Кацуки просто остановился, чтобы пополнить запасы. Это было все, что он планировал, это было единственное, чем должна была стать эта остановка. Но не всегда все шло так, как планировалось. И планы изменились в ту секунду, когда он въехал через высокие стены из песчаника, окружающие город Индевор, ведя своего коня за собой.
Прошло довольно много времени с тех пор, как он в последний раз посещал Индевор, и, очевидно, он находился под новым руководством, если судить по ярким краскам и веселым лицам. Однако на какое-то время он отмахнулся от этого, нуждаясь в припасах и месте для ночлега после долгого пребывания в пустыне.
На рынке было оживленно, и он осторожно пробирался сквозь толпу, натягивая платок на шею. Многолюдное пространство было защищено от солнца разноцветной одеждой, прикрепленной к зданиям наверху, придавая всему радужный оттенок.
Он остановился у прилавка, который выглядел так же хорошо, как и любой другой, и разговаривал с владельцем, объясняя мужчине, что ему нужно, когда его внезапно прервали.
— Ты Альфа?! — внезапно спросил владелец ларька, и на его лице появилось возбужденное выражение. Кацуки взглянул вниз на руку, которую он протянул, держа монету, чтобы увидеть, что да, клеймо, которое получают все альфы. Он ухмыльнулся мужчине и кивнул.
— Не слишком волнуйся, — хрипло сказал он. Он знал, что был ходовым товаром. Альфа становились все более и более редкими. Он не беспокоился о том, что его закуют здесь в кандалы, хотя некоторые города и поселки не позволяли альфе оставаться бесконтрольным. Он все еще не хотел привлекать к себе слишком много внимания.
— Я не видел тебя в этих краях, ты здесь новенький? — спросил лавочник с сияющими глазами.
— Просто проходил мимо, — сказал Кацуки, пристально глядя красными глазами на мужчину. Он… вел себя странно. Обычно люди не были рады встрече с альфой.
— О, как мило, — сказал мужчина и широко улыбнулся. — Я сейчас вернусь, пожалуйста, посмотрите на мой товар, посмотрите, что вам нужно! — А потом он поспешил прочь, выйдя из-за своего прилавка. Кацуки нахмурился и на мгновение уставился на спину мужчины, прежде чем снова посмотреть на вяленое мясо перед ним.
Он как раз собирался выбрать один из них, когда снова услышал мужской голос.
— Это он! Это альфа! — взволнованно сказал мужчина, и Кацуки оглянулся как раз вовремя, чтобы быть схваченным двумя бетами, одетыми в одинаковые костюмы — облегающие жилеты и свободные брюки, широкий синий пояс обернут вокруг талии. Тогда что-то вроде униформы.
— Эй, какого хрена! — Кацуки закричал, когда они схватили его и заломили руки за спину. Прежде чем он успел по-настоящему сопротивляться, его запястья были связаны, а на лицо надет намордник. Он попытался укусить бету, но это не сработало, потому что мужчина даже не вздрогнул.
Все, что он мог делать, это рычать и фыркать, борясь с каждым шагом, пока охранники тащили его сквозь толпу. Другой стражник, по крайней мере, вел лошадь.
— Какого черта вам от меня нужно?! — прорычал он так отчетливо, как только мог, хотя его слова звучали очень приглушенно.
— Альфа должен быть представлен принцу! — радостно ответил один из охранников. Он был блондином с ярко-желтыми глазами, почти как у кошки, и широко улыбался. — Даже если ты проходишь мимо. Намордник нужен для безопасности.
— Какого хрена, — пробормотал Кацуки, сузив глаза, наблюдая за людьми, мимо которых они проходили. Люди перешептывались и щебетали, все, казалось, были очень взволнованы, пока не достигли входа во дворец. Еще больше песчаника, вырезанного с особой тщательностью, поднялось из земли. Фонтаны и папоротники украсили вход, прежде чем его потащили вверх по ступенькам.
Как только они прошли через первый ряд арок и скрылись от солнца, оттуда вытащили еще одного мужчину.
— П-подожди! Подожди, дай мне п-попробовать еще раз! Пожалуйста! — причитал он, отбиваясь от своих похитителей. Его рубашка была наполовину снята, кожа раскраснелась, и… его член торчал наружу. Охранникам, похоже, было все равно.
— Второго шанса нет, — сказал один из них, когда они тащили мужчину мимо Кацуки и его собственных охранников.
— Какого хуя, — снова сказал Кацуки, взглянув на своих охранников. Оба мужчины одинаково ухмыльнулись, но ничего не сказали.
Он чувствовал, что должен бороться еще больше, но его любопытство достигло пика. Что вообще здесь происходило? Почему все это нужно было представить принцу? О чем плакал тот парень — альфа, снабженный мозгом, у основания его члена был маленький узелок? Почему его вытащили полуодетым? У него было слишком много вопросов, чтобы продолжать сопротивляться, поэтому он просто шел вперед, цепким взглядом улавливая все, что мог.
Они вошли в то, что, казалось, было их пунктом назначения. Большой зал с арочными окнами, занавешенными прозрачными занавесками. По бокам выстроились охранники, повсюду были разбросаны удобные подушки и сиденья, хотя центральная дорожка, устланная красным ковром, была свободна для ходьбы.
Глаза Кацуки расширились, а в горле внезапно пересохло, когда он, наконец, понял, что находится в конце коридора. Широкая кровать, больше подушек, чем мог использовать один человек, и на них, широко расставив ноги, растянулся самый красивый омега, которого Кацуки когда-либо видел.
Он даже не обратил внимания на других скудно одетых омег вокруг мужчины — принца, он должен был быть принцем — потому что не мог оторвать глаз.
Толстый кожаный ошейник с тиснением, украшавший его шею и плечи, был украшен мерцающими драгоценными камнями, которые отражали свет при каждом вздохе и движении омеги, соединяясь с почти прозрачной туникой, которую он носил темно-синего цвета. Оно стягивалось на талии поясом, но низ был широко открыт для его ног, чтобы освободить место для зеленоволосого и веснушчатого омеги между ними. Даже шрам, уродующий половину его лица, не мог отнять у принца захватывающей дух красоты с его светлыми волосами и фарфоровой кожей.
Кацуки тяжело сглотнул, когда они подошли к ним, и он, наконец, смог услышать, что принц бормотал своему слуге? Любовник?
— Ты всегда так хорошо убираешь их сперму, — задыхаясь, пробормотал он, одной рукой поглаживая завитые зеленые волосы. В другой руке он держал конец трубки для кальяна. Пока Кацуки наблюдал, как другой омега тихо поскуливает, прежде чем продолжить свою работу, он медленно затянулся, затем выпустил кольца на выдохе, наконец, подняв глаза.
— Мой принц! — взволнованно сказала черноволосая бета. — Смотрите, что мы нашли!
— Альфа! Новый! Из города, — продолжил золотоволосый бета. Он взглянул на Кацуки, который больше не обращал на него никакого внимания, слишком увлеченный тем фактом, что глаза принца были двух разных цветов, чтобы действительно слушать.
Принц опустил кальян, и один из его спутников просто взял его из его изящных пальцев.
Кацуки пошевелился, внезапно почувствовав сильный жар под воротником, когда двухцветные глаза сузились, чтобы рассмотреть его. Принц не убрал другого омегу со своих ног, просто продолжая гладить его волосы, пока он лизал принцу. Итак, этот альфа только что трахнул принца? Должно быть, он плохо поработал.
Взгляд был настолько пристальным, что ему пришлось на мгновение отвести взгляд, чувствуя, как его раздевают эти пленительные глаза.
Затем на лице принца появилась легкая усмешка. — Мне нравится, как он выглядит, — наконец сказал он. — Изуку, ты можешь остановиться, пойти, использовать своего альфу, ты это заслужил, ты так хорошо справился сегодня.
Зеленоволосый омега медленно отстранился, и Кацуки не мог не смотреть на струйку слюны и слизи, которая соединяла рот компаньона и член принца. Она оборвалась, когда он облизнул губы и отодвинулся, вставая с колен. Он неуверенно поклонился, затем, пошатываясь, прошел мимо пары других спутников принца, рухнув в объятия рыжеволосого альфы, сидевшего у окна.
Принц слез с плюшевой кровати и шагнул вниз, перешагивая через подушки, ступая босыми ногами. — Я принц Шото. Я заменил своего… отца, — сказал он, скривив лицо при мысли о предыдущем короле. — Мне нужен альфа, чтобы официально принять титул короля, но, увы… ни у кого нет альфы… Я был разочарован многими людьми… как ты думаешь, ты мог бы удовлетворить меня?
Кацуки издал приглушенное рычание, но его рот скривился в ухмылке, а глаза горели.
Глаза принца Шото весело блеснули, прежде чем они скользнули к золотоволосой бете.
— Каминари, пожалуйста, я хочу увидеть его член, — сказал он без особой помпы, положив одну руку себе на талию.
Кацуки нахмурился, сдвинув брови, когда охранник, ни секунды не колеблясь, шагнул к нему и начал расстегивать завязки на его штанах. Без шнура, крепко удерживающего их, они упали, соскользнув вниз по его ногам и выставив его на обозрение всей комнаты. Его уши горели от смущения, но он заставил себя не сводить глаз с Шото.
Спутники принца начали перешептываться между собой.
— Тише, — тихо сказал он, глядя на член Кацуки без стыда или колебаний. Он думал, что омеге понравилось то, что он увидел… пьянящий аромат, наполнявший комнату, стал еще сильнее, и он подумал, что это принц. Другие ароматы смешивались, так что ему было трудно точно определить, как Шото пах, но у него был дымный привкус, смешанный со свежим ароматом первого мороза. Это было опьяняюще.
Принц сделал несколько шагов ближе, и у Кацуки закружилась голова. Его член дернулся от интереса, уже полностью твердый и гордо стоящий. Он почувствовал жар от возбуждения, когда на него уставились.
— На колени, — потребовал Шото, легкая улыбка заиграла на его губах.
Кацуки нахмурился, склонив голову набок. На самом деле омега был лишь немного выше его, гибкий и явно сильный.
Шото тихо вздохнул, когда Кацуки ничего не сделал, и взглянул на бету. Секунду спустя он испустил испуганный (приглушенный) крик, когда сзади его ударили по коленям, и он рухнул на них перед принцем. Было больно, но, по крайней мере, ковер был мягким, и он посмотрел на омегу, который только ухмыльнулся.
— Сними намордник, — сказал он другому охраннику.
— Сир?
Сейчас, Сэро, — сказал Шото, хмуро глядя на него, и бета поспешил подчиниться, развязывая путы.
Кацуки вытянул челюсть, качая головой, когда кожа была снята. — Как бы это ни было весело, что, черт возьми, происходит? — спросил он принца. Ему было немного трудно сохранять свое раздражение и грубость искренними, хотя его концентрация ускользала от того, насколько близко он был к члену принца. Маленький член омеги был твердым и раскрасневшимся, а смесь смазки и спермы медленно стекала по сильным бедрам мужчины. Это было гипнотизирующе.
— Ты что, не слушал? Я ищу альфу, — сказал Шото, и теперь он ухмылялся. Очевидно, Кацуки не очень хорошо скрывал свое возбуждение, но как он мог, когда столкнулся с таким прекрасным созданием? — Не хотел бы ты пройти прослушивание?
Взгляд Кацуки метнулся прямо к его лицу, глаза немного расширились. Во рту у него внезапно снова пересохло, и он с трудом сглотнул. Так вот что это было? Честно говоря, он, вероятно, должен был бы это понять, но его мозг работал намного медленнее, чем обычно. Все, что он хотел сделать, это попробовать эту омегу на вкус. Погрузить свой член в эти влажные складки и заставь принца выкрикивать его имя.
Он обнаружил, что молча кивнул, заставив принца улыбнуться ему сверху вниз.
— Как тебя зовут? — спросил он, протягивая руку, чтобы провести длинными пальцами по лицу Кацуки, обводя его скулу, затем погладил по губам. Кацуки инстинктивно раздвинул их, и мгновение спустя эти длинные пальцы пробежались по его клыкам, ощупывая их. Кончики его пальцев были странно прохладными.
— Бакуго Кацуки, — наконец сказал он, моргая, чтобы прояснить голову. Он чувствовал себя странно, как и в своей колее, но гораздо более сосредоточенным. Его голова была просто заполнена мыслью об омеге, стоящем перед ним, и ничем другим.
— Кацуки… — промурлыкал принц, и сильная дрожь прошла по всему телу Кацуки, заставив его член дернуться, и он медленно, контролируемо выдохнул, чтобы не застонать. Шото понимающе ухмыльнулся. — Я хочу тебя почувствовать внутри … но во мне осталось немного спермы от последнего разочарования. Как ты думаешь, ты мог бы сначала привести меня в порядок?
— Черт возьми, да, — простонал Кацуки, скользя взглядом по телу омеги. Его соски были твердыми, прижимались к прозрачной тунике и тоже были украшены металлом и драгоценными камнями. Кацуки, казалось, пропустил это в первый раз, когда он взял его к себе, и они были прекрасны. Шото ухмыльнулся ему и подошел ближе.
Он поднял одну ногу, положив ступню на одно из бедер Кацуки, чтобы помочь себе сохранить равновесие, прежде чем одна рука потянулась к его дырочке, раздвигая ягодицы, а другая легла на затылок Кацуки. Альфа так сильно хотел схватить принца, но его руки все еще были связаны за спиной, поэтому вместо этого он позволил омеге вести его вперед.
В ту секунду, когда его язык коснулся горячей плоти, он застонал, закатив глаза от вкуса возбужденного омеги. Шото пошевелился, обе руки потянулись к голове, прежде чем сильно надавить, и это было все, в чем нуждался Кацуки.
Он прижал свой язык к влажному месту, затем лизнул член, и взял его в рот. От вкуса у него закружилась голова. Он никогда не пробовал омегу, такой сладкий, такой пьянящий.
Над ним Шото вздохнул, и его пальцы дернулись в волосах, поэтому он двигался с большим энтузиазмом, зарывшись лицом между ног омеги, лакая, посасывая и покусывая плоть, пока слизь стекала с его подбородка на ковер внизу.
— Ааах, — заскулил Шото, и быстрый взгляд вверх сказал Кацуки, что он позволил своей голове откинуться назад. Одна рука покинула голову Кацуки, чтобы поиграть с его сосками. — П-просто так… черт…
Кацуки вздрогнул от хриплых слов и тихих стонов, вырвавшихся у принца, когда он начал раскачивать бедрами, прижимаясь к лицу альфы. Кацуки согнул руки и передвинулся, немного раздвинув колени, когда его член тяжело навалился между ними.
— Да! — выдохнул принц, впиваясь ногтями в кожу головы Кацуки, когда его хватка усилилась, двигая головой так, как он считал нужным. Кацуки следил за тем, чтобы проглотить сперму с каждым движением языка — он чувствовал вкус, тягучий и горький, но в основном он чувствовал вкус Шото, и это было ошеломляюще. Боже, он был таким чертовски твердым. Он чувствовал, как пульсирует его член.
Движения Шото становились небрежными, и его рука начинала дрожать с каждым движением бедер, голос становился все выше и выше, прежде чем он крепко сжал голову Кацуки, практически обвиваясь вокруг альфы, когда тот кончил со сдавленным стоном.
Кацуки никак не мог проглотить поток жидкости, хлынувший из бьющейся в конвульсиях плоти, но черт возьми, если бы он не попытался.
Наконец принц отступил на трясущихся ногах и чуть не рухнул. Один из его товарищей, на этот раз другой, добрался до него прежде, чем он упал, и позволил ему обвиснуть на нем. Еще больше шепота прокатилось по залу, когда Кацуки сел на ноги, тяжело дыша.
Все его лицо было полностью покрыто спермой принца, и она казалась густой на его языке, но он не возражал, рассеянно облизывая губы, ухмыляясь омеге из-под тяжелых век. — Я прошел первое испытание? — пророкотал он немного хриплым голосом.
— На самом деле, В-второе испытание, — сказал Шото, задыхаясь, хотя, казалось, к нему вернулось самообладание. Кацуки поднял одну бровь. — Твой член был первым испытанием.
Альфа разразился лающим смехом. — Значит, будут еще какие-нибудь испытания, Ваше Высочество? — спросил он с широкой ухмылкой, сверкая красными глазами.
— Еще одно, — сказал Шото, скривив губы. — Я думаю, ты можешь понять, что это такое… — Его дуэльные глаза метнулись к кровати и обратно к альфе, а ухмылка Кацуки стала еще более дикой.
— Ну? У меня нет времени на весь день, — сказал Кацуки.
***
Когда Шото впервые увидел альфу, Кацуки, он был заинтересован. Он был красив, суров, очевидно, силен. Когда Каминари раздел его, он еще более заинтересовался. Его член уже был твердым, тяжелым, слишком тяжелым, чтобы стоять сам по себе, с уже сформировавшимся красивым узлом, который так хорошо растягивал его стенки.
Но ему нужно было убедиться, что все остальное в нем было хорошо. И Боги, кем он был. Шото уже давно не испытывал такого оргазма от чьего-либо рта. Что-то в грубой щетине, украшавшей лицо мужчины, трущегося о его бедра, заставило голову Шото закружиться. А его запах? Густой, почти как сахар и дым, головокружительная комбинация, которая заставила его сердце напрячься.
Поэтому ему нужно было знать, как этот человек вел себя. Казалось, у него не было проблем со зрителями, хотя, возможно, он забыл, что они были там, но Шото не волновало, что Кацуки был из города, где публичные проявления секса не одобрялись. Это был его город.
— Развяжи его, Сэро, — сказал Шото, мягко отталкивая Очако от себя. Хотя он был рад ее поддержке, когда она чуть не упала в обморок после его умопомрачительного оргазма, она была не нужна. Она сразу все поняла, поклонилась, прежде чем вернуться к подушкам и снова устроиться, пока Сэро развязывал путы на запястьях альфы.
Когда они были расстегнуты, Кацуки поднялся на ноги, рассеянно потирая их. — Ты не боишься меня, не так ли? — - спросил Кацуки, жадно глядя на принца.
— Вовсе нет, — честно ответил Шото, повернулся и пошел обратно к кровати, которая была его троном. — Альфы меня не пугают. В основном они разочаровывают меня. — Он медленно и грациозно забрался на заколку, прежде чем оглянуться через плечо, волосы скользнули, закрыв половину его лица. — Ты собираешься разочаровать меня?
— Черт возьми, нет, — сказал Кацуки. Он стянул с себя тунику, вылез из штанов и, не раздумывая ни секунды, направился к кровати. Кровать просела позади Шото, затем он испуганно заскулил, когда толстые пальцы вцепились в его волосы и потащили назад. — Тебе нужен кто-то, кто возьмет все под контроль, — выдохнул он на ухо принцу, используя колени, чтобы раздвинуть ноги Шото еще дальше, когда его спина выгнулась дугой. Кацуки так вцепился в его волосы, что по спине пробежали приятные мурашки, его руки едва касались кровати, когда он тяжело сглотнул.
— Я принц. Скоро стану королем, я… я все контролирую! — Шото ахнул, закатив глаза, когда член альфы медленно, дразняще потерся между его ягодицами, толстая головка потерлась о его собственный член и заставила его застонать.
— Я имею в виду здесь, в постели, — тихо прорычал Кацуки. — Ты контролируешь ситуацию, ты главный, но ты просто хочешь, чтобы кто-то трахнул тебе так, чтобы ты не смог стоять, не так ли? Ты хочешь, чтобы это было грубо, не так ли? Так глубоко, что ты даже не знал, что это может зайти так далеко?
Шото заскулил, вцепившись пальцами в одеяло и покачивая бедрами. Он практически дрожал от желания, создавая полный беспорядок на кровати и на члене Кацуки. Он знал, что ему нужно всего одно слово, и его люди вмешаются, но ему это так нравилось. Все предыдущие альфы никогда не были грубыми. Слишком напуганные им, тем, что он мог сделать, они не смогли сделать то, чего он хотел, желал. Это было хреново — хотеть, чтобы альфа доминировал над тобой. Это было неправильно, вопреки всему, во что выросло их общество. Омеги были теми, кто контролировал ситуацию; альфы были низом пищевой цепочки — отличие от прежних времен, более варварских времен, когда альфа контролировал все, а жизнь была наполнена войнами и раздорами.
— Я никому не скажу, — прошептал Кацуки ему на ухо. А затем он толкнул Шото лицом вниз на кровать и одним плавным толчком погрузил свой толстый член глубоко в его подергивающуюся дырочку.
Шото застонал. Крик удовольствия эхом разнесся по комнатам, когда он был заполнен так полностью, так полно, так идеально, и его стенки крепко сжались вокруг члена внутри него. Он чуть не кончил от одного только первого толчка.
Кацуки был единственным. Он будет держать Кацуки вечно, альфа никогда не сможет покинуть его после этого.
— Черт, даже после всех этих петухов ты так крепко сжимаешь меня, — простонал Кацуки. Его грубые руки нашли бедра Шото, впившись в его мягкую плоть, и крепко сжали, прежде чем отстранились так, что Шото почувствовал всю тяжесть.
На этот раз он действительно кончил, когда Кацуки снова вошел, сильнее и глубже, чем в первый раз, заставляя дырочку Шото подогнаться под него. Оргазм пронзил его, и он едва смог закричать, когда забился в конвульсиях, раскаленное добела удовольствие разлилось по его венам.
— Такие приятные звуки, Ваше Высочество, — простонал Кацуки. Он не прекратил свои толчки, даже когда омега дернулся и обхватил его член, растягивая удовольствие таким образом, что у Шото закружилась голова и с его губ сорвались тихие всхлипы.
— Ты… можешь… еще?
Толстые пальцы Кацуки снова нащупали его волосы и потянули вверх, так что его спина оказалась на одном уровне с грудью альфы. Это заставило член войти в него еще глубже, и он снова завыл, откинув голову на плечо Кацуки.
— Черт, тебе так хорошо рядом со мной, — простонал альфа ему в ухо, толкаясь в него грубыми, жесткими движениями. Головка члена Кацуки прикасалась к матке, чтобы еще больше растянуть его. — Посмотри на себя, ты так небрежно обращаешься со мной, а сейчас, так хорошо относишься ко мне.
Рука Кацуки соскользнула с его волос, чтобы мягко обернуться вокруг горла, и глаза Шото закатились, когда было добавлено лишь небольшое давление, достаточное, чтобы его мысли разлетелись на тысячу кусочков. Другой обхватил его за талию, удерживая на месте.
Шото заскребся, одной рукой вцепившись в волосы Кацуки. Другой направился к толстой руке, обернутой вокруг его торса, крепко сжимая плоть, когда он вскрикивал с каждым глубоким толчком. Это было так опьяняюще, то, как Кацуки обращался с ним, и грязные вещи, которые он рычал ему на ухо, и тяжелый запах альфы вокруг него. То, как каждый раз член Кацуки, казалось, чуть сильнее прижимался к его матке, как его узел все больше и больше растягивал стенки, заставляя его вмещать все больше и больше альфы.
— Боги, я чувствуешь себя — так — хорошо! Ты всасываешь меня, сжимаешь так крепко, — простонал Кацуки, сжимая пальцами его горло.
Теперь Шото едва мог дышать, но это того стоило. Так что оно того стоило. Ему казалось, что он летит, и он не был полностью уверен, что не потеряет сознание, то ли от давления на горло, то ли от надвигающегося оргазма, но ему было все равно ни в малейшей степени. Теперь его крики были постоянными, часто прерываемые большой рукой Кацуки, но продолжающие литься. Непристойный лепет «еще», «сильнее» и «да», звучали когда он захлебывался своими стонами.
Наконец он почувствовал, как узел Кацуки проникает в него, раздуваясь, становясь больше с каждым проходящим толчком, и он становился глубже, невероятно глубже. Альфа стонал ему в ухо, низко, грубо и так, горячо. А затем узел полностью расширился, погрузившись глубоко в Шото, и он кончил сильнее, чем когда-либо испытывал оргазм за всю свою жизнь. Сперма вытекала из-под толстого узла, заполняя его, когда он бился в конвульсиях, крепко прижимаясь к альфе, пока его заполняли спермой.
Это было похоже на горящее клеймо глубоко внутри него, оставляющее свой след в его существе, в его утробе, в самой его душе. Его глаза были затуманены, не в фокусе, когда Кацуки оборвал свой крик. Но это было хорошо, это было более чем хорошо, потому что секунду спустя альфа расслабился, и еще одна волна удовольствия захлестнула его, и он упал вперед. Темнота окутала его еще до того, как его лицо коснулось кровати.
***
Кацуки тяжело дышал, перемещая его на свою сторону после того, как принц потерял сознание. Тем не менее, он ухмылялся, убирая волосы с лица Шото, и по телу омеги очень часто пробегала мелкая дрожь.
— Т-теперь ты мой, — прохрипел Шото, пошевелившись немного позже. Кацуки приподнялся, чтобы лучше видеть лицо Шото, и поднял бровь.
— Ой? Значит, я прошел испытание? — спросил Кацуки с широкой улыбкой.
Шото не ответил, только изогнулся, чтобы притянуть альфу к себе для поцелуя. Кацуки застонал, почувствовав острые клыки омеги на своей губе, прежде чем принц отстранился.
— Да. Я надеюсь, что у тебя не было дальнейших планов в жизни, потому что теперь ты мой, — сказал Шото, звуча немного более связно. — Тебе не позволено покидать меня.
Кацуки фыркнул, но уткнулся носом в шею Шото, вдыхая его запах, смешанный с высококачественной кожей, которая защищала его. — Я могу жить с этим…
