Случай

Полевые цветы пахнут свежестью. Капельки росинок медленно скатываются по листочкам от тряски. Руки мокнут, холодеют. На мягкой, податливой траве остаются следы от ног на небольшой тропке, ведущей прямо к нужному месту. Он шел молча, как и всегда, смотря вперед и вглядываясь в горизонт. И уже совсем скоро вдалеке виднелся конец тропы, что вела его прямо к Ней. Его не было всего пару дней, а вокруг тонкого ствола уже появилось слишком много сорняков. Танатос прошел ближе и увидел, как рядом со стволом сидела нимфа, очищая землю от ненужных растений, издалека был слышен ее голос, которым она напевала какую-то песню. Видимо, снова услышанную от смертных. - Я мог это сделать сам. – подойдя ближе он наконец заговорил, приветливо улыбнулся знакомой. - О, ты пришел. – она улыбнулась в ответ, поднялась. – Мне было нетрудно. Я думала ты будешь готовиться к суду. - Соскучился. Я закончу, не переживай. Она взглянула на цветы в его руке. Улыбнувшись, нимфа кивнула. - Рада была тебя видеть, Танатос. Удачи с судом! - Спасибо, Эхо. Я тоже был рад встретиться. Танатос смотрел, как она уходит. Фигура Эхо отдалялась, и он наконец мог присесть на колени, зная, что больше никто в этом мире не сможет услышать его слов, посвященных только одной, увидеть печали, которую приходилось скрывать. Он положил небольшой букет на обширные корни и склонил голову, принимаясь вырывать сорняки вокруг дерева. Ночь выдалась тихой, только где-то вдалеке скрипели сверчки и ветер мерно колыхал листву деревьев. Сын Никты продолжал очищать небольшую территорию. - Ты, наверно, уже слышала об этом от Эхо, но завтра будет суд над Персефоной. Мне нужно будет на нем выступить. – он не останавливался, продолжая свою работу. Руки Танатоса слегка дрожали, но он не останавливался. Голос его был спокоен. – Как только все это кончится Деметра пробудит тебя, я уверен. И тогда все будет хорошо. И снова он замолчал. Поднявшись на ноги, обошел дерево со всех сторон, чтобы убедиться, что в руках лежал последний вырванный сорняк. Бросив его к остальной небольшой куче, Танатос присел у ствола, спиной опираясь о него. Он поднял голову вверх, смотря на обширную листву, вытянутую одеревенелую руку, в которой она продолжала сжимать заколочку с цветком, которую бросил в сумку с обедом, просто потому, что хотел ее порадовать. Каждый день, приходя сюда одной и той же дорогой, Тан снова и снова смотрел в ее лицо, глаза, чей взор был направлен вверх, на заколку. И смотря на нее, он понимал – если бы он пришел раньше, если бы оказался в Мире Смертных в тот момент, возможно сейчас она была бы рядом. Он подтянул колени к груди, виском оперся о ствол, засел между двумя массивными корнями, прокручивая в пальцах травинку, разрывая ее на мелкие кусочки. - Прости, что не приходил последние пару дней. – снова заговорил Танатос, решив продолжить свой монолог. Слишком много он хотел рассказать ей, чтобы продолжать молчать. – Работа, еще и суд, все случилось как-то слишком внезапно, и я не успевал забежать к тебе. Я соскучился, Дафна. Очень. – На последних его словах голос предательски дрогнул, от чего пришлось сделать длительную паузу. Костяшками пальцев он стер с глаз накатившие слезинки и глубоко вдохнул. – Помнишь, в тот день ты спросила меня, больно ли смертным умирать? Так вот, я ведь говорил, что обычно они ничего не помнят. Но вчера со мной случилась забавная история. Я хотел рассказать, но сама понимаешь, завал, еще и за Гермеса приходилось отдуваться. – он нервно усмехнулся, вытянул ноги и положил ладони на корни, заметно возвращая голосу прежнее спокойствие. – В общем, я встретил душу, которая блуждала долгое время. Нашел ее у скалы, к которой когда-то был прикован Прометей. Она сидела там и смотрела, как плещутся в волнах океаниды. Тогда еще заподозрил, что какая-то это не обычная душа… В тот день мне нужно было снова сделать работу за Гермеса. Но я так устал, что решил немного отдохнуть и перекусить там, где смертные меня не достали бы. Поэтому и решил посидеть у Скифских скал. Думал, там то меня точно никто не достанет, смогу побыть наедине с собой, но не тут-то было. Когда пришел к скале, заметил ее. Это была женщина, а точнее душа женщины. Она была красива, но не прекрасней тебя, Дафна, честно! Вообще, я очень удивился, когда увидел ее. Она была так спокойна, сидя на краю, смотря в сторону моря. Да и одета была очень странно, будто эта душа пришла из далеких краёв. Мне ничего не оставалось, кроме как проводить ее к Харону. Я подлетел к ней осторожно, чтобы не напугать и не выслушивать истерик, как это бывает у людей обычно. - Ты заблудилась? – она повернулась тогда ко мне, улыбаясь с такой печалью, что я даже немного растерялся. - Нет, я всего лишь хотела увидеть великого Прометея. Но, видимо, совсем опоздала. – ее глаза сияли ярче самого спокойного океана в ясную погоду, а волосы были черны, словно смоль. Но заметил я это только после того, как подошел ближе. - Да, здесь ты уже его не застанешь. Все в этой женщине говорило о том, насколько она необычна. Ее спокойный голос, будто ей много лет, и она была давно готова к тому, что ждало впереди, взгляд, направленный в сторону возвышающейся скалы, полный разочарования. Она крепко обнимала себя за плечи, но гордо продолжала держать ровную спину. Ее глаза были украшены какими-то черными красками, на руках красовались золотые кольца и браслеты, каких раньше я никогда не видел ни у одной высокопоставленной женщины. Все говорило о том, что она чужестранка. - Вы ведь и есть Танатос? – она осмотрела меня оценивающим взглядом. – Я считала, что Вы слегка старше. Но я ждала, что Вы придете. Рано или поздно. Я не знаю почему, но во мне зародилось желание спросить у нее кое-что. Я думал, стоит ли задавать такой вопрос мертвой, но она меня заинтриговала и все же вопрос был мною задан. - Почему ты ждала меня? – она удивленно посмотрела на меня тогда, будто я спросил какую-то глупость. Понимаешь, обычно смертные никогда не ждут меня, всегда оттягивают, пытаются прожить дольше, делают для этого все возможное, не понимая, что их время уже давно предписано. Но этой женщины не было в моем списке, поэтому я никак не мог понять почему она ждала моего прихода. И когда я также удивленно посмотрел на нее, она рассмеялась, так весело и заливисто, словно это все шутка. - Разве Вы не Бог смерти? Почему я не должна Вас ждать? Я ведь умерла, мне положено уйти в Подземный мир. Я прожила прекрасную жизнь и готова уйти. - Ты помнишь свою жизнь? Неужели даже то, как умерла? - Не всю жизнь, но ее часть. Помню своего отца, как будучи жрицей в храме Геры встретила Зевса и бежала от него, как став коровой в попытке сбежать от надоедливого овода набрела на великого Прометея, его наставления. Я не помню своей смерти, но помню своих детей. Я так люблю их, и своего мужа… Было очень жаль расставаться с ними… Я не поверил своим ушам, Дафна! Это первая душа на моей памяти, которая не только помнила о своей жизни, но еще и была гонима оводом Геры. Когда она рассказала об этом, я понял, кто она такая. Гермес рассказывал мне, что была очередная смертная, которая понравилась Зевсу, но Гера раскрыла его раньше, чем он успел что-либо сделать. Но я не стал прерывать рассказ этой женщины. -…Долгое время я бежала в образе коровы, спасалась от наказания, которое нарекла мне Гера. Но Прометей тогда утешил меня, обезумевшую от отчаяния. Он поведал, что однажды доберусь я до Нила, где наконец смогу вернуть свой настоящий облик. Он рассказал мне и о том, что, когда я доберусь, у меня родится ребенок и именно я рожу предка его спасителя. Тогда это спасло меня от печали и теперь моим последним желанием было поблагодарить его за то, что он помог мне. Но я опоздала, а значит такова воля богов. Так, когда же мы отправимся, Танатос? Я готова. - А… Да, сейчас. А по пути расскажи, что еще ты помнишь из своей жизни. Тогда я повел ее к реке Стикс, чтобы передать в руки Харона. Но шли мы долго. И мне так нравилось слушать о ее жизни, о том, как она скиталась по опасным странам, как бежала от врагов и злилась на Геру за то, что она с ней сделала, на Зевса, который ее преследовал во снах, пытаясь соблазнить. И она тогда поведала мне, что ждала своей смерти. Тогда мне тоже стало интересно: «Больно ли было умирать?», а она мне ответила: «Я помню лишь то, как сильно люблю свою семью и как по ним скучаю.». - Тогда я проводил ее к Харону, а он уже отправил в Подземку, но мне показалось эта душа очень интересной, поэтому я подумал, что тебе может понравиться. Но скоро я расскажу тебе эту историю уже смотря в глаза, сидя за чашкой чая в каком-нибудь кафе. Танатос снова замолчал. Он недолго еще смотрел на звездное небо сквозь зеленую листву. Его губы неволей приподнялись в улыбке. Собственные крылья послужили одеялом, чтобы не замерзнуть в этой мгле. Глаза его медленно закрывались, пока он вовсе не погрузился в сон, сжимая в руке небольшой сверточек, в котором когда-то лежал перекус, собранный для него Дафной. Он прижимал его к груди крепко, от чего было намного спокойней. «Та-а-ан… - слышался тихий, знакомый шепот. – Танатос…» Медленно он стал открывать глаза. Солнце ярко слепило, от чего было еще сложнее сразу распахнуть веки. Но даже так, он узнал ее образ. Эти прекрасные вьющиеся волосы, глубокие обворожительные глаза, длинные заостренные ушки. «Тана-а-атос, - продолжал шептать голос, ласковый, нежный, звучащий над ухом тихой мелодией. – я так скучаю по тебе…» - Дафна! - распахнув глаза быстро, мгновенно сев на сырой от росы земле, тяжело дыша, прокричал во весь голос. Но как только он осмотрелся, то понял, что это было лишь сном, но как же сильно он тогда хотел заснуть снова, лишь бы увидеть ее, прикоснуться к мягким губам и заключить в кольцо рук. - Я тоже скучаю, Дафна…