Моя милая Си Ши

Апрель выдался на удивление тёплым. Не смотря на частые для Лондона дожди, небо оставалось ясным, а солнце освещало столицу, даря тепло и улыбки людям. Сегодня у Ризы был ответственный день. Впрочем, её жизнь и состояла из подобных дней. Её не устраивала "грызня" между Роем и Оливией. Риза думала, что просто обязана их примирить. Она считала, что узнай они друг друга получше, то напряжение между ними бы пропало. Но идею счастливого перемирия ей предложил Бакканир. Он сам хотел познакомиться с Роем, и зная, как его жена скептично относилась ко всем потенциальным парням Ризы, привык сам судить о человеке при личной встрече. Этим он отличался от Оливии - Бакк был снисходительней и менее вспыльчивый. Он, зачастую, тормозил Лив, если ту несло не туда и старался сглаживать конфликты, которые любила порождать его жена своей прямолинейностью в разговорах. Так что Риза, на правах прирождённого организатора, забронировала столик в одном знакомом ресторане в Сити и уведомила всех участников встречи о времени брони. Все убедились, что никто не будет занят в субботу днём и Риза почувствовала удовлетворение. Она и так хотела просто где-то встретиться с друзьями, а так можно было совместить приятное с полезным. В субботу Риза встала как всегда рано, чтобы погулять с Хаяте, которого папа привёз на днях. Тогда, между отцом и дочерью произошёл разговор. Дело было в том, что Риза не очень много рассказывала о своей личной жизни до этого времени. Она просто не очень понимала, как донести папе то, что она встречается со своим начальником. Поэтому откладывать в дальний ящик такой разговор и врать о некоем парне-коллеге ей не хотелось. И вот, когда она пригласила Бертольда на кухню, чтобы как всегда поделиться последними новостями, Риза наконец решилась. Будь, что будет. Папа был не из тех людей, что осуждали отношения своих детей. Она была уверена, что уж он её поймёт. Разливая чай по кружкам, она осторожно завела разговор. - Пап, ты помнишь о том парне, который мой коллега? Он кивнул и, подперев щёку кулаком, внимательно посмотрел на неё. - Я бы хотела тебе кое-что рассказать. Только выслушай меня до конца, не заводись. Бертольд удивлённо вскинул брови, но промолчал, ожидая продолжение её рассказа. - Его зовут Рой. Рой Мустанг. Папа хочет ещё раз кивнуть, но замирает на месте. Глупо хлопнув ресницами и приоткрыв рот, он заикается и выдавливает: - Т-так зовут главу фирмы, на которую т-ты работаешь? Я же ничего не путаю? Риза смущённо отводит глаза. - Да, пап. Я его секретарь, если ты помнишь. Бертольд смешно раскрывает и закрывает рот, видимо не находя подходящих слов. - Но он не плохой, пап. Он не Барри. Рой трудолюбивый и искренний. Он уважает сотрудников и не срывается на них, как это делает дедушка. Он цокает и закатывает глаза. Упоминание в разговоре отца жены Бертольду не по нраву. - Я долго наблюдала за ним и поняла, что он хороший человек. У него есть двое сыновей. Эд и Ал. Они ему не родные - его друг погиб и Рой решил воспитывать их, как своих. Детей грозились разлучить, потому что Ал стал инвалидом. Он на коляске и когда я это увидела... Я так долго плакала ночью. Как можно жить и не иметь возможности просто ходить по этому миру? Я не знаю. Она закусывает губу. Всё то, что она копила так долго, наконец срывается с её языка и Риза не может это контролировать. Не хочет. - Я хочу сказать... Это же так трудно - воспитывать двух детей. Даже если не брать во внимание то, что они приёмные, а один из них особенный. И понимаешь, он всё это делал в одиночку долгие годы. Мы стали общаться всё теснее, я познакомилась с этими детьми и всё закрутилось. Она поднимает горящие глаза на отца. - Пап, я люблю его. И мне бы хотелось, чтобы ты тоже узнал Роя. Она замолкает и ждёт, что скажет ей сидящий напротив мужчина. После смерти мамы, у Ризы больше не осталось семьи. И ей было важно, чтобы отец одобрил её выбор. Сам Бертольд какое-то время молчит, постукивая пальцами по столу. Он вздыхает, а потом просто мягко улыбается. - Дочка, я рад за тебя. Теперь мне можно не бояться, что ты останешься одна. Мне стало интересно посмотреть на этого Мустанга. Приезжайте, как будет время к нам домой. И ребят берите. Он хитро посмеивается и отпивает из кружки. Риза облегчённо выдыхает и интересуется делами папы. После этого разговора Ризе стало легче. Теперь ей не нужно было отнекиваться и врать самому близкому человеку на свете. Папа поддержал её и это придало женщине уверенность, что она всё делает правильно. После прогулки с довольным псом, она возвращается в квартиру и придирчиво осматривает свой гардероб. Сегодня в парке высаживали клумбы, а на подоконнике соседки появились нежно-фиолетовые орхидеи. Поэтому Риза незамедлительно вылавливает из недр шкафа чёрную обтягивающую водолазку и пыльно-розовый костюм - пиджак и юбку до щиколоток. День сегодня был ясный и безветренный, так что Риза решила пойти налегке. Тем более, что за два часа погода меняться не должна была, раз метеорологи обещали. Пригладив вещи и найдя закрытые чёрные туфли на невысоком каблуке, Риза решила заняться домашними делами. Весенняя уборка успокаивала, а после неё квартира всегда казалось какой-то освежённой и более просторной. За несколько минут до того, как Рой позвонил ей и сказал, что ждёт её на парковке, женщина была уже одета. Ей оставалось лишь собрать волосы гребнем и ещё раз провести расчёской по непослушной чёлке. Прихватив с собой чёрную сумку, наказав Хаяте хорошо себя вести и напоследок осмотрев себя в зеркале, она поспешила к Рою. Он сегодня оделся почти также, как в их первую встречу. Шоколадные брюки и бежевая жилетка сидели по фигуре. Тёмно-коричневый галстук ярко выделялся на молочной рубашке. Сверху он накинул короткий чёрный плащ с едва заметным зелёным отливом. - Хочешь произвести хорошее впечатление на Оливию? Она спрашивает это с неосознанным весельем в голосе. А как не радоваться такому солнечному дню? - А разве моя одежда как-то этому поможет? Ехидничает. Это был верный знак того, что Рой Мустанг волнуется. На Ризу опять накатило беспричинное веселье. Даже озорство. - Сомневаюсь. - То-то же. Почти всю дорогу они молчат. Но это не то напряжённое на лезвии ножа молчание, когда вам обоим с трудом приходиться подбирать слова, нет. Это была уютная тишина, мимолётные переглядки и ответные улыбки. К двум они были на месте. Презентабельного вида здание на английский манер, с кучей завитков и лепнины, скрывало внутри просторные залы с добротной дубовой мебелью, красными скатертями и начищенной до блеска барной стойкой. Огромные окна впускали уличный свет и он, солнечными зайчиками, отражёнными от длинных стеклянных люстр, игрался на всех поверхностях в помещении ресторана. Здесь было бы чудесно вечером, ведь в Интернете обещали свечи и живую музыку, но вечно занятым на тяжёлой работе Бакку и Лив невозможно было подгадать время. В последние недели их нагружали так, будто бы в Лондоне появился Мориарти, поэтому сейчас им приходилось работать по субботам и выкраивать место для встречи хотя бы в обеденный перерыв. Когда Риза с Роем приближаются к столику, то за ним уже сидят супруги. Так как оба они сбежали со службы, то и на Оливии, и на Бакканире были строгие брючные костюмы одного оттенка - тёмно-синего. Выглядело это, как фэмили-лук. Хотя, вполне возможно, так оно и было. Бакканир приветственно сдержанно улыбнулся им обоим и повёл усами. Рой наклонился на её ухом и тихо прошептал: - Почему ты не сказала мне, что её муж - сибирский медведь с ирокезом? Он же меня одной рукой прихлопнет, если захочет... Риза сдержала смех. У многих была схожая реакция на избранника Оливии. - В душе он добрый дядька. И как ты догадался о Сибири? Его отец из Норильска. Он наполовину русский. Рой метнул на неё взгляд аля "здесь даже не нужно быть гадалкой". Подойдя к столику вплотную, он незамедлительно пожал руку привставшему со своего места Бакканиру и пожелал доброго дня Оливии. Риза хитро подмигнула хмурой подруге и оказалась в стальных тисках её добродушного мужа. Покончив с приветствиями, все четверо наконец-то уселись на красные кожаные диваны и преступили к изучению меню, параллельно общаясь. На удивление и облегчение Ризы, беседа у них протекала более чем спокойно. Мужчины больше говорили между собой о работе, пока Оливия дулась. Риза встревала в разговор, если её спрашивали и потихоньку отпивала из прозрачного стакана принесённую воду. Зная свою подругу со студенческих лет, Риза ждала, пока та привыкнет к чужому и начнёт неохотно втягиваться в беседу. Её не нужно было насильно о чём-то спрашивать или подталкивать, не такой она была человек. К моменту, когда официант удалился с их заказом, разговор зашёл за семью. Риза встревожилась. Рой ей очень долго не рассказывал о себе, а тут совершенно незнакомые люди. Но неожиданно для неё он спокойно выдал: - У меня дети есть. Приёмные, но всё же. Двое сыновей. Бакканир удивлённо ойкнул. Ему Риза об этом не рассказывала. Да и Оливия толком ничего из неё и не выбила. Это был не её секрет, а Роя. Она считала, что он сам расскажет, если посчитает нужным. В это время, Бакк уже отошёл от первоначального удивления и возобновил разговор. Риза заметила, как Оливия заинтересованно уставилась на Роя. - Дети это хорошо. А есть фотографии? Рой кивнул и достал из кармана брюк мобильник. Покопавшись в нём, он повернул экран к сидящей напротив паре. - Эдвард слева, а Альфонс справа. Ал не ходит - последствия аварии. Риза видела эту фотографию. Рождественский концерт музыкальной школы Ала в этом году. Мальчики там были одеты в строгие костюмчики с красными бабочками и кривлялись около ёлки в актовом зале. Счастливые и беззаботные. Оливия закусывает губу, а её муж вздыхает. Не каждый день узнаёшь, что у парня твоей подруги есть особенный ребёнок. Лив поднимает глаза на Роя. И Риза видит в них сочувствие и что-то ещё. Она не уверена, но, кажется, это уважение. Теперь уже и холодная леди Армстронг начинает говорить. - Нам жаль. Их родители погибли в той аварии? Рой кивает. - Они были моими друзьями. Мне совесть не позволила отдать их соц опеке. Он сжимает губы в одну тонкую линию. Риза видит, как его рука, покоящаяся под столом, нервно сжимается и она накрывает её своей ладонью в успокаивающем жесте. Он благодарно смотрит на неё и убирает телефон. После такого откровения Роя, их разговор становится куда оживлённее. За вкусной едой они обсуждают всякие пустяки и потихоньку узнают друг о друге получше. Оливия совсем оттаяла и даже изволила иногда подшучивать над парнем Ризы. - Так ты в офисе Скотланд-Ярда работаешь? А у вас есть личный Шерлок Холмс? Бакканир гогочет. - Не смеши. Будь у нас такой гений, мне бы не пришлось работать. - А ты же не чистый англичанин, Рой? - Моя мать китаянка. Оливия, ты была в Китае? - А Риза рассказывала тебе, как она на студенческих вечеринках разводила всех наших пьяных сокурсников по общежитию? - Очень на тебя похоже. И так продолжалось около часа. Риза один раз отлучилась в дамскую комнату, а вернувшись, увидела, как её друзья с чего-то дружно смеются. И она чувствовала себя победителем, ведь ей удалось покорить двух очень строптивых, но важных ей людей. А потом ребята спешно засобиралась и обещали, что следующую встречу устроят уже они. Обнимаясь на прощанье, Риза услышала от Оливии: - Беру все свои слова назад. Нормальный у тебя мужик, одобряю. Риза только хихикает ей в плечо. - Может и мы тогда пойдём? Рой задаёт ей этот вопрос, оплачивая счёт за них двоих. - У тебя есть идеи? - Вообще-то нет. Я рассчитывал на экспромт. Как насчёт побродить по проспектам? День сегодня тёплый. - А давай. Всё равно спешить некуда. Они выходят на залитый солнечным светом тротуар и, оставив машину на стоянке ресторана, двигаются в одном только им известном направлении. На деревьях только начинают набухать почки, некоторые кафе уже начали разбирать столики на летних верандах, а асфальт и уличная плитка высохли. В окнах виднелись распускающиеся домашние цветы, здания офисов с стеклянными стенами отражали свет и слепили глаза. Пахло какой-то выпечкой и Темзой. Бродячие кошки и собаки грелись, развалившись на люках и едва покрывшихся молодой травой газонах. Чёрный кот, глядя прямо на Ризу своими зелёными глазищами, зевнул, широко раскрыв пасть и обнажив маленькие белые зубки. - В детстве я частенько приносила домой котов и родители ничего не могли с этим поделать. Приходилось искать новых хозяев или оставлять у себя. - Если бы я притащил животное домой, то мне бы здорово досталось от чистоплотного отца. Но когда мне было семь, он сам купил мне щенка корги. Смешная была. И ты не поверишь, как я её назвал. - И как же? - Сейлор Мун. Он говорит это так невозмутимо, будто это само собой разумеющийся факт. Хотя, кто бы ещё додумался до такой клички? Риза невольно улыбается. - И что стало с Сейлор Мун? - Она дожила до глубокой старости. Но после этого мне как-то не хочется заводить новую собаку. Сейлор была моим другом - мне было тяжело прощаться с ней, хотя я в то время уже был в университете. Риза кивает. Она тоже не слишком сильно представляла, что будет делать, когда Хаяте уйдёт от неё. Хотя, если он попадёт в собачий рай или страну Аслана, то переживать ей было не о чем. Она замечает, что Рой тянет её за руку, причём куда-то целенаправленно шагая. - Куда мы? Он останавливается перед скамейкой, которую, видимо, поставили специально напротив высокого здания какого-то холдинга. - Посиди здесь, ладно? Мне нужно кое-куда сбегать. Риза растерянно смотрит, но кивает, усаживаясь на уличную лавку. Городской голубь вместе с ней смотрит вслед Рою, стремительно убегающему в неизвестном направлении. Какое-то время Риза сидит, наблюдая за прохожими. Группа школьников, поедая сахарную вату, громко смеялась на всю улицу. Бабушка с таксой на поводке неспеша шли по тротуару на другой стороне улицы. Какая-то влюблённая парочка поминутно останавливалась и целовалась, не обращая внимания на мир вокруг. Мужчина с бородой - явно работник офиса - спешил куда-то, прижав к груди небольшой чемоданчик для бумаг. И Риза не сразу замечает, как на нос и щёки падает несколько капель. Она протягивает перед собой ладонь и с негодованием понимает, что вот-вот начнётся дождь. Уйти без Роя она не может, поэтому встав со скамьи, она достаёт из сумки чёрный зонтик, который она никогда не выкладывала, и раскрывает его над своей головой. Очень вовремя, потому что в эту же секунду одиночные капли превращаются в хороший такой дождичек. Солнце по-прежнему светит и маленькие капельки небесных слёз превращаются в настоящие крупинки золота. Волшебство, не иначе. - Риза! Она поворачивается на его голос. Перед ней стоит Рой с влажными волосами и водяными разводами на плаще. А в руках у него огромный букет белых лилий. - Впустишь меня, а то я уже весь мокрый? Она кивает и приподнимает зонт, чтобы Рой не пригибался под её рост. - Это... Нет, она понимает, что у него в руках, просто она не понимает, почему оно у него вообще есть. Рой, будто вспомнив, зачем он куда-то уходил, сам берётся за ручку зонта, отбирая его у неё. И протягивает в её, теперь открытую, руку охапку самых белоснежных лилий, которые она когда-либо видела. - Это тебе. Извини, что заставил ждать. Она поражёно смотрит то на него, то на букет и не знает, что ей сказать. Несколько дней назад ей приснилось поле из этих цветов, по которому она ехала в вагонетке. Это было так красиво, что Риза не могла не поделиться этим с Роем. А он, оказывается, запомнил. Удивительный человек. Она смущённо улыбается. - Спасибо. Ты запомнил. Он кивает, видимо довольный реакцией. Рой оглядывается по сторонам, кивает каким-то своим мыслям и решительно снимает плащ, стараясь не отвести зонта от её головы. Одной рукой он накидывает его ей на плечи и удовлетворённо улыбается. - Из-за дождя стало прохладно. Ты же не хочешь заболеть? - Не хочу... Вся вселенная Ризы сжимается только до его бездонных тёмных глаз. Они заполнили всё её существо. Стоя сейчас с ним под зонтом и вдыхая аромат цветов, Риза ощущает себя героиней какой-то романтичной истории, которые любят крутить по телевизору. И, в лучших традициях этого жанра, ей остаётся только одно. Притянув его за шею, она невесомо касается его губ, собирая дождевую влагу собственной розовой гигиеничкой. Рой, стараясь не помять цветов, одной рукой обнимает её за талию и улыбается прямо в губы. Отстранившись, он начинает заливисто хохотать, прикрыв глаза. - Что смешного? Он утирает мелкие слезинки смеха с глаз и вытягивает руку, ловя мелкие холодные капельки. - Ничего. Мне просто так хорошо сейчас. Мне кажется, я стал свободным. Последние слова он произносит очень серьёзно, но тут же сгоняет задумчивость со своего лица. - Свободным? От чего? - От прошлого. От отца. От трудностей. Я свободен. Я могу делать, что хочу и любить кого хочу. Разве это не здорово? Он прав. Это здорово. Выбирать самому и не сдерживаться. Жить, как ты считаешь нужным и радоваться, наплевав на чужое мнение. Любить Роя Мустанга ещё больше казалось невозможным. Но ведь это только казалось. *** - Что с тобой? Рой моргает, снимая наваждение и фокусирует взгляд на Маэсе. Он приехал утром под предлогом: "Мне скучно дома одному". Грейс и Алисия улетели на отдых во Францию, оставив главу семейства в гордом одиночестве. Хьюз не мог брать несколько отпусков в год, поэтому его девочки - как он их называл - кутили без него. Но он не обижался. Он, в общем, ради этого и работал, чтобы они могли себе не отказывать и жить на полную катушку. Больше ему и не нужно было. - Я же сегодня иду на встречу с подругой Ризы. Ты бы видел её - сталь и холод во всей её фигуре просто до мурашек пробирают. Боюсь представить, какой у неё муж. Друг усмехается, разваливаясь на диване гостиной. - А ты как хотел? Хочешь встречаться - должен понравится её подругам, а иначе проверку не пройдешь. - Не знаю, я не настолько долго встречался с кем-то, чтобы они знакомили меня со своими подружками. Он недовольно хмурится, отпивая яблочный сок из прозрачного стакана. Они с Хьюзом уже не были молодыми и такими отчаянными, чтобы напиваться чем покрепче рано утром. Маэс поправляет очки и становится каким-то слишком серьёзным. - У вас с Ризой серьёзно? Рой фыркает. - А у тебя есть какие-то сомнения? Его друг закатывает глаза, так и говоря своим видом: "И почему ты мне такой непутёвый достался?" - Рой, я не шутки шучу. Ты собираешься знакомить её с мамой? Или, я не знаю, делать предложение? Ты думал об этом? Я не хочу на тебя давить или побуждать к чему-то. Просто мне важно знать, что с тобой происходит. Откачивать тебя после очередного расставания - такого желания я не испытываю. Мустанг хмурится и молча размышляет какое-то время. Он мог понять друга. Рою всегда было немного стыдно звонить Хьюзу - обычно поздно ночью - и изливать душу развязанным алкоголем языком, в закрытой комнате и шёпотом. Ему не хотелось, чтобы кто-то из сыновей мог услышать его. Дети нуждаются в том, что их родители - супергерои. Что с ними, ребёнок может всегда быть слабым и чувствовать себя в безопасности. Знать, что твой папа или мама - самые сильные и могут тебя защитить. А видеть, как твой родитель плачет от бессилия или пытается забыться в выпивке из-за отношений - это всегда травма. Становиться психологом для собственного отца или матери - самое неблагодарное занятие на свете. А, уж тем более, быстро "вырастать", чтобы решать проблемы за родителей и брать ответственность - великое зло, живущее почти в каждой семье испокон веков. Конечно, заставлять взрослых быть совсем бесчувственными и закрываться от собственных детей тоже не выход. Но понимать последствия увиденного ребёнком необходимо. В случае с Эдом и Алом, дела обстояли ещё хуже. Дети, оставшиеся без родителей, первое время не чувствовали себя в безопасности. Они держались за Роя мёртвой хваткой и неосознанно ревновали его к любым чужим. Мальчики просто боялись, что их заменят. В первый год они спали на кровати Роя и жались к нему во сне. Нередко ему приходилось просыпаться от всхлипываний одного из них и тогда ему приходилось долго успокаивать малыша, поглаживая по спине и шепча всякую успокаивающую чепуху. Эдварду очень часто снилась мама и он подолгу скулил, скучая по ней. Альфонс страдал от парализованных ног и не мог смириться с тем, что больше никогда не сможет бегать вместе с братиком. Они капризничали, боялись всего, подолгу молчали. Свыкнуться с тем, что теперь ты живёшь у какого-то дядечки, а мама с папой никогда не вернуться, было болезненно невозможно для таких крох. Альфонс с трудом приспосабливался к коляске и другим техническим неудобствам. Рой по уши увязал в медицинской литературе и консультациях с врачами. Эдвард пытался помогать брату и быть сильным. В двадцать четыре с небольшим Рою пришлось стать родителем. Совмещать это с работой было тяжело. Недосып и недомогание стали его лучшими друзьями. Он понятия не имел, как воспитывать двух мальчишек, свалившихся на его голову внезапно, с большим количеством ушибов и синяков. Теперь ему нужно было научиться разбираться в детской одежде, игрушках, книгах, питании и многом другом, о чём в молодости он задумываться не планировал. Первое время ему пришлось распрощаться с личной жизнью и выпасть из всех тусовок с друзьями. Он стал папой. Бабушка Пинако выручала его, как могла. Какое-то время с Алом работала сиделка. Рою пришлось подыскивать детского психолога. Под чутким руководством миссис Такер, дети пережили первый ужас всего, что произошло с ними. Они стали гораздо спокойнее спать и беспричинные слёзы и истерики тоже поубавились. Им всё ещё было больно, но они старательно пытались жить без родителей и привыкать к тому факту, что теперь о них заботится Рой. Однажды, после очередного сеанса, Эдвард на полном серьёзе спросил: "Мы тебе правда нужны? Ты нас любишь?" И Рою оставалось только крепко сжать его в объятиях и пряча мокрые глаза уверять маленького человечка в своей безусловной любви. Но человек не зря считается одним из самых адаптируемых видов на планете. Постепенно, все трое привыкли к новым правилам игры, узнавали друг друга и учились жить дальше. Со временем у Роя стали появляться "девушки". Его "вкусы" скорее были продиктованы его положением и тенью отца, которая не отпускала его даже после его смерти. Мустанг-старший не был уж совсем неважным папой. Рой мог вспомнить много счастливых моментов, связанных с отцом. Он гордился им и любил его так, как положено любому сыну. Но подошло время, когда Рой стал замечать некие манипуляции со стороны папы. Он, из-за родительской любви, зачастую полагал, что знает, что для его сына лучше. При этом, спросить самого юношу он забывал. Из-за этого между ними появилось напряжение. А в последние годы жизни отца, всё совсем пошло под откос. Старик хотел поскорей вручить ему компанию, свести его с богатой невесткой и с чувством выполненного долга неизвестно перед кем выдохнуть. А ведь его сын только закончил университет. Это давило на Роя и, наверное, тогда он впервые стал ощущать, будто задыхается. Хотя, после смерти папы дышать было ничуть не легче. И спустя несколько лет, Рой неосознанно искал себе "партию", которую бы одобрил отец. Но проблема заключалась в том, что сам он не был уверен, нравится ли ему хоть одна из них. По началу, он действительно влюблялся. Расставания били по его нервам. А потом, когда он уже не мог посчитать, сколько подружек он перепробовал, внутри образовалась пустота и тихое, пожирающее отчаяние. В тридцать - самые золотые годы - ты вряд-ли хочешь сидеть ночью на кухне в темноте и тянуть виски, глотая вместе с алкоголем горькую обиду, пока твои, уже выросшие сыновья - а Рой давно их считал своими - сладко спят через стенку. Хотя, если его страдания окупались их спокойным сном, мог ли он жаловаться? И в весь этот водоворот отчаяния пришла Риза. Принесла с собой спасение от одиночества. Забрала Роя из цепких объятий безысходности. Хотел ли он представить её маме? Естественно. Хочет ли он сделать ей предложение? - Что со мной происходит? Я люблю её, Хьюз. А свадьба... Будешь свидетелем? Его друг кивает. - А куда я денусь? После этого они ещё немного посидели, наслаждаясь спокойствием и тишиной. Мальчики были на дополнительных занятиях и дом пустовал. Только бабушка Пинако что-то высаживала в саду, стараясь придать запущенному месту каплю красоты. Хьюз уехал, оставив Роя наедине с собой. Правда, ненадолго. Внезапный звонок от матери удивил Роя, но трубку он взял. - Нихао, мой мальчик. Я не отвлекаю? - Конечно нет. Что-то случилось? Мама цокает. - Я просто решила позвонить и узнать твои дела. В этом заключается мой долг матери. Рой посмеивается. Эта женщина всегда говорила слишком торжественно и серьёзно, если ей что-то не нравилось. - У меня всё хорошо. Небольшая заминка. - Точно? Он закатывает глаза. - Ма, что за вопрос? Конечно точно. Цинъян что-то бормочет себе под нос на родном языке. Рой пытается разобрать слова, но из-за помех в телефоне ему это не удаётся. - Я просто подумала, что ты мог расстаться с той девушкой. Риза, верно? У вас всё хорошо? - Да. Вообще-то, я сегодня иду знакомиться с её друзьями. Мама выдыхает, а голос её наконец-то оттаивает. - Теперь моё сердце спокойно. Ты долго мне ничего не рассказывал о ней, а тут ещё и Ал рассказал мне об Эда. Я переживала, что девушке будет неприятно. Из тебя же и слова не вытянешь. Рой изгибает бровь в негодовании. - Так он проболтался? Ничего от тебя не скроешь. Всё в порядке. Риза защищала Эда и заставила меня с ним мириться. Женщина, сидящая в беседке сада в далёком Чэнду, одобрительно хмыкает. - Ты говорил ей, что она похожа на добродетельную Гуаньинь? - Вряд-ли она знает, кто это. - Это не так уж и важно. Главное, что она обладает этими качествами. Добродетель - великая сила, даруемая не каждому. Цени щедрость богов, сынок. Они, в большинстве своём, капризны и скупы. - Я тебя понял, мам. Все их разговоры походили на что-то, отдалённо напоминающее древнекитайский трактат. Но Рою нравилось это. Культура матери была ему по духу, кипела в его крови. Любить Китай было так же просто, как дышать. После обмена новостями и взаимными пожеланиями здоровья, мать с сыном заканчивают разговор. Рой задумчиво постукивает по подлокотнику и, видя, что ему пора собираться, спешно встаёт и направляется в спальню. После коротких сборов и небольшой минутки собирания всех тревожных мыслей, что что-то может пойти не так и он провалится, Рой выезжает за Ризой. Она, как всегда, выглядит отлично. Розовый цвет она так редко носила, что его сначала это сбивает с толку. Выглядела она, как Барби. И кажется заметила его волнение. Когда он видит Бакканира, то невольно вздрагивает. Этот мужчина был гораздо выше его, обладал недюжими мускулами, а его суровые черты так и наводили на Роя непонятный дикий трепет. Оливия, как всегда, хмурая. Мустанг всегда сравнивал её с Англией. Своими безупречными манерами и пасмурным взглядом, подруга Ризы могла сойти за человеческую версию их общей родины. Интересная парочка. В разговоре муж Оливии оказывается тем ещё добряком. Работая на страже закона, он действительно горел своей работой, стремился помогать простым людям. Пожалуй, они друг другу подходили. Рой бы сказал, дополняли. Он сам не уверен в том, зачем рассказывает про детей. Ему всё это невыносимо сложно - говорить ровно ему помогает только Риза. Наверное дело в том, что она показала ему, что сидеть в ящике не вариант. Что есть множество людей, готовых выслушать тебя и принять некоторые обстоятельства жизни. Что скрывая, с другими контакта не наладить. Он устал прятаться. Пора было выйти на свет и быть искренним. В конце их встречи, Рою кажется, что он всё сделал хорошо. Он надеялся на одобрение со стороны её друзей и получил его. Разве не повод для гордости? Идея с букетом приходит ему спонтанно. Пару дней назад Риза, по дороге на работу, в красках описывала поле лилий из своего сна. У неё всегда были очень сказочные сновидения, к ним она относилась со всем трепетом и серьёзностью. А ему просто нравилось слушать её. Даже если бы ему пришлось слушать лекцию по анатомии, которую он всегда считал скучной в школе, он бы всё равно внимательно вникал в речь Ризы. Она подчиняла голосом - отвертеться и закрыть уши невозможно. Он быстро находит ближайший цветочный на карте и оставляет её на скамейке неподалёку. Ему хочется сделать сюрприз. Когда он забегает в маленький цветочный, то видит миниатюрную молодую девушку флориста. Та приветливо интересуется о его намерениях. Он, с особой тщательностью, выбирает каждый цветок в букет. Ему нужно, чтобы он был идеальный. Как из сна. - Вы хотите порадовать кого-то особенного? - Да, мою девушку. Флористка улыбается, обнажая ямочки на щеках - Ей очень повезло. Что ж, Рой надеялся на это. А когда он вплотную приближается к ней, всё волосы промокли до нитки. Но ему всё равно - главное вручить цветы. И есть что-то странно сказочное во всей этой ситуации. Дождь и солнце. Они под маленьким зонтиком. И только букет белых лилий между ними. Сладкие-сладкие губы женщины, которую он любил гораздо больше, чем мог представить. И от этого Рою становится легко. Он готов взлететь. Потому что понимает. Прошлое не важно. Мнение отца не важно. Мнение кого-либо не важно. Его предыдущие девушки не важны. Важна только Риза. Важна её холодная рука и самые тёплые карие глаза. Всё остальное? Да пошло оно к чёрту.