Останься. Часть 2

С понедельника известный певец и танцор вернулся к своей текущей деятельности в студии, проигнорировав настойчивые уговоры дать себе ещё немного времени, чтобы восстановиться. Для человека, привыкшего всегда чем-нибудь заниматься, бесцельное сидение дома являлось смертельно-скучным занятием. Работа, танцы, запись новой музыки, общение с людьми отлично помогали двигаться вперëд, оставляя всё плохое позади. Чимин жалел, что не сделал этого раньше. Возможно, что кошмаров тогда вообще не случилось или они оставили его в покое гораздо быстрее. Это уже неважно. Объективно он понимал, настолько травмирующее событие не могло пройти бесследно, поэтому требовалось время, чтобы снова встать в строй. Главное, что страшные сны закончились. Одна спокойная ночь превратилась в неделю, а потом в месяц. Они по-прежнему ночевали у Юнги, заново открыв для себя прелести утренних объятий и поцелуев. Пару раз Чимин из-за этого чуть не опоздал на репетицию, потому что его подмяли под себя, настойчиво целуя. В какой-то момент вся одежда, которую он тщательно подбирал в течение часа, полетела на пол, а комнату наполнили сладкие стоны. — Юнги. — Это моё имя. — Я опаздываю. При этом он сильнее зарывался своей рукой в тёмные волосы, сжимал их и притягивал ближе, чтобы Юнги взял глубже. После секса на рабочем столе, Мин вообще не отставал, зажимая его чуть ли не в каждом углу. Такое количество секса у них было, пожалуй, только в первый год, когда невозможно насыться. Прикосновения жадные, а взгляды — голодные. Совместное проживание в одной спальне естественным образом стало частью их повседневной жизни, чем-то само собой разумеющимся. Вещи тоже почти незаметно перекочевали из комнаты в комнату. Теперь каждое утро Юнги слышал тихие сборы, шуршание на туалетном столике или в шкафу и самая приятная часть — осторожный поцелуй перед уходом. Поздно ночью, когда на часах уже далеко за полночь, Чимин внезапно оказывался в объятиях. Тёплые ладони гладили его тело, не в состоянии остановиться, хотя пара виделась несколько часов назад. Днём они ездили на обед в один из новых ресторанов города. Это ещё один приятный момент их новой жизни. Каким бы загруженным не был график что у одного, что у другого, встреча раз в день обязательна. Чимин практически с боем отвоевал для них это время, добившись, чтобы его официально внесли в расписание. С капризами звезды смирились, тем более, Пак всегда работал на износ и уходил домой в числе последних. Засыпал мгновенно, стоило коснуться головой подушки. А уже через несколько часов шею покрывали влажными поцелуями, не давая шанса спать дальше. Игнорировать настойчивые ласки не представлялось возможным, но никто и не пытался этого делать. Потом встречались их губы, переплетались пальцы. Прикосновений становилось больше, а одежды всё меньше. Сполна насладившись вкусом кожи, запахом волос, дрожью в голосе, они переходили к основному «блюду», если оставались силы, но чаще засыпали, тесно прижавшись друг к другу, потому что не до конца удовлетворили потребность в объятиях. Отныне, только вместе, всегда и практически везде, другие варианты не рассматривались. Если в казино не намечались крупные сделки, которые требовали его присутствия, Мин хватал пиджак и ключи от машины, а затем чуть ли не бегом летел вниз, чтобы встретить после репетиции и отвезти домой или на ужин, смотря, как прошёл день и какие планы на вечер. Если он забирал с работы сам, личная охрана, нанятая для защиты, присоединялась к телохранителю Юнги и незаметно ехала следом. В остальное время двое крепких парней встречали, отвозили и сразу же отчитывались. Пак не жаловался, не мешал их работе, никогда не сбегал, чётко выполнял инструкции и следовал рекомендациям. Поначалу он резонно опасался, что его повседневная жизнь сильно изменится, но на деле практически всё осталось, как прежде. На работе приветствовали нововведение. Безопасность артиста, наконец-то, организована на высшем уровне, волнения относительно того, что на него могут снова напасть и похитить свелись к минимуму. Фанаты тоже больше не являлись головной болью. После случившегося, толпы обеспокоенных людей, чуть не разнести здание в щепки, требуя объяснений, как руководство могло допустить такую ситуацию. Когда Чимин вернулся, организовали срочную конференцию, на которую пригласили кучу журналистов, пришлось ответить на неудобные вопросы. Если бы он изначально позволил агентству должным образом выполнять свои обязанности, возможно, что похищения от места, где он работает, не произошло. Претензии вполне обоснованные, отрицать бессмысленно. Его вина в этом тоже есть. Чтобы все окончательно успокоились, на своей странице в социальных сетях Пак завёл что-то вроде онлайн-дневника, где делился небольшими отчётами о проделанной за день работе, выкладывал какие-нибудь фотографии или фрагменты видео. Каждый раз уверял, что с ним всё в порядке и просил людей не беспокоиться. Эта сторона жизни, в общем-то, не изменилась, за исключением одного. Ким Тэхён уволился. Эта новость обрадовала и огорчила одновременно. Чимин боялся с ним встретиться где-нибудь посреди коридора. Как себя вести в таком случае? Молча пройти мимо? Вежливо поздороваться и отправиться дальше по своим делам? Ударить? Последний вариант он всерьёз никогда не рассматривал. Ким избавил его от мук выбора, положив заявление об уходе на стол директора. Новый человек в команде, чьё имя никак не запоминалось, отлично справлялся с обязанностями бывшего друга. Тем не менее, отсутствие Тэхёна было слишком заметным, как огромная дыра в стене. Заходя в гримёрку, он привычно ожидал увидеть человека, с которым дружил и работал столько времени. А сейчас это место занимал кто-то другой. И каким бы трудолюбивым, компетентным и старательным не был сотрудник, заменить Кима не удалось. Вне работы они тоже не общались, даже не виделись ни разу. Разрыв всяческих отношений оказался самым тяжёлым. Хуже, чем кошмары. Страшный сон рано или поздно заканчивался, а предательство друга, увы, нет. Всякий раз, когда рука тянулась к телефону, чтобы позвонить или написать, приходило болезненное осознание, что это невозможно. Тэхён предал оказанное ему доверие, из-за чего жизнь Чимина подверглась смертельной опасности. Они с Джином могли не выбраться живыми. Лишь по счастливой случайности их спас звонок, который удалось совершить благодаря забытому в комнате мобильнику. Юнги твёрдо стоял на своём, не допуская мысли о возможном прощении даже в самом отдалённом будущем. Ссориться по этой причине блондин не хотел, уводя разговор в другую сторону. Гармония в жизни и любви, которой они вновь достигли, намного ценнее восстановления отношений с человеком, который по всем параметрам этого не заслуживал. Чонгук иногда приезжал в гости, но Ким даже не упоминался в разговоре между ними. Это имя стало чем-то вроде табу, произносить вслух категорически запрещалось. Отношения между братьями тоже претерпели изменения, став более напряжёнными. Старший не понимал или намеренно не желал понять, почему Гук продолжал защищать Тэ, не хотел выслушивать какие-либо доводы или аргументы, которые хоть как-то оправдывали совершённое предательство. — Если на его месте оказался ты, хён, что бы сделал? — Честно и открыто рассказал, а не стал сливать информацию на человека, который мне вроде как друг. И таких споров за последний месяц пришлось выслушать немало. Пак не вмешивался, чтобы не выбирать чью-то сторону. Чон однажды попытался с ним поговорить наедине. Он встретил Чимина возле работы. Юнги в тот день не смог приехать и забрать. — Поговорим? Певец уже примерно знал, о чём пойдёт речь, точнее о ком, но всё равно согласился. Чонгук не сделал ничего плохого. Он лишь хотел защитить любимого человека и попытаться оправдать его действия в глазах окружающих. Они зашли в небольшой ресторанчик на углу. Внутри почти никого не было. Разместившись за столиком, оба погрузились в молчание, которое нарушил официант, подошедший к ним, чтобы принять заказ. Посетители отделались чашкой кофе, лишь бы тот поскорее ушёл. — Как он? Первым нарушил тишину блондин. Он по-прежнему злился на бывшего друга, но не желал ему зла. За него это делал Юнги, щедро посылая различные проклятия на голову предателя. — Очень плохо. — Чимин печально опустил голову. — Не думай, что я пришёл к тебе, чтобы вымаливать прощение или давить на жалость. Тэ облажался. Никакие мои слова не смогут этого отменить либо как-то смягчить ситуацию. — Тогда, зачем ты здесь? Гук внимательно посмотрел на него, собираясь с духом. Видимо, он заранее готовился к этому разговору, но всё равно переживал, что может получить отказ. — Я прошу, очень сильно прошу тебя ещё раз с ним поговорить. Без меня или Юнги. Позволь ему высказаться. Это не означает, что вы сразу же помиритесь. Повторюсь, он облажался и не заслуживает такого друга, как ты. — А что же он заслуживает, по твоему мнению? — Шанса рассказать свою версию событий. — Зачем я должен выслушивать детали того, как Тэхён предал меня? — Устало спросил Чимин. Разговор с каждой минутой становился всё неприятнее. Несмотря на хорошую тёплую погоду за окном, под кожу закрадывались мурашки, тело слегка потряхивало. Физические проявления страха вынудили обнять себя руками, чтобы попытаться унять дрожь и успокоиться. Этот жест не укрылся от сидящего напротив человека. — Всё в порядке? — Я хочу домой. Отвези меня, пожалуйста. Чонгук немного растерялся, но согласно кивнул и отправился вслед за ним на выход. В салоне автомобиля висела неприятная тишина. Было настолько тихо, что звук дыхания слышался громче обычного и даже воспринимался иначе. — Прости, что расстроил тебя. Я не хотел. — Ты ни в чём не виноват. Просто, когда я думаю про Тэхёна, мысленно оказываюсь в том подвале, где Джин… Голос дрогнул. Скорей бы попасть домой и обнять Юнги. Хорошо, что Гук согласился подвезти. Самостоятельно сев за руль, он легко мог стать причиной дорожной аварии. — Прости, я такой эгоист. Совершенно об этом не подумал. Чон знал про кошмары и то, что они какое-то время назад прекратились. Становиться виновником их возвращения он не хотел, коря себя, что вообще открыл рот и затеял данный разговор. Его никто не просил. Просто Гук устал смотреть, как два некогда близких человека перестали быть похожими на самих себя. Чимин, несмотря на то, что снова вернулся к работе, иногда замирал и подолгу смотрел в одну точку. Несколько раз, будучи у них в гостях, он лично это наблюдал. Тэхён плакал каждый день, всё глубже уходя в депрессию, отказываясь принять чью-либо помощь. После выписки из больницы, ему тоже предлагали услуги психотерапевта. Ким посчитал, что для него будет невыносимо рассказывать о постыдном поступке, в результате которого он изменил, пусть и не совсем добровольно. А когда начался шантаж, не раздумывая, предал лучшего друга. Решение устроить им встречу наедине, без посторонних глаз, показалось отличной идеей. Эмоции уже немного улеглись, можно поговорить спокойно. Но сейчас, глядя на то, как Чимина лихорадит, понял, что очень сильно сглупил. Похоже, ещё слишком рано для подобного разговора. — Я не виню тебя, всё в порядке. Не обращай внимания. — Блондин постарался улыбнуться. Легко сказать, а вот сделать так не получилось. Потому что они по-прежнему сидели на расстоянии вытянутой руки, и он своими глазами видел неконтролируемую дрожь по телу. Если Чимин сейчас заплачет, а Юнги это увидит, когда они приедут на место, кому-то не поздоровиться. — Я не хотел расстраивать тебя ещё больше. Мне не стоило приезжать. — Гук, я сделаю, как ты просишь. — Ты не обязан. — Попытался возразить он. — Дослушай. Я сделаю это, потому что сам так решил. Но не прямо сейчас. — Конечно. — Чон виновато посмотрел на пассажира. — Спасибо тебе. — Не стоит. Приступ, кажется, миновал, сердце понемногу успокаивалось. Затем Чимин вспомнил о том, что в этой машине он не единственная жертва похищения. — А как твои дела? Ты редко бываешь у нас дома. Расскажи, что происходит в твоей жизни? Этим вопросом Чонгука застигли врасплох. Руки крепче сжали руль, дыхание участилось, накатила внезапная паника. В этот момент он понял, что испытал Чимин несколько минут назад, оказавшись в его шкуре и вспомнив о собственных кошмарах. Но приходили они не по ночам, а набрасывались посреди белого дня, когда случайный прохожий мог задеть плечом, спеша по своим делам. Или доносившийся позади голос, который просто до жути напоминал о НЁМ, заставлял врасти в землю, боясь обернуться и встретиться лицом к лицу. В такие моменты лёгкие отказывались функционировать, не позволяя сделать спасительный глоток воздуха. Пульс подскакивал до максимальных пределов, грозя не иначе, как остановкой сердца. Панические атаки случались всё чаще, чтобы успокоиться с каждым разом уходило большее количество времени, чем раньше. В отличие от Тэхёна, ему не позволили скрыть информацию о том, что сделал Монкут. Судебный процесс заставил вывернуть всю душу наизнанку, поведать всем присутствующим о действиях сексуального характера, «благодаря» которым он оказался за кафедрой для дачи показаний, где заново пережил те унизительные минуты, когда над его телом надругались, а он был не в состоянии даже шелохнуться. В ходе разбирательства обнаружились и другие жертвы судьи. Страшно представить, что он мог пополнить список тех, кого изнасиловал и убил Монкут. Ощущение чужого вторжения иногда накатывало поздно ночью, когда на первый взгляд всё хорошо и рядом спит родной человек, прижавшись обнажённой грудью. Прикосновения длинных и таких красивых пальцев, что дарили незабываемое наслаждение в моменты близости, внезапно пугали до смерти. Тело покрывалось липким холодным потом, становилось невозможно дышать. — Гуки, что с тобой? Почему так тяжело дышишь? — Всё в порядке. Пойду выпью воды. Дрожащие руки наглядно демонстрировали ураган эмоций, что скрывался под кожей. Вода расплескалась на пол и частично по столу. — Чёрт! Стакан полетел в стену. Испуганный Тэхён вбежал на кухню. Быстро оценив представшую перед ним картину, он пока не стал приближаться. Смятение на мужественном лице разбивало сердце, как и невозможность помочь тому, кто дорог тебе больше всего на свете.

***

Жалость — это последние, что ему требовалось. Чимин пережил нечто пострашнее засунутых пальцев в задницу и вынужденного оргазма, которого он не желал, но получил, доставив такое удовольствие, что Кибом расплылся в широкой улыбке и с наслаждением облизал грязную ладонь, чтобы как следует распробовать вкус своей жертвы. — Перейдём к главному, сладкий? Мне кажется, ты готов. Мой член так и просится войти в тебя. Распахнув халат и окончательно отбросив ненужное одеяло в сторону, он заполз на кровать. Чонгук с животным страхом смотрел на него, готовясь с худшему. Но можно ли к такому подготовиться? Ответа не было. Чужое дыхание слышалось очень близко, их губы почти касались друг друга. Жадные руки рыскали по телу, задевая ставшие чувствительными после пережитого оргазма соски. Судья действовал крайне нетерпеливо. Спасибо, что не лез целоваться, иначе ко всему прочему могло запросто вырвать. В какой-то степени смирившись с неизбежным, Гук задержал дыхание. Он знал, что будет очень больно. Они с Тэхёном однажды решили поэкспериментировать, поменявшись позициями в сексе. Ким действовал осторожно, не переставал ласкать свободной рукой и подбадривать словами о том, что очень ценит оказанное доверие и ни в коем случае не навредит. Когда Чонгук был достаточно растянут, Тэ попытался войти. Внутрь смогла протиснуться только головка. Гук наотрез отказался расслабиться и впустить эрегированный член в своё тело. Он начал сомневаться в успехе этой затеи, когда внезапно осознал, глядя на каменный стояк своего партнёра, что ощущение этой возбуждённой плоти в руке и в заднице будут совершенно разными. Гладить истекающую смазкой головку, водить по всей длине, чувствуя каждую шероховатость собственной кожей, пока Тэхён громко не кончит ему в ладонь, всё это заставляло ощущать власть над удовольствием любимого человека. Тем, кто управлял и подчинял своей воле. В данном случае контроль пришлось отдать и полностью довериться. — Ну же, Гуки, пусти меня, не зажимайся. Ещё одна попытка не привела к успеху. Слишком больно. В чём он и признался. Тэ расстроился конечно, это читалось по его лицу, но не злился. Чон искупил свою вину тем же вечером, подарив горловой минет, даже позволил кончить себе в рот, хотя обычно не очень это любил и просил так не делать. А сейчас он вынужден был принять чужой член. Обходительного и доброго к себе отношения ждать не стоило. Или впустит добровольно, или порвут. Отличный выбор, ничего не скажешь. Судья обхватил свой член, направляя к разработанному входу. В этот момент двери спальни распахнулись, небольшое помещение заполнили люди в полицейской форме. Мысли о спасании тут же перекрылись чувством стыда. Он хорошо представлял, как выглядит со стороны: голый, связанный по рукам и ногам, из задницы вытекает смазка, которой Монкут щедро обмазал его анус. Чонгука освободили, стараясь не смотреть в глаза. Наспех сорванная одежда валялась в соседней комнате, её позволили накинуть на себя, оставив буквально на пару минут в одиночестве. В полном молчании доставили в больницу. Помимо осмотра, ждала куча унизительных вопросов. Штаны и любимая рубашка находились на нём, но было такое чувство, что он до сих пор голый. И это состояние не отпускало. Отвечать не хотелось, но выбора не оставили. Нужны показания жертвы. Отныне, это клеймо преследовало на каждом шагу. Как будто выжженное на лбу.

«Жертва сексуального домогательства».

Не выдержав потрясения и свалившегося стресса, он дал волю слезам, как только остался в палате один. Но и это оказалось ненадолго. К нему вошёл какой-то мужчина, представился частным детективом, которого наняли следить за Монкутом. Поняв, что именно благодаря этому человеку, его не изнасиловали по-настоящему, захотелось от всей души поблагодарить. А в следующее мгновение спросить: «Почему так долго?». Приди он немного раньше, всего этого просто бы не случилось. Далее, состоялся разговор с Юнги по телефону. Ломаный голос безошибочно выдавал пережитые эмоции и недавние слёзы. Но рассказывать о том, что произошло близкому человеку не хотелось. Ещё слишком свежи эти воспоминания. Необходимо отвлечься, иначе так и в психушку недолго загреметь. Единственным «отвлекающим» фактором стал Тэхён и то, что он сделал. Юнги, услышав обо всём в больнице, куда их доставили после освобождения, рвал и метал. Чонгук вместе с Хоби кое-как удержали от того, чтобы он не убил предателя прямо в больничной палате. Случившееся разбило их дружбу на мелкие кусочки, склеить которые вряд ли когда-нибудь получится. После возвращения домой, Тэхён высказал робкую надежду на примирение. Он хотел поговорить с Чимином и всё объяснить. Вряд ли это могло восстановить отношения, но он был настроен решительно, и Гук поддержал его в этом вопросе. Поэтому написал Мину, чтобы попросить о встрече. Юнги чуть ли не с порога попытался накинуться, но остановил Чимин. «Любезно» проводив в свой кабинет, хозяин дома предоставил ровно пять минут, чтобы изложить свою версию событий. Тэхён, которого съедало чувство вины, не смог и двух слов связать под тяжестью взгляда лучшего, но в настоящий момент бывшего друга. Попытка приблизиться чуть снова не закончилась дракой. Чонгук буквально силой выволок на улицу и, усадив в машину, отвёз домой. А ночью случился приступ, в результате которого они стоят посреди кухни в два часа ночи. Кругом разлита вода, и валяются осколки разбитого стакана. Тэхён молча взял за руку и отвёл обратно в спальню, затем уложил на постель и прижал к себе, успокаивающе поглаживая по голове, пока оба не уснули. Ким не спрашивал, что произошло, но вынужден был услышать историю от начала до конца во время судебного процесса. Когда всё закончилось, и виновника увезли в тюрьму, они вернулись домой. Чон долгое время сидел, не говоря ни слова, смотрел в одну точку, и кажется не моргал. Тэ не выдержал и сел рядом, утягивая в свои объятия. Послышался задушенный плач. Гук позволил себе этот момент слабости по той причине, что находился в присутствии человека, которому безгранично доверял, даже несмотря на измену. Случившееся с Тэхёном отныне воспринималось совершенно по-другому. Его тоже изнасиловали, несмотря на то, что с Марком они ранее были знакомы. Но это не отменяло того факта, что согласия никто не давал. Подонок действительно мог что-то подсыпать в напиток, снотворное или наркотики, тем самым без труда реализовав свой гнусный план. Знакомство в баре, скорее всего, произошло не случайно. Учитывая, что некоторое время спустя, Тэмин заявился в «гости», размахивая фотографиями, сделанными насильником в гостинице. Ким определённо сглупил, поддавшись на провокацию, вместо того, чтобы честно во всём признаться. В этой цепочки событий, он стал невольным соучастником, благодаря которому Гук попал в лапы судьи. «Актёры», которых выбрали на главные роли, сыграли безупречно. Чонгук не винил его в своём похищении. Но произошедшее с Чимином и их старшим другом Джином, простить оказалось весьма непросто. Даже не сравнить с изменой. Несмотря на то, что в этом конфликте Чон выбрал для себя сторону, это не означало, что он повернулся спиной ко всем остальным. Юнги очень злился. Они много и подолгу ссорились из-за Тэхёна, но по-прежнему оставались близкими людьми. Тоже самое с Паком. Бывший друг в их разговорах не упоминался, но они не прекращали видеться и общаться. Именно по этой причине сегодня Гук осмелился приехать и озвучить свою просьбу. Чимин обещал, что поговорит с Тэхёном, когда-нибудь обязательно это сделает. О большем просить он не смел. А вот теперь ему задали вопрос о том, как дела. Что на это можно ответить? — У меня всё хорошо. Как и ты, вернулся на работу. В окружении людей спокойнее.

«В толпе людей хочется кричать от страха».

— Я рад это слышать. Машина заехала в главные ворота. Юнги вышел встречать и сильно удивился, когда увидел машину своего брата. — Чонгук, что происходит? — Я хотел поговорить с Чимином, поэтому забрал с работы и привёз сюда. Оба были такие бледные и какие-то дёрганные. Мин хмурил брови, но не спешил допрашивать. О чём они говорили, что сейчас так странно выглядят? — Ты останешься на ужин? Чон перевёл виноватый взгляд на блондина, безмолвно спрашивая разрешения. Чимин смотрел в ответ, раздумывая над тем, как лучше поступить. — Мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит? — Не выдержав царившего между ними напряжения, спросил Юнги. — Почему вы так смотрите друг на друга? Переглядывания тут же прекратились. — Я поеду. Гук, не прощаясь, сел в свою машину и быстро покинул территорию. Они вошли в дом и направились в гостиную. — Ты расскажешь, что между вами произошло? — Да, но сначала обними меня. Просьба была исполнена мгновенно. Они уселись на огромный диван, и Чимин оказался в объятиях. Волнение постепенно отпускало, оставляя после себя неприятное послевкусие в виде потных ладоней и желания оказаться в надёжных руках. Спокойно бьющееся сердце, знакомое тепло и любимый запах парфюма делали обстановку уютной и максимально расслабляющей. Недавний разговор уже не так сильно беспокоил. Данное Чонгуку обещание: выслушать Тэ, он непременно выполнит, когда будет не страшно оставаться вместе с ним наедине. — Всё в порядке? Почему у меня такое чувство, что случилось что-то плохое? — Нет, это вовсе не так. Чонгук попросил меня поговорить с Тэхёном. — Не произноси имя этого предателя, пожалуйста. — Хорошо. Ссориться не хотелось. Работа на сегодняшний день не до конца завершена. Предстояло обновить виртуальный дневник, добавив на страницу свежие фотографии, которые нужно сейчас пойти и сделать. Сколько ещё времени придётся активничать таким образом в агентстве не уточнили. Хотелось бы верить, что не слишком долго. Заниматься этим, помимо танцев и музыки, иногда становилось утомительно. Порой не было сил, чтобы раздеться и принять ванну. Что уж говорить о необходимости весело улыбаться на камеру. Но выбора нет, придётся выполнять поставленные условия. Мин знал об этом и не одобрял. Ему не нравилось, что Чимин стал ещё больше демонстрировать незнакомым людям свою жизнь, которая из-за профессии и так постоянно находилась под прицелом камер. — Я пойду к себе, чтобы переодеться. Поднявшись на ноги, он хотел выйти из комнаты, но Юнги окликнул его, а затем приблизился. Взяв за руку, он произнёс: — Прости, если мои слова ранят, но я по-прежнему считаю, что твой бывший друг не достоин прощения. И для этого есть очень веские основания. Думаю, что они не нуждаются в озвучивании. Конечно же, эти причины были ему известны. Но слова Чонгука о том, что Тэ нехорошо себя чувствует, больно ранили. Самому порой становилось очень плохо. Если бы не помощь Юнги и сеансы у психотерапевта, кошмары продолжились, и вернуться к работе вряд ли получилось. Зная упрямство друга, тот наверняка отказался говорить с кем-нибудь, кроме Гука. Чимин знал это по себе, поэтому и переживал. С Чонгуком тоже однозначно что-то происходило. Он странно отреагировал на простой вопрос о том, как его дела. Сразу же изменился в лице и вцепился в руль, как будто от этого зависела жизнь. Виной тому, конечно же, похищение. Не трудно догадаться. О случившемся Чимин знал, как и вся общественность, только по сообщениям из новостей. На суд Чонгук запретил им с Юнги приходить. Там присутствовал только Тэхён. А поскольку они не общались, узнать, как всё прошло, не получилось. Скорее всего, не очень хорошо. Чимин вспомнил судебное разбирательство над Ли Тэмином, где выступал перед присяжными и во всеуслышание поведал о том, что с ним сделали. А затем вытерпел целое ведро грязи, которое вылил на него адвокат обвиняемого, явив свету фото и видео, сделанные этим ублюдком. Пак не знал о их существовании, поэтому чувствовал себя в крайней степени мерзко и отвратительно. В любом случае, результат стоил того. Пусть и ненадолго, но Тэмин оказался за решёткой. В сегодняшней истории пострадали все. Кто-то в большей, кто-то в меньшей степени. Оставалось надеяться, что это в прошлом, и жизнь скоро наладится… — Я знаю о причинах. Ещё раз обняв, Чимин прикрыл глаза, наслаждаясь теплом. Нежный поцелуй коснулся его шеи, затем скулы, а потом случился поцелуй в губы и ещё один. Плохое настроение окончательно испарилось, уступив место желанию. — Пошли в спальню. — Между касаниями губ произнёс Юнги. Дважды просить не пришлось. Одежду сбросили на пол. Два обнажённых тела, не переставая целоваться и сжимать друг друга в объятиях, оказались в постели. Несмотря на вспыхнувшую страсть, Мин видел усталость на любимом лице, поэтому предложил следующее. — Хочешь, сначала я сделаю тебе массаж? — Да, пожалуйста. Чимин перевернулся на живот, пока тот достал специальное масло. Распределив немного жидкости на ладонях, брюнет стал медленно водить по усталым мышцам спины. Очень скоро одна рука обосновалась между ягодиц. Младший, почувствовав давление на анус, напрягся, потому что не ожидал этого, но, тем не менее, позволил одному пальцу проникнуть внутрь. Медленно оглаживая стенки, Юнги наслаждался, как Чимин негромко стонет в подушку. Когда в ход пошли два пальца, «случайно» задевая простату, стоны увеличились в громкости, а владелец этого чудесного голоса начал пытаться самостоятельно насадиться, одной рукой стиснув собственный член. — Я всё вижу, убери руку. Пришлось подчиниться. Удовольствие находилось где-то совсем близко. Пытка над ним продолжилась, терпеть её стало невозможно. — Войди. Пожалуйста. Блондин говорил, как в бреду, но его просьбу услышали. Разработанные мышцы раздвинулись под натиском возбуждённой плоти. Закончив погружение, Юнги замер, давая возможность привыкнуть к вторжению и расслабиться. Когда толкнулись ему навстречу, он понял, что можно действовать. Хотелось немного растянуть удовольствие, поэтому, сделав несколько поступательных движений, чтобы ещё раз подразнить, он полностью вышел под недовольный стон и повернул Чимина на бок, снова пристраиваясь сзади. Второе проникновение прошло легче. Войдя до упора, он прижал дрожащее тело ближе к себе и начал двигаться. Медленно, но чувственно. Давая распробовать каждый толчок, и наслаждаясь звуками, что слетали с пухлых губ. — Юнги, быстрее, я хочу кончить. Мольба, срывающегося от невозможности получить разрядку голоса, давила на сознание. Движения ускорились, сбивая дыхание и добавляя нового звучания чарующим стонам. Кто из них кончил первым не важно. Юнги тонул в своих эмоциях, не сразу покидая тело после оргазма. Он представлял, как горячая сперма растекается глубоко внутри, на автомате делая ещё несколько толчков бедрами. Чимин замер в его руках, наслаждаясь и не сопротивляясь тому, что в него кончили без разрешения. Взаимные объятия и поцелуи продолжились в душе. Мин тщательно помыл, с осторожностью касаясь загорелой кожи. Из-за того, что слишком долго орудовал губкой между ягодиц, услышал недовольное ворчание над ухом. — Там уже всё чисто. Можем заканчивать. Смыв остатки пены и насухо обтерев полотенцем, не позволяя сделать это самостоятельно, брюнет отвёл обратно в спальню, где уложил на чистые простыни. Их заменили из-за растёкшегося массажного масла, которое кое-кто забыл закрыть, и многочисленных пятен спермы. — Надеюсь, мне удалось немного улучшить твоё настроение? Младший лежал у него на груди, уткнувшись в шею, медленно вдыхая запах чистого тела. — Однозначно. Хотя это был не совсем массаж в классическом его представлении, но я не смею жаловаться. Юнги приподнял рукой подбородок, чтобы запечатлеть поцелуй. Страшно представить, что он мог потерять Чимина. Как бы тогда жил? И можно ли вообще назвать живым человеком того, кто потерял часть своей души? Сомнений нет, что Тэмин однажды снова появится на горизонте и захочет довести начатое им до конца. В связи с этим, Сокджин тоже нуждался в повышенной безопасности. Раньше подобными вопросами занимался близкий друг, ныне предатель, который залёг на дно. Ещё одно имя оказалось в чёрном списке. Он слишком понадеялся на Джуна. Слишком. Наспех отправленное СМС, чтобы он забрал Чимина, оказалось лишь зря потраченным временем. Надо было предупредить младшего и заставить немедленно уехать в безопасное место. Эта ошибка чуть не стоила жизни. Он никогда не простит этого Намджуну, да и себе тоже. Место начальника охраны неожиданно стало вакантным. Мин лично отобрал кандидатов, остановив свой выбор на лучшем из лучших. Новый человек воспринимался им примерно так же, как и в случае с Чимином. Привыкнуть оказалось очень тяжело. Ченг Ыну, являясь всего на пару лет старше самого Юнги, обладал огромным опытом и необходимыми знаниями, чтобы занять эту должность. Мужчина до недавнего времени проживал в Китае, но несколько месяцев назад вернулся в Корею, и почти сразу же поступил на службу к небезызвестному владельцу сети игровых заведений. Именно Ченг нашёл телохранителей для Пака, которым доверял, как самому себе. Он получил очень чёткое представление о том, что произойдёт, если они не справятся с поставленной задачей. Вернувшись к своей работе, Мин не забывал о бывшем друге в лице Намджуна, и вёл активные поиски, которые пока не увенчались успехом, но он не сдавался. Тэмина тоже хотелось разыскать, но здесь шансы гораздо ниже, несмотря количество людей, которых подключили к этому делу. Тщательной проверке подвергся весь персонал, чтобы найти возможных соучастников, но это ничего не дало. Чимин уснул первым, перестав отвечать, если к нему обращались. Заняв более удобное положение, насколько это возможно, с учётом прижатого рядом тела, Юнги тоже погрузился в сон. На телефон Ыну пришло новое сообщение. Написавший интересовался, есть ли успехи в поисках. Напечатав короткий ответ, состоявший из одного слова: «Нет», мужчина отключил телефон и убрал под подушку.