Искушение для золотого шакала

Сайно лишь надеялся, что Кавех не догадывается, зачем генерал махаматра из раза в раз приходит навещать секретаря Академии лично в его дом и непосредственно в его спальню. Надеялся, что он достаточно глуп, чтобы не понимать или же достаточно умён, чтобы не думать об этом слишком много. Сайно и самому хотелось бы не осознавать происходящего, а просто быть. Потому что прекратить всё это мешала неконтролируемая жажда, а спустить всё на тормозах – гордость. Вот и получается, что регулярно генерал махаматра приползает сюда, как побитая собака на животе, которая не прекращает скалиться, пока ей великодушно помогают. Но Сайно не чувствовал себя виноватым за свою неблагодарность, потому что бескорыстность и аль-Хайтам – антонимы. Это было лишь взаимовыгодной сделкой, где каждый получал, что хотел. Сайно хотел на мгновение потерять самого себя в этом болезненном и унизительном удовольствии, а аль-Хайтам… наверное, ему просто нравился секс, а может быть факт доминирования над своим злейшим врагом хотя бы в постели. Махаматре было плевать на его мотивы, хотелось лишь скорее сбросить это вьющееся вокруг его тела напряжение – сдавливающее и болезненное. Но в обмен на освобождение от этой удушающей тяжести Сайно охватывало нечто липкое и склизкое. И речь вовсе не о естественных жидкостях, хотя и о них тоже. Стыд. Вина. Самоуничижение. И это не смыть чистой проточной водой, в отличие от пота, спермы и масла. Со звонким шлепком тяжелая большая ладонь ударила Сайно по ягодице. - Я убью тебя, клянусь, - зарычал махаматра, дёрнувшись, чтобы воплотить своё намерение, но был тут же вжат лицом в подушку, крепкой хваткой за шею. - Лучше прекращай витать в облаках, это выводит меня из себя, знаешь ли, - аль- Хайтам внезапно сбился с доселе медленного и размеренного ритма и резко и глубоко вошёл в тело Сайно. Сквозь плотно сжатые зубы прозвучал задушенный болезненный стон. – Вот так, молодец. - Ты невыносим, - зашипел Сайно, и для аль-Хайтама это было так захватывающе, как объезжать непокорного жеребца. - А ты у нас, получается, мазохист, в таком случае, - ухмыльнулся аль-Хайтам и намотал белые волосы на кулак, задирая голову острого на язык махаматры и заставляя его вновь встать на четвереньки. Сайно покорился, отрываясь от подушки и упираясь на выпрямленные сильные руки. Аль-Хайтам отпустил его волосы и схватил прямо за горло, сдавливая и заставляя запрокинуть голову назад, чтобы махаматра слышал каждый стон удовольствия мужчины, наслаждавшегося его телом. Сайно едва держал связь с реальностью, утопая в этом безумном коктейле из стыда, злобы и телесного экстаза. Если бы это только было возможно для генерала махаматры, он бы точно кричал уже на весь дом, от переполнявших его ощущений. Но взамен были лишь редкие хриплые стоны. Аль-Хайтам, гордый собой, посмеивался и распалялся ещё сильнее. Гордость Сайно извивалась и билась, как рыба о лёд. Но безумное животное желание шумело в ушах, глуша собой любую рациональность. Внутри всё сладко скручивалось от этих ритмичных движений внутри, от прижимающегося сверху рельефного тяжелого тела и такого нужного чувства заполненности. Главное - ни в коем случае себе честно не признаваться в своих желаниях, продолжать отделять эту часть себя и презрительно отмахиваться от неё. Но в отместку она будет продолжать из раза в раз тащить Сайно, как непослушную собаку на поводке, именно в этот дом и именно к аль-Хайтаму. С ним можно не разговаривать, ему можно не объяснять. Получить что нужно и уйти. А потом, сделав вид, будто ничего не было, на работе продолжать отпускать язвительные фразочки, а то и вовсе напасть в очередной раз, намереваясь вонзить копьё прямиком в сердце. - Что с тобой сегодня? – в голосе секретаря прозвучало уже нескрываемое раздражение. Он выскользнул из тела Сайно и грубым рывком опрокинул его на бок на постель, а после развернул к себе лицом, заставляя лечь на спину. Махаматра тут же замахнулся, чтобы ударить, но сделал это слишком медленно, так что аль-Хайтам успел перехватить его руку, а заодно и вторую. – Мне связать тебя? - Только попробуй, - пригрозил Сайно, глядя в упор своими пугающе красными глазами. - Понял, - кивнул аль-Хайтам, и под его руками стала образовываться лоза, довольно плотно обвивающая запястья махаматры. - Убери это сейчас же, - Сайно на пробу попытался разорвать путы, но ожидаемо это не дало результата. - Как только я кончу, так сразу же, - ответил аль-Хайтам и закинул поджарые смуглые ноги Сайно себе на плечи. На фоне белой кожи секретаря это смотрелось ещё более экзотично. Они ещё не трахались вот так, лицом к лицу, и Сайно не знал, куда ему деться – аль-Хайтам смотрел пристально, и казалось, что видит своего партнера насквозь, вплоть до самых потаённых мыслей. Чёлка как нельзя кстати упала на глаза, когда аль-Хайтам навалился, вставляя член, а Сайно отвернулся, в надежде спрятаться. Но внимательный секретарь тут же заметил и рукой зачесал его волосы назад, открывая взору полностью лицо махаматры, скривившееся от недовольства. - Меня даже возбуждает твоя злость, я почти чувствую, как в моей груди проворачивается копьё. - Аль-Хайтам, твой рот вообще закрывается? – Сайно даже повысил голос, что делал крайне редко. А вот глаза аль-Хайтама опасно расширились. - Надо его занять, тогда, может быть, закроется. Аль-Хайтам опустился ниже, на локти, почти что ложась на тело Сайно, которое пускай и было меньше его, но по силе уж точно не отличалась - можно было не бояться навредить ему. Махаматра быстро понял замысел и отвернулся, так что поцелуй пришёлся ему на шею прямо под ухом. - Стесняешься? Мой член в тебе, нашёл, когда нос воротить, - глумливо отметил аль-Хайтам и влажно поцеловал так кстати подставленное ухо Сайно, чтобы подразнить его чувствительный слух. - Лобызаться с тобой я уж точно не планирую, - отрезал тот. - Попробуй, не понравится – я прекращу, - словно змей искуситель нашёптывал аль-Хайтам. - Ты - последний человек, чьим словам можно верить, - фыркнул Сайно. - Не верь, просто попробуй и сам решишь: нравится или нет. И Сайно повернулся обратно к аль-Хайтаму, с поджатыми губами, нахмуренными бровями, но повернулся. Аль-Хайтам не стал тратить время, потому что терпение Сайно было крайне эфемерным. Поцелуй на первых порах показался махаматре чем-то очень странным и непонятным. И что приятного? Аль-Хайтам и вовсе замер в его теле, сосредоточившись лишь на поцелуе. Но когда махаматра позволил чужому языку скользнуть внутрь, это действительно понравилось ему куда больше, чем продолжать выслушивать пустой трёп. Аль-Хайтам ласкал его рот напористо, но плавно, заставляя Сайно расслабляться в этом поцелуе и отказываться от последних крупиц сопротивления, отдаваясь на милость партнера. И вот уже Сайно льнёт навстречу, стараясь неловко отвечать. Смеяться над ним, на удивление, аль-Хайтам не стал, напротив, его член дёрнулся прямо внутри Сайно, отзываясь на эту отчего-то возбуждающую его неопытность, а сам махаматра двинул бёдрами навстречу. Разорвав поцелуй, аль-Хайтам выпрямился, смотря на разморенного под ним Сайно и возвращаясь к прежнему темпу. Хотелось ещё больше увидеть, как удовольствие дурманит махаматре голову. Аль-Хайтам прижал ладонью влажный от естественной смазки член Сайно к его же животу, потирая головку на каждом движении. Махаматра выгнулся на постели, стремясь прижаться сильнее, и к руке, и к бёдрам мужчины. В голове приятно начало пустеть от ярких вспышек удовольствия. То, что нужно. Сайно стремился заполонить все свои мысли этим всепоглощающим чувством. И аль-Хайтам ему в этом не отказывал, продолжая снова и снова толкаться внутрь, заполняя пустоту собой и задевая то самое место. Шлепки кожи о кожу и хлюпанье масла сводили с ума, заставляя гнаться за разрядкой. Но Сайно в этой гонке победил, член под рукой аль-Хайтама напрягся, и живот и грудь махаматры заляпало белёсыми каплями. Аль-Хайтам тут же вышел из излюбленного тела такого ненавистного ему человека и в пару движений довёл себя до разрядки, кончая так же на измотанного под ним Сайно. Перед глазами застыл этот прекрасный в своей безобразности вид спермы на смуглой коже и тяжело вздымающаяся грудь с торчащими тёмными сосками. Аль-Хайтам завалился на бок, рядом с Сайно, так и лежащим на спине и смотрящим рассеянным взглядом в потолок. Аль-Хайтам зарылся носом в белые растрёпанные волосы, вдыхая запах пустыни. Сайно же пытался как можно дольше удержать эту послеоргазменную пустоту в голове и бессилие в теле. Только вот Аль-Хайтам всё испортил. - Надеюсь, твой лисёнок никогда не прозреет и не ответит тебе взаимностью, - словно невзначай бросил он, накручивая длинный белый локон Сайно на свой палец. А махаматра тут же повернулся к нему, глядя таким знакомым испепеляющим взглядом. - Думал, я не узнаю? - Не смей лезть не в своё дело, - в воздухе ощутимо заискрило. - Ха, больно надо мне лезть, моя выгода уж точно не в том, чтобы открыть Тигнари глаза. И не думай, что я следил за тобой, только слепой не заметил бы твоих ухаживаний за ним. Тигнари стоит проверить зрение. Или он вечно под своими грибами, оттого ничего не видит и не понимает? - Закрой рот, аль-Хайтам, - Сайно одним рывком разорвал путы, что сдерживали его руки всё это время. Игра закончилась, теперь у него нет повода сдерживать свою силу. - Нет, только не драться, я тебя прошу. О, великий генерал махаматра, избавь меня от своего правосудия хотя бы на сегодня, - устало отмахнулся секретарь, прекращая играть с волосами Сайно на всякий случай. Махаматра, на удивление, остановился всё же на том, что сорвал путы, но дальше ничего не предпринимал, продолжая лишь грозно сверлить взглядом своего врага. – Но сам посуди, поймет ли Тигнари твои специфические вкусы в постели? Я не удивлюсь, если в его словаре даже слова секс не найдется, а только что-то про коитус и продолжение рода. - Вот поэтому Тигнари и не надо знать обо всём этом, - на удивление аль-Хайтама, Сайно ответил не угрозой. Он сел на постели и в болезненной неприязни скривил лицо, чувствуя, как по телу стекает вперемешку их сперма. Аль-Хайтам тоже поднялся, надавил раскрытой ладонью на грудь Сайно, роняя его обратно. Махаматра пускай и шипел какие-то возмущения, но не сопротивлялся. В их странном тандеме это всегда для секретаря являлось разрешающим сигналом. Аль-Хайтам двумя пальцами зачерпнул семя, что было на подрагивающем от неожиданного прикосновения животе Сайно, и медленно протолкнул это в ещё довольно расширенную дырочку, мягко поглаживая стенки изнутри. Сайно был напряженным, нахмуренным, и любой сказал бы: секретарю несдобровать. Но Аль-Хайтам видел в алых глазах завороженность происходящим. Аль-Хайтам не знал: понимает ли Сайно сам себя хоть немного или он и правда, как дикий шакал, находящийся в плену своих инстинктов, но это было и не важно. Главное, чтоб он вернулся снова. А Сайно обязательно ещё не раз постучится в дом к ненавистному секретарю.