Так ли ты сильно мучаешься, соседушка?

На ночном небосклоне уже вовсю сверкали звёзды, освещая потемневшую улицу. Животные перестали резвиться, лишь изредка в кустах можно было услышать, как стрекочут кузнечики. В хижине, расположившейся чуть поодаль центра города Сумеру, уже потух свет. Аль-Хайтам, вернувшийся из Академии, решил не дожидаться прихода своего соседа, а сразу лечь спать. «Встречать его — лишние хлопоты», — подумал он. Как гром среди ясного неба в дом ввалился Кавех, держа в руках стопку свитков, затянутых зелёными лентами, и, не видя ничего в темноте, споткнулся о стул, уронив его вместе с собой. — Черт! — шепотом воскликнул он, — Все документы помялись, видимо. Неужели нельзя оставить хотя бы свечу, знает ведь, что я поздно возвращаюсь, — бормотал архитектор, собирая свитки. Назойливый шум разбудил отдыхающего аль-Хайтама. Однако вставать с постели и «вежливо» говорить Кавеху, чтобы тот был тише, секретарю не хотелось, поэтому он с тихим раздраженным выдохом закрыл глаза. Шаги архитектора постепенно приближались к комнате аль-Хайтама. Остановился Кавех на пороге и не двигался. «И что ему нужно? Так и будет там стоять? Раздражает» — подумал секретарь, хмуря брови. Но звуки падающей на пол одежды развеяли все вопросы аль-Хайтама. Кавех ловко и быстро плюхнулся на кровать, попутно забирая одеяло у секретаря. — Эй, это вообще-то моя кровать, иди к себе, — томно проговорил аль-Хайтам. — Не хочу, — ответил Кавех, прижимаясь телом к спине соседа. — Агрх, серьезно? Приходишь поздно, шумишь, ещё и наглеешь. Понахватал долгов ты, а мучаюсь почему-то я, — сжав руку Кавеха на своей талии, возразил Аль-хайтам. — Да ладно тебе, не такой я и раздражающий. Но знаешь, твой злой тон чертовски возбуждает. — Прекрати нести чу…Мм! — не успел аль-Хайтам повернуть голову, как Кавех накинулся на его губы своими. Архитектор запрыгнул на секретаря, не отрываясь от рта. Кавех жадно оттягивал нижнюю губу аль-Хайтама, после чего впивался в них с дикой страстью. Звуки прерывистого дыхания, цоконья губ и шуршания одежды нарушали недавнюю тишину. Кавех пустил в ход свой язык, а руками начал блуждать по телу секретаря, освобождая его от одежды. Аль-Хайтам, в свою очередь, сжимал блондинистые волосы архитектора одной рукой, а другую закинул на его шею, царапая голую спину. Ненадолго отстранившись от секретаря, Кавех съязвил: — Мне уходить к себе? — Помолчи. Нахмурив брови, аль-Хайтам притянул к себе Кавеха. Жаркие и желанные поцелуи отдавали болью в животе и подрагивание ног. Кавех, полностью освободив себя и соседа от одежды, опять отстранился от аль-Хайтама. — Что на этот раз? — недовольно протянул секретарь. — Хочу отодвинуть штору. Сдвинув ткань, Кавех впустил в комнату лунный свет, который немного, но позволял парням увидеть друг друга. Нагой архитектор завис над соседом, рассматривая его своим жадным взглядом. Он ехидно улыбнулся, заставляя аль-Хайтама сердиться, а затем, сжимая руки секретаря и держа их над ним, поцеловал шею Хайтама, оставляя яркие пятна. — Мхм, прекрати оставлять метки, я потом хожу в неудобной одежде, пытаясь скрыть их. — Зачем скрывать? Пусть все видят, что твой надоедливый сосед трахает тебя по вечерам. — Ах… — ласки Кавеха не давали аль-Хайтаму сказать и слова, он от удовольствия прикусывал губу и запрокидывал голову назад, — Когда-нибудь, я действительно…тебя ударю…Аа-а-а…- протяжно выдохнул он. — Буду ждать, соседушка. Кавех спустился чуть ниже, к груди, языком лаская один сосок, а рукой — другой. Стоны аль-Хайтама становились сильнее, он брыкался руками, которые архитектор до сих пор держал, а пальцы на его ногах сжимались ровно в тот момент, когда Кавех сильнее надавливает на чувствительные места. — Смотрите-ка, да ты такой извращенец, оказывается. У тебя уже стоит, — подметил архитектор. — Тогда вставляй быстрее, и руки мне отпусти. Кавех послушался. Освобождённые руки сразу же обхватили шею архитектора. Аль-Хайтам слегка приподнялся к плечу Кавеха и злобно укусил его. Архитектор протяжно выдохнул, простонал в ухо секретаря, отчего тот ещё сильнее вжимался зубами в бледную кожу Кавеха. Архитектор приобнял аль-Хайтама за талию и развернул корпус, усаживая секретаря на себя. — Двигайся сам, — лукаво улыбнувшись, сказал Кавех. — Ты специально это делаешь, да? — Естественно. Раздраженный взгляд аль-Хайтама устремился вниз, ниже пояса Кавеха. Секретарь не мог терпеть дольше, потому послушно вогнал в себя член Кавеха, сжимая простынь. Архитектор сплел свою ладонь с пальцами аль-Хайтама в замок и начал осторожно приподнимать корпус. Удовольствие на лице секретаря заметно стало при первых же движениях, он закатывал глаза, не сдерживал стоны и сам ускорял темп. На покрасневшем лице Кавеха появилась улыбка, он с наслаждением смотрел на превосходную картину скачущего на его члене аль-Хайтама, который днём серьёзен и тактичен, а ночью показывает подобные выражения лица. — Не устал? — спросил Кавех. — Немного… Архитектор сменил позу, уложив аль-Хайтама на кровати. Секретарь обвил ногами поясницу Кавеха. Он же продолжил входить на полную глубину, морщив нос от удовольствия. Аль-Хайтам спустил взгляд на губы Кавеха, он тут же наклонился к лицу секретаря, нежно целуя. Оба почувствовали нарастающий узел внизу живота. Кавех ускорился, придерживая руками талию аль-Хайтама, как бы насаживая его на себя. — Слишком…быстро, Каве-ех, мхм… — приглушённый стон Аль-хайтама лишь сильнее возбудил архитектора. — Потерпи… Кавех сам не стал сдерживать голос, громко выдыхая. И вот оно: момент кульминации, самые громкие стоны, тяжёлое дыхание, покрасневшие лица, дрожащие тела. Кавех, ещё имеющий силы, потянулся к стоящей рядом с кроватью тумбой, достал салфетки и быстро обтер себя и аль-Хайтама. — Так ли сильно ты мучаешься от моих долгов, соседушка? — Ох, отстань, просто ляг уже спать. Кавех звонко прохохотал во весь голос и прилёг рядом, со спины обнимая аль-Хайтама и целуя его в затылок. Секретарь сплел их пальцы в замок и сказал: — Засыпай быстрее.