О бедном Стасяне замолвите слово...

- “Замуж”, кстати, слитно пишется, - Арсений, не отрывая взгляда от экрана телефона, потянулся и закинул ноги в мягких одноразовых тапочках на спинку кресла. Был тот самый редкий день, когда его светлость Попов почтил офис своим присутствием. Если бы Попов официально перебрался в Москву, его можно было бы полноценно припахать к съемке в рекламе, а так приходилось вежливо отклонять запросы рекламодателей и с грустью смотреть, как денежки утекают из собственного кармана в карман персонального агента Арса. “Хорошо устроился, на самом деле”, - с тоской подумал Стас. - “На работу можно не ходить, в проходных шоу не сниматься, быть эдаким загадочным мыслителем, творить искусство. Не то что они, простые рабочие лошадки, с утра и до поздней ночи стругающие контент для ненасытной публики. А все потому, что живет-то он якобы в Питере, работает якобы все время в Питере и место силы, мать его, у него в Питере.” Что это вообще такое - место силы? Место, куда он приезжает, чтобы подзарядиться идеями для хештегов и планами, как лишить его, Стаса, еще пары десятков волос на голове? Стас ничего не ответил и лишь устало поправил кепку, возвращаясь глазами к ноутбуку. “Да, конечно, взгляды - это все мы выдумали и вообще сову на глобус натягиваем…”, - начал читать он следующее сообщение. Да ну сколько можно-то? Шеминов размял затекшую шею и уже занес было руки над клавиатурой: “Что в этот раз? Идиотки? Грубо. Выдумщицы? Мягко. Галлюцинации… Галлюцинации хорошо. Что-то в этом есть”, - когда дверь распахнулась, и в офис, внося с собой запах летнего жаркого полдня, буквально ворвался Шастун. - Кондиционер, батюшки мои, наконец-то! - простонал тот и рухнул на диван рядом с креслом Попова. “Глядите, расцвел-то как”, - мысленно скривился Стас. И правда, Арсения будто подменили, от разморенного недовольства его не осталось и следа. - Тебя отжимать можно, - улыбнулся Попов и аккуратно отвел с лица Антона прилипшую курчавую челку. Шаст засмеялся и, пытаясь отлепить от спины влажную футболку, отодвинулся. - Не трогай, Арс, я весь мокрый, - вяло принялся он отбиваться, хихикая, как влюбленный школьник, чтобы Попов не дай боже ни в коем случае не перестал его тискать на самом деле. - Шаст, ну я как-будто видел тебя мокрым и не раз, - низкий голос с похабными нотками ввинтился Стасу прямо в мозг, минуя уши и черепную коробку, как несущественные препятствия. Школьники, точно. Стас отвернулся от милующейся парочки и в третий раз за последние десять минут попробовал вернуться к работе. Еще неделю назад он грелся на южном солнце, где самой большой его заботой было улечься так, чтобы не спалить спину и живот одновременно. Протяни руку - и вот тебе легкий аперитивчик перед обедом, протяни вторую - домашнее мороженое с кусочками фруктов, а сейчас… - Антош, ну серьезно, садись в кресло, не сиди прямо под кондиционером. Опять соплями весь увешаешься, голос пропадет, придется к специалисту идти, - Арсений даже не говорил, нет, он ворковал над долговязой фигурой, как голубка над неразумным голубенком… голубятком? Как правильно-то? - Да мне как-то ну совсем впадлу вставать, я устал, - ныл “голубенок”, которого без его желания не так-то просто было сдвинуть с места. - А к фониатру не впадлу потом идти? - терпеливо уговаривал Попов. - Не хочу к фониатру, меня от этих его палок тошнит потом, - со вздохом Шастун поднялся и перетек в дальнее от кондиционера кресло. - Только ты со мной посиди, вот тут, на подлокотнике. - Ну а куда ж я денусь, - Попов уселся на указанное место и принялся то разминать антоновы плечи под футболкой, то ерошить влажные кудри, что-то тихонько бормоча ему в макушку, отчего Шастун улыбался так, что глаза превратились в две узкие щелочки и все больше напоминал большого пса, которого комфортит заботливый хозяин. Шепот и возня сбоку сильно отвлекали, на самом-то деле. Как подростки, ей-богу. Одному за тридцатник, другому не сегодня-завтра сорок стукнет, а со стороны смотришь - чисто щенки резвятся. “Все артоновские проебы вы придумали сами, поэтому вы более компетентны в составлении этого рейтинга”, - вывел он наконец и, нажав “Отправить”, захлопнул крышку ноутбука. - Пойду пообедаю, - отрывисто бросил он, торопливо отводя взгляд от сплетенных рук, которых официально никогда не существовало и существовать не будет, уж он-то об этом позаботиться, во благо всех и каждого. Он едва успел выскочить за дверь до того, как ему вслед донеслось сдавленное поцелуем “Угумс”. Может, он где-то согрешил в прошлой жизни? Может, он плохим человеком был, грабил, насиловал? Мужиков, судя по всему, иначе за что ему эти двое? Задумавшись, он едва не врезался в бредущего по коридору Диму. Тот смотрел исключительно в телефон и также уйти от столкновения не мог. Оба ойкнули, после секундного замешательства обменялись рукопожатиями и Позов вместо приветствия с ходу пошел в атаку: - “Замуж”, между прочим, слитно пишется, - начал было он и открыл уже рот, чтобы продолжить, однако Стас замахал на него руками. - Даже не начинай! Знаю я, что слитно! - Ты чего уже с утра такой заведенный? - Димка, поняв, что дело серьезное, даже телефон убрал куда-то в карман. До ответа дело, однако, не дошло. Позов посмотрел ему за спину, где находилась дверь в их офис, перевел взгляд на хмурого Стаса и улыбнулся в своей хитрющей манере: - Арс и Шаст уже приехали? Стас пробормотал в ответ что-то, что сам не до конца понял. То ли “Приехали, приехали”, то ли “Шли бы они в жопу, в могилу меня сведут”. - Пойдем покурим, - предложил внезапно Димка. - Я не курю, - попытался обойти его и вернуться к своим невеселым размышлениям Стас, однако был перехвачен за плечи. Позов беззлобно продолжал, мягко направляя Шеминова к лифтам: - Рядом постоишь, ничего страшного, воздухом подышишь зато. - Не воздухом, а дымом твоим. Бросали бы вы уже курить, на зубы же целое состояние сливать приходится, что тебе, что Шасту, ну сколько можно. И перерывы эти ваши постоянные, и... - Ага, - Дима, привыкший за долгие годы их работы воспринимать большую часть нравоучений Стаса как фоновый шум, даже ухом не повел. *** - Ну и чего ты так завелся? - спросил он, стоило им спуститься на стоянку и оттуда выйти к бетонному закутку, исполняющему здесь роль курилки. Стас посмотрел на виднеющуюся вдали, там, где кончалась эта нависавшая над головой крыша, полоску ярко-голубого, будто нарисованного неба. Хоть солнце сюда и не добиралось, но даже этот голубой резал глаза, смотреть на него было больно и хотелось зажмуриться. Вот все у него так в жизни, если подумать. Все голубое причиняло сегодня Стасу один дискомфорт. Мобильный в кармане дергался почти беспрерывно. Еще бы, там небось тоже теперь жара похлеще, чем на улице, твиттер раскалился и вот-вот силой своего возмущения прожжет ему дырку в штанах прямо через корпус телефона. - Потому что они головой совсем думать перестали, - вздохнул он и вновь поправил кепку. - Как Арсений в Москву перебрался, на них вообще нельзя рассчитывать, Дим. А то ты сам не понимаешь, о чем я говорю? - Понимаю, - выпуская дым в потолок, кивнул Поз. - Помнишь, когда мы “Громкий Вопрос” последний раз снимали? Они же как дети малые, сидят переглядываются, хихикают, ждут, пока я отвернусь, чтобы что-то там друг другу показать и в очередной раз глазки состроить. Ну им же не пять лет, они же понимают, что я потом на записи все равно все увижу. И все равно орать буду. - Ты не будешь орать, Стас, ты никогда не орешь, - спокойно заметил Дима. - Да не в этом дело! - Стас почувствовал, что начинает заводиться, голова противно вспотела. Он снова поправил кепку, запуская туда хоть немного воздуха. - Дело в том, что я их уберечь хочу! Уберечь! На эту короткую, но эмоциональную речь сил ушло, как ни странно, не меньше, чем на все баталии на просторах интернета, вместе взятые. - Стас, ты правильно заметил, им не пять лет, - Дима смял бычок. - Это просто период такой. Они наконец-то живут вместе, им наконец-то не надо мотаться по этим бесконечным съемным квартирам. Считай это медовым месяцем, подожди немного, и они сами успокоятся. Сами успокоятся. Сами успокоятся?! Вот интересно, а кто-то из них за последние пару месяцев хоть раз открывал новостную ленту, или жара и избыток эндорфина сделали свое черное дело? Это вам не веселые голубые каникулы, это реальный риск не только штраф за пропаганду схлопотать, но и лишиться им всем такой нервной, но все равно любимой работы. Попасть в "черный список", остаться без проектов, без шансов найти работу, без... Картинки, одна чернее другой, рисовались в его голове. Вот их гонят с телика, вот присылают гигантские штрафы, рекламодатели отворачиваются, проекты приходится закрыть, команду распустить. Родители, обеспокоенные тем, что их деток растлевают, пишут открытые письма на самый верх и просят посадить его, Стаса, устроившего под личиной юмора рассадник содомии. Вот они медленно спиваются на замшелой совковой кухне, проклиная судьбу-злодейку. - Ага, а Дума тоже ждать будет, пока они успокоятся? - выпалил Стас язвительно. В негодовании он передернул плечами и вынул из кармана все еще дзынькающий мобильный. Пилик, пилик. Что-то про забористые галлюны и призывы заняться своей жизнью. “Конечно, эти двое тебя достали…” А вот тут леди правы, он готовился к этому годами и все равно оказался совершенно не готов. - Дума не будет, - не стал спорить с очевидным Позов и снял свою смешную шапочку, вытирая вспотевший затылок. С ума сойти, какой же он весь седой. Не слишком ли они все старые для того, чтобы продолжать каждый день эту борьбу с ветряными мельницами? - Но ты подумай о положительных сторонах. Они сейчас оба как батарейки, заряженные под завязку. От них разве что искры от обоих не идут. Арс вон провел тонну выпускных и скачет резвым зайцем, уже через день в Москву примчался на съемки. Знаешь, что я делал после одного выпускного в Воронеже? - Дима посмотрел на него и, не дождавшись версий, продолжил. - Я весь день лежал дома и смотрел футбол. Кажется, я даже что-то про то, что “вот в наше время подростки такими не были” говорил, не помню. Но это точно было что-то старческое и занудное. Стас вынужденно кивнул. Это правда. С тех пор, как Арс дал согласие перебраться наконец-то в Москву, пусть и не совсем, пусть и тайно, что один что второй просто поражали своей работоспособностью. Казалось, они спешили заработать все деньги в мире. Антон уже давненько не делился с ним своими планами, как это бывало раньше, но Стас краем глаза видел, как он изучает сайты агентств по недвижимости. Похоже, новой, прости, Господи, семье нужно было новое гнездышко. Это вполне объясняло, куда оба так гонятся за деньгами. Или все же читают новости и понимают, что ситуация может выйти из-под контроля в любой момент. - Они оба стали лучше выглядеть, - продолжал Дима после паузы. Хотя Стас и не отвечал на его слова, Позов со свойственной ему проницательностью после каждой законченной мысли делал небольшую паузу, будто давая Шеминову время все обмозговать. - Тоша меньше пьет и больше спит, Арс… не знаю, что там с ним было раньше, ну, помимо постоянной прописки в Сапсане СВ, но у него эти вещмешки под глазами и те пропали. Оказывается, надо просто после работы идти домой под бочок к своему мужику, а не в поезд прыгать, и все пройдет. И тут Стас был согласен. Попов пару лет назад выглядел так, будто “запой” - слово ему не чуждое, да и Антон в какой-то момент повзрослел слишком резко, будто лег спать Антошей, а проснулся АнтонАндреечем. Телефон снова гневно дзынькнул. Так, что там? Просят скинуть денег на лекарства от галлюнов, еще что-то про Дюдюку. Дюдюка - это классно, кстати. “Да, девочки, я все равно испорчу вам праздник, чтобы устроить праздник двум своим мальчикам,” - пробормотал Стас себе под нос, спеша покинуть прокуренный закуток. - “Фу, не своим мальчикам, а… хотя я-то куда оправдываюсь.” - Дорога, дорога идет от порога, идет от порога к мечте голубой, - насвистывая себе под нос, Стас занес палец над экраном. И да начнется новая битва во имя этой самой “мечты голубой”.