***
Искалеченное тело рухнуло на подранный матрас, тряхнувшись в ржавых пружинах корпуса. Хозяин лагеря оставался в стороне, склонив свою деформированную голову над брошенной Тенью. Убийства его не поддавались логике ни по выбору жертв, ни по невообразимой жестокости. И, пожалуй, для этого случая он делал лишнее исключение. Ведь его пробирал интерес, как в таком небольшом теле копилось столько энергии. Он был уверен, что незнакомец представлял из себя нечто большее обычного человека. То, что Джейсон не встречал еще нигде. Форма, додумал он, уже когда протягивал руки к пленному. Убийца расстегнул по пояс чужой комбинезон. В действиях его было столько небрежности, что казалось Джейсон был способен только раздирать. И почувствовал, гниющий смрад его тела. Срывая последние клочки ткани, тяжеловес осмотрел увечья, наблюдая как неистово пульсируют раны. Схватил с одной из полок мутный бутыль и бездумно выплеснул содержимое на Майерса, ощутив, как жгучий запах спирта разлетается по помещению. Ранее неподвижная, грудь маньяка резко вздыбилась, как после первого вдоха. И из пулевых ранений, вместе с гноем посочилась кровь. Здоровяк было склонил бутыль, чтобы продолжить свою экзекуцию, но рука Майкла, вытянутая, словно в проклятии заставила прервать его решения. И Джейсон остановился. Он был зол на себя, но прежде всего на Майкла. Придя к выводу, что хочет, чтобы Майкл перестал от него сбегать и хотеть того, что он итак не мог дать. Восполняя грядущую тишину, Джейсон вынул из кармана охотничий ножик и принялся нечто рьяно выскабливать на вздувшихся досках пола. В отблеске фонаря кончик ножа ходил из стороны в сторону блестя при каждом попадании света на него. И вскоре на гнилом дереве показалось краткое, но понятное слово «Имя». Сжав шею безучастного пленного, Джейсон требовательно вгляделся в пустые проемы глаз. Пока напротив собственной записи не показались первые размазанные буквы. События подтолкнули его к мнению, что Майкл был все же немым. И эти каракули, сияющие кровавым отливом стали явственным подтверждением его догадок. Джейсона били сомнения, что имя будет настоящим. Голову мрачили Уолтеры и Скотты, как нечто более зловещее. Но Майкл? Да, однозначно да. А он смотрел на него, видел, вероятно, растерянность в его лице и приходил к каким-то своим собственным выводам по этому поводу.***
Дни Майкла здесь, по крайней мере, он думал, что это были дни, начинали казаться ужасными. Как те, которые он провел в Смитс-Гроув. В своей белой комнате в санатории он мог определить смену дней из-за решетки своего окна. Там он мог мельком увидеть деревья, ведущие к зоне отдыха, каменную дорожку сада камней, где никогда не было сорняков. Но на этот раз этот период плена был другим. Здесь, где бы здесь ни было, все было в окружении земли и хлама. Часть разума, как Лумиса сказала бы, что все так и должно было закончиться. Вселенная снова исправила себя. Майкл выбрался, сделал что-то не так, и его снова поместили в клетку. Сколько дней он провел здесь впустую, подыгрывая капризам того, кто более или менее оказался еще одним Лумисом? Он вновь вернулся в свое покорное состояние, сжимая кулаки поглубже в ожидании. Ожидания чего? Чтобы снова выбраться. Неужели снова будет Хэллоуин? Время кошмаров и веселья, когда он мог вести себя настолько неприлично странным, насколько ему хотелось. Майкл почувствовал, что снова укладывается в грязную набивку матраса. Хотя он был намного лучше собран, чем большинство, он истекал кровью и был в синяках. На полсекунды он подумал о том, чтобы отступить. Сон всегда был его любимым занятием. Если он спал, мир меньше беспокоил его.***
Джейсон попытался представить, как его жизнь возвращается в обычное русло. Утренние сидения в одиночестве на пристани. Ожидая возвращения матери, поджидая прихода нарушителя. А потом Осень переходит в Зиму. Потом к весне. Лагерь все больше рушится. Мысли недавно окружавшие его теперь казались ложью. Он бы не стал убивать Майкла. Потому что где-то внутри себя знал, что этого добивалась Памела от него. Даже в детстве ему не позволяли такие вещи, как домашние животные и игрушки. Все, что могло заменить любовь его матери, было уничтожено, считаясь недостойным мальчика, как он. То, что имелось у Джейсона, полностью зависело от того, кто это говорил. В некотором смысле, он хотел того же, что и другие мальчики. У Арчи был Джагхед. У Скуби был Шэгги. У Фреда был Барни. И так было со всеми средствами информации, которые он тайно потреблял. У кого-то всегда была подмога, союзник, который мог держать дверь открытой для вас.Друг. Он хотел друга.
Но больше всего он хотел друга, который чувствовал бы то же и к нему. Ему хотелось, чтобы кто-то посмотрел на него и увидел не ребенка, нуждающегося в защите, а равного себе. Мы в этом вместе. Твои проблемы и мои. Джейсон решил, что у него должно быть время подумать о своих действиях. С далека непрерывно дул холодный ветер. Он шевелил деревья у холма, словно чье-то мощное и нетерпеливое дыхание. Дождь кончился, но воздух оставался холодным. Вокруг зарождались вечерние тени. Скоро все погрузится во тьму. Он слушал внезапный сердитый хлесток деревьев, и далекие крики ворона позади. С линии горизонта, созданной деревьями, он мог уловить отчетливые блики света. Туман, который бродил на озере каждую ночь, ловил узоры красных пылающих огней.охота началась.
Обратный путь к туннелям Майкла был долгим и трудным. Джейсон поймал себя на том, что волочит ноги, разгребая грязь. Мясник шел со своей лучшей формой действия. Он найдет Майкла, сделает что-нибудь. Скажет что-то. А потом… Когда Джейсон наткнулся на матрас Майкла, он нисколько не удивился, обнаружив, что он пуст, сдерживающие наручники были выбиты из колеи. А в диапазоне пленного валялись остатки съеденных крыс. Странная ночь была. Луна пряталась за тучей, тучу несло ветром, а внизу было совсем тихо. Никакого ветра.