***
— Просто слуга? — сердце Хвана дрогнуло, и он отстранился от парня, отходя в другой конец комнаты. — Нет! Ты не так понял, — Феликс двинулся вперёд, пытаясь ухватить руки Хёнджина. Парень грубо оттолкнул черноволосого и направился прямиком к двери. Феликс вцепился руками за чёрный жакет и прижался лбом к чужой спине. — Ты же знаешь отца, Хёнджин, послушай, я не хотел, — слёзы начали стекать по чужому лицу. Феликс шептал медленно, отцепляясь от чужой спины и сползая на колени. Истерика начала медленно накрывать парня. Воздуха будто бы не хватало, а глаза больно щипало чувство вины, заставляя слёзы скатываться ручьями по алым щекам. — Я знаю твоего отца, но ты всё больше напоминаешь мне его. Что дальше, Ликс? Тоже начнёшь бить плёткой подчинённых? Меня? — парень, не поворачиваясь, говорил спокойным голосом. Он слышал тихие всхлипы, хотел повернуться и успокоить парня, прижав к себе и заставив забыть любые печали, но желание заставить его пожалеть было сильнее. — Нет! Я не как он! — крикнул парень, ударяя кулаком по полу. — Тогда зачем ты вылил чай на Тэиля? — Хван всё же развернулся, присаживаясь на корточки и вглядываясь в тёмный жалкий силуэт, что, всхлипывая, подрагивает при свете луны из окна. — Чтобы удовлетворить отца. — Делай выводы, — слуга поднял подбородок парня двумя пальцами. — Ну? Возьмёшь наконец жизнь в свои руки и перестань сосать его член? — Хёнджин, — пытался прервать его парень, но Хван не дал ему оправдаться. — Научись жить без золотой карточки, — Феликс кивнул. — Хороший мальчик, а теперь — наказание, как раньше, — парень затаил дыхание, с вопросом смотря на слугу. Хёнджин показал рукой на кровать, а сам медленно поднял руки к своей шее и лёгким движением снял бабочку, откидывая её в сторону. Ликс, как завороженный, переместился на кровать, не отрывая взгляда от парня и его рук. Он и не скрывал, что они ему приносят как физическое, так и эстетическое удовольствие. Длинные аристократические пальцы с такой лёгкостью расправились с пуговками на жакете, перебираясь сразу к белой накрахмаленной рубашке. Каждое его движение уже выглядело как танец, и этот танец мог видеть только сам Феликс. Подрагивающими руками он сам начал потихоньку расстёгивать чёрную рубашку, но пальцы то и дело выпускали тёмные пуговицы. Хёнджин скинул верх на пол и завязал русые локоны в хвост. Передние короткие пряди выбивались, но это делало образ только более величественным. Чувствуя на себе чужой взгляд, парень включил настольный светильник и кончиками пальцев коснулся своих губ, медленно перешёл от них к шее, обводя руками места, где недавно мелкий негодник оставлял свои отметины. Пуская ладонью ниже, он скользил ею по животу, наконец достигая штанов и помогая себе второй рукой снял ремень. Сложив его пополам, Хёнджин свёл руки вместе, а потом быстро развёл, издавая характерный шлепок ремнём. — Сегодня, правила диктую я. И вот одно из первых: ты меня не касаешься, — Феликс нервно сглотнул, наконец отбрасывая чёрный шёлк в сторону и расстёгивая брюки, чтобы партнёру было легче. Он покорно выставил руки вперёд, посматривая на то, как кожаный ремень грубо покрывает запястья и застёгивается так, что руками не пошевелить. Хёнджин усмехнулся настолько переменчивому юноше. За дверью он — наследник крупной корпорации, жестокий хозяин, а здесь — маленький и хрупкий котёнок. Это определённо льстило парню, ведь знать такую сторону Ли мог только он. Оторвав наконец взгляд от заплаканного лица, Хван сел на колени перед чужими ногами и положил руку на выделяющийся бугор на брюках. — Какая же ты ненасытная сука. Я ведь просто разделся и связал тебе руки, а ты уже течёшь и в полной готовности, прям как жалкий девственник, — слуга усмехнулся, пробрался под штаны и, ухватив их прямо с боксёрами, стянул вниз. Парень коснулся губами красной головки, тут же ловя участившееся дыхание. — Сегодня ты не будешь кончать, пока я тебе не разрешу, — Феликс активно закивал, желая поскорее почувствовать руки на своей плоти. Хёнджин опёрся о чужие бёдра и провёл языком по уретре, медленно, так ненавязчиво, будто леденец смакует. Вбирая в себя длину, он нежно водил пальцами по задней стороне бедра, прекрасно зная, как хозяину это нравится. И как нравится Хёнджину смотреть на такого Ликса, истекающего и жаждущего лишь его. Момент, когда хозяин сам становится прислугой. Феликс поддался бёдрами вперёд, желая поскорее прийти к разрядке, но слуге это не понравилось, и он запустил головку за щёку, щекоча языком её основание. — Хёнджин~и, — на выдохе произнёс парень, извиваясь всем телом. Но тот как будто вовсе не слышал, продолжая манипуляции с чужим членом и лаская его языком. Переместив ладонь на основание, он зажал его в кольцо и поцелуями спустился ниже, вбирая каждое яичко в рот и обсасывая их. Нежная кожа поддавалась каждому движению, как и сам парень. Издавая похабные звуки с каждым разом, парень выгибал спину всё сильнее, отчего даже дыхание прерывалось. Вдоволь наигравшись, Хван схватил парня за бёдра и, ударив по ним пару раз, перевернул на живот. Феликс тут же подстроился, вставая в коленно-локтевую. Эти моменты с прелюдиями были отдельной слабостью Хёнджина. Ведь только так можно было разбить на части несносного мальчишку и заставить молиться на чужой член. Сколько бы раз они не трахались, он всегда доводил его до слёз. Слуга прекрасно знал, что Феликс на это не обидится, а только больше будет желать его. В эмоциональном плане они связаны в одно, дурацкая влюблённость, убитая животной страстью, дала просветы малой зарождающейся любви, но поведение хозяина всегда откатывало эмоции назад. — А теперь, испорченная дрянь, считай до десяти, — сказал парень и нанёс первый удар по смуглой коже. — Один, — пискнул парень, чувствуя как на его коже расцветают красные пятна от ладони. Хван же с упоением смотрел, как член мальчишки начал течь только больше, пачкая белые простыни. Замахнувшись, он нанёс ещё удар, и ещё, пока кожа не была похожа на раскалённую плиту. От неё веяло жаром, и красный цвет не смущал никого. Поцеловал одно из пятен, Хёнджин медленными поцелуями спустился к ложбинке между бёдрами и, раздвинув ягодицы, поцеловал анус. Взяв с тумбы смазку с какой-то вонючей земляникой, которая так нравилась Феликсу, Хван выдавил немного на руку и смазал тугие мышцы, проникая одной фалангой внутрь. Помогая себе другой рукой, он наклонился и коснулся кончиком языка сладкой субстанции, толкаясь глубже и проникая во внутрь уже с пальцем. Феликс громко застонал и пытался опустить бёдра на кровать, однако все его попытки были тщетны, Хван не давал ему упасть, постепенно добавляя второй палец и активно двигая ими. Достигнув нужного уровня растяжки, он полностью погрузил язык в сфинктер, лаская его мальчика изнутри. Сладкие звуки были раем для ушей. — Я сейчас кончу, — сказал Феликс и упал головой на кровать. Тогда Хван вновь сжал основание члена пальцами в плотное кольцо и ещё активнее начал двигать языком. Послышались жалостные стоны в перемешку со всхлипами. Феликсу было очень хорошо. Хван знал, как доставить удовольствие несносному мальчишке, но ещё больше он знал, как тот любит нежности. — Котёнок, расслабься, — мягко скомандовал Хван, отстранившись от чужой задницы. Несмотря на слова сказанные им ранее, границы дозволенного покидать не стоит. Феликс только кажется сильным. Он вылил немного смазки на пальцы, погрел её, а после смазал свой член и чужой сфинктер. Подставляя головку к нетерпеливо сжимающемуся отверстию, он пару раз провёл ей по кругу, дразня парня. Войдя только головкой, Хёнджин тут же вышел, слушая, как всхлипывает парень. Мучать его было отдельным видом искусства. Как жаль, что сегодня у них времени не так много, и скоро гости вновь вернутся в поместье после концерта на улице. Поэтому, ещё немного помучив парня, он вошёл резко и под удовлетворительные стоны парня. Ноги второго сразу же подкосились, и он упал лицом в кровать, глуша вырывающиеся стоны. Хван улыбнулся такой картине. Сделав упор по обе стороны от плеч парня, слуга начал ритмично входить в него, проникая в горячее нутро с каждым толчком всё глубже. Сладкие мелодичные звуки сводили с ума. Вбиваясь в тело парня, Хван не ускорялся, придерживался одного медленного ритма, чтобы его малышу было комфортно. Ликс не любил сразу быстрый темп, он любил растягивать и сам процесс его ебли в задницу. — Сука, я бы молился на твой член, — на выдохе сказал парень, пряча писк в скомканном одеяле. Без того красные бёдра стали ещё краснее от ударов по ним при толчках. Хван обязательно потом обработает парню кожу, но на этом вечере он точно сидеть не будет. Эта мысль ласкала разум, давая возможность насладиться растерянным лицом парня. Чувствуя приближающуюся разрядку, Хван укусил парня в загривок и, надавив рукой между лопаток, всё же ускорился, достигая пика спустя пару сильных толчков и тут же изливаясь во внутрь парня. Перевернув того к себе лицом, Хван тут же начал активно посасывать головку и надрачивать, доводя партнёра до звёздочек перед глазами.***
— Феликс, соберись, пожалуйста, — говорит Хван, поправляя запонки на рукавах белой рубашки. — Ну, Хёнджин~и, давай ещё раз, — парень сидел полностью голый на своей кровати и, расставив ноги в разные стороны, курил сигарету. Дым быстро распространялся по комнате. — С этого момента ты начинаешь думать головой, а не головкой. Посмотрим, как быстро ты изменишь жизненные приоритеты, — последнее, что сказал Хван, прежде чем покинуть комнату, хлопнув при этом дверью.