***
Самый крайний дом, серый, неприметный, абсолютно обычный. Таких домов полно на этой улице, будто их просто скопировали, ничем не выделяя своих хозяев. По сути единственное, что позволяло их отличить, это небольшие различия в планировке и газон во дворе. Они здесь будто просто для того, чтобы заполнить пустоту на окраине города в округе Мандела. Комната, холодная, наполненная атмосферой ужаса, паники и страха. Воздух был тяжёлый, давящий, удушающий, не позволяющий вздохнуть полной грудью, оставались лишь прерывистые вдохи, которые резали и сушили горло, а слёзы создавли в нём огромный ком, не дающий возможности сглотнуть. За дверью доносится искажённый голос, он дразнит, пытается выманить владельца комнаты, водя длинными пальцами по двери. «У МЕНЯ ЕСТЬ ПОДАРОК ДЛЯ ТЕБЯ, МАРК» — говорил до боли знакомый голос, пока сам Марк жался к стене, «обняв» Библию, и молился.Примерно 3 дня назад
— Хей, это я, Сезар, надеюсь я не слишком поздно?.. — раздался голос в телефонной трубке. Странно спокойный и не сонный, будто ему вкололи кофе вместе с успокоительным прямо в вену. Время 3 часа утра. Кто станет звонить в такое позднее время? Вот и Марк не знал. Сжимал ладони, потирая заспанные глаза, гневно смотря на телефон. Но он тихо выдыхает сквозь зубы и прикладывает к уху трубку. — Нет, всё нормально, не волнуйся.. — Сезар — его лучший друг, не будет же Марк осыпать его кучей бранных слов и пожеланиями смерти. Ну, по крайней мере хотелось. — Ты как, всё нормально?.. — Да, я по поводу мамы.. Она громко кричала и потом я нашёл её на полу, я уже везу её в больницу. Ты можешь оказать мне услугу? — Да, конечно, что такое? — небольшая пауза, прежде чем Сезар по ту сторону трубки не просит об обычной на первый взгляд услуге. — Ты можешь включить камеры у нас дома? Ну, знаешь, те, которые мы поставили после того, как нас ограбили. — снова пауза и Хитклифф решается задать интересующий его вопрос. — Ну, вы закрывали свои двери и окна, как нам велели в эфире? — Да и это самое странное. Может она увидела что-то?.. Я не знаю. Минутное молчание. Шатену становится неуютно, когда замечает, что не слышит звук мотора машины друга на заднем плане. Да, могла быть возможность, что Сезар звонит из дома по стационарному телефону, но он сказал, что уже везёт мать в больницу. — Ладно.. Всмысле, это не должно быть так плохо. Я просто включу камеры и уйду. Ты знаешь, как я отношусь к твоему дому. — Да, я понимаю.. Искажённый голос продолжает сводить с ума Хитклиффа, пока сам парень, читая под нос молитву стоит у тумбочки с ручкой в руках. Сейчас перед ним исписанный молитвами блокнот. Словно машинально он, чуть ли не плача, расписывал корявым подчерком страницу фразой "Кому я молился всё это время?" Последнее внятное слово сорвалось с его губ, переходя на истошный и вымученный плач, пока Марк стучал ручкой по странице. Истерика на момент утихает и рука, медленно поднимаясь, сжимала в руках почти уже не пишущий предмет. Он нервно утирает слёзы с лица и переворачивает страницу, предоставляя себе чистый лист. "Мои глаза широко открыты" – пишет шатен на последок и закрывает блокнот, слегка сгорбившись. Он кидает ручку на пол и подходит к кровати, на которой лежала небольшая камера и пистолет. Марк берёт их дрожащими руками, включает запись и на носочках идёт к двери. Замок прокручивается, раз, два.. Два поворота на то, чтобы открыть комнату и впустить чудовище. Дверь медленно, с тягучим скрипом отворяется. Камера смотрит в темноту, улавливая громкий безумный смех. — ТЫ ЁБАНЫЙ УБЛЮДОК! — кричит Марк и раздаётся выстрел.....