дети марта.

ночной лес выглядел так, как и должен выглядеть – темно и тихо. еловые ветки плавно шуршали на ветру, качаясь, словно живые. изредка слышалось уханье сов или мелкие шажки животных. после всех безумных событий сегодняшнего дня эта природная естественность казалась мне успокаивающей. странно, наверное, относиться к природе как к чему-то большему, чем ресурсу для жизни человека. но сейчас она была единственным, что не вызывало во мне желание разрыдаться. в машине выключили фонарик, замолкли голоса, и теперь я едва видела в темноте собственные руки. машинально потянулась к кнопке на часах, но циферблат так и не загорелся привычным голубым светом. точно. подсветка. уже явно больше семи часов, а её так и не заменили. и вряд ли теперь когда-нибудь заменят. я медленно выдохнула, запустила руку в свои спутанные волосы и потянула за пряди на затылке. в голове творился какой-то кошмар – то и дело мысли вспыхивали, как звёзды на небе, и тут же угасали. на Ковчеге меня часто отличали за быструю и оперативную реакцию в чрезвычайных ситуациях. Заповеди я знала почти наизусть – расписание, запреты, планы действия при пожаре, землетрясении, наводнении... но в Заповедях не было ни слова о машинах с кучкой подростков-отщипенцев внутри. не было вообще ни единого слова о чём-то за пределами Ковчега. да и зачем? что делать нормальным людям здесь, вне своего поселения? цель нашего существования – само наше существование. сделать всё, чтобы человечество жило и процветало. обеспечивать ресурсами себя и других. работать, как часть огромного механизма. люди должны пережить последствия Восьмого Дня и не допустить его повторения. Ковчеги для этого и созданы. в них мы работаем ради человечества и получаем всё необходимое для комфортной жизни. идеальная система. что ещё нужно? неужели кто-то осознанно предпочёл путешествие в рухляди на колёсиках по разрушенному миру? глаза снова неприятно защипало. я сосредоточила взгляд на пресловутых звёздах, чтобы сдержать слёзы. бессмысленно плакать от чего-то кроме физической боли. звёзды не помогали. маленькие, белые, выглядывали из-за веток и слепили глаза. абсолютно ничего интересного. разве что здесь, вдали от цивилизации, они были ярче. в противоположном углу багажника послышался щелчок зажигалки и вспыхнул слабый, желтоватый свет. я рассеянно взглянула на Лунатика. прижав колени к груди, она хмуро рассматривала старенькую, покрытую кривыми скоплениями воска свечку в своих руках. дождавшись, когда та начнёт таять, девочка вытащила из ближайшей кучи хлама тарелку странной формы, наполенную пеплом и мелким мусором, стряхнула всё это за борт багажника, капнула воском на дно тарелки и приклеила свечу, после чего поставила эту конструкцию между нами. за всё время она не обратила на меня никакого внимания, будто я была всего лишь очередным мусором в её жилище. молчание затягивалось, Лунатик снова сверлила свечку взглядом, будто та была чем-то невероятно интересным. я заметила, что она уже успела переодеться – видимо, пока мы сидели в темноте. теперь на ней была выцветшая фиолетовая футболка, на несколько размеров больше её самой, с подозрительными белыми разводами, и драные шорты из незнакомой мне ткани. дурацкие хвостики она так и не распустила. комбинезон я заметила в кучке разного тряпья, выглядывающего из ближайшей корзины. он такой неаккуратности стало тошно. будто услышав мои мысли, Лунатик резко подняла взгляд. в темноте её непропорционально огромные глаза выглядели жутко – две тёмные дыры со слабыми отблесками огня. от чистого голубого цвета не осталось и следа. отчего-то по спине побежали мурашки, и я отвернулась, снова глядя на лес. ситуация казалась такой неестественной, что хотелось провалиться скрозь землю. а лучше снова оказаться на Ковчеге... – эй, не задень Элли. шёпот Лунатика прозвучал неожиданно, из-за чего показался оглушающим. я невольно вздрогнула. до меня даже не сразу дошёл смысл сказанного. – свеча. Элли. ты её сейчас уронишь. – повторила Лунатик, видя моё замешательство. я взглянула на свечу. в опасной близости к ней находилась моя нога – и правда, одно неловкое движение, и хлипко приклеенный к импровизированному подсвечнику источник света упадёт (вероятно подпалив лежавший рядом клубок ниток). я подтянула ноги к себе, и теперь мы с Лунатиком сидели почти в одинаковых позах. только сейчас мне стало понятно, что вещи в багажнике раскиданы не случайно, как казалось сначала. всё распределено так, чтобы обитательница самой захламленной части машины могла легко перемещаться между кучками тряпья, ящиками и странными механизмами. центральная часть почти полностью свободна (если убрать свечу, то можно даже вытянуть ноги), у каждого края есть маленькое свободное местечко. Лунатик идеально помещалась в одном из них. мне было тесно – в бок неприятно упирался край ящика, спина затекла из-за неудобной позы. – почему Элли? – я даже не знала, зачем спрашивала. неодушивленный предмет с именем был далеко не самым безумным из всего, что я увидела сегодня. но, может, у всего происходящего есть хоть какая-то логика?.. – Петрушка её так назвала. ну да, на что я вообще надеялась. – хорошо, спрошу по другому: почему вы вообще даёте всему вокруг эти странные имена? – а ты знаешь, что раньше имена не были чем-то редким? – на её губах расцвела насмешливая ухмылка. – да, но их запретили после Восьмого Дня. – и зря. как по мне, нет ничего скучнее цифр. снова молчание. я пыталась переварить этот абсурд и ждала каких-то ещё объяснений, но Лунатик снова переключилась на свой хлам. в этот раз она вытащила деревянную шкатулку размером с ладонь, внутри которой лежали тонкие белые палочки. покрутив одну из них в непропорционально длинных для детской ладони пальцах, Лунатик всё же обратила на меня внимание: – даже не проси, их и так мало осталось. – что? я вообще не знаю, для чего это. – брови возмущённо вздернулись вверх. с чего она взяла, что я буду что-то у неё просить? недовольство на чужом лице сменилось на недоверие. Лунатик вложила кончик палочки в рот, после чего наклонилась к свече, поджигая другой конец. из палочки потянулись тонкие струйки дыма. всё ещё глядя на меня, девочка несколько раз приложилась губами к этой странной штуке, втягивая дым. воздух наполнился противным запахом. я невольно скривилась, вызывая у Лунатика приступ издевательского смеха. – серьёзно? Ковчеги настолько суровое место, что на них нельзя даже покурить? вопрос был риторический. я вдруг поняла, насколько она меня раздражает – сначала затащила на эту чёртову машину, а теперь думает, что имеет право говорить загадками и смеяться мне в лицо. как вообще кто-то вроде неё может так относиться к человеку из Ковчега?.. – Ковчеги лучшее место для жизни на данный момент. если вам почему-то захотелось жить в отвратительных условиях, то проблема только в вас. – было непривычно разговаривать с кем-то в таком тоне. но за идиотку я себя держать не позволю. – скорее лучшее место для существования. – она лениво стряхнула пепел из тлеющей палочки. – я так и сказала. – а, ну да, для вас же нет разницы. очередная неловкая, неестественная пауза. Лунатик "курила", я пыталась решить, стоит ли продолжать бессмысленный диалог. от мысли, что впереди ещё целая ночь мне поплохело. – ладно, не бесись. – сказала Лунатик с улыбкой. уже не такой насмешливой. – на, затянись, может веселее станет. она протянула палочку, почти полностью догоревшую. – просто втяни воздух. как из трубочки. я неуверенно взяла предмет из чужих рук. осмотрела. "затянулась". по горлу ударил отвратительный горький дым, я закашлялась, выронив окурок. ощущение было такое, будто я вдохнула воздух в горящем здании. Лунатик снова засмеялась, на этот раз ещё громче и заливистее. я возмущённо посмотрела на неё слезящимися глазами. впервые мне хотелось ударить кого-то. – не смотри так. – отсмеявшись, выдавила из себя она – я ж не знала, что тебя так развезёт. куколка, блин. руки сами по себе сжались в кулаки до противной боли в пальцах. бессмысленно. это всё – бессмысленно. просто провокации, на которые я не должна реагировать. я надеялась, что раздражение никак не отразилось на моём лице, иначе бы Лунатик развеселилась ещё больше. но она резко затихла, размышляя о чём-то. я определённо не хотела знать, о чём именно. – слушай, – протянула она совершенно будничным тоном. – хочешь, сделаю тебе одолжение? в бездонных глазах мелькнули искры, уже не похожие на простое отражение пламени. безумие, сказала бы я. но это слишком громкое слово для такого... недоразумения. одним резким движением Лунатик приблизилась ко мне, каким-то образом не задев при этом вездесущее барахло. я интуитивно дёрнулась назад, больно стукнувшись локтем обо что-то, тут же возненавидев себя за очередной повод для чужого веселья. её лицо было прямо над свечой, на расстоянии вытянутой руки от меня. я решила, что точно ударю её, если только появится повод... – раз уж ты оказалась у нас, то тебе нужно нормальное имя. номера – удел винтиков системы. чужой вкрадчивый голос, словно яд, проникал в мой мозг, грозясь уничтожить остатки здравого смысла. заметив, что произвела нужный эффект, Лунатик приблизилась ещё на несколько сантиметров, с недоброй улыбкой произнося по слогам одно лишь слово: – Ку-кол-ка. секундный ступор, и я уже готова была замахнуться для неумелого удара, но Лунатик перетекла на своё место тем же быстрым, бесшумным движением. ещё и свечу прихватила с собой. не знаю, догадалась она о моих намерениях или нет, но... – иди к чёрту. – прозвучало не так уверенно, как мне хотелось. пора было заканчивать эти глупости. – я не собираюсь присоединяться к вашим играм. – ну так проваливай. тебя никто не держит, если ты не заметила. про-во-ка-ци-я. издевается, чтобы я разозлилась и ушла прямо сейчас, ночью, в самую чащу леса. ну уж нет, со мной это не работает. хотелось едко, озлобленно ответить, но в груди вдруг что-то неприятно кольнуло. сомнения? усталость? – ладно, – Лунатик поставила свечу рядом с собой. – в принципе, можешь просто уйти спать. пользы от тебя никакой, только раздражаешь. да и выглядишь ты... не очень. – спасибо за одолжение. – огрызнулась я. в какой-то степени она была права – чувствовала я себя действительно "не очень". на Ковчегах мы ложились спать намного раньше, так что меня клонило в сон просто по привычке. я положила под голову подушку, заботливо кинутую в меня Лунатиком, сползла на пол багажника (места не хватало даже так, поэтому ноги пришлось согнуть) и закрыла глаза. поза для сна была непривычной и неудобной. но даже это лучше, чем разговоры с соседкой. я даже не помню, как засыпала. кажется, достаточно было просто закрыть глаза, и я сразу же отключилась от утомляющей, странной и чужой реальности.