Простая просьба

Середина XIX века. Туберкулёз или как ещё называют- чахотка. Болезнь аристократов, бледность, худощавость и слабость по вечерам. От сей болезни ты чахнешь на глазах и ничего тебя уже не спасёт, ты повторишь судьбу Пат Хольман, ну или же Робби Локампа. Романов Александр Петрович ненаглядный юноша из княжеской семьи. Бледен от рождения, утончён и остр умом, хорошо управляет шпагой и длинными пальцами играет на пианино. Не парень, а просто солнце. Единственная его проблема- незаинтересованность в женском поле. Да, он галантен и учтив, одним словом- джентльмен, но в его действиях нет никакой пошлости или искренности к даме как к женщине. За то его часто наблюдали в обществе предка московских бояр- Московского Михаила Юрьевича. Часто, они вместе сбегали с балов и долго гуляли в ночное время ведя долгие диалоги и дискуссии. Когда они были поодаль, в разных компаниях на одном балу только слепой не мог заметить их переглядывания полных искр. По этому поводу давно шли слухи, но они прекратились после того, как Московского помолвили. Александр с Михаилом действительно были любовниками, но из-за осуждения обществом им приходилось соблюдать в социуме рамки «друзей», а как только оставались наедине их охватывало пламя страсти. Они любили друг друга, о чем неоднократно говорили друг другу, пока все думали, что они гуляя обсуждают политику или прочие дела аристократов, пара признавалсь друг другу в любви настолько тихо, чтоб было слышно лишь им обоим. Письма, что писали друг другу после прочтения тщательно прятали. Парни изучали друг друга, масло в огонь их любви подливала секретность. Хоть Романов будучи педантом хотел быть максимально осторожным, зачастую на риск провоцировал Московский. Кто ж знал, что любовь двух парней долго не продлиться. Симптомы появились не сразу. Сначала было лёгкое недомогание и слегка повышенная температура по вечерам, после начался кашель, подумали, простуда. Тогда Миша не придал значения звоночкам, о чём быстро пожалел. С каждым новым интимом, когда Александр был нагой перед ним, он замечал как уходила по началу мышечная масса, потом пришла худощавость. Поэтому Михаил сам решил убедиться, что его «друг» питается как положено. Он устроил званый ужин, куда позвал ещё несколько гостей для отведения глаз. Романов действительно ел, но в один момент у него случился приступ кашля. Юноша машинально вынул платок, прикрывая рот и параллельно извиняясь перед гостями вышел из роскошно обставленной столовой. Московский извинившись покинул гостей. Выйдя, он обнаружил упирающегося об стенку Сашу, все ещё не отошедшего от приступа. Подойдя ближе он положил аккуратно руку на погоны мундира князя Романова, взглянул на окровавленный платок и потерял дар речи. После перевёл взгляд на лицо возлюбленного, что был бледен как луна. Быстро позвав прислугу он наказал им вызвать лекаря, а пока расположить больного в покоях. Михаилу пришлось вернуться к гостям. Удалось их отправить по домам лишь через час, судари явно были возмущены, но сославшись на болезнь друга, он всё-же не столь сильно запятнал свою репутацию среди почетных мужей. Миша уже хотел войти внутрь, но лекарь испуганно остановил его. На что Московский посмотрел сердитым взглядом. Лекарь крайне настойчиво убеждал не входить к больному, ведь судя по всему это была чахотка. В порыве злости и страха за любимого он всё же ворвался в комнату к любимому, взял его руку и присел с краю. Поцеловал худую руку возлюбленного, встретился с ним взглядами. Александр не глуп, сам понял, что ему осталось недолго, но как же больно было видеть взгляд блондина, полного страха. Он хотел успокоить его, но вдруг снова закашлял отвернувшись головой в подушку. А после сказал, чтоб Миша отошел, но тот не сдвинулся ни на сантиметр. Многие не воспринимали болезнь заразной, считали её болезнью творцов, однако Романов был сторонником того, что она заразна. Ведь сам зачастую наблюдал за моряками, которые заражались этим друг от друга. Когда об этом узнали в обществе, подумали, что переживающий Романов заболел от стресса вызванным тем, что его друг- помолвлен и в скором времени не будет столь же часто с ним проводить время. Многие выразили печаль о том, что он умрёт, при этом зависть, явно романтизируя всю грацию смерть от этой болезни. Сам Александр отгородился от остальных, не желая им навредить, даже от Миши, насколько бы он не был эгоистичен, он не хотел, чтобы и он умер. А сердце Московского разбивалось на тысячи осколков, пока он наблюдал за тем, как его луна, его солнце чахнет, при этом мастерски скрывая свои эмоции перед посторонними. С каждым днём Романов был бледней, приступы кашля с кровохарканьем- чаще. Он был не в силах как-то остановить прогрессирующую болезнь, но в силах был проводить с любимым его последние дни, до поры, до времени. Семья невесты засуетилась, ведь пора было уже свадьбу играть, заключая выгодную сделку. Богатые были сваты, но статусом обделённые, а бизнес Московских стал просыхать, чтоб не обанкротиться нужно финансирование, которое они получат от приданого. Доченька их, Оксана, блондиночка, на лицо мила и воспитана. Свадьба происходила непосредственно в здании дворца князя Московского. Под вечер до покоев Романова доносились звуки музыки, но он был настолько слаб, что не то что танцевать, ходить столь же уверенной походкой не мог. Его дыхание слабо, болезнь захватила его лёгкие. Его отец- Романов Пётр Алексеевич крайне интересовался медициной, даже собрал свою коллекцию заспиртованных уродцев и органов. Скончался он достаточно рано, там уж и матушка последовала за ним. На нём была его бедная сестра, и та, останется одна. Она временами посещала его в поместье «друга», сильно беспокоясь за брата. Когда ты сам хочешь жить и бороться за жизнь, тогда увеличивается шанс того, что болезнь отступит, но Александру была ненавистна мысль, что пока он жив его возлюбленный жениться на другой, даёт ей клятву перед алтарём, а после вечером кружит в танцах, пока он еле дышит. В роскошно украшенном банкетном зале кружились множество пар, во главе с молодожёнами. Михаил смотрел на свою жену, но мысли его были в тех покоях у любимого. С бала сбежала гостья, Софья Романова. Аккуратно приподнимая руками подол платья, она как можно быстро шла до комнаты брата. Войдя внутрь, она подбежала к нему. Он попросил свою хрупкую сестру помочь ему дойти до стола с пером и чернилами. На бумаге он написал некое письмо и сложил его в конвертик. Накинул свой, синий как Балтийское море, мундир. Теперь эта часть одежды казалась ещё тяжелей чем обычно. Сестра заботливо помогала старшему брату, кидая жалостливый взгляд. Сашу бесила эта жалость, но тактично её игнорировал, ведь понимал, что он для неё дорог, также как и она для него. Она довела его в саду до той самой беседки, где они с Московским часто проводили их счастливые дни. Александр часто здесь слушал Михаила, ведь его рассказы всегда были интересны, а его бархатный голос заставлял вслушаться в каждую им произношенную букву. Иногда рассказы прерывались тем, что, смотря на друг друга, они не могли сдержать поцелуя. Сейчас же Саша впервые за месяц вдыхает полной грудью свежий, вечерний воздух. Даже разум пошатнулся от наплыва кислорода, но лёгкие уже давно не те, если вообще один из лёгких не отказал. Он полуживым добрался на своей сестре сюда, с виду хрупкая Романова смогла донести его, вот что удивляло ещё больше. Чувствуя, что душа уже покидает тело Александр отдал сестре письмо, строго настрого наказал, чтоб открыл и прочитал лишь Михаил. Он трясущейся рукой накрыл ладонь сестры, пожелал той счастья и достойного мужа. Самое главное, чтоб её красивое лицо редко выражало эмоцию грусти, а её очаровательная улыбка озаряла свет чаще. Он извинялся, что ей приходится видеть его таким, что он не смог подарить своей сестрёнке мир. От слов брата и его состояния на глазах девушки наворачивались слёзы. Раньше она видела сильного, здорового и уверенного Александра Петровича, но сейчас перед ней он больной, бледный и немощный. Напротив них из здания распространялся свет, при котором отчетливо было видно то, насколько же вспотел больной. Он попросил никого пока не звать и не суетиться, а просто уйти, это были его последние слова. Романов Александр Петрович умер вечером 30 августа, в беседке, что находилась в саду имения князя Московского, зачахнув от болезни, погубившей многих, но крайне романтизированной аристократией. В своём предсмертном письме он попросил присмотреть за своей сестрой и быть счастливым. Отпустить его, напомнив, что он его любит и не желает, чтоб Михаил страдал. На прощание с князем Романовым пришли многие, помня об его воспитанности и воистину творческой душе. После похорон возлюбленного, Московский действительно исполнил первую просьбу покойного, но стать счастливым в браке с нелюбимой он так и не смог. Единственные моменты после смерти Романова, когда его видели искренне улыбающимся были моменты, когда он общался с Софьей. На что законная жена полноправно устраивала сцены ревности.