дрожать во время разговора. Печаль проявляется в опущенных плечах. Чуя подмечал всё и старался помогать, если Дазая что-то беспокоит. Особенно ярко выражались эмоции через природный запах шатена. Кто бы мог подумать, что клубничный зефир имеет так много оттенков, которые сложно передать словами, да и уловить нужно постараться. Впервые, очень яркое изменение в запахе Осаму, Чуя почувствовал, когда привез его знакомиться с родителями. Тогда Накахара не мог подобрать слов, чтобы описать, что именно он чувствует. Зато сейчас точно знает — еле уловимый запах чего-то горького, который выдает страх Дазая полностью. И, кажется, именно за эти мелочи Осаму полюбил Накахару. Он мог без слов понять его. Именно понять, ведь, как оказалось, семья воспитала его не с помощью какой-то системы «правильно/неправильно», а как человека, что считается с чужим мнением. Дазаю не пришлось рассказывать, что его воспитывали и учили, что нужно быть красивым дополнением супругу; Чуя и сам это понял. Накахара не стал разбрасываться словами, что он не такой и с ним не нужно быть игрушкой; Осаму и сам это понял. Сколько бы раз они не выбирались вместе, Чуя ни разу не дал другим людям повод воспринять Дазая, как красивое дополнение, что глупо будет кивать головой и соглашаться на всё. Накахара не давал поводов думать, что его интересует только тело шатена и им движет лишь мысли о продолжение рода. И как бы омеги, что были знакомы с рыжим, не капали на мозги своим «не будешь ублажать, он уйдет», Чуя каждый раз показывал обратное. И именно такое отношение притягивало к себе, заставляя довериться еще больше. Накахара с понимаем относился к каждой течки Дазая и старался помочь избавиться от боли. Он был рядом, помогал принять препараты и ни разу не сорвался на сладкий запах. Не стал распускать руки, даже, когда Осаму говорил, что течки проходят с болями из-за отсутствие партнёра. Этого не было, лишь потому что Дазай не был готов к чему-то большему. —Я не буду спать с тобой, пока ты сам не захочешь этого. Именно ты, а не твоя природа, потому что не хочу делать тебе больно.— Сказал как-то раз Накахара, когда Осаму пытался мямлить, что готов к этому. Именно это и притягивало в отношениях. Чуя был до боли понимающим. Он спокойно мог уйти, если Дазая совсем крыло во время болей, когда тот уже в слезах просил оставить его. И ни разу не упрекнул в таком поведение. Не было такого, что Накахара повысил бы голос, хотя умел это делать и часто срывался на грубый тон в сторону коллег. Но именно в отношениях он опирался на то, что всё можно решить словами, а не истериками. —Какой толк? Ну покричу я, ты покричишь на меня в ответ. Ну разобьешь посуду, уйдёшь. Что дальше из этого будет? Проблема не решится таким путём. — Сказал как-то раз Чуя, когда Осаму привёл пример его ругни в офисе. Накахара умел говорить, а не разговаривать и это притягивало. Он умел слышать, а не слушать. И это именно то, что нужно, чтобы чувствовать себя человеком, а не куклой.