Больной и дурак

            Утро. Самое обычное утро. Почти, самое обычное утро. 1-ое сентября. Праздник, который так ненавистен большинству школьников, да и не только школьников.       Школьные учителя, преподаватели вузов, ученики, студенты и их родители — все они торжественно отмечают День знаний. На праздничную линейку преподаватели и ученики приходят нарядные, пускай и не всегда, но с хорошим настроением. Дети приносят учителям цветы, дарят чай и конфеты. Особое значение этот праздник имеет в жизни первоклассников, поскольку для них День знаний становится началом нового пути. Они впервые переступают порог школы и открывают для себя новую дорогу, много новых воспоминаний. Старшеклассники начинают свой последний год в уже дорогой сердцу школе.       Антон поправляет лямку рюкзака на плече и смотря на здание школы, томно вздыхает.       До боли знакомое здание приветствует его шарами, которые украшают ворота во двор школы, ярким плакатом «Здравствуй, школа!», который висит над порогом. Туи, высаженные в небольшой лабиринт, навевали воспоминание о пятом классе, когда Антон, Дима и Серёжа бегали среди этих, на тот момент ещё невысоких и не стриженных, кустарников, играя в прятки или догонялки. Шесть лет они вместе, даже не верится.       Уже зайдя во двор, Шастун оглядывается в поисках своего класса. Давно он не видел в школьном дворе такую толпу. Как оказалось, в школу пришли новые ученики. Наконец, он замечает знакомые лица в толпе и решает, что лучшим решением будет прибиться к общей группе, а позже вместе с друзьями покинуть эту нудную линейку и лучше вообще прогулять сегодняшний день. Примерно спустя минут двадцать в толпе возникает армянин низкого роста. Шаст улыбается при виде того.       — Дарова, Серёг. — Тоха пожимает руку другу. Матвиенко зевает, потягивается и упирается лбом в предплечье друга. — Не выспался? — в ответ Серж что-то невнятно бормочет. — А где Диму потерял? — не замечая очкарика ни среди учеников, ни поблизости, спрашивает шатен. Обычно, эти двое приходят вместе, они живут в одном дворе и им не составляет труда встретиться и вместе дойти до школы.       — Он заболел, сказал, что будет только в понедельник. — вновь зевает брюнет, в готовности вот-вот свалиться на холодный бетон под ногами и уснуть прямо тут. Чтобы этого не произошло, Антон перехватывает парня поперёк груди и ставит на место.       — Может за школу? — как примерные ученики, эти двое поспешили за школу, где, к их счастью, никого не было.       Вытащив сигареты, Тоха быстро поджигает один конец и втягивает никотин в лёгкие. В это время друг достал вейп и прислонившись затылком к каменной стене, затянулся. Шаст оглядывал школьный двор, который не видел чуть больше чем три месяца. В середине мая шатену повезло слечь с ангиной, а после и вовсе остаться дома одному на целых две недели, собственно, их парень зря не терял. Весь июнь он был у бабушки, где помогал ей по дому и во дворе, не забывая вкусно кушать. В июле была практика, большую часть которой парень прогулял. А в августе Шаст снова был отправлен родителями к бабушке.       Кирпичный школьный забор, полу-разваленный и явно давно не крашенный, навевал множество воспоминаний. Как они с Димой сидели на нём, во время большой перемены, свесив ноги вниз, и обсуждали всякое, что только прыгало на язык. Как они с Серёгой быстро перелазили не высокую кирпичную стенку, дабы не быть пойманными сторожем. Как он лежал на этом кирпичном заборе, в полном одиночестве и темноте, свесив одну ногу вниз, подложив руку под голову, вглядываясь в звёздное небо, куря и думаю о своей отвратительной, скучной жизни, мысленно посылая всё и вся нахуй.       Тоха не любит первое сентября из-за этого, во время сие дня он задумывается больше обычного и вспоминает что-то, будь то какие-то приятные и весёлые дни с друзьями, или одинокие прогулки поздней холодной ночью. Он вообще не любит вспоминать что-то. Что было – то прошло. Он знает, что прошлое надо оставлять в прошлом, но как назло, что-то обязательно проскочит мимо и зацепиться за голую ветвь сознания, а потом его придётся снимать, царапая ветками лицо, руки и ноги, а когда наконец оно будет снято, то уже приклеится к рукам и только если разорвать его - оно распадётся на мелкие шматки, ниточки, а вскоре растает и не оставит и малейшего следа. Больно разрывать собственные воспоминания, но так лучше для всех.       Шастун вышел из собственных мыслей, когда Матвиенко толкнул его в плечо. Заметив вопросительный взгляд, армянин молча выбросил сигарету из рук друга и потянул за собой. Судя по всему, пока шатен задумывался о великом, прозвенел звонок и им пора побыстрее бежать к остальным, дабы сделать вид, что они честно присутствовали на линейке.       Когда они забегали в школу, на крыльце остались только мамочки, некоторые учителя, которые что-то бурно и весело обсуждали, и пара девчонок, которые делали фотки с ярким плакатом «Здравствуй, школа!» и шариками, для инстаграмма.       Наконец-то оба парня оказались в кабинете английского – их классный кабинет. Сейчас будет первый классный час, в этом учебном году. Если верить словам Димы, у них новый англичанин, а соответственно и новый классный руководитель. Звенит звонок. Наши двое уже сидят за излюбленной ими третьей партой, хотя, правильно сказать, излюбленной Шастуном, поскольку она полностью его, друзья обычно седят спереди, за второй партой, первого от окна ряда. Сейчас парни обсуждают планы на день, какие уроки надо бы прогулять, где, во сколько пойти навестить Позова и прочую повседневную муть.       Спустя минут 5 в класс входит довольно высокий и подтянутый мужчина. Матвиенко легонько бьёт Антона в бок, давая понять, что надо бы оценить нового учителя. Мужчина проходит к столу. Брюнет сразу привлекает внимание Шастуна. Одет он с иголочки, белая рубашка, закатанные рукава, оголяющие сильные руки, черные брюки, обтягивающие идеальные бёдра, толстый коричневый ремень, подчёркивающий шикарную талию. Лёгкая щетина и аккуратно уложенные волосы, какие шампунем он пользуется? Такой объём... Очки, черные очки, явно не для зрения, скорее просто часть образа. Он громко хлопает журналом по столу, прекращая гомон, который поднялся при виде нового англичанина.       — Здравствуйте. — басистый голос эхом отлетел от стен просторного кабинета и долетел до ушей Антона. Парень завис. Сколько ему лет? Выглядит очень молодо. Он очень симпатичный. У него есть девушка? А может жена? Ученик сам не заметил, как открыто пялился на нового препода, пожирая его взглядом и впитывая каждую частичку его внешности. В чувства шатена приводит всё тот же армянин, который прописывает ему звонкий подзатыльник. Учитель сразу обращает внимание на этих двоих. – Прошу сидеть спокойно. – глядя на парней, строго произносит классный и обводит взглядом класс. – Я Попов Арсений Сергеевич, учитель английского и ваш новый классный руководитель, будем знакомы. – с этими словами он сел за стол и закинув ногу на ногу, открыл список учеников, дабы провести перекличку и поближе познакомиться с его новым коллективом, на ближайший год. – Я буду называть имя и фамилию, а вы говорите, есть или нету, можете добавить пару слов о себе. – не поднимая взгляда, объявил Арс и мельком пробежавшись по всем ученикам, ткнул пальцем в первое попавшееся на глаза имя. – Антон Шастун. – шатен слегка затормозил и хлопал глазами, соображая и собирая мозги в кучу. – Нету? – ученик быстро подскочил с места и зачем-то поднял руку.       – Есть! – громко выкрикнул Тоха, от чего по классу пронеслось несколько смешков. – Я Антон, мне 16 лет, я люблю слушать музыку и рисовать. – быстро протараторил подросток и резко сел обратно.       Немного помолчав, учитель ответил: – Приятно познакомиться, Антош. – и кивнул. – Дальше.. – Антон выдохнул, но боком чувствовал взгляд друга, полный непонимания и крика: «У меня много вопросов, Шастун!». Хотел бы Антон знать, почему сперва залип на незнакомого человека, а после и вовсе разнервничался.       Звенит звонок на перемену. Сергей первым вскакивает с места и схватив Антона под локоть, тащит за собой. Парни выходят в пустой коридор, первое, на что обращает внимание шатен, это стены, они были перекрашены, ещё в прошлом году от потолка и до дверей была светло-голубая краска, а оставшаяся часть была покрашена в ярко-синий, а уже сейчас персиковый и янтарный переплетались в какие-то незамысловатые узоры, на лимонном фоне. Странно, что, внимательный к деталям, Тоха не обратил на это внимание ранее, когда поднимался с Матвиенко в класс. Но в любом случае, уже лучше прошлого варианта. Пройдя левее, к пожарной лестнице, они сворачивают за угл, где на стенах весят лыжи и лыжные палки. Обычно этот проход закрыт, точнее сказать, подсобка, но замок на ней ещё летом кто-то сломал, хотя она не имеет как таковой двери, только калитка из металлических прутьев. Матвиенко толкает друга в стенку, тот ударяется о железный крючок, на котором висела одна из пар лыж и начинает болезненно потирать затылок.       — Ты чего разбушевался? — скулит Шастун и проверяет свою головушку на наличие повреждений. В ответ он получает многозначительный взгляд.       — Это что было? — армянин был то-ли взволнован, то-ли зол, его сложно было понять.       — Ты о чём? — и снова этот взгляд. Шатен усиленно не понимал, почему друг так на него смотрит, и вообще какого черта тот утащил его из класса, так ещё и об стенку стукнул, пускай и, наверное, случайно.       — Почему перед новым классным ты занервничал? Я видел, как ты залип на него. — ах, вот в чём дело! Ну почему нельзя было сказать всё сразу!?       — Какой же ты, Серёга, трудный. Мог бы сразу сказать. Я не залип на него, просто впервые его вижу, изучал его, задумался, ты же меня знаешь, я часто в облаках витаю. — неловко улыбнулся Тоха, всё ещё потирая затылок, который, между прочим, продолжал болеть.       — Антон, прости конечно, но, понимаешь, я волнуюсь за тебя, как за друга. — к чему эта пламенная речь? — Ты знаешь, как к гомосексуалам относятся в современном обществе. А ещё ты не знаешь, как к этому относится наш новый класс рук, так что, в следующий раз, воздержись от пристальных гляделок с его телом. Окей? — пока армянин не высокого роста распинался перед другом о нетрадиционной ориентации, Шаст разглядывал яркие и красивые лыжи, позади того. Жаль, что он разучился кататься на лыжак, так бы он прокатился на них зимой.       Невольно, подросток вспомнил детство, ему тогда было 7 лет. Папа учил его кататься на лыжах, тогда они ещё жили в Воронеже. Эта была холодная зима, весёлая. Тоха много времени проводил с, уже старыми, друзьями. Он помнит, как после школы папа поднимает его на руки и покружив в воздухе, опускает на землю, сообщив радостную новость – они идут на горку, учить маленького Тошу кататься на лыжах. Тогда мальчик очень радовался и сразу побежал собираться. Впереди были зимние каникулы, так что времени на новое увлечение было много. Они с отцом каждый день ходили на горку, с самого утра и сидели там в плоть до обеда, шли домой кушать, а потом обратно на горку. Прошло две недели и вот Антошка уже на скорости мчится с горки, весело смеясь. Поворот, какой-то корень и вот мальчишка уже летит лицом в землю. В тот день Тоша выбил себе зуб, молочный. Как же тогда было хорошо. Тогда ещё папа был рядом, мама всегда улыбалась, они тогда ещё были вместе.       Из размышлений Антона вырывает смачная пощёчина, которая прилетает ему на левую щеку. Да что-ж такое!? В ответ на удар, Серж получил злой взгляд.       — Ты уж прости, но ты меня вообще не слушал! Я тут распинаюсь о важности скрытия ненатуральной ореентации и том, что тебя могут заподозрить в гействе, а ты просто ворон считаешь! — как можно тише, возмущался брюнет, а затем разведя руки в стороны, развернулся и быстро зашагал к классу, демонстративно сунув руки в карманы. Ну и иди.       Забрав деньги из класса, Антон направился к кофейному автомату, на первом этаже. Купив себе ароматный капучино, вместо обычного латте, Шастун уже хотел вернуться на свой третий этаж, как перед ним появилась Ира.       — Тоша! — умоляюще воскликнула та. Кузнецова учится в 9-ом "А" классе и является круглой отличницей, так же, по совместительству, хорошей подругой Шаста, но они не общаются так близко. — Дай денюжку, мне на булочку в столовой не хватает! — жалобно пищит школьница, в милой розовой юбочке в белую полосочку. Щенячие глазки и умение распологать к себе людей, делают своё и вытащив из кармана 100 рублей, Тоха протягивает их подруге.       — На, купи себе сок и что-то ещё, и так худая. — отводит глаза в сторону старший и хлопает младшую по плечу.       — Ух-ты-пух-ты! Спасибочки, Тоша! — пищит Ира и обняв Антона убегает в сторону столовой. Потом, Антон ещё пожалеет о своей щедрости, но это потом.       Сейчас урок биологии. Самый скучный урок в мире. Что может быть хуже, чем орущая биологичка? Разве что орущий Серый. Так их ещё в прошлом году рассодили. Шастун мирно сидит на своём месте и попивает кофе из стаканчика. Ирина Анатольевна заходит в класс и сражу же замечает напиток в руках ученика. Тот, в свою очередь, полностью игнорируя появление учительницы, продолжает пить.       — Молодой человек, — пристально смотря на шатена, хмурится та и проходит к учительскому столу. — Сейчас же уберите свой кофе, вы на уроке. — в ответ опять полный игнор со стороны шатена и никакой реакции, только взгляд, полный безразличия. — Я с кем разговариваю!? — подходя к парте ученика, биологичка останавливается рядом и наблюдает за действиями Антона, он, опять же, ничего не делает и продолжает делать глоток за глотком. Тут Ирина Анатольевна резко хлопает по столу, от чего подросток дёргается и проливает капучино на свою рубашку и тетрадку. Да чтоб тебя! — Марш к директору! Я же говорила тебе, убрать свой кофе! — во весь голос кричит блондинка. Многие ждут, когда она сорвёт голос.       Быстро собрав вещи и вскочив из-за стола, ученик хватает стаканчик и пулей вылетает из класса. Руки плотно сжаты в кулаки, а кровь начинает закипать от злости.       — Да как она посмела!? Сама же виновата, так ещё и меня к директору! — мысленно рычит Шастун, покрывая биологичку 10-ти этажным матом.       Тут из кабинета директора выходит никто иной, как Арсений Сергеевич. Блять. Тоха в порыве гнева сбивается с курса и врезается в учителя, грубо отодвигает того в сторону и громко хлопнув дверью, скрывается в кабинете директора. Англичанин так и остаётся стоять за дверью, с недоумевающим взглядом и некоторыми вопросами, а ко всему прочему и заляпанной кофе рубашкой.       — Можно и спокойнее, ты, как-никак, в кабинете директора. — совершенно спокойно, говорит Павел Алексеевич, в ответ на нервного и злого парня, резко возникшего у него на глазах — Ну, и что на этот раз? — приподнимая одну бровь, с огоньками в глазах, старший смотрит на сидящего перед ним и обнимающего свой рюкзак, Антона.       — Павел Алексеевич, она сама прицепилась. — уже более успокоившись, в пол голоса начинает подросток.       — Шастун. — более низкие, но громкие тона голоса директора, заставляют мальчишку напрячься, сглотнуть, а мурашки табуном заскакать по спине. — Ты же, блять, уже взрослый парень. — рычит старший и встаёт на ноги, уперевшись руками в стол. — Ты должен понимать, что тебе не 5 лет и не всё в этой жизни так просто. Тебе что, сложно кого-то хоть раз в жизни послушать!? — в один момент Павел закрывает глаза и сжимает челюсть так, что на скулах выступили жевалки. — Я хренову тучу раз говорил тебе, чтобы ты вёл себя нормально, но нет же, тебе обязательно надо куда-то влезть! Ну, за что ты свалился на мою голову!? — смотря прямо в глаза съёжившемуся на стуле Тоше, кричит старший. — Я кое-как замял дело с той дракой, чтобы дело не набрало более серьезные обороты, но ты даже «спасибо» не удосужился сказать! — и вправду, после чудного летнего спасения директором, Тоха так и не сказал ему спасибо. — А теперь слушай меня сюда, Шастун. — мужчина обходит стол и приближается вплотную к младшему. — С этого дня, ты полностью под надзором вашего нового классного! Я сейчас же позову его в кабинет, сам уже будет тобой распоряжаться! Я устал от твоей проблемности. Ты уж прости, но я не собираюсь с тобой возиться, у меня своих забот полно. — а почему у классного не может быть забот? Павлу Алексеевичу что-то известно о его личной жизни? Они были знакомы до этого момента?       Павел Алексеевич покинул кабинет и спустя 2 минуты вернулся с Поповым.       —Вот, Арс, принимай! — Паша указал одной рукой в сторону сидящего на стуле ученика и потирал переносицу второй рукой. — Теперь, эта катастрофа – твоя проблема. Чуть позже зайди ко мне, обсудим этого мальца, если, конечно, хочешь. Но, поверь мне на слово, лучше зайди, он весьма интересный, как ты любишь. — в этот момент Антон напрягся ещё сельнее, хотя, куда ещё сильнее. Как понимать «как ты любишь»? Что происходит между этими двумя учителями? Или.. да ну не, бред.       Отгоняя мысли прочь, шатен схватился руками за голову и несколько раз мотнул ею вправо-влево.       — Эй, Тошка, у тебя от моих криков голова разболелась? — усмехнулся директор. В ответ недолгое молчание и нежелание отвечать, после нехилой мозготрёпки.       — Есть такое. — вновь в пол голоса отвечает шатен. Повисла напряженная тишина. И что дальше? Куда деваться? Что делать? Бежать? Но они оба стоят в проходе, некуда бежать. Чёрт. В окно? Да не, только третий этаж, могут спасти и будут вопросы.       — Что-ж, я могу забирать его? — спаситель Арсений Сергеевич прервал эту тишину и глянул в сторону Тоши.       — Да, конечно, делай с ним что хочешь, только ничего не законного. Или хотя бы не в стенах школы. — что блять!? Шастун так резко дёрнулся от слов старшего, что упал со стула. Чего эти двое там удумали? Паша и Арсений засмеялись в один голос. Всё ещё лежащий на полу Тоха, усиленно не понимал, в какой момент их диалога он упустил шутку и когда надо было смеяться? Они сто процентов знакомы уже давно. Значит, Попов здесь на халяву?       Антон сидит в кабинете английского. Арсений куда-то вышел, сказал сидеть тихо и смирно. Ну, а что остаётся делать прилежному ученику, кроме того как сидеть и лишний раз не двигаться? Вот именно, ничего. Но Шастуну повезло, ведь он не такой, а значит может делать что хочет.       Его выбор пал на учительский стол. Пока классного нет, можно порыться в его вещах и, возможно, узнать о нём какие-то сплетни. Одноклассники скажут спасибо.       Вот и порешали. Шаст встал с места, медленно и тихо подошёл к столу, предварительно убедившись, что никто в этот кабинет не направляется. Окинув стол взглядом, шатен замечает телефон англичанина. Вот это уже интересно. Включив мобильник, Тоха увидел на экране разблокировки какую-то девушку. Должно быть, это его девушка, или даже жена, хотя, колец на его руках, кроме серебряного перстня, с ярким голубым кристаллом, не было. Дальше парнишка полазил во всех тетрадях, принадлежащих учителю, которые были в зоне доступа. Конечно, после тетрадей Антон полез в шуфлядки, в первой не было ничего не обычного, во второй тоже, всё какие-то тетради учеников и прочие листики, бумажки, с какими-то рабочими записями. Но тут взгляд опускается ниже, сразу на четвёртую шуфлядку. На ней поблёскивала замочная скважина, вот это уже интереснее. Дёрнув за ручку, ученик понял, что она заперта, значит надо найти ключ, только быстрее, ибо Попова уже давно нет, а значит он скоро вернётся. Вновь вскочив на ноги, Шастун несколько раз перерыл все возможные места, где мог лежать ключ, даже не постыдился и заглянул в сумку учителя, которая была под столом. Нет, ну, где он? Куда этот брюнет его спрятал? Почесав затылок, Тоша снова нырнул под стол. Послышался звук открывающейся двери. Парень вскрикивает, вылазит, бьётся головой о стол и оставшись сидеть на пятой точке, рядом с этим же столом, смотрит в два голубых омута. Арс стоит в проходе и шокированным взглядом смотрит на младшего, но вот его глаза говорят слегка другое. Тёмные оттенки синего, переплетаются с черным, создавая иллюстрацию океана, во время шторма. Вот чёрт.       Конечно, Арсений Сергеевич отчитал Антона, он кричал так громко, что, казалось, слышала вся школа. В конце добавил, что завтра шатен остаётся на дополнительные, а на сегодня может быть свободен.       За это время Тоша благополучно прогулял два урока, поэтому сейчас отправляется на последние два, но сначала рассказывать Серёже о своих приключениях, потом в столовую, ну, а потом уже на уроки.

***

      Наконец-то первый учебный день был закончен. Антон и Серж первыми выскакивают из школы и идут к соседней многоэтажке, а точнее к гаражам. Курить хотелось неимоверно.       Стоя за одним из гаражей, Шастун затягивается и голова тут же погружается в размышления, облака всё ближе и ближе. Антону тогда было лет 12. Они со старым другом Димой шли по двору соседней многоэтажки, направляясь в магазин, как вдруг им на встречу вышли старшеклассники. Эти ребята часто подшучивали над младшими, но серьёзных угроз не было, до того момента. Их было трое, рыжий – Лёня, русый – Тёма и глава их банды – блондин Женя. Диму первым зажали рыжий и русый. Он тогда получил в нос, но не сильно, чтобы не было заметно.       — Что вам надо?! — встав между задирами и другом, сказал Тоша.       — Пошлите с нами, за гаражи, тогда и бить не будем. — хитро улыбнулся блондин и вплотную подошёл к шатену, который постепенно начал сдаваться, а его смелость развеевалась пеплом по ветру.       — Мы никуда с вами не пойдём! — выкрикнул Димка из-за спины друга, потирая свой нос.       — Тёма, Лёня, держите их. — рыжий и русый тут же кинулись к мальчишкам и схватили их под руки, потянув за собой. Шастун и Масленников упирались как могли, но, естественно, старшие были сильнее. Итак, впятером, они отправились за гаражи. Там Женя, Тёма и Лёня зажали младших у стенки.       — Ну, Тоша, признавайся, пробовал курить? — хитро ухмыляясь, прорычал Евгений.       — Отстань. — тоненьким голоском пропищал шатен. Ему в живот тут же прилетел кулак, от чего мальчик закашлялся.       — Не хорошо старшим грубить. Значит не пробовал. — кивнув Тёме, блондин схватил Антона за запястья и заломав ему руки, не давал тому возможности двинуться. Тимофей поджёг сигарету и поднёс к губам шестиклассника. Только Тоша собрался отвернуться, как его схватили на подбородок и нажав на скулы, заставили открыть рот. Мальчишке ничего не оставалось, как не двигаться. Рыжий зажал ему нос и закрыл рот, заставляя того вдохнуть никотин. Шатен начал кашлять, но его рот и нос продолжали деражать закрытым. Из глаз потекли слёзы. Боковым зрением, парень увидел, как Димка самостоятельно держит сигарету, а Леонид приобнимает младшего за плечо. В тот день Дима предал его. Наконец-то Тёма убирает руки, а блондин отпускает его. Шастун падает на колени и начинает кашлять, держась за горло и переодически болезненно скуля.       Матвиенко дёргает друга за рукав рубашки, которая, к слову, всё ещё была была на Тохе. Увидев хлопающего ресницами друга, Серёга закатывает глаза и выкинув сигарету шатена, берёт того под руку, вместе они доходят до дороги и попрощавшись, расходятся по разные стороны, ибо живут в разных сторонах.       Уже дома Антон заваливается спать, клодя огромный болт на домашку, которую задали на завтра.       Ближе к 11 Антошка просыпается от хохота с кухни. Ну, конечно, мама привела кого-то. Выдохнув, парень берёт телефон, сигареты, одевает серые спортивки и свою любимую чёрную футболку, и выходит из квартиры. На улице уже темно, время на мобильнике показывает 22:41. Прохладно, но не настолько сильно, чтобы идти к Серёге. Зевнув, Шастун идёт дворами, куря и думая обо всём, что придёт в голову, переходя от одной мысли к другой.       Сначала Шаст порассуждал о звездах, чистом ночном небе. Затем о природе и её красоте. А потом вспомнил океан, набережную. В голове, совершенно неожиданно, всплывает новый классный руководитель. Брюнет с голубыми глазами плотно засел в голове и никак не хотел от туда выходить. И всё же, кто та девушка, в телефоне учителя? Его девушка, жена? Может просто подруга? А может сестра? А что если он по парням? Да ну не, бред какой-то.       Размышляя о Попове, Шаст не заметил, как забрёл в малознакомый ему район. Парень оглядывается и любуется красивыми домами, их построили только недавно и там ещё мало кто живёт, но не смотря на это, они выглядят намного живее дома Антона. Как же тут красиво, только вот, как вернуться домой? Телефон разачаровывающе прожужжал в кармане ещё минут 20 назад, а ему уже пора быть дома, точнее, добрые дяденьки полицейские, явно не пропустят мимо себя мальчика, который в такой поздний час гуляет один. Надо что-то решать. Ловить такси? Денег нет. Попутку? Кто знает какие люди в это время ездят? Ладно, деваться некуда. Нужно лишь надеяться на какого-то доброго дяденьку, но желательно не педофила.       Выйдя с одного из дворов новостроек, к дороге, парень стал ждать. Как только на горизонте показалась машина, подросток не раздумывая выставил руку, останавливая водителя. Водитель опустил окно, смотря на парня.       — Извините, до Черткова* не подбросите? — поджал губы шатен, крутя одно из колец на пальце.       — Конечно, что по оплате? — улыбнулся лысый мужчина.       — Денег нет. За бесплатно, никак? — сглотнул Антон и сильнее заволновался.       — Нет, конечно, но этот вопрос решаемый. Запрыгивай, по дороге решим. — совсем не добро улыбнулся дядька.       — А знаете, за мной, вон, едут, до свидания. — парень быстро побежал в сторону. Времени думать не было и даже отсутствие машин на дороге не смутила подростка.       Спустя минут 10-15 на горизонте появляется следующая машина. Молится уже поздно, лучше не пытать удачу. Стуча зубами от ночного холода и стараясь как можно сильнее укутаться в футболку, которая висела на худом теле, Антон бросает взгляд в сторону чёрную BMV, остановившуюся на обочине. Послышался хлопок водительской двери. Да ёпт твою мать! Уперевшись в крышу и сложив руки перед собой, Арсений Сергеевич смотрел на ученика так, словно он был голым.       — А теперь ты садишься в машину и подробно рассказываель мне, во-первых: каким образом ты очутился здесь в двенадцать ночи, а во-вторых: почему ты одет так легко и не бессмертен ли ты. — недовольно улыбнулся мужчина. Тоша сглатывает и уже собирается бежать, как мужчина в два шага оказывается рядом и хватает хрупкое и замёрзшее тельце за воротник, силой заталкивая в авто. Шастун что-то недовольно бурчит, но не сопротивляется, в машине тепло, не шибко хочется возвращаться на холодную улицу, где по-тихоньку начанал моросить дождик. В салоне приятно пахнет. Лавандой и кофе. Попов садится на водительское сиденье, окинув ученика взглядом, закатывает глаза. Слегка привстав, старший сперва пристёгивает своего нового и неожиданного попутчика, а затем снимает своё пальто и укрывает им младшего. Пальто тоже вкусно пахнет, каким-то явно не дешёвым терпким парфюмом и кофе.       — Я случайно зашёл в этот район. — отведя взгляд, мальчик снова вытягивает из общей темноты яркий свет из окон столь красивых новостроек.       — Хорошо, но это всё ещё ничего не объясняет. — с этими словами Арс трогается с место и выезжает на дорогу, с обочины.       — Ну, там такое дело, в общем я из дома ушёл, гулять типо. — брюнет переодически поглядывал на сидящего рядом Антошку. — Музыку слушал, думал о разном, а потом сам не заметил, как очутился в этом районе. Ну, случайно зашёл. — Арсений Сергеевич усмехнулся, на что шатен фыркнул. — Потом попутку пытался поймать, но после одной неудачной попытки, решил забить на это. А тут вы. — школьник зевнул. Попов и сам уже хотел по-быстрее оказаться в тёплой и уютной кровати, поэтому в его интересах было скорее доставить Шастуна домой.       — Говори адрес, завезу тебя. — в ответ молчание. Спустя минуту тишины, брюнет решает спросить: — Ты не хочешь домой, я прав? — краем глаза Арс заметил, как Антон приподнял плечи, вжимаясь в сиденье. — Прости что спрашиваю, но раскрой секрет, почему? Тебя дома бьют? — от этого вопроса Тоша дёргается. Не уж то старший прав?       — Нет, что вы! Просто... — снова эта тишина! Рано или поздно, Арсений придушит её. — Мама опять привела домой мужиков, а сами понимаете, я не хочу оставаться дома. — притормозив у обочины, ещё с минуту помолчав, Арсений Сергеевич кивнул своим мыслям и повернулся к подростку.       — Как насчёт остаться у меня? Я живу в двухкомнатной квартире, думаю, так тебе будет лучше. Я – твой классный руководитель и в моих интересах, чтобы ты не находился в такой обстановке, как у тебя дома. Я могу обеспечивать тебе ночлег на подобные дни, если ты хочешь. — глаза шатена загорелись яркими искорками. Впервые брюнет видел столь яркие и красивые глаза. Янтарно-зелёные, чистые, красивые.       — Да, конечно! Я очень хочу! Сколько я должен буду платить? — Арс задумался. Он ещё школьник и вряд-ли сможет найти нормальную работу, чтобы платить за жильё, поэтому надо найти другой вариант. Идея!       — Ну, для начала, будешь ходить на дополнительные, ты, вроде как, планировал сдавать мой предмет, так что тебе это будет полезно. И соответственно хорошие оценки, но уже не только по моему предмету. Я могу проводить тебе дополнительные занятия по некоторым предметам, во внеурочное время.       — Да, хорошо, согласен. Но учтите, я буду не каждый день оставаться у вас. Во-первых: вы учитель и если кто-то узнает, что я ночую у вас – могут возникнуть вопросы и нешуточные. — Арсений поднял ладонь, тем самым давая понять, чтобы Шастун немного помолчал.       — Перебью, да, ты правильно мыслишь. Поэтому никто не должен знать где ты проводишь ночи, если ты не дома. И я и не планировал оставлять тебя у себя на постоянной основе, сам понимаешь – я взсролый человек и у меня тоже есть личная жизнь. — Тоха кивнул.       — Во-вторых: у меня есть Серый и Димка, я переодически остаюсь с ночёвкой у них, так что у вас я буду ночевать только в том случае, если они оба будут заняты или просто мне откажут. — итак, обговорив условия их сделки, они пожали друг другу руки и поехали к Арсу.       Шаст не успел даже подумать о внешнем виде квартиры Попова, как они завернули в один из дворов новостроек и припарковавшись, брюнет кивнул, давая понять, что это конечная.       — Вы живёте здесь? — окинув высокий, десятиэтажный дом взглядом, на секунду Тоша задерживает дыхание.       Заметив положительный кивок справа и Арсения Сергеевича, который направился ко второму подъезду, ученик кидается вслед за ним и в последний момент успевает заскочить в подъезд. Они заходят в лифт и поднимаются на 5 этаж. Квартира № 57. Арсений открывает дверь и отходит в сторону, пропуская ученика вперёд.       Коридор был светлым, с тёмной мебелью. Вдоль стены стоял открытый шкаф, в котором висела одна куртка, кожанка и джинсовка. Резко захотелось взять все свои слова про Серёжу и Диму обратно и остаться жить в этом уютном местечке. С плеч Антона ловко сняли пальто и повесили его на один из крючков. Шатен разбулся и бережно поставил свои кроссовки в сторонку. Зеркало стоит напротив входа.       Подойдя ближе, подросток начинает рассматривать себя. Взгляд цепляется за поблёскивающие в свете лампы браслеты. Парня передёрнуло. На запястье сильно выделялись белые шрамы и недавние порезы. Чёртчёртчёрт. Что же делать? Нельзя чтобы класс. рук. увидел их! Он же точно упечет Тошу в психушку или куда-то ещё! Сзади послышался голос брюнета.       — О, отозвался. Ты что, забыл как тебя зовут? — в ответ уже знакомый невинный взгляд, полный недопонимания. — Что ты там такого увидел? Я спрашивал, тебе чай или кофе? — в ответ лишь многозначительный кивок. И снова молчание.       — Чай.