Расплывчатость и непонимание

Твик Твик очень чувствительно переживает что либо. Начиная с не сделанного домашнего задания. Он ненавидит чувство страха, сидя на очередной перемене и отсчитывая минуты до урока, на котором его точно спросят! Он уверен. Иначе быть не может. Но когда учитель даже не смотрит в его сторону, страх перерастает в мысленную паническую атаку. И если урок проходит спокойно, а мозг просто отказывается придумывать новые заговоры против блондина, то с высокой стадией все становится невыносимо как для Твика, так и для всех. Когда у спокойного гражданина могут сдать нервы при почти невесомой опасности со стороны войны, то Твик сходит с ума. Он не спит ночами, читая новости каждую секунду и постоянно обновляя страничку, сам того не понимая, дожидаясь не спасения, а ядерную бомбу. Теперь он постоянно напряжен, дерганный. О не сделанном задании можно и забыть, когда Твик слушает даже такие советы, как прислать в знак мира кексики президенту. Но он и вправду слушает, правда печёт эти кексы, снова сталкиваясь с настолько абсурдной неудачей, что хочется рвать волосы на голове и представлять свою смерть самыми ужасными способами, лишь бы всего этого не было. После этого Твик начинает ненавидеть кексы. Но мы лишь говорим о стадиях принятия. Для Твика не существует такого термина. Но Твик не одинок. У Твика есть Крэйг. Белоснежно-молочный, словно хрустальный свет в бездонной луже сознания блондина. Словно желанное ещё ребёнком ромашковое поле, на котором Твик хочет лежать и не думать не о чём, например о том, что он давит белые ромашки собой. Крэйг единственный, кто может успокоить его и на время забыть о алом цвете. Словно кофе, только в разы лучше. Кофе давно стало слишком простым успокоительным, отдавая горечью. Крэйг словно сахарная вата, тающая на языке. Ослепительно вкусная, растворяющаяся за секунду, но навсегда медово-приторная. Он заставляет Твика не дрожать, словно листок на порыве ветра. Он обнимает по обычному, но усталый Твик каждый раз хочет сказать, как сильно дорожит им. Тихий крик о помощи услышать сложно, но можно. Ты думаешь он настолько тихий, что не имеет значения. Поможет кто-то другой. Кофе приобретает новый вкус. В один день кофе разливается до последней капли. Крэйг выглядит грустным, рассказывая блондину о том, как он его любит. Если добавить в кофе сахар, он не изменится в цвете. Или же он станет кроваво-алым? Крэйг говорит о том, что хочет расстаться. Кто-то обливает Твика кипятком, заставляя мимолётно вскрикнуть. Крэйг растворяется – теперь он ядовитый, красный-красный, жёлто-зелёный, сине-розовый. И когда Крэйг извиняется и уходит, несколько раз оглянувшись, Твик бессознательно рыдает. Перед глазами всё плывет в сторону, секунда, и тело ударяется о холодный пол. Твик хочет изрезать свои щеки, размазать сахарную кровь по лицу столь омерзительному. Люди перестают существовать, хотя Твику плевать. Нужен только Крэйг. Любой. Злой, милый, грустный, радостный. Главное, чтобы Такер был, и успокоил Твика, как бывает обычно. Хотя такой он и есть. Он не может испытывать что-то одно. Такого Крэйга не существует. А тот, что есть, наверное сейчас наплевать на Твика.

***

Блондин смотрит в потолок и думает, чем же он все таки провинился. Прикладывает руку ко лбу и сразу же отдёргивает, снова замечая сильную дрожь по телу, а особенно в руках, что пугает его ещё больше. Твик боится всего, а в первую очередь себя. Его пугает в себе всё. Начиная с того, что он делает и заканчивая тем, о чем он думает. Мысли о том, чтобы проткнуть себя ножом в любой непонятной ситуации заставляют сжаться. Твик до боли в голове боится смерти, так какого черта? Может, это не его мысли? Может, его захватили и заставляют так думать? Или он сошёл с ума? А может... О Боже. Твик с ужасом понимает, что его тошнит даже от того, о чем он думает сейчас. А сейчас? Рвет волосы на голове словно бумагу, начиная ненавидеть все это. Почему он снова думает только о себе, когда должен о Крэйге? От этого становится только хуже. Твик поворачивается на бок, слабо хватаясь за живот. Он не понимает краски. Перед глазами всё радужное, ядовитое, кислотное, словно глюки. Но до боли в глазах серое, тусклое, и мутное, заставляющее мальчика плакать. Нужно выпить кофе. Он резко встаёт, игнорируя подступающую темноту в глазах и неприятную на первый взгляд боль. Шатается, словно пьяный, и чуть ли не падает, вовремя ухватываясь о стенку. Не дожидается пока зрение прояснится, идёт на кухню. Стены снова разноцветные, словно салют, но через пару секунд такие же грязные, как и прежде. Хочется разорвать их в клочья, игнорируя кровь, стекающую с пальцев. Атмосфера кажется ему нагнетающей, когда он совершенно один. На дрожащих ногах, он подходит к чайнику, и с ужасом застывает. Твик смотрит в чайник и вскрикивает, вместо воды алая жидкость. Пятится к стене, слыша своё бешеное сердце. Он ненавидит это чувство страха из ниоткуда, но искренне верит, что увидел лицо. Твик стоит, прижавшись к стене. Блондин широко раскрывает глаза, молниеносно хватая недопитую кружку кофе с утра. Срывается с места и словно псих, бежит в свою комнату, подавляя желание заорать. Захлопывает дверь, забиваясь в угол комнаты, садится на пол. Совсем один. Крэйг был его единственной опорой на что-то настоящее. Дрожащими руками он прислоняет отвратительный кофе к губам, начиная судорожного глотать. Сжимается в углу, словно напуганный тенью котёнок. Он тяжело и быстро-быстро дышит, бегая глазами по своей комнате. Чувствует себя совсем неуютно. Ещё утром дом казался милым, а теперь стал дряхлым, потрёпанным и пугающим. Твик не мог находиться в этом месте, считая его панически опасным.

***

Твик Твик теряется в пространстве, глотая уже не сам кофе, а его чёрный, как пугающая бездна, порошок. Пялится куда-то в потускневшую стену. И слышит постукивания в дверь. Сердце останавливается. Блондин неосознанно вскрикивает, начиная кашлять чёрными сгустками кофе. На глазах скапливаются слёзы, то ли от нагрузки на горло, то ли от страха. Твик в порыве расплывчатого страха роняет кружку с кофе, разбивая её, и впадая в немой ужас. Стресс охватывает его с головой, когда за дверью он слышит приглушенный голос. Вот и всё. Он жмурится, закрываясь руками в защите и молится про себя. Дверь с грохочущим звуком открывается, заставляя Твика почти терять сознание. Становится невыносимо тихо. Твик боится открывать глаза даже тогда, когда его крепко хватают и тесно прижимают к себе, шепча что-то тихо-тихо. Твик снова рыдает. От пережитого стресса, от отчаяния, безысходности. Вжимается в тело напротив – излучающее словно мягкую ауру на фоне ядовитой – обнимая его, не желая отпускать. И приоткрывая глаза, снова жмурит их нервно. Конечно, это Крэйг. Хочется проткнуть себя ножом. Твик ужасен. Твик бесполезен. Что он сделал для Крэйга? Он не знает, из за чего рыдает только сильнее. Дрожит хуже, чем от чего либо. Но чувствует поглаживания на своей взлохмаченной голове. Крэйг шепчет что-то про любовь Твику, про больницу, извиняется; судя по голосу – переживает. Блондин устало вздыхает, прикрывая глаза. Он не может без Крэйга, что стал словно тот же кофе. Твик не заслуживает Крейга. В какой-то момент появляется мысль о том, что его сейчас пырнут в спину, блондин сразу же ругает её. Твику определённо надо научиться доверять людям. Хотя бы Крэйгу. Крэйг слышит лишь судорожные всхлипы и негромкие крики извинений. Твик позволяет себе расслабиться, разрешая телу стать ватным, а голове – туманной. Твик засыпает. Теперь всё будет хорошо.