***
Рано утром на рассвете монолитовцы и Зелёный покинули дом сталкеров. Для Гефеста и Фанета они выделили пару потрëпанных комбинезонов, но довольно добротных, немного провизии и автоматы. Хоть и были они от Калашникова, но зато надёжные. Да и патроны к ним самые ходовые, такие часто можно найти у торговцев или трупов. Фану повезло, что одежда Винса подходила ему по размеру, но вот Гефу была маловата. Мужчина сидел, потом вручную подшивал, чтобы хоть руками двигать удобно было. Теперь и не поймёшь, что они слуги Монолита. Правда, Мастера артефактов выдавали глаза, но и на этот случай была своя легенда. Винс как-то обмолвился, что Сахаров смог вернуть разум Зелёному. А что, допустим Фанета зомбировало, его глаза потеряли цвет из-за радиации и тогда учёный помог ему. Вот и всё. Но они до последнего надеялись, что никто не обратит на это внимания. Свободовец снял нашивки с плеч и выбросил в мокрую от росы траву, двигаясь по направлению к Бару. Не стоит Долгу видеть его принадлежность к группировке, а то проблем не оберëшься. Он уже и не помнил, когда последний раз был на базе, разговаривал с Максом и главой. Неделя прошла? Две? Мог ли он теперь назвать себя членом Свободы, если не участвует в жизни группировки, да и соклановцы его прибить хотели? Наверное, нет. Но официально его же не изгнали, значит, он всё ещё один из них. М-да, если бы старший брат узнал о произошедшем в книжном, то не пощадил бы тех парней. Фанет прокладывал путь болтами, не отрывая взгляда от дороги. Стоило ему встать на место ведущего, как вдруг все чувства обострились, и он каждой клеточкой кожи ощутил мощную аномальную энергию, которая витала в воздухе. На расстоянии вытянутой руки он мог почуять тот или иной вид аномалии, есть ли там артефакт или присутствие мутанта. В голове сразу что-то щелкало, и он мог определить расстояние до опасного места. Волоски на руках и ногах вставали дыбом, если недалеко появлялась Электра. А по телу бежали мерзкие мурашки, стоило раздаться рëву какого-то мута. Гефест раз за разом прокручивал разговор с Бродягой и понимал, что что-то не сказал. Что-то важное. Забыл и всё тут. Но чем дольше об этом думал, тем беспокойнее становилось. Но в то же время его одолевала радость и гордость за ученика. Он смог за эти годы стать уважаемым сталкером. Гефу было интересно, как там поживает его группа? Смог ли Броня подняться и научиться управлять своей агрессией? Набрался ли Фома смелости? Стал ли Тихий более активным? Вспоминая о них, накатывала жуткая ностальгия. Тоска по тем временам, когда всё только начиналось. — Стоп! Кто идёт? Назовитесь! — произнёс басистый голос, когда группа подошла ко входу на территорию Бара. — Сталкеры. Я… — Фанет на секунду задумался, — Мирон. Это Бойкий и Зелёный, — кивнул на спутников. — Понял, проходите. Правила знаете? — здоровый долговец опустил оружие. — Да. Боец кивнул и сразу же забыл о них, возвращаясь к своим обязанностям. Группа прошла мимо него и других парней, и пошла в «Сто рентген». Последний раз, когда Фанет был здесь, то всех этих построек не было. Тогда в Зоне вообще почти ничего не было, только маленькие полевые лагеря особо смелых сталкеров. Он и сам моложе был, да только прошло то время, когда одна херня в голове и необоснованный никому не нужный героизм. — Что за погоняло? — Зелёный криво улыбнулся. — Да так, выдумал, — пресëк на корню Фан, не собираясь рассказывать о личном парню. Мирон. Так его назвали, стоило только прийти в Зону. Тогда он познакомился с одним из будущих главных монолитовцев — с Гибридом. Мужчина был уже зрелого возраста, да и его навыки и знания военного дела говорили о многом, делая из него более сурового человека, чем он был. Он первый, кому Фанет рассказал о своей жизни. Молодой, совсем ещё неопытный и великодушный — оттого и Мирон, чем-то похожее на Мирный. Частично позывной был связан с фамилией, но Фан отказался от неё сразу, лишь Гибрид знал. Смирнов Данил, по-детски звучит, не так ли? Никто в Зоне не назывался полными инициалами. Это было опасно. — А ты, Гефест? Тоже второй позывной? — усмехнулся парень. — Помолчи, а? Какая разница? Радуйся, что нас пропустили, — поморщился мужчина, тоже невольно вспоминая прошлое. У него было не так всё радужно, как у Фана. За неуплату долгов насильно привезли в Зону, требуя отработки. Его бросали в аномальные поля, заставляя ползать среди жарок, электр и трамплинов. И после каждой такой отработки, он ещё неделю лечился. То ожоги смазывал, то сломанные конечности сращивал. Бывало даже, что мутанты драли. Для тех людей это было весельем и лишь в самый последний момент его спасали. Однажды ему это надоело и заместо того, чтобы идти в очередную аномалию, он столкнул в неё своего мучителя. Выхватил автомат и перестрелял остальных. Лишь один выживший, крепко прижимая ладонь к рëбрам, откуда выходила розовая пена, тогда посмотрел на него и назвал Бойким. А потом умер. С того дня он не доверял никому, выполнял задания в одиночку и старался не брать напарников. Он научился быстро анализировать пространство на опасность, всё свободное время тратил на изучение оружия и в конечном итоге повстречал Фанета, который ещё тогда был Мироном. Они и Гибрид решили дойти до Монолита любой ценой. У каждого из них было своё сокровенное желание, которое они жаждали всем сердцем. Уже в тоннелях под Саркофагом их схватили и позже увели в одну из лабораторий. Фанет толкнул деревянную дверь и прошёл в бар, сразу же окунаясь во множество запахов. Алкоголь, запах сушёной рыбы и сигареты. Немного опешив от этого, после дошли громкие весёлые возгласы, задорный смех и чей-то спор о том, как кровососы сосут кровь. Гефест похлопал его по плечу, говоря двигаться дальше. Мастер артефактов тряхнул головой, выходя из оцепенения, и двинулся к стойке, привлекая внимание Бармена. — Кто такие будете? Что-то не припомню я вас, — протянул Бармен и глянул на свободного, — о, а тебя я помню! — Сталкеры. Я Бойкий, — заговорил Гефест, перенимая инициативу на себя, — сколько хочешь за информацию о местоположении человека? — Деловой подход, одобряю, — мужчина улыбнулся и достал три стакана, наполняя их светлым пивом, — смотря кто этот несчастный, — поставил перед ними алкоголь, — за счёт заведения. — Спасибо. Вчера пришёл вояка один, нам бы с ним поговорить. — Двадцать деревянных. — Неплохой ценник, он настолько важен? — хмыкнул Гефест и достал из кармана несколько красных бумажек, — мы с ним знакомы, просто разминулись немного. Бармен сцапал банкноты в карман, что-то шепнул охраннику и тот быстро ушёл, оставляя работодателя без защиты. На Эрнеста и не стал бы никто рыпаться, все знают — опасный мужик. Он уважаем многими, имеет шикарную репутацию честного торговца и в принципе хороший человек. За него любой другой сталкер голову открутит. Такое отношение к себе он заработал не сразу, пришлось пройти тернистый путь длиной в долгие семь лет. Фанет и не помнил, когда в последний раз так спокойно сидел в сталкерском баре и пил холодное пиво. Здесь жизнь кипела по-другому. Здесь было весело. Можно ненадолго забыть о существовании Зоны и представить, что это безопасное место. Спустя несколько минут вернулся охранник, что-то сказал Бармену и встал в дверном проëме, складывая руки за спиной. И ведь не устаёт так день ото дня стоять, да в балаклаве в душном помещении. Чувствуя, как алкоголь начинает расслаблять тело, Фан убрал стакан с ещё недопитым пивом и посмотрел на дверь. Она медленно открылась и в помещение зашёл Костя. Лейтенант окинул всё взглядом, прищурился и увидел монолитовцев, сразу же улыбаясь и направляясь к ним. — Ого, а вы чего здесь? — искренне удивился, и его брови взлетели вверх. — За тобой пришли, дело есть к тебе. — Вот как, — удивление сменилось серьëзностью, — пойдём за столик, обсудим. Гефест допил пиво и пошёл следом, а вот Зелёный даже не притронулся к напитку. Им повезло, что самый дальний столик в тёмном углу был свободен. Костя сел, пододвинул пепельницу и достал сигарету, сразу же закуривая. — Я слушаю. — Помнишь, мы рассказывали о случае в Припяти? — Фан дождался согласия, — так вот, зная твои связи с Долгом, мы бы хотели попросить, чтобы ближайшую неделю они не совались туда. — Что? — Костя нахмурился, — как ты себе это представляешь? Ой, генерал Воронин, не могли бы вы дома посидеть, так мои друзья из Моно…– осëкся, понимая, что говорит слишком громко, — друзья захотели. — Мы ведь не требуем, мы просим, — плечи Фанета поникли, — сам посуди, там будет очень опасно. Мы ближайшие сутки доберёмся туда и попробуем встретиться с Шуховым. Хрен знает, что из этого выйдет. — А если у нас всё получится, то наши братья их точно щадить не станут. Особенно, после всех событий. Они стали агрессивны, и вернуть прежние устои сразу не удастся, — продолжил Гефест. Костя задумался, грызя фильтр сигареты. Отбил ногой чечëтку, оглядел бар, пробегаясь по хмурым долговцам, которые отдыхали после трудного рейда. Они обычно ходят квадами, то есть по четыре человека, но из этой группы вернулись лишь двое. И ходили они к Радару, по скрытым от Свободы тропкам. Такие молодые и гибнут ни за что. Покачал головой и потушил сигарету о пепельницу. — Ладно, я попробую, — сдался и встал со стула, — никуда не уходите, ждите здесь.***
К общему удивлению, генерал послушал лейтенанта и в приватный канал Долга отправил приказ о том, чтобы его парни не лезли в Припять. Что Костя ему наговорил — одному Богу известно, но раз так подействовало… Чтобы добраться до Восточной Припяти надо идти через Радар, но Фанет и Гефест знали, что там большое скопление их братьев и поэтому решили идти в обход, но потратив чуть больше времени, чем планировали. Костя благоразумно остался в Баре, попросив потом отчитаться о их действиях. Группа из прежних трёх человек прошла через Армейские Склады, уходя в сторону Мёртвого города. Все в Зоне знают, что он принадлежит наëмникам. Появляться хоть на долю секунды опасно, их снайпера на редкость зоркие профессионалы. Зелёный всё время шёл последним, так как не бывал на северных территориях. А вот монолитовцы не раз были. Гефест и Фанет каждые два часа сменяли друг друга. Пройдя Мёртвый город, они оказались вблизи Лиманска. Это заброшенный город, являвшийся полностью закрытым до 2011 года. Ранее мало кто знал о его существовании. Однако, в тот год все изменилось, когда после путь стал свободен. В борьбе за город схлестнулись все крупные группировки Зоны. В боях также принимали участие наëмники, бандиты и «Чистое небо» — теперь уже мёртвая группировка. Лиманск был по-своему прекрасен, особенно своими маленькими улочками, детскими площадками, белыми колоннами, лепниной на малоэтажных «рабочих» сталинках и сквериками. Он словно застыл в пятидесятых годах двадцатого века, когда он и был основан. Здесь была и мозаика, и статуи, и самодельные столы с деревянными петушками в детском саду. Лиманск — вторая дорога к Центру Зоны, причём более безопасная, чем Радар. В битве за контроль над Лиманском сошлись несколько группировок: Долг, Свобода, Бандиты, Военные, Чистое небо и даже Ренегаты! Монолиту пришлось сдерживать поток всех группировок в Лиманске и Госпитале. По слухам можно понять, что до аварии на ЧАЭС город был засекречен, представляя собой небольшой наукоград, выросший вокруг НИИ «Радиоволна». Чем точно занимались в этом учреждении — неизвестно, однако наличие вблизи института большой антенны наводит на мысль, что Лиманск был местом для экспериментов по ментальному контролю и зомбированию населения, которое, по словам некоторых сталкеров, боготворило советскую власть и неприятно косилось на всех приезжих. Жители окрестных поселений жаловались на давящую атмосферу улиц Лиманска и сильные головные боли, якобы вызываемые этой антенной, и старались обходить это место стороной. Что случилось с городом после первой аварии — неизвестно, по словам Лесника, правительство даже не провело эвакуацию населения, но так ли это, никто точно не знает. У группы стоял выбор: идти через Лиманск или Рыжий лес, где живут самые опасные твари Зоны и мощнейшие аномалии. Ответ очевиден. Город пустовал. Глухая тишина, даже рёва мутантов не было слышно. Слуги великого Монолита давно покинули эту территорию, каждый день теряя одного из братьев. Для них он был своего рода проклятым. Поэтому и оставили позицию. Ходили слухи, что Лиманск блуждает, у него нет постоянного местоположения. Кому-то он может повстречаться перед Мёртвым городом или Радаром, а некоторым там, где и должен находиться. То есть, рядом с Рыжим лесом. Некоторые утверждают, что стоит только попасть в туман города, как человек бесследно пропадает. Но другие говорили, что он может вывести к Центру Зоны. Вот так и гадай, какая судьба тебе уготована: испариться или найти то, ради чего ты пришёл. Гефест гулко сглотнул и, поëжившись, пошёл вперёд, смотря на серые дома и пустые окна, следуя по безжизненным улицам. Вот то самое поваленное дерево, под которым прятались мины во время прорыва Чистого неба. Фанет посмотрел вверх — солнце спряталось за почти чёрными тучами. Поднялся ветер, колыхающий голые ветви деревьев и создающий тихий жуткий шелест. В одном из дворов на детской площадке двигалась качель, издавая мерзкий скрип. Когда-то яркое и красочное место для детей стало страшным: краска потрескалась и осыпалась, в песочницах валялись кости мутантов и людей, где-то ещё не разложившиеся трупы и тошнотворный сладковатый запах. — Ну и место… — заговорил Зелёный, не в силах терпеть напряжение, — и как мы попадëм в Припять, если отсюда дорога только в Госпиталь? — Есть одна тропка, — Гефест нахмурился, увидев перед собой катящийся мячик, — в Госпитале наши, а нам туда пока нельзя. Идëм, нужно ближе к окраине, остановимся на ночь. Фанету хотелось уйти отсюда поскорее. В груди большим комком рождалась паника и плохое предчувствие, да и звуки города не добавляли радости. Вечно какие-то скрипы и шорохи. А ещё почти неслышный детский девичий смех. Беззаботный, задорный и непринуждённый. Такой, какой бывает у самых счастливых в мире людей. Они прошли мимо стройки, у которой спустя долгие годы начал крошиться бетон. В некоторых местах уже не было плит; они попадали с верхних этажей вниз. Они попали на площадь перед НИИ. Совсем рядом стоял старый двухэтажный дом, вход в который был свободен только с одной стороны. Осторожно прошли внутрь, внимательно осматривая все комнаты. Удостоверившись в безопасности этого места, Фанет протянул растяжку к выходу на улицу. Потом они полезли на чердак, ставя ещё одну растяжку перед спуском вниз. Пока Фан натягивал леску, цепляя её к чеке гранаты, Гефест достал два пайка в саморазогревающихся пакетах. Сам пакет состоял из двух камер: одна с водой, другая с каким-то химическим реагентом. Взболтав их, содержимое смешивалось и начинало немедленную реакцию, с бурным выделением тепла. Следовательно, разогревалась и еда. Геф отложил пайки в сторону и снял тяжёлый рюкзак, сразу же приваливаясь спиной к какому-то деревянному ящику. Рядом присел Фан и Зелёный. Первый последовал примеру брата, но достал спальник и сел на него, с большим аппетитом накидываясь на ужин. Свободовец есть не стал, а просто завернулся в свой спальник и почти сразу засопел. Нервное напряжение, грех не получить в Лиманске. Покончив с ужином, мужчины перекинулись парой бессмысленных фраз и сразу легли спать, не беспокоясь о своей безопасности. Растяжки не дадут незваным гостям пройти. …Яркое, испепеляющее солнце, обычный и прекрасный тёплый день на окраине Киева. Витя шёл от магазина с большим пакетом продуктов для своей бабушки и жмурился от приятных ощущений ласкающего ветерка. Обычный летний день, он молод, у него чудесная красавица-жена и скорое пополнение в семье. Всё чудесно. Незнакомые ребятишки играют во дворе, мальчишки-подростки пинают мяч в ворота, а юные леди кокетливо стреляют в них глазками и шепчутся. Приятно было наблюдать за взрослением дворовых ребят. — Эй, Витя, давай с нами! — крикнул парнишка, забивая гол. — Не, дел много! В следующий раз! — помахал рукой и зашёл в подъезд. Двадцатичетырехлетний парень быстро поднялся на третий этаж и позвонил в звонок, ожидая, когда бабушка откроет ему дверь. Минута, две, три — тишина. Немного ещё постоял и стал шарить в карманах, ища запасной ключ. Вставил его в замочную скважину, прокрутил и зашёл, ставя пакеты около входа. Поднимая от пола взгляд, неожиданно тёплые тона коридора окрасились в серые и грязно-голубые. Чуть опешив, Витя взял пакеты и пошёл на кухню, тут же натыкаясь на окно, покрытое инеем. А за ним простиралась зима. — Ба? — позвал он и оглянулся на календарь. Декабрь. Как так-то? Ведь ещё полчаса назад был июнь… Гефест медленно открыл глаза, чувствуя, насколько сильно он замёрз. Потëр холодный нос и сел, начиная дышать на руки. Будто минусовая температура на улице… Посмотрел на Зелёного, но тот спокойно спал и, кажется, даже улыбался во сне. Посмотрел на Фанета и…не обнаружил его. Только пустое спальное место. Резко подскочил, выхватывая их кармана рюкзака пистолет. Снял с предохранителя и пошёл к люку вниз, заметив обезвреженную растяжку. Плохое предчувствие сжало сердце стальной хваткой. Тихо и осторожно спустился вниз, осматриваясь по сторонам. Заглянул в комнату со старым диваном, но, не найдя брата, двинулся в бывшую столовую. Там стоял старый маленький и облезлый холодильник, а около него стоял Фанет, ехидно улыбаясь. Геф опустил пистолет и выдохнул. — Долго же тебя ждать пришлось, — он хмыкнул, — что, приятные сны про жену снились? — Не начинай, — отмахнулся, — ты чего здесь? Я чуть не обделался. — Да так, я же обещал тебе кое-что, — оттолкнулся от стены и протянул руки, — иди ко мне. — Ого, прямо здесь? — Гефест удивился, но всё же подошёл к нему, — уверен? — Что я по-твоему, целка какая-то? — Не выражайся так, тебе не идёт, — и прильнул к нему губами, касаясь холодной кожи. Он целовал его, оставлял на шее багровые круги, мял и вырывал стоны, но возбуждение не приходило. Его тело и кожа не пахли потом или чем-то другим. Он ничем не пах. Гефест отстранился, заглядывая в глаза. Хотел было потянуться к ремню штанов, как за спиной раздался мат и кашель. — Зелёный, уйди! — с досадой произнёс Мастер оружия. — А я не Зелёный. Гефест обернулся и невольно шарахнулся в сторону. Перед ним и позади стоял Фанет. Их два. Абсолютно одинаковых. Выхватил пистолет из кобуры и поочерёдно наводил его на каждого, не понимая, что здесь происходит. — Какого хрена?! Вы кто такие?! — Я Фан, твой брат, — улыбнулся тот, с кем Геф целовался. — Это я Фанет, хрень ты аномальная, — прорычал сквозь сжатые зубы другой. — А ты докажи, что ты — это ты, — ядовито произнёс первый и поравнялся с ним, — ну, или пусть Витя выберет, кто ему больше нравится. Два Фанета стояли плечом к плечу и смотрели на Гефеста. Только один злобно, а другой заискивающе. И кто из них настоящий? Или оба иллюзия? Геф вытер испарину на лбу и выдохнул, понимая, что предчувствие его не подвело.